Читать книгу 100 волшебных сказок - Коллектив авторов - Страница 7

Пьеро вбежал в каморку шарманщика и крикнул:

– Папа Карло! Ведь ты не отдал нас Карабасу?

Он запыхался. От слез и пыли щеки у него стали совсем грязные. Разорванный воротник висел вдоль спины, как тряпка. Он стоял на полу, сложив ручки, и спрашивал:

– Скажи, не отдал?

– Не отдал и никогда не отдам! – улыбнулся Карло.

Тогда Пьеро вскарабкался на постель и уселся на одеяле, свесив ножки. Он разжал кулак и показал Карло смятый, теплый от ладони листик с четырьмя листочками.

– Смотри, что я нашел! Счастье!

– Да какое же это счастье, дурачок? – рассмеялся Карло. – Это просто клевер!

– А ведь он с четырьмя листочками?

– И с четырьмя – просто клевер!

Тут глаза Пьеро опять набухли слезами. Ведь он так радовался, что нашел счастье, так боялся, что Карабас его отнимет! А оказалось – это просто клевер!

– Не горюй, сынок! Давай сюда твою травку!

Карло вдернул клевер с четырьмя, листочками в петлицу своей старой куртки, расправил листочки и сказал:

– А за твою заботу спасибо!

Пьеро сразу повеселел. Он забыл про Карабаса. Он принялся рассказывать Карло, как хорошо ему было на солнышке у канавы. Там цветут желтые одуванчики, блестит осколок стекла, серый кузнечик стрекочет в траве. Там растут трилистники на тонких стебельках и тихо качаются от ветра. Когда папа Карло выздоровеет, они пойдут гулять на канаву. Правда?

Карло слушал его и улыбался.

Вдруг за дверью послышался такой шум и гром, что все мухи в каморке перепугались и роем ринулись в окошко. Это Буратино скакал на одной ноге по лестнице и распевал во все горло:

– Не бойтесь, это я нарочно! – крикнул он, распахнув дверь. – Нога у меня цела, только немножко вывихнута! Пошел я за счастьем, а нашел одни колотушки. Да это горе не беда! Счастье от нас не уйдет!

Он тоже вскарабкался на постель. Карло осмотрел и осторожно вправил его вывихнутую ножку.

Тут мальчики принялись дурачиться. Они рассказывали наперебой свои приключения, передразнивали Карабаса, хохотали и подняли такую возню, что из старого одеяла пыль пошла столбом.

Вдруг Карло спохватился:

– Мальчики, а где же Мальвина? Почему она не возвращается?

Мальчики слезли с постели и выглянули в окно, не идет ли Мальвина? Но Мальвины не было видно.

– С ней Артемон пошел, он ее в обиду не даст! – сказал Буратино.

– Он как вцепится зубами в штанину или в рукав да как начнет трепать! Карабас и тот испугается! – сказал Пьеро.

Они опять попробовали шутить, но Карло больше не смеялся. Приподняв голову, он прислушивался – не простучат ли по лестнице легкие деревянные ножки? Но все было тихо. Мальвина не возвращалась.

Мальчики замолчали. Страшно им было думать: а вдруг Карабас утащил Мальвину? Кто теперь вызволит ее из беды? Ведь папа Карло болен.

Стало смеркаться, а Мальвины все не было.

– Я пойду ее искать! – сказал Буратино и надел колпачок.

Вдруг дверь растворилась.

Пудель вбежал в каморку, рухнул на пол у постели Карло и завыл… Шерсть на нем стояла дыбом, зубы стучали. Он весь дрожал.

– Где Мальвина? – крикнул Карло.

– Уехала… – пролаял Артемон сквозь слезы.

– Куда уехала? Зачем?

Но пудель уткнулся мордой в руку хозяина и жалобно засопел.

Мальчики ласково оттащили его за уши.

– Ну расскажи, Артемон! Расскажи, не плачь!

Пудель проглотил слезы и стал рассказывать, как было дело.

Вот что он рассказал.

Они с Мальвиной долго бродили по городу – искали счастье.

– Счастье – в керосиновой лавке! – сказал им старый уличный фонарь. – Когда в меня наливали керосин и зажигали фитиль, я был счастлив. Потому что высшее счастье – ярко светить. Увы, это было и прошло.

Он пошатнулся на ветхом столбе и заплакал ржавыми слезами.

Его давно уже никто не зажигал.

– Пойдем в керосиновую лавку! – сказал Артемон и дернул Мальвину за юбочку.

– Не ходите! – прохрипели старые уличные часы. – Счастье вовсе не там. Оно – в часовом магазине. Это такая пружинка. Ее вставляют в часы и заводят их. Часы идут и показывают время.

Это и есть счастье – идти в ногу со временем! А наша пружинка давно лопнула!

Тут часы заскрипели, качнулись и отломились от железного прута, на котором висели. С хрипом и стоном они упали в уличный мусор.

Старая собака, дремавшая на крыльце, подняла голову и протявкала беззубым ртом:

– Все это не так! Все это не так! В часовом магазине тоже нет счастья. Спросите моего хозяина. Он сам часовой мастер. Он умеет делать часы и разные удивительные приборы. Но кому это нужно в Тарабарской стране? Никому. Хозяин лежит больной. Я сторожу его дверь. А если он умрет, я тоже подохну.

Собака уронила голову на лапы. Мальвина и Артемон молча постояли перед ней, а потом побрели куда глаза глядят. Видно, не найдешь счастья в Тарабарской стране!

Шли они, шли и к вечеру вышли на морской берег. У пристани стоял пароход с красным флагом на мачте. Чайки, сверкая крыльями, носились над водой.

Путники присели отдохнуть в траве. Мальвина сняла туфельки и вытряхнула из них песок. Артемон глядел на чаек и щелкал зубами. Как ему хотелось погоняться за ними по берегу, полаять во всю глотку! Но он не смел оставить Мальвину одну.

Солнце садилось за гору. На берегу было тихо. Вдруг вдалеке из-за прибрежной скалы показались дети – много детей. Они шли друг за дружкой с узелками в руках. Странно было на них смотреть! Ведь ребятишки в Тарабарской стране или прятались в развалинах, или бродили, одичалые, по пустырям без толку, без цели! А эти шли деловитым шагом, и у каждого на шее был яркий красный галстук.

– Куда они идут? – спросила Мальвина.

– Должно быть, на пароход! – ответил пудель. – Я слышал, что если детям живется плохо в какой-нибудь стране, за ними приходит пароход с красным флагом! И увозит их в далекий, счастливый край!

– Что же ты молчал об этом до сих пор?

Дети уже шагали мимо них.

Вдруг одна маленькая девочка остановилась, и другие остановились тоже. Она затопала ножками и сказала, что не пойдет на пароход. Она хочет домой. И она заплакала:

– Где наш милый маленький домик?

Другие дети молча прошли вперед. Было видно, что им тоже хочется плакать. А мальчик постарше взял маленькую девочку на руки и сказал:

– Нет твоего домика, Анита! Он разрушен. А ты не плачь. Ведь мы едем в счастливую страну! Там много хороших домиков!

Тут Мальвина высунулась из травы. Мальчик ее заметил.

– Смотри, Анита, смотри, какая красивая куколка! Кто ее тут бросил? Хочешь, возьмем ее с нами в Ленинград?

Он опустил девочку на землю и шагнул к Мальвине. Артемон ощетинился и заворчал: «Не смей трогать куклу!» Но Мальвина дернула пуделя за ухо.

– Не мешай, Артемон! Я поеду с ними. Отойди подальше в кусты!

Пудель послушался. Мальчик взял Мальвину и поставил ее на дорожку перед девочкой.

Тут Мальвина протянула ручки вперед и запела песенку, которую только что сочинила:

Девочка засмеялась, захлопала в ладоши и схватила Мальвину. Мальчик взял Аниту за руку, и они побежали к пристани. Артемон мчался за ними, но не смел лаять. Из-за плеча Мальвина глядела на него строго, будто говорила: не мешай!

Вот пристань, вот сходни. Пахнет смолой и дымом. Пароход пыхтит. У сходней стоят два матроса, пропускают пассажиров. Дети в красных галстуках уже высыпали на палубу и кричат отставшим:

– Скорее!

– Поторапливайтесь! – кричат матросы.

Мальчик и девочка с куклой пробежали по сходням. Артемон ринулся было за ними следом, но один из матросов схватил его за ошейник.

– Ты куда?

А другой крикнул:

– Это ваша собака, ребята?

– Нет! – ответили с палубы. – Не наша!

Тогда первый матрос оттащил пуделя в сторону, а другой стал убирать сходни.

Артемон лаял, скакал, рвался на пароход. Но матрос держал его крепко. Пароход дал гудок и отвалил. Между ним и пристанью появилась полоса зеленоватой воды, и с каждым мигом эта полоса расширялась.

Матрос выпустил пуделя. Артемон подбежал к краю пристани. Он весь дрожал. Кудряшки прыгали у него над глазами, хвост ходил ходуном. Он глядел на палубу. Там стояла девочка с куклой в руках.

Если бы Мальвина подала ему знак, он прыгнул бы в воду и поплыл бы вдогонку за пароходом!

Но Мальвина только кивнула ему вдогонку: прощай, Артемон!

Пароход удалялся. Розовое платьице Мальвины уже казалось еле заметным пятнышком. Вот и его не стало видно.

Артемон взвизгнул и опрометью помчался домой.