Читать книгу Ключи к детской душе. Рассказывание детям - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 5

Часто в педагогических теориях встречается замечание, что иных детей надобно понукать, других задерживать. Формы этих советов различны, но окончательно приводятся к этой аксиоме, которая вовсе не аксиома.

В многолетней моей практике я встречал также постоянно двух родов детей; эти роды назову: непроснувшиеся, на которых ещё тяготеет утробный сон, и проснувшиеся. Непроснувшиеся больше, нежели спят: что ему ни представляй, ничто его не интересует. Вы добились, чтобы он прочёл строку самую простую, – он прочёл и не понимает её или забыл, перешедши ко второй строке. Его инстинктивное желание: ничего не делать, т. е. ничего не мыслить; в его голове неопределённые грёзы, в коих он не отдаёт себе отчёта, как мы во время сна подчинены нашим грёзам. Ваше дело – найти то, что могло бы отвратить его ум от грёз к какому бы то ни было предмету действительного мира; для этого иногда надобно начать с собственных его грёз, чтобы перевести нечувствительно его ум на другое.

Здесь применение фантастических сказок, против которых малоопытные педагоги так восставали. Гофман в «Щелкуне» превосходно схватил одну из сторон ребяческой грёзы; если вы достигли до того, что ребёнок прочёл эту сказку сам с интересом, – вы уже сделали великий шаг. Он прочёл; процесс чтения уже нечто независимое от грёзы: он разбудил ребёнка.

Проснувшиеся или бросаются на все, или заняты только одним предметом. В первом случае наблюдайте, что долее остановило ребёнка, и к этому пункту старайтесь привязать другие предметы. Ребёнок полюбил музыку, не терпит арифметики, географии: положите ему числа, названия на музыку; пусть его поёт. Таким образом он удержит в голове то, что ему необходимо запомнить, но что ещё важнее, выйдет из одиночного своего направления. Во втором случае легче: здесь уже есть твёрдый пункт, к коему может примкнуть любое знание.

Главное – не насилуйте природы, но следите за её указаниями, отбросив всякие теории, ибо каждый ребёнок есть особая теория, которая может быть сходна с теорией другого, но никогда одна и та же.

Между проснувшимися и непроснувшимися идёт ряд бесконечный: от крайнего идиотизма до крайней разнузданности воображения.

К числу средств будить или направлять детский ум принадлежат и собственно детские книги. Редко вы встретите детей, кои бы заинтересовались книгой для взрослого. Такие дети встречаются лишь в семействах, где вся обстановка, разговоры, удовольствия, встречные предметы уже исполнили назначение детских книг: привести в движение орудие мышления.

…Три пути действовать на ребёнка: разумное убеждение, нравственное влияние, эстетическая гармонизация. Наказаниями никакого ребёнка не исправите; зло тем прикроется, и только; вы прибавите ему новый порок – лицемерие. Кому недоступно убеждение (дело труднейшее), на того можно подействовать нравственным влиянием; ребёнок вам уступит, потому что этого желаете вы, по любви к вам; не добились вы любви от ребёнка, старайтесь развить его эстетическою гармонизациею – музыкою, картинами, стихами. Все это трудно, но единственный путь к спасению.

Часто забывают в деле педагогии, что тут два деятеля: ученик и наставник; всегда обращают внимание лишь на ученика, предполагая, что наставник должен быть всегда совершенство, тогда как большею частью приходится учить учителя; ребёнок часто недоступен убеждению от того, что вы не умеете убедить его, потому что вы не довольно умны, не довольно учены для этого: ибо великую ученость надобно иметь для того, чтобы объяснить ребёнку существование самого известного предмета, о котором вы думаете, что его знаете, а между тем имеете в нем самые неопределенные понятия, которые недостаточны для ребёнка; ибо великую логическую опытность и глубокое знание психологии и физиологии потребно, чтобы угадать, почему именно ребёнок не убеждается вашими словами; вы не следовали логической последовательности, вы пропустили целый ряд силлогизмов, вы остановились на тысяче лишних, которые не вместились в памяти вашего ученика и лишь смешали его понятия.

…Развили ли вы в себе нравственный магнетизм, который покупается ценою многих пожертвований житейскими выгодами? Говоря о чести, о правде, действительно ли вы честны и правдивы? Если нет, то вы вашими словами обманете взрослого человека, но не обманете живое, девственное, духовное чувство ребёнка; не слова ваши будет он слушать, но ваш взор, ваш дух, который обладает вами. Об эстетическом влиянии и говорить нечего; если ваша собственная душа недоступна поэзии, вы не расположите к ней душу вашего питомца; ваша музыка будет для него шум более или менее вредный; ваша картина – пестрая бумага; ваши стихи, ваш рассказ нечто для него постороннее.

Будьте сами и человеком, и младенцем, для того чтобы учить ребёнка. Выбирая книгу для чтения с ребёнком, не беритесь судить о ней сами, посмотрите, занимает ли она ребёнка, который перед вами, завлекает ли его любопытство, впивается ли в его душу? Если так – книга хорошая, какая бы она ни была – хоть философский трактат, хоть календарь; если нет – она никуда не годится, просто дребедень.

Дети суть настоящие и верные критики детских книг.

Из набросков предисловий к сборнику сказок

и книге «Наука до науки. Книжка дедушки Иринея»

(1840-е годы)