Читать книгу Просодия публичной речи - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 6

Глава 1. Фоностилистический аспект академической публичной речи
Е. Л. Фрейдина
1.3. Результаты исследования
1.3.1. Просодические маркеры стилевой неоднородности академической публичной речи

Как известно, просодия способна придавать тексту определенную стилистическую окрашенность, причем суперсегментные фонетические средства могут вступать при этом во взаимодействие с лексико-грамматическими средствами или выступать самостоятельно. Как отмечает Г. Н. Иванова-Лукьянова, «с одной стороны, суперсегментные характеристики призваны отражать экспрессивную или стилистическую окрашенность, созданную в тексте лексическими, грамматическими и синтаксическими единицами; с другой стороны, она может быть выражена только фонетическими средствами при общем нейтральном лексико-грамматическом составе текста» [Иванова-Лукьянова, 2003, с. 41].

Прежде чем остановиться на некоторых просодических маркерах стилевой неоднородности академической публичной речи, перечислим вкратце те риторические факторы, которые ее порождают:

1. Выполнение главной цели оратора, состоящей в передаче знаний, в убеждении через активное информирование, предполагает определенное риторическое давление на слушателей. В то же время установка на коммуникативное сотрудничество с аудиторией проявляется в непринужденности, неформальности общения оратора и аудитории.

2. Звучащий текст реализуется на основе письменного текста, предназначенного для устного воспроизведения. Степень различий между письменной основой и устным воплощением может варьироваться в зависимости от предпочтений оратора, состава аудитории, ситуации общения, темы выступления, формы изглашения.

3. В большинстве случаев академическая публичная речь подготовлена, в то же время в ней всегда присутствует элемент спонтанности, возникающий непосредственно в момент исполнения. Кроме того, оратор может намеренно создавать эффект спонтанности либо за счет включения соответствующих элементов в скрипт речи, либо за счет использования импровизационного способа изложения.

4. Академическая публичная речь представляет собой монологический текст, однако в процессе взаимодействия оратора и аудитории она приобретает черты диалогизированности.

Под воздействием этих факторов академическая публичная речь приобретает особую стилизацию: наряду с просодическими характеристиками научного стиля в звучащем тексте присутствуют и просодические маркеры разговорности. Однако это разговорность особого рода, которую нельзя отождествлять с бытовой разговорной речью. «Преобладание разговорной тональности не означает, что публичная речь сливается с разговорной речью <…> Слушатели вряд ли ожидают, что публичное выступление будет звучать как обыденный повседневный разговор. При неофициальном общении большинство людей говорят тихо, принимают расслабленную позу, часто используют паузы, чтобы подыскать следующее слово или мысль. В то же время эффективные ораторы адаптируют свой голос таким образом, чтобы он был хорошо слышен всей аудитории, следят за своей позой и избегают такого голосового поведения, которое могло бы отвлечь слушателей» [Encyclopedia of Rhetoric, 2001, p. 642].

В публичном выступлении используется нормативная разговорная речь, для которой недопустимы модификации на сегментном уровне, характерные для бытовой разговорной речи (необязательная ассимиляция, элизия и т. д.). На сверхсегментном уровне «общими особенностями нормативной спонтанной речи являются: членение текста на единицы разной размерности, носящее системный характер, специфичный для спонтанной речи, включение в синтагмы пауз хезитации, как заполненных, так и незаполненных» [Златоустова, 1997, с. 347]. Кроме того, «разговорность» проявляется в темповой неоднородности, специфике акцентного выделения, преобладании просодических моделей незавершенности и других особенностях мелодики.

Отметим, что в реальном звучащем тексте сложно однозначно разграничить специфические черты разных фонетических стилей: их взаимопроникновение может носить диффузный характер и создавать впечатление стилевой неоднородности, многослойности. Однако общая тенденция очевидна – в современной академической публичной речи наблюдается «смешение стилей» (fusion of styles), наряду с просодическими чертами академического фонетического стиля в ней могут присутствовать элементы разговорного, информационного, художественного (некоторые ораторы цитируют отрывки из художественных произведений, разыгрывают целые сценки, имитируя голоса персонажей и т. п.) и публицистического стилей (мы берем за основу классификацию фонетических стилей, разработанную коллективом авторов кафедры фонетики английского языка МПГУ под руководством профессора М. А. Соколовой) [Соколова, 1994].

В связи с этим современную академическую публичную речь сложно вписать в жесткие рамки фоностилистики, предлагающей заданный набор интонационных параметров для каждого стиля. Динамика риторического дискурса приводит к значительному варьированию просодических характеристик. Поэтому можно говорить не только об общестилевой, но и о фоностилистической неоднородности академической публичной речи. Это свойство звучащего текста проявляется прежде всего в его темпоритмических и мелодических особенностях. Как показывают исследования последних десятилетий в области текстовой просодии, к числу важнейших фоностилистических характеристик относятся особенности членения текста и темп речи (Р. К. Потапова, О. П. Крюкова, Р. М. Тихонова, Л. Г. Фомиченко). В академической публичной речи эти характеристики могут являться индикаторами стилевой неоднородности. По нашим наблюдениям, сделанным в ходе анализа образцов современной британской академической публичной речи, длина межпаузальных групп, измеряемая количеством слогов, у всех дикторов значительно варьируется. Наряду с короткими (1–2 слога) и средними (6–7 слогов) межпаузальными группами присутствуют и длинные межпаузальные группы (до 14 слогов), и даже сверхдлинные (28–31 слог).

Em | and | | the | result of this debate was | that | liberal and | scientific education were split from one another | in | the English system. |

Длинные и сверхдлинные межпаузальные группы отличаются, как правило, наибольшей информационной насыщенностью. В короткие межпаузальные группы организованы те компоненты диктемы, которые реализуют речевое планирование, метакоммуникацию, контакт. Средние межпаузальные группы, которые преобладают в тексте, часто содержат тематический компонент.

Высокий процент коротких интонационных групп, несомненно, является характерной особенностью современной британской академической публичной речи. Очевидно, к сильной расчлененности речевого потока приводит стремление оратора достичь оптимального понимания при слуховом восприятии звучащего текста. Кроме того, частые паузы обусловлены необходимостью согласования внешней речи с внутренней. Как известно, данное явление характерно прежде всего для спонтанной речи, которая в силу ее синхронного планирования разбивается на небольшие отрезки. Хотя публичная речь, будучи подготовленной, сильно отличается от спонтанной в объеме планирования, присущий ей элемент спонтанности выражается в присутствии в тексте значительного количества коротких синтагм.

В то же время длинные межпаузальные группы, напротив, отражают подготовленность речи. Вариативность длины межпаузальных групп, наблюдаемая в академической публичной речи, то есть членение теста на единицы разной размерности, является одним из индикаторов взаимопроникновения академического и разговорного стилей. В связи с особенностями просодического членения следует отметить значительное количество пауз хезитации, как вокализованных, так и невокализованных, которые также свидетельствуют о стилевой неоднородности академического дискурса. Характерно, что эти паузы полифункциональны: они могут использоваться в ходе речевого планирования (самокоррекция, подыскивание слова), могут являться индикатором физического и психологического состояния оратора, могут выступать как средство контакта. По нашим наблюдениям, неправомерно связывать паузы хезитации лишь с неподготовленностью речи или с «потерей нити» в ходе выступления.

Действительно, согласно риторическим правилам паузы хезитации нежелательны, тем не менее британские лекторы используют их достаточно часто. Очевидно, паузы хезитации могут являться сигналом неофициальности, непринужденности, спонтанности общения. В современном британском риторическом дискурсе паузы хезитации не свидетельствуют о некомпетентности оратора (конечно, если ими не злоупотребляют), они являются средством формирования «разговорной» тональности общения. Следует разделять паузы хезитации, которые возникают помимо воли оратора и не являются планируемыми, и паузы, которые имеют риторическую направленность и планируются оратором для создания адекватной тональности. Безусловно, такое разделение возможно лишь в контексте всего выступления с учетом уровня риторической компетентности оратора. Сравним несколько примеров использования пауз хезитации:

I mean different meanings of words | different words | er spellings of words. |

Это явный случай самокоррекции.

Паузы хезитации используются для того, чтобы подобрать наилучшее словесное воплощение мысли оратора. Оратор рассуждает вместе со слушателями, вовлекает их в совместную риторическую деятельность. Заполненные паузы хезитации не являются индикатором неподготовленности оратора, они придают общению непринужденный характер, создавая у слушателей ощущение спонтанности речепорождения.

So | er | the future of English is the theme now. |

Дэвид Кристал, из выступления которого взят этот пример, несомненно, является незаурядным оратором, тем не менее пауза хезитации возникает уже в самом начале его речи. Она используется как средство контакта: оратор сразу сокращает дистанцию между собой и слушателями, показывая, что он вступает с ними в неформальную беседу. В этой функции паузы хезитации становятся фасцинативным элементом публичного выступления.

Еще одним индикатором стилевой неоднородности является варьирование темпа речи. Быстрый темп, в большей степени отличающий разговорный стиль, чередуется со средним, характерным для академического стиля. Медленный темп отмечается на наиболее информационно насыщенных участках текста, а также как сигнал высокой степени риторического давления на слушателей.

Стилевая неоднородность проявляется также в некоторых особенностях мелодики. В современных фонетических исследованиях подчеркивается, что тональные параметры подвержены фоностилистическому варьированию. А. Краттенден, например, отмечает, что стилевая дифференциация особенно ярко проявляется в таких тональных параметрах, как движение терминального тона и тональный диапазон. «Из четырех тонов, наиболее типичных для нефинальных интонационных групп (low rise, high rise, fall rise and mid-level), два (low rise and fall rise) в большей степени характерны для формальных стилей. Наибольшей степенью неформальности отличается high rise <…> Mid-level является распространенным нефинальным тоном в разговорной речи, в то же время он также используется в публичных выступлениях политиков, которые гордятся своей “народной” манерой речи (например, Гарольд Вильсон)» [Cruttenden, 1986, р. 154]. Характерно, что в современной британской публичной речи указанные маркеры «формального стиля» сосуществуют с маркерами «неформального стиля», что делает весьма затруднительным классификационное описание интонационных моделей, типичных для этого вида риторического дискурса.

В тексте присутствуют отрезки, мелодическое оформление которых отличается «сглаженностью», характерной для спонтанной разговорной речи. Им присущи следующие тональные особенности: узкий тональный диапазон, ровный средний и низкий нисходящие терминальные тоны, ровный тон в предъядерной части синтагмы, ровный терминальный тон в повторах, создающий эффект «нанизывания». Разговорная стилизация связана с частотностью употребления низкого нисходящего терминального тона. Это объясняется тем, что разговорная речь, как правило, членится на короткие интонационные группы, «поэтому неудивительно, что здесь наблюдается большое количество нисходящих тонов, они являются наиболее распространенными и самыми нейтральными в плане эмоционально-модальных оттенков тонами в независимых высказываниях» [Cruttenden, 1986, р. 135]. Мелодические маркеры разговорной стилизации отмечаются в следующих частях выступления: организация совместной деятельности во вступлении, аргументирующие примеры, примеры из личного опыта, прямое обращение к слушателям, разъяснение, комментарий. Количество «разговорных вкраплений» зависит от степени формальности публичной речи, темы выступления, индивидуального стиля оратора,

Вне контекста всего публичного выступления приведенные отрывки можно было бы воспринять как часть неподготовленного разговорного монолога. Однако подобная интонационная стилизация, как мы уже отмечали, является характерной особенностью современного академического дискурса.

Интонационное оформление «разговорных вкраплений» контрастирует с интонационными моделями, традиционными для академического стиля. Просодические маркеры этого фоностиля изучены и подробно описаны. Естественно, особое внимание уделяется тем просодическим средствам, которые реализуют главную коммуникативную задачу оратора. Так, представляя обобщенную интонационную модель текстов научного стиля, Г. И. Иванова-Лукьянова связывает выбор определенных интонационных моделей с особенностями «коммуникативного задания текста», состоящего в «необходимости доказать что-то, противостоять чему-то, убедить в чем-то, научить чему-то собеседника или слушающего», и рассматривает интонационные модели, «передающие значение логического выделения, подчеркивания, противопоставления, как примету стиля» [Иванова-Лукьянова, 2003, с. 64].

В рамках исследований фоностилистического направления были выявлены интонационные модели (или интонационные контуры в терминологии фонетической школы МГУ), типичные для британской академической публичной речи (лекции). К числу наиболее частотных терминальных тонов относят высокий и низкий нисходящие, нисходяще-восходящий, низкий восходящий в сочетании с такими шкалами, как ступенчатая, нисходящая, высокая ровная (М. А. Соколова, И. С. Тихонова). Исследования И. М. Магидовой показали, что в британской лекции восходящие контуры в нетерминальных синтагмах заменяются на нисходящие, что придает высказыванию оттенок уверенности (Магидова, 1989). Этот вывод подтверждается в работе М. В. Давыдова и Е. Н. Малюги, выделивших шесть интонационных контуров, наиболее типичных для британской лекции: высокий ровный + высокое падение; высокий ровный + низкий подъем; высокий ровный + падение-подъем; высокий ровный + падение + подъем; низкий ровный + низкий подъем; низкий ровный + высокое падение [Давыдов, Малюга, 2002, с. 81].

Все эти наблюдения справедливы, но лишь отчасти. Выявление набора интонационных структур, которые могут служить некоей «приметой стиля», безусловно, полезно для создания усредненной модели просодического строя академической публичной речи на фоне других речевых жанров, что, в свою очередь, необходимо в практике обучения публичной речи на английском языке. Однако в риторическом контексте такой подход представляется весьма упрощенным. Во-первых, как мы уже отмечали, в сферу рассмотрения включаются лишь те интонационные структуры, которые непосредственно реализуют главную цель оратора, в то время как все сопутствующие риторические задачи и средства их реализации остаются вне поля зрения. Например, ни одна из приведенных классификаций интонационных структур не упоминает средний ровный терминальный тон, который, по нашим наблюдениям, относится к числу наиболее частотных как один из индикаторов «разговорной тональности». Во-вторых, при выделении «типичных интонационных структур» не учитываются конкретные риторические факторы, такие как размер аудитории, форма изглашения, темперамент и индивидуальный стиль оратора, характер его взаимоотношений со слушателями, место высказывания в аргументативном акте. Иными словами, выделение набора частотных или типичных интонационных структур может дать лишь общую картину, или абстрактный инвариант без учета многообразных модификаций просодических моделей, связанных с природой риторического дискурса.

Для того чтобы обобщить и систематизировать полученные в ходе нашего исследования данные, все наиболее частотные интонационные структуры были объединены в две группы в соответствии с их риторической направленностью. В первую группу вошли интонационные структуры, реализующие риторическое давление и способствующие осуществлению убеждающего информирования. Вторая группа включает интонационные структуры, обеспечивающие коммуникативное сотрудничество между участниками риторического дискурса (табл. 1.2).

Чередование риторических стратегий давления и сотрудничества, при котором перцептивно яркие интонационные структуры сменяются сглаженными контурами, придает динамику риторическому дискурсу и во многом определяет его фоностилистические особенности.

В заключение следует еще раз отметить, что «смешение фонетических стилей» является характерной особенностью современного академического дискурса, что, однако, не меняет его фоностилистического статуса, который определяется главной целью публичной речи, состоящей в реализации убеждающего информирования. Как мы уже отмечали, в современной британской академической публичной речи присутствуют просодические маркеры всех фоностилей (академического, информационного, художественного, публицистического), при этом особое значение имеют элементы разговорного стиля. В табл. 1.3 представлены некоторые просодические характеристики академической публичной речи, свидетельствующие о ее фоностилевой неоднородности.

Таблица 1.2.

Интонационные структуры в академической публичной речи

Представленные в таблице просодические характеристики в совокупности создают особую интонационную стилизацию академической публичной речи.

Обобщая наблюдения, полученные в ходе исследования, следует отметить, что просодические контрасты разного рода и различной функциональной направленности являются имманентным свойством просодического строя звучащего монолога. Как известно, именно контрастное противопоставление позволяет установить лингвистическую значимость и функциональную нагрузку просодической единицы и отдельных просодических признаков. В контексте настоящей работы важным представляется выдвинутое Ю. А. Дубовским положение о том, что «для просодических контрастов необходимо широкое поле деятельности – от ритмогруппы до текста в целом» [Цубовский, 1983, с. 57]. В связи с тем что целью исследования является создание целостного представления о просодии публичной речи, особое значение приобретает выявление контрастов «более общего порядка», которые особенно «важны для целей коммуникации» [Там же]. К числу таких контрастов относятся просодические контрасты, которые реализуются на уровне высказывания, диктемы и целого текста.

Таблица 1.3.

Соотношение просодических маркеров академического и разговорного стилей в академической публичной речи

По результатам проведенного исследования представим модели просодических единиц, реализующих фоностилистический контраст в рамках диктемы.

Модель просодической единицы, реализующей академический стиль, характеризуется следующей структурой:

Мелодический компонент:

1. Тональный диапазон значительно варьируется (от 7 до 25 пт), преобладают средний и широкий диапазоны.

2. Ядро смысловых центров оформляется следующими терминальными тонами: высокий и средний нисходящие, нисходяще-восходящий, восходяще-нисходяще-восходящий, низкий восходящий и низкий нисходящий в нефинальных синтагмах.

3. Предъядерная часть оформляется высокой ровной, постепенно нисходящей, скользящей и ступенчатой шкалами.

Динамический компонент: громкость произнесения варьируется от средней до повышенной (от 0,7 до 1 отн. ед.). Пики громкости отмечаются на смысловых центрах, особенно на смысловых центрах, занимающих начальное положение во фразе или в диктеме.

Темпоральный компонент:

1. Скорость речи варьируется от средней до медленной (185–250 мс). Отмечается замедление скорости на наиболее значимых единицах текста.

2. Длительность синтаксических пауз колеблется от коротких до сверхдлительных в пределах 240–1400 мс. Длительность эмфатических пауз варьируется в пределах от 200 до 1600 мс. Количество пауз хезитации незначительное.

Модель просодической единицы, реализующей разговорную стилизацию, имеет следующую структуру:

Мелодический компонент:

1. Тональный диапазон варьируется от узкого до среднего в пределах 4–18 пт.

2. Ядро смысловых центров маркируется следующими терминальными тонами: средний и низкий нисходящие, средний ровный, низкий восходящий, реже высокий нисходящий и нисходяще-восходящий.

3. К числу наиболее распространенных шкал в предъядерной части относятся: низкая и средняя ровные, постепенно нисходящая, скользящая.

Динамический компонент: уровень громкости варьируется от среднего до повышенного (0,7–1 отн. ед.).

Темпоральный компонент:

1. Скорость речи варьируется от быстрой до средней в пределах от 125 до 200 мс, при некотором преобладании быстрой.

2. Длительность синтаксических пауз варьируется от сверхкоротких до средних в пределах 230–600 мс. Продолжительность эмфатических пауз – 250–800 мс. Отмечается значительное количество пауз хезитации (как вокализованных, так и невокализованных), длительность которых варьируется в пределах 200–1600 мс.

Фоностилистическая релевантность двух данных моделей подробно рассмотрена выше. Отметим лишь, что отсутствие различий в динамическом компоненте объясняется тем, что громкость произнесения в публичном выступлении зависит от размера аудитории и индивидуальных особенностей оратора и в меньшей степени подвержена стилевому варьированию, чем другие компоненты просодии.

Подняться наверх