Читать книгу Далеко-далёко. Рассказы о детях - Коллектив авторов - Страница 9

В новенькой школьной форме, в кроссовках со всякими наклейками, с ярким рюкзаком, с астрами, купленными по случаю, гордый Мишка с бабкой явились в первый класс. В глазах принаряженной бабки светилась надежда, она почему-то волновалась и ежесекундно поправляла ему съезжающий набок синий галстук. Когда Мишка звонко рассказал четверостишие и пошёл с учительницей и другими ребятишками в класс, бабка прослезилась.

Гром грянул неожиданно. Гуляя, Мишка услышал бабкин призыв; приученный к порядку, он явился сразу же и не узнал бабку: постанывая, она корчилась на диване и велела позвать соседку, бабку Нину. Мишка поспешил к соседям. Бабка Нина в молодости работала медицинской сестрой и теперь в подъезде была кем-то вроде профессора в медицинских и житейских вопросах. На глаз бабка Нина подтвердила опасения Мишкиной бабки – что так просто боль не пройдёт и без «скорой» не обойтись. Машина скорой помощи увезла Мишкину бабку в больницу, а он, Мишка, получил от неё наказ: слушать бабку Нину, у которой он теперь будет жить. Мишка хотел что-то возразить, но выразительный взгляд бабки-матери на ремень, который висел теперь больше «для порядка», прекратил все его возражения.

Впрочем, пожить немного у бабки Нины было даже интересно. У них был большущий телевизор, дед Иван, высокий и загорелый, и внучка Варька, Мишкина одноклассница, рыжая и бедовая. Вообще-то у бабы Нины и деда Ивана было много внуков и внучек, но они жили у себя дома с матерью и отцом и время от времени проведывали стариков. Варька же жила у них постоянно. Почему это так, Мишка не знал, да и не задумывался.

И тогда только все в подъезде узнали про «тётку с каблуками», так её Мишка называл.

Она и раньше к ним с бабкой являлась из опеки (Мишка думал, что это дом, где что-то пекут, ведь они с бабкой тоже пекли пироги и блины и замораживали к случаю). Всякий раз, как она являлась, бабка её ждала, готовила заветную тетрадочку и, волнуясь, рассказывала тётке, что купила своему ненаглядному: то булочку, то рубашку, то книжку. Тётка с каблуками слушала, что-то писала в тетради, а иногда разговаривала с Мишкой. Мишка не любил эти разговоры, но бабка велела, и он вежливо отвечал тётке: «Да, нет». Обнаружив Мишку у бабки Нины, тётка с каблуками начала кричать: «Почему не сообщили», но узнав, что бабка Нина воспитывает Мишку за свои «кровные», она успокоилась, а попив чайку, подобрела, разоткровенничалась и рассказала бабке Нине, что своих детей и внуков не нажила и теперь как «треклятая» по работе вынуждена мотаться по адресам и приглядывать за чужими внуками. В конце беседы тётка даже помогла бабке Нине написать объяснительную, чтоб «наши не доставали». Потрепав Мишку по загривку, она удалилась, громко стуча каблуками.

Мишка, немой свидетель происходящего, решил, что тётка в общем даже неплохая, а кричала на бабку Нину потому, что та не приготовила вовремя ту нужную тетрадку.

Бабка Нина с дедом Иваном и Варькой стали собираться на дачу и Мишку обещали взять с собой. Получив приглашение на дачу, Мишка засомневался, забеспокоился: ведь он никак не мог определить, как его пригласили (шибко-шибко или так себе) и «ведь ехать на автобусе – это дорого», – размышлял он.

В коротенькой Мишкиной жизни случались истории, к которым память его возвращала всегда неожиданно и не всегда к месту, не зря они зовутся жизненным опытом. Вот и сейчас Мишка вспомнил, как прежде отпросился у бабки поиграть в соседнем дворе и сам не заметил, как оказался в гостях у Руслана, знакомого дворового мальчишки. Дверь им открыла бабушка Руслана – Мария Васильевна – и сразу же приказала: «Лапы мыть и за стол!»

К сожалению, давно прошли те времена, когда окружающие благоговели перед учителями, но Марию Васильевну, переучившую многих ребят двора, помнили и уважительно звали Васильевной ещё и потому, что она отдала свою квартиру преуспевающей дочери с мужем и переехала в однокомнатную, на краю города, откуда она и ездила каждый день «водиться» с внуками. Сама же Мария Васильевна, зная наследие Макаренко, Сухомлинского и прочих именитых педагогов, считала, что порой результативным является вовремя данный подзатыльник. Обедали втроём: Мишка, Руслан и его младший брат Марк, не очень владеющий ложкой. Васильевна успевала следить за Марком и подкладывать еду мальчишкам. Раззадоривала их, совсем немного строжилась, и как только всё было быстро съедено и тарелки составлены аккуратной стопочкой, отпустила детей играть. В игровой горы игрушек, собака, кошка с котятами, черепаха, музыкальные книжки и прочая всячина, являющаяся мальчишечьим счастьем, не так удивили Мишку, как то, что Руслан, уже сидевший за компьютером, кричал кому-то невидимому: «Кидай, кидай! Мяч кидай, да не кольцо, а я поймаю». Проезжающий верхом на машине Марк объяснил: «Руська по «скайффу» разговаривает». «Сегодня книжку или историю?» – спросила вошедшая в игровую Васильевна. Решили: «Историю», – и чинно расселись на матрац, покрытый меховым покрывалом. «Однажды, – начала Васильевна, – мы поехали на дачу…»

Чудесная рассказчица – шутка ли, сорок лет в школе, – рассказывая эту историю не единожды, она всякий раз наблюдала, как присмиревшие мальчишки покатывались в нужном месте со смеху, даже младшенький Марк, подражая старшим, валился на матрац, дрыгал ногами и, захлёбываясь, просил: «Ещё, ещё, баба, расскажи!»

Это была известная история, как Руслан был у неё в гостях на даче и старательно красил водой нижний венец беседки. Взрослые (Васильевна и её подруга) спешили покрасить верхний венец в синий цвет, не выпуская помощника из виду, подхваливали его. Закончив работу, прибрали инструменты. Руслан копался в просматриваемой со всех сторон песочнице, когда взрослые хлопотали в бане. Всего через минуту Васильевна обнаружила Руслана, старательно красившего в синий цвет бетонную дорожку, так как нижний венец на беседке был уже готов и растерянно блестел буро-синими разводами. Досталось и выходному турецкому костюмчику, и башмакам. Васильевна охнула и кинулась спасать внука: вымазала его подсолнечным маслом с головы до ног и отмыла в бане.

Как истинная учительница Васильевна закончила историю назиданиями и выводами. История имела продолжение, но его знали только взрослые: недовольный процедурой отмывания, зарёванный Руслан в бабушкиной блузке сумел-таки набрать нужную комбинацию цифр на бабушкином сотовом и позвонил матери. Явилась рассерженная мать, к неудовольствию мужа прервавшая отдых, выговорила Васильевне и забрала сына. Руслан целое лето проходил потом в детский сад с синими руками и лицом.

Увлечённый Мишка смеялся до слёз и совершенно забыл, к какому часу обещал вернуться домой, а опомнился только тогда, когда на пороге увидел свою рассерженную бабку. Мишка быстро собирался и слышал, как бабушки разговаривали: Васильевна хвалила его за поведение и утверждала, что только она одна виновата в том, что его задержала. На улице Мишкина бабка сначала молчала, о чём-то думала и как будто не замечала рядом семенившего провинившегося внука, и вдруг спросила: «Ты чего это в гости навадился?» – «Я не сам ходил, меня Руська позвал в компьютер поиграть, – ответил Мишка и добавил, заглядывая бабке в лицо: – У них собака и кошка есть». В ответ бабка вздохнула, помолчала и стала вновь вразумлять внука: «Ну как ты не поймёшь?! Ходить в гости можно, только если шибко-шибко позовут, а не так себе. Да ещё и с пустыми руками! – прям стыдно за тебя!» – «Нет, – оправдывался в ответ Мишка. – Я угощал жевательной резинкой!.. У них в зелёной комнате, баб, телевизор большой-большой, а в синей – зеркало. Мне Руська показывал», – делился впечатлениями Мишка, понимая, что «гроза» миновала. Бабка слушала, кивала и вдруг огорошила: «А потолки у них правда зеркальные?» – «Не знаю, я не видел», – ответил Мишка, уже переключившийся на остановившуюся маршрутку. «Баб! Поехали!» – заканючил он. – «Вот моду взяли! Да здесь три шага всего! – возмутилась бабка в ответ и продолжила, разъясняя внуку житейскую арифметику: – Смотри, ты «жевалки» любишь, пакетик стоит пятнадцать, а билет на маршрутку – четырнадцать. Вот пешком пойдём, рубль добавим и купим».

«Жевалки» действительно купили, внук угостил бабку, и жизнь была прекрасна под нежарким вечерним солнышком.

Вот и сейчас, вспомнив про «жевалки» и бабку, Мишка окончательно расстроился и заскучал, но расспросить обо всём бабку Нину всё же не решался.

Бабка Нина поняла всё сама, позвала Мишку к телефону и предложила позвонить его бабке. После разговора всё определилось: Мишка понял, что поехать на дачу можно, и старался помогать, но под ногами не путался, как велела в разговоре его бабка.