Читать книгу Корейская классическая поэзия - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 3
Неувядаемые слова страны зеленых гор
ОглавлениеI
Тон-дон{1}
За спиною доблести держа,
Счастие держа перед собою,
Доблести и счастие мое,
Боги, мне, явившись, принесите.
В первую луну вода в реке,
Ай, то замерзает, то растает.
Появилась я на этот свет
Одинокая и всем чужая.
Ай, тон-дон-дари!
В день пятнадцатый луны второй,
Ай, в ночи фонарики сверкают,
Это друга моего лицо
Ярким светом озаряет толпы.
Ай, тон-дон-дари!
Всё под третьей расцвело луной.
Ай, как слива зацветает поздно.
Всем на зависть расцветаешь ты,
Мой любимый, позднею весною.
Ай, тон-дон-дари!
Помня про четвертую луну,
Ай, летит к нам иволга обратно.
Отчего же милый писарь мой
Прошлое забыл и я забыта.
Ай, тон-дон-дари!
В пятую луну на пятый день,
Ай, все пьют целительные травы,
Выпьешь – проживешь ты сотню лет!
Поднести бы, да кому, те травы.
Ай, тон-дон-дари!
В день пятнадцатый луны шестой,
Ай, народ кидает гребни в воду.
Гребень – я: у друга побыла,
Да недолго, – брошена под берег.
Ай, тон-дон-дари!
В день пятнадцатый луны седьмой,
Ай, плоды я разложу пред буддой,
Стану будду я просить-молить,
Чтобы с милым ввек не расставаться.
Ай, тон-дон-дари!
День пятнадцатый луны восьмой,
Ай, денек искусных бабьих ножниц.
Ну, а я к любимому пойду,
Это будет тоже ножниц праздник.
Ай, тон-дон-дари!
Девять лун прошло. Девятый день.
Ай, домой несу я хризантемы
Желтые – они целебней трав.
Знак дурной: то окончанье года.
Ай, тон-дон-дари!
И пришла десятая луна,
Ай, я стала персиком с надрезом,
Ой, надрезав, бросили меня;
Кто теперь возьмет меня такую!
Ай, тон-дон-дари!
Лун одиннадцать. Я на полу,
Ай, лежу, прикрытая рубашкой,
Что осталось? плакать, тосковать,
Думу думать о любимом друге.
Ай, тон-дон-дари!
Лун двенадцать. Стала пунди я –
Ай, застольной палочкою стала,
Две такие другу б подарить,
А глядишь, другой их взял без спроса.
Ай, тон-дон-дари!
Чхоёнга{2}
Торжественный зачин
В священные годы Силла, в славные годы Силла,
Благоденствие в Поднебесной – по доброте Рахура! –
О отец наш Чхоён!
Если б, как ты, обиды терпеливо сносили люди,
Если б, как ты, обиды терпеливо сносили люди –
Три бедствия, восемь напастей
Сгинули б навсегда!
Славословие Чхоёну
Лик и образ отца, лик и образ отца Чхоёна!
Голова утопает в цветах и склонилась от тяжести этой.
О, как лоб твой велик! – это знак твоего долголетья;
Длинны брови твои, как мохнатые брови шансяна;
Широки твои очи, словно ты на любимую смотришь;
Глубоки твои уши, затем что все слышишь на свете,
И румяней твой лик, чем на солнце согревшийся персик.
Ты в раздутые ноздри все пять ароматов вдыхаешь.
И разверсты уста, словно рот твой червонцами полон;
Белоснежные зубы твои, как глазурь или белая яшма;
Подбородок вперед выдается, затем что ты счастлив и славен,
Рамена твои никнут под грузом волшебных сокровищ;
Руки кротко легли, совершивши благие деянья.
Грудь в морщинах являет премудрость свою и отвагу;
Лоно полно твое – ведь владеешь ты всем в преизбытке.
Перетянуты чресла твой ярко-алой повязкой;
Ноги длинны твои, благоденствия мира участник,
И ступни широки оттого, что весь мир исходили.
Вопрошение
А и кто такого создал?
А и кто такого создал?
Без иголки и без ниток,
Без иголки и без ниток.
Создал кто отца Чхоёна?
Страшного такого создал?
Все роды – числом двенадцать –
Сотворили нам Чхоёна.
Призыв беса лихорадки
Веячжи, Мот и Нонни!
Мне обувь завяжите, –
А то проклятье вам!
Песня Чхоёна
По столице под луною
До рассвета прогулял я,
В дом придя, взглянул на ложе,
Вижу там две пары ног.
Две ноги жены любимой.
Ну а две другие – чьи?
Подхват песни
Вот тебя Чхоён увидит
И, как мясо, искрошит.
Возглас беса лихорадки
Обещаю я Чхоёну десять тысяч золотых,
Обещаю я Чхоёну семь сокровищ подарить.
Возглас Чхоёна
Не надо мне тысячи золотых,
Не надо семи сокровищ!
Поймайте мне лихоманку.
Восклицание беса лихорадки
О, горы, о долы! За тысячу ли
Запрячьте меня от Чхоёна! –
Так изрек он, умоляя, –
бес великий лихорадки.
Согён Пёльгок{3}
Поет девушка, которую бросил любимый. Он покидает Согён, где остается его возлюбленная. А она, стоя на берегу реки Тэдонган, по которой уезжает неверный юноша, слагает песню.
I
Девушка готова бросить все, уехать вместе с милым, чтобы только не разлучаться с ним.
Город Согён – ачжилька,
Город Согён – столица.
Ви, туоронсон, таринтири!
Этот нарядный город –
Малый Сонгён люблю я.
Ви, туоронсон, таринтири!
Лучше, чем разлучиться
С тобою, Согён я брошу.
Ви, туоронсон, таринтири!
Если меня ты любишь,
Пойду за тобой повсюду.
Ви, туоронсон, таринтири!
II
Девушка понимает, что это неосуществимо, и тогда душу ее охватывает другое чувство: пусть он уезжает, но она останется вечно верна милому.
Жемчуг, упав, ачжилька,
Вдребезги разобьется.
Ви, туоронсон, таринтири!
Но не порвется нитка,
На которой жемчуг нанизан.
Ви, туоронсон, таринтири!
Будь тысячу лет, ачжилька,
