Оглавление
Коллектив авторов. Удивительные истории о врачах
Слово редактора
Павел Рудич
Донор по совместительству
Ипотека и смерть
I
II
Стена плача
Я, бабушка, наркоман и другие
Случай в суде
I
II
III
IV
Чукча и ее муж
Побратимы
Судьба не лечится
Усилитель молитв
I
II
III
IV
Жить, болеть, выздороветь и умереть
I
II
Фак мимо кадра
Когда здоровье не по карману
Обручальные шунты
I
II
III
Кровь свидетеля
Жанна Вишневская
О сексуальных домогательствах и успешном применении русского мата в американской медицинской резидентуре
Карантинные хроники. Прелести работы из дома, или врач на удаленке
Карантинные хроники, или ещё один день врача на удаленке
Последняя тренировка
Андрей Диченко
Прочь из этого мира
Улья Нова
Темнота
Елена Миглазова
Дожить до смерти
Рад бы в рай, да реаниматоры не пускают
Олеся
В отделении
Майор и дачница
Оля
Галя
Филемон и Бавкида
Анна Иванна
Рита
Денис Цепов
Обнаженный махом
Особенности родов у английских дам высшего света
Мысли вслух перед краш-кесаревым в четыре часа утра
Моряк моряка видит издалека
Особенности рвоты беременных у английских аристократок
Держите ноги крестиком!
Порнодельфинчик, или Операция века
Я люблю кровотечения
Как принять роды у капитана «боинга»
Профессора бранятся – только тешатся
Встречают по одежке
Максим Малявин
Дерьмовый вызов
Пулька
Доктор, голос!
Окружают!
Барсик-душекрад
Роберт Мамиконян
ДР в центре реабилитации
Алоэ
Интервью с Виталием Викторовичем (автор пожелал не раскрывать фамилии), заместителем главного врача по медицинской части в московской больнице
Интервью с Жанной Вишневской, врачом Internist в одном из крупных госпиталей Калифорнии
Отрывок из книги
Раньше основной врачебный документ – историю болезни – называли «скорбный лист». Читать да и писать на этих желтоватых, как бы пропитанных мочой листах – в самом деле – скорбный труд. Труд, который часто пропадает зря, начинаясь с жалоб и кончаясь сомнительным выздоровлением или несомненной смертью.
Есть определенная схема врачебных записей в этой истории. Все начинается с жалоб. Раньше врачей за то и любили, что им можно и нужно было жаловаться. Вы вспоминали, что, в самом деле, сушит во рту, что сильнее болит утром, что на работе нелады и соседи сволочи. Все это записывалось, да вот беда – часто таким почерком, что прочитать невозможно.
.....
– А куда еще? Одинокий, больной, никому не нужный человек, потерявший всех близких…
– Нет! Давайте я подумаю не спеша, поговорю с Дмитрием. А вдруг он против?! И вот что еще скажите: почему он меня узнает? И ведет себя так, как будто знает меня сотню лет?
.....
