Читать книгу «Игра престолов» и психология - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 8

Как наследственность, так и воспитание Джоффри способствовали тому, что он рос жестоким ребенком. Среди ранних проявлений была история с беременной кошкой, которой он вспорол живот ножом, чтобы посмотреть, есть ли там котята[41]. Это случилось задолго до того, как он стал королем. Жестокость в раннем детстве по отношению к животным всегда связана со склонностью к насилию в более позднем возрасте[42]. Возможно, это обусловлено бесчувственностью и недобротой, которые подталкивают ребенка к жестоким действиям в самый первый раз[43]. Чем раньше проявляются подобные склонности, тем вероятнее, что поведение человека будет асоциальным всю его жизнь[44]. Люди не становятся чудовищами в одночасье. Среди зверств Джоффри – убийство проститутки из арбалета[45], повеление обезглавить доверенного советника отца[46], приказ вырезать язык певцу, исполнявшему насмешливые песни[47], – список на этом не заканчивается. Он не просто злоупотребляет своей властью, но явно наслаждается мучениями, пытками и убийствами. Удовольствие от причинения боли и вреда другим людям изобличает в Джоффри садиста. Разумеется, не каждый психопат обязательно является садистом[48], однако у некоторых индивидов садизм сочетается с психопатией – опасная комбинация.

Джоффри обладает всеми чертами психопата, включая эмоциональную черствость, отсутствие раскаяния, манипулятивное поведение, вспышки ярости, и все это усугубляется его садизмом[49]. Истинная психопатия, как правило, проявляется на протяжении всей жизни индивида при почти полном отсутствии психического выгорания.

Как создать психопата

Подсчитано, что один человек из каждых ста, окружающих нас в повседневной жизни, может оказаться психопатом[50]. Это означает, что работники автосервиса или продавцы за прилавком продуктового магазина ежедневно сталкиваются с несколькими подобными людьми. Мало кто из этих психопатов убьет кого-нибудь или причинит мучения, но в основном лишь потому, что это не соответствует их целям[51]. Среди корпоративных служащих высокого ранга процент психопатов может оказаться в четыре раза выше, а среди заключенных в тюрьмах более 25 % являются истинными психопатами[52].

Хотите верьте, хотите нет, но в современных диагностических пособиях диагноз «психопатия» отсутствует[53]. Ее принято рассматривать как констелляцию негативных межличностных, поведенческих и эмоциональных качеств, куда входят нарциссизм, манипулятивность, а иногда также психопатическое обаяние. Психопатические действия включают в себя асоциальное и преступное поведение, крайнюю импульсивность и патологическую лживость. Для эмоциональной сферы характерны отсутствие раскаяния и способности к сопереживанию, бессердечие и поверхностность эмоциональных реакций. Подлинный психопат необязательно обладает всеми перечисленными чертами, но чаще всего бóльшая часть из них выражена у него гораздо сильнее, чем у обычного человека[54]. Большинство психопатов адекватно воспринимают реальность, хотя у них могут быть очень странные способы отношений с окружающим миром.

Психопатами рождаются и психопатами становятся. Когда мы изучаем психопатических индивидов, то, как правило, обнаруживаем иначе проложенные нейронные связи в мозгу, негативные переживания раннего этапа жизни или и то и другое вместе[55]. Формирование психопата начинается с нейропсихологического дефицита. Возможно, мозг Джоффри изначально отличался от мозга других детей. Одна теория[56] предполагает, что проблемы в вентромедиальной коре головного мозга приводят к неспособности человека определить, является какой-либо опыт хорошим или плохим. Таким образом, эти люди не избегают негативных ситуаций и склонны повторять негативное поведение. Другими словами, они не учатся на своем опыте так, как это делает большинство людей. Смотрите: если обычный ребенок толкает младшего брата и в качестве наказания у него отбирают любимую игрушку, он с меньшей вероятностью снова повторит этот поступок, потому что развивающийся мозг запоминает – такое поведение приводит к неприятному результату. А мозг психопата, наоборот, может не заметить наказания, и, следовательно, ребенок с большой вероятностью продолжит обижать несчастного брата, если это послужит его целям или просто покажется ему забавным. Позитивное подкрепление усиливает такое поведение и делает более вероятным его повторение в будущем[57].

Другие теории[58] видят ключ к пониманию психопатического мозга в амигдале или миндалевидном теле – крошечной области, расположенной глубоко в височной доле мозга. Амигдала – это скрытая, но важная часть мозга, отвечающая за быструю обработку эмоций. Если миндалевидное тело не распознает страх – что, не исключено, и происходит в мозге психопата[59], – человек физиологически лишается возможности понять и отказаться от поступков, которые обычно считаются безрассудными или вредными.

Может ли быть, что Джоффри, рожденный от кровосмесительной связи, получил генетические дефекты, повлиявшие на развитие мозга, обусловившие его самоуверенность и отсутствие тормозов? Может быть. Не менее справедливо предположить, что ранний опыт сыграл значительную роль в его превращении в негодяя. Во многих отношениях его раннее детство является почти идеальной питательной средой для психопатии: испорченный ребенок, которому потакают все окружающие, но которого презирает отец, король Роберт. Узнав, что Джоффри разрезал живот беременной кошке, отец так сильно ударил его, что выбил два молочных зуба[60]. Таким образом, у нас имеются ключевые ингредиенты для приготовления блюда: взять избалованность, смешать с родительским отторжением, приправить жестоким и оскорбительным обращением с ребенком, уже неврологически отличающимся от нормального. Отличный рецепт создания психопата.

Психолог Кристофер Патрик предположил, что психопатия состоит из трех компонентов, каждый из которых связан с природой индивида или его воспитанием[61]:

● Смелость – низкий уровень страха, высокая уверенность в себе, пренебрежение опасностью. Вероятно, это связано с особенностями миндалевидного тела и других неврологических систем, имеющих отношение к способности испытывать страх.

● Расторможенность – низкие поведенческие ограничения и высокая потребность в немедленном вознаграждении. Это может быть связано с проблемами в областях лобной доли, которые отвечают за планирование, предусмотрительность и самоконтроль.

● Подлость – низкая способность к эмпатии и образованию привязанностей, высокий уровень жестокости, склонность использовать других в своих интересах. Подлость, вероятно, является следствием одного из двух других компонентов в сочетании с отрицательным опытом раннего детства.

К примеру, бесстрашный ребенок (смелость) будет слабо реагировать на наказания и плохо учитывать последствия своих поступков, но обычно он не развивается в психопатическую личность, если имеет здоровые привязанности, получает положительное подкрепление и награды. Подобным образом очень импульсивный ребенок (расторможенность) измотает всех вокруг, а если его станут бранить, отвергать или наказывать физически, это может подтолкнуть его к подлости и, следовательно, к психопатии.

Предположение Патрика также объясняет, почему психопатия встречается относительно редко (примерно 1 % населения). Есть много бесстрашных и расторможенных детей, которые растут в любящих семьях и не становятся психопатами. А есть много детей из скверных семей, где их подвергают жестокому обращению, но, поскольку нейронные связи у них не нарушены, они не склонны к психопатии. Итак, несомненно: или должны присутствовать оба фактора, как в случае Джоффри, или один из факторов должен быть выражен в предельной степени.

Очевидно, что некоторые дети с абсолютно нормальным мозгом подвергались таким издевательствам и жестокому обращению, что стали маленькими Джоффри. Это довольно легко понять, потому что все здесь соответствует нашим представлениям о мире: жестокое обращение с детьми часто приводит к плохим – иногда даже очень плохим – результатам.

Есть также дети, которые в силу особенностей мозга настолько склонны к импульсивности и устойчивы к наказанию, что, даже живя в совершенно нормальных условиях, рискуют вырасти закоренелыми преступниками. В газете The New York Times была опубликована прекрасная статья «Можно ли назвать девятилетнего ребенка психопатом?», где рассказывалось о мальчике по имени Майкл, имеющем в раннем возрасте все маркеры психопатии, хотя его воспитывали в хорошей полной семье[62]. Совершенно непонятно, как такое может быть, потому что внешне все выглядит вполне нормальным. На его родителей, как и на других родителей подобных детей, возлагают всю тяжесть вины. «Наверняка эта семья скрывает мрачные тайны! Наверняка кто-то ужасно обращался с этим ребенком!» Трудно признать, что психопат мог родиться в нормальной семье с нормальными родителями, но иногда так бывает. Однако в случае с Джоффри нет никаких сомнений. Ставим галочку напротив графы «Ужасное обращение родителей с ребенком» и, возможно, отмечаем также графу «Дурная наследственность» – по причине инцеста.

Проблема детской психопатии

Психопаты нас завораживают. Мы читаем книги о них, смотрим о них фильмы и телесериалы. Нас увлекают новости о них. Так было на протяжении веков. Среди реальных, невымышленных психопатов в человеческой истории такие фигуры, как Гитлер и Йозеф Менгеле, Генрих VIII, Джеффри Дамер и Влад Цепеш. Злой король Джоффри подходит для этого списка, как полагаете? Джоффри порочен и развращен, ужасен, как ни посмотри, но является ли он настоящим психопатом?

Насколько бы явными ни казались психопатические черты у какого-либо ребенка, диагностировать психопатию у детей и подростков на удивление сложно. Почему? Потому что многие признаки – импульсивность, низкое сопереживание, отсутствие раскаяния, агрессия – еще недостаточно стабильны и не всегда могут быть достоверно оценены, пока индивид не стал взрослым. Например, по данным одного исследования[63], из подростков, которые в возрасте Джоффри вошли в 5 % получивших максимальные баллы по показателям психопатии, только 29 % были классифицированы как психопаты спустя десятилетие. Другими словами, среди подростков, попавших по соответствию критериям психопатии в 95-й процентиль или выше, более чем 7 из 10 не оказались психопатами в юношеском возрасте. Это немаловажная проблема, если мы исходим из представления о психопатии как стабильной совокупности черт личности, присущей человеку на протяжении всей жизни с незначительными изменениями или их отсутствием.

Неверный диагноз в данном случае станет катастрофой, заставив ребенка двигаться в направлении, которое может оказаться для него губительным. Трудно представить, что ребенок, которого признали психопатом, получит передышку или второй шанс в школе и в обществе в целом. Странно полагать, что ярлык с таким эмоциональным зарядом будет вызывать что-то, кроме страха, у родителей, учителей и других вовлеченных взрослых.

Правда в том, что многим младшим школьникам не хватает сочувствия и способности к раскаянию, но из них вырастают вполне добропорядочные взрослые. Многие ученики средних классов невероятно импульсивны, но, вырастая, и близко не имеют ничего общего с психопатией. Многие старшеклассники совершают преступные, антиобщественные поступки и даже акты насилия, но очень мало кто из них продолжает вести себя подобным образом после двадцати лет. Таким образом, если ребенок дерется, нарушает закон, лжет, принимает наркотики и совершает массу других глупых поступков, демонстрируя отсутствие угрызений совести и уважения к другим, невозможно точно сказать, какой взрослый из него получится. Да, он может быть маленьким психопатом, из которого вырастет закоренелый преступник, но статистически гораздо больше шансов, что он просто перерастет это поведение.

Исследователи выделили два типа подростков, которые попадают в серьезные неприятности: 1) постоянно всю жизнь и 2) в подростковом периоде[64]. Дети первого типа попадали в неприятности на каждом этапе развития. Они кусались и дрались в дошкольных учреждениях, и поведение их не стало лучше в начальной, средней и старшей школе. До подросткового возраста они совершали по три или более акта насилия за год – в течение по меньшей мере пяти лет. Данная группа содержит наиболее вероятных кандидатов в пожизненные психопаты, однако на них приходится менее 10 % несовершеннолетних правонарушителей, совершавших насилие.

Вторая группа начинает свои выходки, лишь войдя в подростковый возраст, но их поведение совпадает с поведением детей первого типа по разнообразию и частоте преступных и насильственных действий. В отличие от нарушителей первого типа, которые обычно переходят к жизни взрослого преступника, более трех четвертей детей второго типа просто прекращают нарушать закон и наносить вред людям, как только взрослеют.

Дети и подростки – это не маленькие взрослые, и пути их развития отличаются. Маловероятно, чтобы тридцатилетний мужчина, который неоднократно нарушал закон, жульничал, воровал и причинял людям страдания, с наступлением сорока лет вдруг перестал так делать. Но тринадцатилетний подросток, который занимается подобными вещами, скорее всего, через несколько лет будет вести себя иначе. Большинство просто останавливается. Распознать реальную детскую психопатию не так просто, как кажется.