Читать книгу Российский колокол №3-4 2021 - Коллектив авторов - Страница 3

Сложилось так, что жизнь не удалась.

И можно дальше не ловить удачи.

Спасибо, рыбка. Оставляю снасть

на берегу. Я не могу иначе.

Отложенное с детства на потом

в конце концов мне перестало сниться.

Я ухожу, не запирая дом.

Не все ль равно куда? Спасибо, птица.

Допустим, есть рельеф, и мягкая стена

сдвигается, показывая рядом

ступени вниз и колоннаду вверх.

Как отличить, чего тебе не надо?

Все, что ни сделай, вызывает смех.

Нет будущего? Есть густой туман,

в котором, если руки простирал,

не видно пальцев, холодок за ворот.

Вернувшийся в Итаку ветеран

не обнаружил им любимый город.

Вокруг пасутся мирные стада,

руины живописные, селенья

смеющихся на новом языке.

Как объяснить сержанту в отделенье

подвешенность на тонком волоске?

Ты ничему не удивлялась,

а я ходил, разинув пасть,

впадая то в глухую ярость,

то в утомительную страсть.

Я этот мир хотел потрогать,

лизнуть, щетиной осязать,

подставиться под каждый коготь,

перемахнуть через «нельзя».

Ты терпеливо отводила

меня за шкирку от перил.

Влюбленный даже в крокодила,

я прыгал, точно гамадрил.

Мгновенье – все растает в дымке:

и ты, и правила, и тот

лениво спящий на ботинке

у памятника серый кот.

Я – первоклассник в зоопарке,

которому назад невмочь.

Постой со мной у этой арки.

Есть пять секунд. И снова ночь.

Мне казалось: способен на шаг.

Но сегодня дотумкал: я – шар,

словно гелием, полон большой

мандельштамовской нищетой.

Весь в картофельных свечках опят,

командир мой в гондоле остыл.

Облака громче сосен скрипят.

Надо поверху бросить настил.

Потащили под локти ветра.

Нужен клапан, чтоб выпустить газ.

Обещали: там будет дыра —

что угодно спрессует в алмаз.

Еще чуть-чуть, еще в пуху зарыться,

кошачий бок поднять, собачий нос уткнуть

и заварить свой рай на кукурузных рыльцах,

цедить сквозь полотно, смотреть сквозь эту муть.

Торжественная взвесь, застывшая, как блестки,

не воздух, а волна заходит в чистый сад.

Сейчас вот-вот проснусь проекцией на плоскость

и соскользну назад.

Здесь хорошо, в белесом теплом дыме,

под пеною мостов и руки распластав.

Пока из глубины нас небо не подымет,

обметаны халвой счастливые уста.

Кошмар и благодать сопутствуют свет свету.

Деревья – это тушь, минуты – это ртуть.

Сейчас я перейду на два деленья лета

и плотность обрету.

Еще продлись на три четвертых ноты,

пока меня волна подносит к потолку…

Один огромный вдох, один глоток зевоты

на систоле, а там… Наружу… Не могу.

Не поднимай меня, ну потерпи немного,

не отдавай другим, переключив режим.

Сейчас я обниму зареванного Бога,

пока еще лежим.