Читать книгу Правовое регулирование электронной торговли в зарубежных странах - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 3

Актуальность изучения законодательства Европейского Союза (ЕС) об электронной торговле обусловлена его значительным влиянием на развитие международной торговли, а позитивный опыт гармонизации нормативно-правовой базы государств – членов ЕС может быть учтен при разработке правовых механизмов регулирования электронной торговли в странах Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Кроме того, Европейский Союз наряду с Китаем, Японией и США играет ведущую роль в сфере научных и технологических инноваций и считается одним из самых конкурентоспособных интеграционных объединений в мире. Так, по данным Евростата, общий объем международной торговли товарами (сумма экспорта и импорта вне ЕС) в 2017 г. оценивался в 3735 млрд евро. Торговля товарами между государствами – членами ЕС была оценена с точки зрения экспорта в 3347 млрд евро в 2017 г., что на 78 % больше, чем уровень экспорта ЕС-28 в третьи страны (1879 млрд евро)[3].

Электронная торговля в ЕС является динамично развивающейся отраслью в мировой экономике. С помощью информационных технологий цифровым компаниям открываются возможности для освоения новых рынков, обеспечивая интернет-потребителю разнообразные возможности приобретения продукции. Электронная торговля, являющаяся одной из главных составляющих «новой экономики», приобретает все большую практическую значимость. Для дальнейшего эффективного развития коммерческой деятельности в мировом пространстве важнейшим условием является необходимость проведения оценки основных тенденций изменений и перспектив рынка электронной торговли не только на национальном, но и на наднациональном уровне. Правовое регулирование электронной торговли ЕС содержит не только эффективные правовые механизмы, но и проблемы, требующие решения. Поэтому анализ и выявление основных этапов развития, основных тенденций и закономерностей формирования законодательства ЕС об электронной торговле позволит сделать выводы, которые могут быть полезны при формировании цифровой повестки дня ЕАЭС.

Несмотря на то что законодательство об электронной торговле ЕС имеет более чем двадцатилетнюю историю развития, первый опыт ведения электронной коммерции связан с 60-ми гг. XX в. Как отмечает Н.В. Козинец, «исторически первым европейским опытом развития систем электронной коммерции было внедрение электронных механизмов в системы расчетов, а именно в системы клиринга и переводов в Великобритании. Так, уже в 1968 г. в Великобритании для обслуживания коммерческого безналичного оборота была создана электронная система переводов и клиринга BACS (от англ. Bankers Automated Clearing Services)»[4].

В 1977 г. начала функционировать межбанковская сеть передачи финансовых сообщений SWIFT (Society for World-wide Interbank Financial Telecommunication[5] – Общество всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций), в состав которой первоначально вошли 239 банков из 15 стран Европы и Северной Америки. В 1980-х гг. французская компания France Telecom разработала систему Minitel, благодаря которой стало возможным осуществление, например, дистанционного управления банковскими счетами, заказ и оплата товаров, авиабилетов.

В 1990-х гг. под влиянием глобальной тенденции развития информационных технологий возникла необходимость адаптировать действующие правовые нормы ЕС к новым экономическим реалиям, а также обеспечить гармонизацию законодательства на национальном, европейском и глобальном уровне. Так, А.А. Богустов, анализируя предпосылки появления электронной формы договора в национальном праве стран – членов ЕС, обращает внимание на то, что именно «широкое внедрение информационных технологий во все сферы жизни породило необходимость регламентации договоров, выраженных в электронной форме»[6].

Подготовительный этап формирования правовой базы электронной торговли в ЕС начинается 16 апреля 1997 г., когда Европейская комиссия представила Европейскому парламенту, Совету, Экономическому и социальному комитету и Комитету регионов основополагающий программный документ «Европейская инициатива в области электронной торговли»[7].

В названном документе были определены четыре ключевые цели развития общеевропейского рынка:

– обеспечение экономически эффективного доступа к инфраструктуре, продуктам и услугам, необходимым для электронной торговли;

– создание благоприятной нормативно-правовой базы осуществления электронной торговли ЕС в условиях общего рынка. Эта мера также затрагивает модернизацию налоговой системы и права интеллектуальной собственности;

– создание благоприятной правовой среды осуществления электронной торговли путем овладения новыми навыками и повышения осведомленности о потенциале цифровой экономики;

– обеспечение соответствия и согласованности нормативно-правовой базы ЕС и международного законодательства об электронной торговле.

В программе «Европейская инициатива в области электронной торговли» впервые на общеевропейском уровне был сформулирован единый понятийный аппарат в рассматриваемой сфере. Электронная торговля определялась как любая коммерческая деятельность компаний, взаимодействующих с клиентами, другими компаниями или публичными органами в электронной форме. Кроме того, была поставлена задача выполнения перечисленных целей государствами – членами ЕС к 2000 г.

К сфере электронной торговли были отнесены онлайн-заказы, онлайн-оплата товаров, доставляемых почтой или курьерскими службами, а также доставка товаров и получение услуг в режиме онлайн, таких как электронные журналы и программное обеспечение. К электронной торговле были отнесены такие виды деятельности, как биржевая торговля, аукционы, совместное проектирование и инжиниринг, маркетинг и гарантийное обслуживание.

8 октября 1997 г. Европейская комиссия представила Европейскому парламенту, Совету, Экономическому и социальному комитету и Комитету регионов сообщение об обеспечении безопасности и доверия в электронной связи на пути к европейской системе цифровых подписей и шифрования.

1 декабря 1997 г. Совет предложил Европейской комиссии как можно скорее представить предложение по Директиве Европейского парламента и Совета о цифровых подписях, обусловленной несколькими причинами.

Во-первых, электронная связь и торговля требуют «электронных подписей» и связанных с ними услуг, позволяющих аутентифицировать данные, а различные правила в отношении юридического признания электронных подписей и аккредитации поставщиков сертификационных услуг в государствах-членах могут создать значительный барьер для использования электронных сообщений и электронной торговли.

Во-вторых, предполагалось, что конкретная система законодательства Сообщества в отношении условий, применимых к электронным подписям, укрепит доверие к новым технологиям и их всеобщее признание.

В-третьих, законодательство государств-членов не должно препятствовать свободному движению товаров и услуг на внутреннем рынке.

С учетом того, что внутренний рынок обеспечивает свободное передвижение людей, в результате чего гражданам и резидентам Европейского Союза все чаще приходится сталкиваться с административными процедурами в других государствах – членах ЕС, которые могут существенно отличаться от тех, в котором они проживают. Именно поэтому применение электронной связи может существенно упростить порядок взаимодействия с административными органами между государствами-членами.

В рассматриваемой Директиве было предложено, что электронные подписи будут использоваться в самых различных обстоятельствах и приложениях, в результате чего появится широкий спектр новых услуг и продуктов, связанных с электронными подписями или использующих электронные подписи. Определение таких продуктов и услуг не должно ограничиваться выдачей сертификатов и управлением ими, но должно также охватывать любые другие услуги и продукты, использующие электронные подписи или сопутствующие им, такие как регистрационные услуги, электронные отметки времени, электронные каталоги, вычислительные услуги или консультационные услуги, связанные с электронными подписями.

Введение новых подходов к регулированию электронного взаимодействия было обусловлено также тем, что внутренний рынок ЕС позволяет поставщикам сертификационных услуг развивать свою трансграничную деятельность в целях повышения своей конкурентоспособности и, таким образом, предоставлять потребителям и предприятиям новые возможности для безопасного обмена информацией и электронной торговли независимо от границ.

В целях стимулирования предоставления сертификационных услуг на уровне Сообщества по открытым сетям поставщики сертификационных услуг должны быть свободны в предоставлении своих услуг без предварительного разрешения. Предварительное разрешение, по смыслу данной Директивы, означает не только любое разрешение, с помощью которого соответствующий поставщик сертификационных услуг должен получить решение национальных органов, прежде чем ему будет разрешено предоставлять свои сертификационные услуги, но и любые другие меры, имеющие тот же эффект.

Добровольные системы аккредитации должны поощрять развитие наилучшей практики среди поставщиков сертификационных услуг, а поставщики сертификационных услуг должны иметь возможность свободно придерживаться таких систем аккредитации и пользоваться их преимуществами.

В Директиве отмечалось, что сертификационные услуги могут осуществляться либо государственным органом, либо юридическим или физическим лицом, если они учреждены в соответствии с национальным законодательством. Государства-члены не должны запрещать поставщикам сертификационных услуг действовать вне рамок добровольных систем аккредитации. Необходимо обеспечить, чтобы такие системы аккредитации не снижали конкуренции за сертификационные услуги.

Государства-члены могут решать, каким образом они обеспечивают надзор за соблюдением положений, изложенных в настоящей Директиве, которая не исключает создания систем надзора на основе частного сектора. Директива не обязывает поставщиков сертификационных услуг обращаться за получением контроля в соответствии с любой применяемой системой аккредитации. В Директиве отмечалось о необходимости соблюдения баланса между потребностями потребителей и бизнеса.

Таким образом, первый этап развития законодательства ЕС об электронной торговле связан с принятием Директивы № 1999/93/EC о правовых основах регулирования электронных подписей в Сообществе[8], разработанной с целью создания рамочных правил об электронной подписи и об организациях по сертификации ее использования в пределах Сообщества. Данная Директива способствовала использованию и правовому признанию электронных подписей в пределах Сообщества. Однако положения Директивы не являлись обязательными для электронных подписей, используемых в системах, основанных на добровольных соглашениях в соответствии с частным правом между определенным количеством участников. Кроме того, свобода сторон согласовывать между собой сроки и условия, на которых они принимают данные, подписанные электронным способом, должна была осуществляться в пределах, устанавливаемых национальным законодательством государств – членов ЕС.

Цель Директивы не была связана с гармонизацией национальных положений договорного права, в частности, в отношении составления и исполнения договоров и других формальностей внедоговорного характера. Следовательно, было установлено, что положения о правовом действии электронных подписей не должны противоречить требованиям в отношении форм, установленных национальным законодательством, в отношении заключения договоров или правилам, определяющим место заключения договоров.

С учетом того, что национальные законодательства устанавливают различные требования к правовой действительности собственноручных подписей, установлено правило о возможности использования сертификатов для подтверждения идентичности лица, совершающего подпись электронным способом. Усовершенствованные электронные подписи, основанные на квалифицированном сертификате, создавались с целью установления более высокого уровня безопасности и могли считаться легальным эквивалентом собственноручных подписей.

В дальнейшем Директива 2000/31/ЕС Европейского парламента и Совета Европейского Союза от 8 июня 2000 г. о некоторых правовых аспектах информационных услуг на внутреннем рынке, в частности об электронной торговле[9], уточнила порядок применения цифровой подписи в электронной торговле. В частности, Директива 2000/31/ЕС была дополнена положениями об организации сертификации, о заключении электронных договоров и ведении переговоров в электронной форме, об ответственности интернет-посредников, а также положения о разрешении споров и взаимодействии государств – членов ЕС.

Таким образом, до 2016 г. юридическая сила электронных подписей определялась согласно правилам, установленным Директивой 1999/93/ЕС Европейского парламента и Совета от 13 декабря 1999 г. об общих рамках в отношении цифровой подписи. Данная Директива была отменена после вступления в силу с 1 июля 2016 г. Регламента (ЕС) № 910/2014 Европейского парламента и Совета от 23 июля 2014 г. об электронной идентификации и доверительных услугах для электронных транзакций в пределах внутреннего рынка[10]. По сравнению с предыдущей Директивой ЕС 1999/93/EC, которая гарантировала юридическую силу только электронных подписей, новый европейский Регламент от 23 июля 2014 г. об электронных идентификационных и доверительных услугах[11]расширил понятийный аппарат и разрешил использование различных электронных доверительных услуг.

Согласно регламенту электронные доверительные услуги включают в себя электронные подписи, электронные штампы, электронные метки времени, электронные сертификаты, услуги аутентификации веб-сайтов и электронные зарегистрированные службы доставки. Перечисленные услуги могут осуществляться в процессе судебного разбирательства в рамках ЕС. Регламент также определил правовой статус организаций, оказывающих перечисленные услуги с целью обеспечения их безопасности и правовой допустимости.

Для предприятий Регламент открывает такие новые возможности, как осуществление цифровых сделок по всему ЕС, создание бизнеса в другом государстве – члене ЕС, проверка подлинности интернет-платежей и предложение цены на торгах в Интернете.

Регламент (ЕС) № 910/2014 определяет условия, при которых государства-члены признают электронные средства идентификации физических и юридических лиц, подпадающих под действие электронных систем идентификации другого государства-члена, а также правила предоставления сопутствующих услуг, в частности электронных операций. Кроме того, Регламентом определены правовые основы регулирования электронных подписей, электронных печатей, электронных штампов, электронных документов, услуг по электронной регистрации и сертификации интернет-сайтов.

Регламентом установлены правила применения национальных электронных средств идентификации для доступа к государственным услугам в других государствах ЕС, а также условия функционирования единого внутреннего рынка таких средств (электронные подписи, электронные печати, электронные документы, услуги по электронной регистрации и сертификации интернет-сайтов). Установлена гарантия того, что перечисленные средства будут признаваться внутри ЕС и иметь правовые последствия, аналогичные классическим бумажным эквивалентам.

Таким образом, принятие рассматриваемого Регламента обеспечивает более высокий стандарт безопасности и существенно упрощает совершение многих электронных операций: подачу налоговых деклараций, поступление в иностранный университет, удаленное открытие банковского счета, создание предприятий в другом государстве – члене ЕС, аутентификацию для онлайн-платежей, проведение торгов в электронной форме и др.

В положениях Директивы 2000/31/ЕС об электронной торговле отмечается, что развитию информационных услуг в пределах Сообщества препятствует ряд правовых барьеров, возникших вследствие различных подходов, сложившихся в национальном законодательстве государств – членов ЕС, а также в связи с неопределенностью в отношении применения норм национального законодательства об услугах. Для устранения вышеуказанных препятствий было предложено: во-первых, применять прецедентное право Суда Европейских Сообществ; во-вторых, усилить процесс координации национальных законов; в-третьих, уточнить существующие правовые концепции на уровне Сообщества с целью надлежащего функционирования внутреннего рынка.

Принципиальные положения Директивы 2000/31/ЕС об электронной торговле – обеспечение правовой определенности и доверия покупателя, установление четких правовых рамок регулирования электронной коммерции на внутреннем рынке с целью обеспечения свободного перемещения информационных услуг между государствами – членами ЕС.

Несмотря на то что ст. 21 Директивы указывает на обязанность стран производить оценку ее действия не позднее 17 июля 2003 г. и впоследствии каждые два года, большинство государств – членов ЕС имплементировали положения Директивы с опозданием. Например, Нидерланды опубликовали закон о внесении соответствующих изменений в национальное законодательство летом 2004 г. Фактически только три государства-члена (Германия, Люксембург и Австрия) из пятнадцати государств ЕС (в период 2003 г.) имплементировали положения рассматриваемой Директивы в установленный срок.

Отчет об имплементации Директивы 2000/31/ЕС должен был содержать анализ эффективности предложений об ответственности лиц, предоставляющих гиперссылки и услуги инструментов поиска, а также анализировать процедуры «notice and take down» и ответственность при загрузке информации.

Эта оценка должна выражаться в Докладе о применении Директивы. В первом ноябрьском Докладе 2003 г. Комиссия отметила, что, «учитывая отсутствие опыта работы с Директивой, представляется весьма трудным оценить ее влияние». Как оказалось, второй Доклад не был представлен.

Государства – члены ЕС обязаны признавать действительность договоров, заключенных в электронной форме, и должны принимать меры, направленные на противодействие любым препятствиям к заключению таких договоров. Были определены следующие стороны отношений в сфере электронной торговли: лицо, предоставляющее информационные услуги (service provider), и потребитель (consumer).

Согласно п. 34 Преамбулы к Директиве об электронной торговле, каждое государство – член ЕС должно внести изменения в свое законодательство, содержащее требования, которые ограничивают применение договоров, заключенных в электронной форме. Результатом процесса изменения законодательства должно быть признание контрактов, заключенных с помощью электронных средств.

Статья 9 Директивы устанавливает ключевые правила для государств – членов ЕС относительно заключения договоров в электронной форме.

Во-первых, государства – члены ЕС должны гарантировать, что их законодательная система разрешает заключение договоров в электронной форме. В частности, государства – члены ЕС должны гарантировать, что общие законодательные требования в отношении процедуры заключения договоров не препятствуют использованию электронных договоров и не влекут утрату юридической силы договоров по причине их заключения в электронной форме.

Во-вторых, государства – члены ЕС вправе установить, что вышеуказанные правила (п. 1 ст. 9 Директивы) не применяются ко всем или определенным договорам, относящихся к следующим категориям:

– договоры, которые устанавливают или передают права на недвижимость, кроме права на аренду;

– договоры, которые, в соответствии с требованиями законодательства, требуют для своего заключения привлечения судов, органов власти или представителей профессий, осуществляющих государственные полномочия;

– договоры поручительства или залога с участием лиц, действующих в целях, выходящих за рамки их коммерческой, деловой или профессиональной деятельности;

– договоры, регулируемые семейным законодательством и законодательством о наследовании.

Статья 10 Директивы устанавливает требования к государствам – членам ЕС о необходимости предоставления следующей информация до того, как получателем услуг будет размещен заказ:

– различные технические этапы, которые необходимо пройти для заключения договора;

– будет ли заключенный контракт храниться у поставщика услуг и будет ли он доступен;

– технические средства определения и исправления ошибок до размещения заказа;

– языки, предложенные для заключения договора.

Кроме того, государства – члены ЕС должны гарантировать (за исключением случаев договоренности со сторонами, не являющимися потребителями), что поставщик услуг указывает используемые Кодексы поведения, правилами которых он руководствуется в своей деятельности, а также информацию о способах и порядке ознакомления с содержанием этим кодексов в электронной форме.

Условия договора и общие положения, представленные получателю, должны быть доступны до такой степени, чтобы он мог хранить и воспроизводить их.

Общие правила размещения онлайн-заказа установлены ст. 11 Директивы, согласно которой государства – члены ЕС должны гарантировать (за исключением случаев обратной договоренности со сторонами, не являющимися потребителями), что в случаях, когда получатель услуг размещает свой заказ через технологические средства коммуникации, должны соблюдаться два следующих принципа:

– поставщик услуг должен подтвердить получение заказа получателя посредством электронной коммуникации без чрезмерной задержки,

– заказ и подтверждение получения считаются полученными, когда они доступны тем сторонам, которым они адресованы.

Государства – члены ЕС должны гарантировать (за исключением случаев договоренности со сторонами, не являющимися потребителями), что поставщик услуг предоставляет получателю доступ к эффективным техническим средствам, позволяющим ему до размещения заказа определить и исправить сделанные ошибки.

В Директиве уделяется значительное внимание разработке и применению кодексов поведения. Подчеркивается, что государства – члены ЕС и Комиссия должны поощрять:

– разработку кодексов поведения на уровне Сообщества торговыми, профессиональными и потребительскими ассоциациями или организациями, которые должны способствовать выполнению ст. 5–15;

– добровольную передачу проектов кодексов поведения Комиссии;

– доступность таких кодексов поведения на языках Сообществ с помощью электронных средств;

– предоставление информации государствам – членам ЕС и Комиссии со стороны торговых, профессиональных и потребительских ассоциаций или организаций об оценке применения данных кодексов поведения и их влиянии на практику, привычки или традиции, относящиеся к электронной коммерции;

– разработку кодексов поведения в отношении защиты несовершеннолетних и защиты человеческого достоинства.

Кроме того, государства – члены ЕС и Комиссия должны поощрять участие ассоциаций или организаций, представляющих интересы потребителей, в разработке и выполнении Кодексов поведения.

В соответствии со ст. 17 Директивы государства – члены ЕС должны гарантировать, что в случае возникновения споров между поставщиком информационных услуг и получателем услуг их законодательство не будет препятствовать применению схем внесудебного рассмотрения споров, закрепленных национальным правом, включая возможность использования соответствующих электронных средств связи.

Эволюция законодательства ЕС об электронной торговле подтверждает необходимость комплексного подхода при разработке законодательства о технических стандартах, необходимых для аутентификации сторон, занимающихся электронной торговлей. Анализируя перспективы реформ законодательства ЕС и США, направленные на повышение безопасности электронной торговли, профессор Д.К. Винн приходит к выводу о том, что «такие реформы могут быть успешными только в том случае, если они одновременно решают деловые, технические и юридические вопросы. ЕС использовал реформу торгового права и разработку формальных стандартов для координации работы над стандартами аутентификации, в то время как США позволили рынку определить, какой тип технологии аутентификации является подходящим, и оставили разработку стандартов частным консорциумам. Хотя подход ЕС может решить проблемы коллективных действий более эффективно, подход США может выявить требования конечных пользователей и может позволить деловым суждениям о риске более эффективно интерпретировать закон»[12].

Интересно рассмотреть динамику развития положений Директивы. Если в 2013 г. Комиссия не выявила необходимости пересмотра Директивы об электронной торговле, то в мае 2016 г. в рамках Стратегии единого цифрового рынка было предложено увеличить рост электронной торговли. Спустя 19 лет после принятия Директивы она является «краеугольным камнем» всей структуры регулирования электронной торговли.

Сегодня Европейский Союз принимает меры в сфере информационных технологий посредством разработки общеевропейской Стратегии единого цифрового рынка[13] и подготовки новых законодательных инициатив с учетом рекомендаций, выработанных наукой и практикой.

Адекватность правового регулирования онлайн-торговли состоянию экономической среды сегодня подвергается проверке. Новые технологии в бизнесе, логистике и других сферах требуют столь же активного развития в правовой сфере. С одной стороны, информационные технологии существенно ускоряют гражданский оборот, с другой стороны, возникает необходимость обеспечить его стабильность, защитить права граждан и права собственности в новых экономических условиях.

В современной европейской юридической доктрине обсуждаются вопросы противодействия ограничениям конкуренции, связанным с широким распространением американских поисковых систем, интернет-магазинов, платформ, операционных систем – Google, Apple, Facebook, Amazon и Microsoft, концентрирующих огромные доли мирового цифрового рынка. Актуальными направлениями научных исследований являются проблемы защиты пользователей Интернета от несправедливых условий договоров, предлагаемых Интернет-гигантами, противодействие киберпреступности, защита персональных данных участников онлайн-торговли[14]. Следует отметить ряд научных трудов по данной тематике, подготовленных ведущими европейскими исследователями, такими как Мартин Беар-Туше, Людовиг Эйро, Лоран Видаль и др.[15]

Регламент (EC) № 2006/2004, целью которого является достижение высокого уровня защиты потребителей путем обеспечения надлежащего функционирования внутреннего рынка и его цифрового измерения путем предоставления европейской платформы ODR («платформа ODR»), обеспечивающей независимое, беспристрастное, прозрачное, эффективное, быстрое и справедливое внесудебное разрешение споров между потребителями и поставщиками в режиме онлайн.

Правовая база регулирования споров между поставщиками и потребителями онлайн была создана в результате принятия 21 мая 2013 г. Регламента ЕС № 524/2013 об урегулировании споров с участием потребителей онлайн[16] и Директива 2013/11/EC Европейского парламента и Совета об альтернативных способах разрешения потребительских споров от 21 мая 2013 г.[17] Цель принятия указанного Регламента и Директивы – обеспечение надлежащего функционирования внутреннего рынка путем повышения уровня защиты прав потребителя[18].

В Регламенте EC № 2006/2004 содержаться нормы, посвященные созданию единой европейской онлайн-платформы (Online Dispute Resolution – платформа ODR) для урегулирования споров в цифровой среде, раскрыты основные функции платформы и порядок подачи жалоб потребителя, включая правила обработки и передачи жалобы.

Регламент устанавливает обязанность создания в каждом государстве – члене ЕС «контактных пунктов», обеспечивающих поддержку рассмотрения споров в режиме онлайн, а также положения об особенностях обработки персональных данных, конфиденциальности и защите информации. Согласно новым правилам поставщики обязаны информировать потребителей о возможности использования платформы для разрешения споров, а государства – члены ЕС должны оценивать соответствие организаций, осуществляющих альтернативное разрешение споров, требованиям Регламента. Платформа разрешения споров бесплатна для потребителей, Еврокомиссия несет ответственность за ее создание и надлежащее функционирование.

Платформа ODR начала функционировать в январе 2013 г. и в настоящее время является крупнейшей в мире цифровой платформой для разрешения споров. В Докладе Комиссии Европейского парламента и Совета ЕС «О функционировании Европейской платформы онлайн-урегулирования споров, созданной в соответствии с Регламентом ЕС № 524/2013 «Об урегулировании споров с участием потребителей онлайн от 13 декабря 2017 г., в течение первого года к платформе обратились 1,9 млн человек, было подготовлено более 24 тыс. жалоб; каждый месяц на платформу заходят более 160 тыс. посетителей и более 2 тыс. жалоб направляются с помощью платформы каждый месяц[19].

Отдельно нужно отметить Директиву № 2002/65/ЕС от 23 сентября 2002 г. о дистанционном маркетинге потребительских финансовых услуг, принятую с целью сближения законодательных, нормативных и административных актов государств-членов, касающихся дистанционного маркетинга потребительских финансовых услуг.

Директива № 2009/110/EC Европейского парламента и Совета Европейского Союза от 16 сентября 2009 г. об учреждении и деятельности организаций, эмитирующих электронные деньги, о пруденциальном надзоре за их деятельностью, а также об изменении Директив 2005/60/EC и 2006/48/EC и об отмене Директивы 2000/46/EC.

С целью устранения барьеров для выхода на рынок и содействия учреждению и деятельности организаций, эмитирующих электронные деньги, возникла необходимость пересмотра правил, которыми регулируется деятельность организаций, эмитирующих электронные деньги, с целью обеспечения равных условий для всех поставщиков платежных услуг. Как отмечают зарубежные исследователи, «электронные платежи как таковые не имеют соответствующего определения в каких-либо европейских нормативных правовых актах, хотя некоторые из них фактически регулируют эту деятельность. Общим для всех подобных сделок является то, что платежное поручение инициируется с помощью электронных средств. Они включают в себя карточные системы (например, Visa, MasterCard) или электронные деньги. Электронные деньги принимают разные формы и формируют различные бизнес-модели. Но на сегодняшний день наиболее успешная модель основана на посредничестве между банковскими счетами или платежными картами и розничными торговцами (например, PayPal, Sofort), а не на выдаче виртуальной наличности или валюты для замены монет и банкнот»[20].

Проблемы международной электронной торговли осложняются тем, что Интернет и новейшие информационные технологии делают движение и обмен правовой информацией трансграничными понятиями, вызывая вопросы применимого права. В глобальном масштабе трансграничные потоки данных в период с 2005 по 2014 г. выросли в 45 раз, достигнув 2,8 трлн долл. США, и влияние этого процесса на прирост мирового ВВП оказалось выше, чем влияние мировой торговли товарами.

В таких условиях возникает необходимость поиска эффективных правовых механизмов регулирования интернет-торговли не только на национальном, но и на наднациональном и международном уровне, и в этом отношении особенно интересен опыт Европейского Союза. Речь идет о Стратегии единого цифрового рынка (Digital Single Market – DSM), направленной на обеспечение лучшего доступа потребителей и компаний к интернет-торговле на всей территории Европы, создание справедливых условий для развития цифровых сетей и интернет-услуг, повышение конкурентоспособности европейской цифровой экономики.

Для привлечения участников в электронную торговлю необходимо:

– обеспечить доверие потребителей путем разработки и применения понятных и единообразных правил совершения сделок, не зависящих от места нахождения сторон;

– компании-участники должны иметь представление о требованиях других государств ЕС;

– защита прав потребителей должна быть обеспечена на законодательном уровне.

Национальное законодательство государств – участников ЕС о договорах и защите прав потребителей в перспективе должно быть полностью гармонизировано единообразными правилами. В настоящее время, например, на территории ЕС действуют общие правила в отношении предоставляемой потребителям до заключения сделки информации.

В настоящее время защита прав участников интернет-торговли в ЕС обеспечивается Директивой Европейского парламента и Совета Европейского Союза № 2013/11/ЕС «Об альтернативном разрешении споров с участием потребителей» и Регламентом Европейского парламента и Совета Европейского Союза № 524/2013 «Об урегулирования споров с участием потребителей онлайн», принятыми 21 мая 2013 г. Предусмотренная Регламентом 524/2013 от 21 мая 2013 г. интернет-платформа разрешения споров действует с 2016 г., что существенно упрощает возможность обращения потребителей и предпринимателей в национальные органы, компетентные рассматривать споры в сфере интернет-торговли.

Как отмечают российские исследователи, внедрение в практику онлайн-разрешения споров на специальном веб-сайте платформы заслуживает самого пристального внимания и изучения, поскольку открывает новые возможности электронного правосудия[21].

Перспективным направлением развития законодательства об электронной торговле государств – членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС) является построение единого цифрового рынка ЕАЭС, на территории которого обеспечивается свобода движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, а также проведение скоординированной, согласованной или единой политики в отраслях экономики. В январе 2018 г. в Европейском Союзе вступили в силу два новых, взаимосвязанных правовых акта – вторая Директива 2014/65/EU от 15 мая 2014 г. о рынках финансовых инструментов[22] и Регламент № 600/2014 от 15 мая 2014 г. о рынках финансовых инструментов[23]. Более подробная информация об этих нормативных актах раскрыта в гл. 3 настоящей работы.

Новый этап развития электронной торговли с потребителями связан с принятием Регламента ЕС об отмене геоблокировки. После вступления в силу в конце 2018 г. данного Регламента, отмечает К.С. Хатчинсон, потребители ЕС могут «свободно осуществлять трансграничные онлайн-покупки в ЕС. Это означает, что интернет-торговцам придется обслуживать иностранных потребителей «как местных»[24]. Основная цель Регламента заключалась в предотвращении дискриминации потребителей на внутреннем рынке ЕС посредством ценовой политики, условий продажи или оплаты при покупке товаров или услуг из другого государства – члена ЕС. Правила регламента применяются не только в отношении розничной торговли в Интернете, но и в отношении таких электронных услуг, как, например, облачные услуги, организация хранилищ данных, интернет-каталогов, поисковых систем и т. д.

Необходимость принятия Регламента (ЕС) 2018/644 Европейского парламента и Совета от 18 апреля 2018 г. о трансграничных службах доставки[25] обусловлена необходимостью снижения высоких тарифов, применяемых к трансграничным посылкам отправителей с малым объемом, особенно к малым и средним предприятиям и физическим лицам. Это оказывает прямое негативное влияние на потребителей услуг трансграничных служб доставки посылок, особенно в сфере электронной коммерции.

В ст. 14 Договора о функционировании Европейского Союза (TFEU) отмечается важная роль служб общего экономического интереса, таких как почтовые услуги, в общих ценностях Союза, а также их роль в продвижении социальной и территориальной сплоченности. В ст. 14 также говорится о необходимости обеспечения условий для эффективной работы таких служб. Протокол № 26 об услугах общего интереса, прилагаемый к Договору о Европейском Союзе (TEU) и TFEU, дополнительно подчеркивает, что общие ценности Союза в отношении услуг общего экономического интереса по смыслу ст. 14 TFEU включают различия в потребностях и предпочтениях пользователей, которые могут возникнуть в результате различных географических, социальных или культурных ситуаций, а также высокий уровень качества, безопасности и доступности, равного обращения и поощрения всеобщего доступа и осуществления прав пользователей. Существуют фундаментальные различия между государствами – членами ЕС в том, что касается компетенций, предоставленных национальным регулирующим органам в отношении мониторинга рынка и нормативного контроля поставщиков услуг доставки посылок. Например, некоторые органы власти могут свободно требовать от поставщиков предоставления соответствующей информации о ценах. Существование таких различий было подтверждено совместным мнением Совета европейских регуляторов для электронных коммуникаций и Европейской группы регуляторов для почтовых служб, которые пришли к выводу о том, что национальным регулирующим органам необходимы соответствующие регулирующие полномочия для вмешательства. Национальные различия приводят к дополнительному административному бремени и издержкам для поставщиков услуг доставки посылок, которые работают в трансграничном формате. Следовательно, эти различия являются препятствием для трансграничного предоставления услуг доставки посылок и, таким образом, оказывают непосредственное влияние на функционирование внутреннего рынка.