Оглавление
Коллектив авторов. Одиссей. Человек в истории. Святой и общество: конструирование святости в агиографии и культурной памяти
Святой и общество: конструирование святости в агиографии и культурной памяти1
Культы святых: социальные практики и литературная традиция
“Послушай меня внимательно, Перенний”: полемика в ранней агиографической литературе15
“Мученичество Аполлония”
“Мученичество Пиония”
“Акты Акакия”
“Не может человек помочь речью неспособным понимать”
Святые Евдокии в Византийской истории
Imitatio Dei в латинской хронографии XII в.: император Ираклий и крестоносцы
Миф об «обрезанных народах»
Обретение Честного Креста
Император Ираклий и крестоносцы
Родина и странничество у Колумбана из Люксёйя
От regula ad virgines до institutio sanctimonialium: влияние св. Цезария Арльского на нормативную традицию женских каноникатов
Regula ad virgines: рождение «нормы»
«Скандал в Пуатье»: конфликт «нормы» и «действительности» или ростки новой нормы?
Institutio sanctimonialium: легитимация нового ordo
От алтаря к амбару: неявное уничижение святых в средневековой Фландрии
Практики почитания русских святых в XV–XVI вв
Почитание гробниц святых
Визуальная репрезентация культов святых
Почитание святых как целителей
Почитание вещей-реликвий, связывавшихся с именами святых
Почитание святых как покровителей соответствующих монастырей
Почитание святых как покровителей московских государей, их воинства и Русского государства
Практика богомольных походов к гробницам святых
Особые практики
Отношение к изображениям святых в Чехии периода гуситского движения
Король Эрик Святой: описания в житии и в хрониках XV–XVI вв
Житие святого Эрика, короля и мученика
Традиция почитания Марии Стюарт как мученицы в начале XVII в.: полемическая литература и социальная практика
Социальное воображаемое
Абсолютистская утопия Луи-Жеро де Кордемуа (1668)610
«Томясь душой по Греции любимой…» – или телом? Непроясненная глава в истории рецепции Винкельмана
Россия: quo vadis
«Притяжение к России»: русская эмиграция в первое послеоктябрьское десятилетие
Стенограмма публичного доклада, прочитанного В. А. Мякотиным в Париже в январе 1926 г.747
Заключительное слово
Из «лишенцев» в «спецпоселенцы» 1928–1934 гг
Индивидуальный налог
Лишенцы в городе
«Адмссыльные»
Служители культа
«Тылоополченцы»
Социальный лифт
Сельские «правозащитники»
«Одобрительный приговор»
«Народное» волеизъявление
«Тройка» ОГПУ и районные «тройки»
Процедура выселения
Отчётность
После выселения
Ослепленные социализмом: от Джона Рида до маккартизма
Актуальное прошлое
Борьба против космополитизма в провинциальном вузе: эпизод из жизни А.П. Каждана847
Протоколы закрытых партийных собраний Ивановского государственного педагогического института от 23–24.03. и 13.04.1949 г
Идеологическая борьба в Ленинградском отделении Института истории АН СССР: дело С.Я. Лурье959
Стенограмма расширенного заседания Cектора истории древнего мира 20.10.1948 г. Обсуждение книги С.Я. Лурье «Геродот»960
Искусство быть антиковедом в СССР: случай С.Я. Лурье
Историк и время
Вольтер в «Литературном наследстве»: к истории публикации работы В.С. Люблинского «Наследие Вольтера в СССР»
Публикации
Особенности толкования св. Августина на притчу о брачном пире
Проповедь 901121
Рецензии и рефераты
Колдовские процессы в Московской Руси
In memoriam
Бесконечная вселенная. Памяти Вячеслава Всеволодовича Иванова (1929–2017)
Владимир Николаевич Малов (05.07.1938-24.01.2019)
Интервью c В. Н. Маловым
Древнеисландская словесность как способ существования: светлой памяти Елены Ароновны Гуревич
Summaries
Сведения об авторах
Отрывок из книги
В преамбуле принятой 11 апреля 2011 г. и вступившей в силу с 1 января 2012 г. Конституции Венгерской республики декларируется почитание Святой короны, которая «воплощает преемственность конституционного Венгерского государства и единство нации». Древняя реликвия, которую, согласно легенде, первый венгерский король Стефан I получил от Римского понтифика в 1000 г. и реальное происхождение которой в высшей степени дискуссионно, в период позднего Средневековья и раннего Нового времени стала важнейшим символом государственности и, более того, в прямом смысле существования Венгрии как таковой. В подписанном президентом республики в самом начале 2000 г. законе воспроизводятся сформулированные политическими трактатами XVI–XVIII вв. представления о Короне как «воплощении непрерывности и независимости Венгерского государства», а главным событием празднования тысячелетия коронации Стефана стало торжественное перемещение в декабре 1999 г. реликвии и других коронационных регалий в здание Парламента. В обращении Президента республики было сказано, что на протяжении столетий корона символизировала высшую власть, которую в качестве «членов Короны» осуществляли король и нация2. Подобное отношение к материальным объектам, наделение их сверхъестественной силой, способной оказывать воздействие на жизнь сообщества и хранить его субъектность, кажется атавизмом, однако свидетельствует о глубокой укорененности в структурах европейского сознания веры в прямую и неразрывную связь людей и святых, буквально присутствующих в связанных с ними материальных объектах.
Интеллектуальные «революции» Нового времени – Реформация, секуляризация, рационализм или атеизм – не смогли искоренить убеждения значительной части населения Европы в чудесное присутствие Бога в их жизни, опосредованное разнообразными сакральными объектами и невидимыми, но реально пребывающими в посюстороннем мире святыми. В рамках этого мировоззрения божественное вмешательство имеет как персональное, так и политически значимое измерение, оказывая влияние на жизнь и здоровье отдельных людей, обеспечивая групповую сплоченность и гарантируя самосохранение больших сообществ и даже государств. Массовые паломничества, почитание реликвий и изображений, торжественные и многолюдные церемонии в дни религиозных праздников, наконец, регулярные коллективные подтверждения преданности конкретному святому патрону существуют по сию пору не просто как формальная дань традиции, милый старомодный обычай. Они остаются психологически и эмоционально значимым инструментом личной и групповой идентичности. Важность института божественного патроната в политическом сознании современного общества подтвердила, например, состоявшаяся 19 ноября 2016 г. в Кракове торжественная церемония интронизации Христа в качестве Польского короля, в которой участвовали высшие должностные лица республики. Критикуемые скептиками или политическими противниками, подобные акции являются прямым продолжением широкого спектра идей и практик, связанных с почитанием святых и реликвий, имеющих в своих основных чертах почти двухтысячелетнюю историю.
.....
Разумеется, однозначно негативных высказываний об основательнице монастыря Св. Креста Григорий Турский избегает, его критика искусно завуалирована, ведь Радегунда – королева и «почиталась в народе великой» (III 7). Ее религиозное усердие бесспорно. Но отметив вскользь то (духовное) «добро, которое святая Радегунда собрала постами, частыми молитвами и многочисленными пожертвованиями» (IX 39), далее он внешне бесстрастно, но весьма подробно сообщает о тех ее поступках, которые, судя по их последствиям, не могут не вызвать осуждения. Королева покинула супруга для целомудренной жизни, сама основала монастырь, сама назначила в нем аббатису, сама выбрала устав и, раздобыв ценнейшую реликвию, сделала ее, однако, недоступной для паломников – и это в столице диоцеза! Не удивительно, что в ее конфликте с епископом Маровеем Григорий, похоже, принимает сторону последнего: нигде не отзываясь о нем дурно, он с пониманием относится к той вспышке гнева, которую позволил себе Маровей в ответ на предложение Радегунды торжественно поместить реликвию не в кафедральном соборе, а в монастыре, иными словами, своим авторитетом легитимировать ее самоуправство. Более того, идея Цезария Арльского сделать монастырь территорией, полностью закрытой для посторонних лиц противоположного пола, даже духовных, совсем не нравится турскому епископу. Свое отношение к ней он однозначно выразил в другом сочинении – De vita patrum: «Не может статься, чтобы я был погребен в монастыре, в который запрещен доступ женщинам»273.
Новое вторжение в сферу полномочий епископа Радегунда предпринимает, когда, опять-таки без его совета и одобрения, благословляет некую девицу на такую в высшей степени сомнительную вещь, как полное затворничество (inclusio; VI 29). Не высказываясь прямо, Григорий Турский демонстрирует однозначное неприятие этой формы аскезы как для женщин, так и для мужчин. Оба упоминаемых им в «Истории франков» затворника не выдерживают испытания: один становится пьяницей и буяном, другой – сходит с ума (VIII 34). Не менее скандальной оказалась и судьба затворницы из монастыря Радегунды:
.....
