Читать книгу Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника» - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 7

Катера – большие и маленькие – толпились у пристани, выплевывая пассажиров. Ветер с залива нес крики балтийских чаек. От темных вод реки тянуло холодом. От солнца – жаром и ультрафиолетом. Июнь в устье Невы двуличен. Пассажиры ступали на трап – кто-то ежился, кутаясь в шаль или поднимая воротник пиджака, кто-то открывал зонтик, прячась от солнца. Здесь были юные гроссмейстеры-вундеркинды, спившиеся мастера, самоуверенные интеллектуалки, оспаривающие превосходство мужского серого вещества над женским, и просто любители шахмат. Не спеша сходили с трапа финны, купившие билеты в VIP-зону с бесплатными алкогольными коктейлями. Их обгоняли шумные стайки китайцев. Бородатый араб, завернутый в длинное белое платье, хитро кивал в ответ быстро говорящему англичанину.

Всех их проглатывал старый каменный эллинг, стоящий своей пастью – стеклянным торцом – к реке. Там, внутри бывшего эллинга, под звуконепроницаемым прозрачным куполом, на небольшом возвышении друг против друга сидели двое. Их разделяла лишь доска, расчерченная на 64 черно-белых квадрата.

– Он что, заснул? – спросил шкет, пристроившийся прямо на полу возле аквариума. – Его же ход!

Действующий чемпион мира, петербуржец Петр Брагин, не подавал признаков жизни. Его глаза были закрыты, тело обмякло на стуле. Хулиганская кепка-восьмиклинка, неизменный атрибут чудаковатого гения-чемпиона, съехала набок.

– При таком счете можно и вздремнуть, – усмехнулся проходящий мимо мужчина, похожий на Цукерберга, с коктейлем в руке.

Соперник русского чемпиона, англичанин Найджел Скотт, нетерпеливо ерзал, отхлебывая из бутылки минералку «Vittel». Внезапно Брагин встрепенулся, открыл глаза и молниеносно передвинул фигуру на доске. Зал зашумел, зароптал, запричмокивал. Скотт запустил пальцы в давно немытую, сальную шевелюру и склонился над позицией.

Эллинг бурлил и кипел. Народ толпился у шахматных столиков, у большой демонстрационной доски, вокруг индийского гроссмейстера Сингха, комментирующего партию. Здесь же Патрик Манн, восьмилетний вундеркинд из Андорры, прилетевший вместе с мамой, давал сеанс одновременной игры вслепую на пяти досках. Мама, стоящая рядом, то и дело платком вытирала нос юному дарованию.

– Слышали? Говорят, у Скотта в приватной комнате висит портрет Брагина. Весь истыканный дротиками, – розовощекий репортер «Спортивной хроники» хитро подмигнул Полу Киртону, придумавшему грандиозный ребрендинг игры – со встроенными камерами в фигуры королей, трансляцией частоты пульса игроков и пиаром околошахматных скандальчиков.

– Это невероятно! Как виртуозно Брагин выжимает победу из мизерного преимущества слона над конем при пешечных «островках» на обоих флангах! Без всяких сомнений, Брагин – король, один из сильнейших шахматных королей всех времен, – сыпал восторгами Сингх.

– Холмс, неужели это интересно?

– Что именно, мой друг?

– Смотреть, как два типа в гробовом молчании часами таращатся на доску. По-моему, самое захватывающее в трансляции шахматного матча – это рекламные паузы.

– Смотреть за партией, Ватсон, – все равно что наблюдать, как пишется детективный роман, и ждать, кто в итоге окажется убийцей. Этот, – Холмс ткнул пальцем в экран компьютера, – или этот?

– Хорошо, что круг подозреваемых ограничен.

– Э-э-э! Не совсем так. Есть третьи силы. Видишь чудака с перьями на голове? Дырявит взглядом смотровое стекло. Не иначе как натуральный шаман. Его притащил с собой Скотт – гипнотизировать Брагина.

Ватсон с отпечатком скуки на лице смотрел на экран через плечо Холмса.

– Кого же притащил Брагин? В качестве наемного убийцы?

– Вот эта худая девушка кавказской внешности почти не отходит от аквариума. Правда, на гипнотизершу не похожа. Внешняя покорность, а внутри – огонь. Красота тигрицы. Та еще особа. С характером. Когда Брагин уходит в приватную комнату, начинает заметно нервничать. Может, подруга.

– О! Похоже, звонят в дверь. – Ватсон оживился. – Шерлок, прояви свою прозорливость. Кто бы это мог быть?

– Easy as a pie,[3] Джон! Или, как говорят в России, проще пареной репы. Это Брагин, чемпион мира по шахматам, которого мы только что наблюдали за десятой партией матча. Наблюдали в записи. А теперь будем, так сказать, лицезреть живьем. Ну что ты так на меня смотришь? Человек попросил аудиенции. Не сочти за труд, впусти гостя!

Ватсон удалился, бормоча под нос: «Мог бы и предупредить». Холмс устроился поудобнее в кресле. Через минуту Ватсон вернулся, рукой приглашая посетителя войти в комнату. У Брагина было свежее лицо, уверенная осанка. Однако резкие торопливые движения выдавали его нервозность. Он сдернул с головы кепку-восьмиклинку и, как показалось хозяевам, с пренебрежением бросил ее на комод. Две глубокие складки на лбу и выпяченный вперед квадратный подбородок придавали Брагину сходство с бульдогом.

– Вы сегодня блестяще провели партию! – произнес Холмс. – Как я понимаю, для победы в матче осталось набрать пол-очка в оставшихся двух играх?

Брагин кивнул, опускаясь в свободное кресло. Ватсон разместился на диване рядом с дремлющим енотом.

– Мистер Холмс, у меня проблемы, которые я хотел бы озвучить без посторонних. – Брагин устремил взгляд на Ватсона.

Ватсон схватил енота и, выдворив беднягу в коридор, с невозмутимым видом вернулся в комнату. Холмс едва заметно усмехнулся.

– Вы можете быть откровенны. Это мой помощник и верный друг – доктор Ватсон.

– Что ж… – Брагин развернулся всем корпусом к Холмсу. – Вы, как я понял, следите за матчем. И в курсе счета – плачевного для моего соперника.

– Да, конечно. Прошу, продолжайте, – терпеливо сказал Холмс.

– В последнее время со мной происходят странные вещи. И это на фоне матча. Кто-то подбрасывает мне черные фигуры. Сначала пришел курьер и вручил запечатанный конверт на мое имя. Внутри была фигура коня. Конечно, я не обратил на это никакого внимания. А на следующий день конюх сообщает, что погибла моя лошадь. Не сомневаюсь, что ее отравили. Она несколько часов мучилась, захлебываясь пеной, пока не издохла. Сказать, что я был огорчен, это ничего не сказать! Лошади и скачки – мое любимейшее занятие…

– Любимейшее? – удивился Ватсон.

– Ах, ну да, после шахмат, конечно же, – бросил через плечо Брагин и продолжил: – Так вот. Через несколько дней в почтовом ящике опять конверт. И там уже фигура ладьи! Но и в этот раз я не придал этому значения. Ладья отправилась следом за конем в мусорное ведро. На следующий день – новое несчастье. Сгорает дача.

– Хм… Ладья на европейских языках означает замок, крепость, – заметил Холмс. – Да мне ли вам об этом говорить!

– Вот-вот. И я тоже сообразил, что все это неспроста. Кто-то давит на меня, пытается выбить из равновесия. Я припомнил, что послания-предупреждения всякий раз появлялись после того, как Скотт оказывался на лопатках. Для чего? Конечно же, чтобы не позволить мне довести матч до победного конца. Надо признаться, я действительно стал плохо спать, нервничать. У меня пропал аппетит! Но Скотту это не помогло. Я снова увеличил разрыв в счете. И… получил угрозу – ферзя.

– Каким образом получили? – спросил Холмс.

– Все фигуры приходили в запечатанных конвертах. Их либо опускали в почтовый ящик, либо приносил курьер. Почту забирала моя жена Ольга. Курьера тоже она встречала. И передавала конверты мне.

– Хорошо, – кивнул Холмс. – Ферзь – Queen, то есть королева. Под удар попала женщина?

– Точно! Жене подкинули фотографии. Это подло! Кто-то подкараулил меня с любовницей, сфотографировал и в одночасье разрушил мою семейную жизнь. Ну с кем не бывает – немного развлекся. А в Ольге я души не чаял… Она не стала меня слушать, сказала – развод.

Брагин умолк. В тишине стал слышен ход старомодных настенных часов с олимпийскими кольцами на большом круглом циферблате. За дверью жалостливо скребся енот.

– Я не дурак, – продолжил Брагин спустя пару минут. – Сообразил, что фигуры поступают по нарастающей в сторону увеличения их ценности. И даже боялся думать о том, что… Но все-таки это произошло. Сегодня. После победы в десятой партии.

Брагин сунул руку в карман пиджака и достал черного короля.

– Вот! Когда я получил очередной конверт… Я его еще не открыл, а уже догадывался, что внутри. Меня прошиб пот. Холодный страх. Это же намек, так? Король – самая ценная фигура…

– Простите – бесценная, – вмешался Ватсон. – Разрешите взглянуть?

Брагин протянул Ватсону фигуру, которую только что нервно крутил в руках.

– Почему вы не обратились в полицию? – спросил Холмс.

– Не хотел. Раздуется скандал, подтянется пресса. Лишняя шумиха. Это может быть на руку команде Скотта – матч могут прервать. Что не в моих интересах – я намерен в ближайшее время поставить жирную точку в матче. И получить свой миллион евро призовых. Понимаете, что на кону?

– Что-нибудь еще в конвертах было? – пропустив вопрос гостя, поинтересовался Холмс.

– Да, в каждом – записка. С каким-то дурацким текстом, каждый раз новым… По смыслу – что-то вроде «верни то, что тебе не принадлежит». Те записки я не сохранил. Но последняя у меня с собой. Вот. – Брагин вытащил из другого кармана вдвое сложенный коричневый конверт и передал Холмсу. – Записка там, внутри.

– «Лучше от копья кончина, чем позорной жизнью жить»[4], – прочитал вслух Холмс и уткнулся в записку, вооружившись лупой. – Дело серьезное. Вы не зря волнуетесь. Вам следует опасаться за свою жизнь.

Брагин вздрогнул:

– Так я и думал!

– Я возьмусь за это дело. А вам надо быть крайне осторожным. Лучше всего залечь на дно, улететь, например на Мальдивы. Но вы же этого не сделаете? До победы в поединке осталось полшага, а на кону, как вы говорите, миллион призовых и миллионные рекламные контракты. Верно?

Брагин не ответил, о чем-то задумавшись. Через несколько секунд он вскочил с кресла.

– Благодарю, Холмс! Прошу, держите меня в курсе расследования.

– Минутку, мистер Брагин! – остановил его Холмс. – Я хочу поговорить с вашей женой.

– Ольга сейчас живет в загородном доме своего отца в Стрельне. Здесь адрес, – Брагин протянул клочок бумажки.

– Я вас провожу, – Холмс поднялся с места.

Ватсон, попрощавшись с гостем, продолжил исследование короля: нюхал, вертел его и взвешивал на ладони. Из коридора донесся скрипучий голос Холмса:

– Посетили солярий? У вас едва заметный приятный загар.

– Нет, – голос Брагина, – это естественный загар. От солнца.

За гостем закрылась дверь, и Холмс вернулся в комнату:

– Что скажешь, Джон?

– Фигура из дерева, покрыта черным лаком, с красной бархатной подложкой. Четыре дюйма в длину. Сколов и царапин нет.

– Четыре дюйма без четверти. Из стандартного шахматного набора в стиле «Стаунтон». Самые обычные фигуры. Джон, не будем терять время. Едем к Ольге Брагиной!

– Это из запасов моего отца. Он как всегда в разъездах. – Ольга наливала в стаканы шотландский виски из пузатой литровой емкости. – Долго меня ждали? Пришлось отлучиться по одному делу. Подавала заявление на развод.