Читать книгу «Москва, я думал о тебе…». Сборник - Коллектив авторов - Страница 7

Эх, Москва! Небо шапкой – низко,

а дома – головами в нём.

И по краю заря повисла.

Запад вспыхнул алым огнём.

Словно зарево революции

снова к нам посылает весть,

чтобы вспомнили дома и улицы,

в чём народная гордость есть.

Словно хочет, чтоб не забыли:

в реактивной стремнине лет

рядом с добрыми

                        бывают злые,

но заря не исчезнет. Нет!

Та заря не природы явление,

а грядущее светлых дней.

Это огненное отражение

пламенеющих душ людей.

Красная площадь – сердце народа,

сердце России, откуда мы родом.

Отсюда мы шли на врагов, если лезли.

Отсюда мы шли на народные съезды.

Красная площадь, как кровь наша красная,

души людей красным духом окрасила.

Красное исстари значит прекрасное

честью и смелостью Пугачёва и Разина,

Тех, что родили рабочих Пресни,

поднявших молот под революционные песни.

Красная площадь, ты самая честная.

Скольких героев народ тобой чествовал?

Скольким тобой жить в бессмертие велено?

Красная площадь, ты площадь Ленина.

Красная площадь – сердце народа,

сердце России, откуда мы родом.

Но что же молчишь ты, Красная площадь,

когда по тебе грязным духом полощут?

Что же не видно рабочих Пресни,

вздымавших молот под революционные песни?

Москва моя – огромная страна

в строю стихов, в полёте песни.

В Москве я жил, любил, страдал

рождением Кремля и Пресни,

Предвосхищением победных дней,

предчувствием дней поражений

и разрушением побед идей,

и искажением рождений.

Сживался с переменами подруг,

друзей, трамваев, электричек.

Стыдливо взор свой прятал, видя вдруг

в Москве позорное обличье

беспутных, беспризорных, наркоту,

что тянут на себе Россию

в другую сторону, но только в ту,

где запахи гнилья взрастили.

Сражался в спорах, часто горячась

от неизбывного бессилья.

Она всесильна – эта наша власть

над бедными людьми насилья.

И всё ж, Москва, я верю в твой народ,

в твой люд мастеровой умелый,

который праведный ведёт свой род

от честных, искренних и смелых.

На площади Кудринской, пылью запудренной,

я с толпой тротуарной распят ожиданием.

А в небе звезда за спиной целомудренна

на самом высоком московском здании.

Глаз светофора буравит нас красностью:

идти не моги – расплющит движение.

Несутся атомы столичной трассою.

Каждый атом со своим положением.

Вальяжно расслабившись, с телефоном в ухе

(Водитель ведёт Мерседес классно)

сидит полу-полный новый русский,

новый хозяин с почти площади Красной.

Для него постовой держит всё движение…

На перекрёстке нервами пляшет

«скорая помощь», гудит сиреною…

а где-то больной, полумёртвый даже.

На площади Кудринской нет перехода,

чтоб под землёю от новых русских

уйти удалось бы простому народу,

спасаясь от глаз озлобленно-узких.

А рядом Пресня, прошу заметить,

Красною в истории была когда-то,

как кровь, что лилась в девяносто третьем,

когда в демократию стреляли из танков.

И люди бежали с площади Кудринской,

давили друг друга, в метро спускаясь.

А сверху звезда всё ещё целомудренно

грустно тускнела: жизнь не такая.

Исчезли пилотки, что были со звёздами.

Исчезла и гордость за сильную Русь.

На площади Кудринской нет перехода,

а без перехода идти я боюсь.

Сегодня на площади есть переход,

подземный, закрытый, бетонный, как дзот.

Использовать может его даже кот,

которого бомж для продажи принёс.

И нищая рядом…

для денег поднос

корявый из старой забытой трухи.

Копейки нужны ей для постной ухи.

Простые заботы:

поесть да поспать…

А над переходом

проносится рать

колёсных, бездушных,

ревущих коней,

что нищей не знают,

не спустятся к ней.

Их трасса ведёт на вершину мечты:

ко злату, ко власти, где нету черты,

предела желаний, где всё лишь для тех,

кого жадность жалит любовью утех.

Жизнь рвётся на части –

на власть и народ.

Одним верх – по трассе,

другим – переход.

Но чувства позоря,

бетонные стены

тебе не позволят

ни вправо, ни влево.

И нищая,

пряча подачки в платок,

ползёт в предоставленный ей переход.

Та нищая в прошлом

жила и любила.

ей всё было можно,

ей всё было мило.

Друзей было много.

Сегодня одна –

бедная, нищая наша страна.

На площади Кудринской есть переход.

Никто не ответит, куда он ведёт.