Оглавление
Коллектив авторов. Сюрреализм. Воззвания и трактаты международного движения с 1920-х годов до наших дней
Ключицы революции
1920‑е
Откройте тюрьмы. Распустите армию
Декларация от 27 января 1925 года
Письмо ректорам европейских университетов
Письмо главврачам психиатрических лечебниц
Открытое письмо г-ну Полю Клоделю, послу Франции в Японии
Революция: сейчас и всегда!
Hands off love
Пятидесятилетие истерии (1878–1928)
1930‑е
Белград, 23 декабря 1930 года
Не ходите на Колониальную выставку
Горим!
Поэзия с новым лицом
Это просто предупреждение…
Смертоносный гуманитаризм
Неотложность действия
Когда сюрреалисты были правы
Контратака
Декларация, зачитанная Андре Бретоном 3 сентября 1936 года на митинге «Правда о Московском процессе»
Декларация по Испании
В поддержку революционного независимого искусства
1940‑е
Быть здесь
Диалектика диалектики
Начнём с расставания
Декларация сюрреалистической группы в Англии
(В то время как…)
Сюрреалисты – Гарри Дэвису
1950‑е
Заявление португальских сюрреалистов
Высокая частота
Предварительное заявление
Венгрия, восходящее солнце
Разоблачайте физиков. Громите лаборатории
1960‑е
Декларация о праве на неподчинение в Алжирской войне
Пример Кубы и Революция
Давайте разберёмся
Будет жарко!
Сюрреализм = Революция
Заявление
Декамечтание
Воскресение Кинг-Конга
Пражская платформа
Не подпустим пастырей к этой ярости!
Возможное против реального
1970‑е
Укрытие муравьеда. Вклад в критику идеологии зоопарков
Ко второму чикагскому пожару. Сюрреализм и квартирный вопрос
Письмо к Движению американских индейцев
Маяк будущего. Смерть мизерабилизму1
Манифест арабского сюрреалистического движения
В первом же номере…
Очередная крыса в культурной канаве. О пьесе Рона Блэра «Маркс»
Опять же
Открытая игра
1980‑е
Когда волей случая…
Герметическая птица. Ответ сюрреалистов Юргену Хабермасу
Обретённое сознание
Мысль беспола, она не может размножаться
Упраздните полицию и армию!
Восемь предложений
1990‑е
Памяти будущих трупов
«Покуда путники сумеют выдать себя за провидцев…»
Приглашения
Закупоренный источник
Максвелл-стрит навсегда!
Открытый простор
Сюрреализм и революционное становление
С кулаками в дырявых карманах
Ещё не все отказались от работы
Кому нужна ВТО?
2000‑е
Золото дураков
Адские врата
Город повешенный, выпотрошенный и четвертованный
Во славу очередной гниющей мартышки
Аварийные огни
Самозванства нового Лоренцо. Первый залп против саатчификации искусства
Покончить с призраком бога
Один залп за другим
Призрак свободы всегда приходит с ножом в зубах
Войне на Луне не бывать! В защиту тёмной стороны Луны
Заявление международной группы сюрреалистов в поддержку арестованных сербских анархо-синдикалистов
2010‑е
Наша полная солидарность со «случаем» Анжи Гаона
Освобождение дикой природы
Алхимия болванов
Вниманию посетителей
Комментарии и примечания
Отрывок из книги
Ги Жирар
Сюрреализм – с тех самых пор, как в 1924 году Андре Бретон с друзьями (Луи Арагоном, Робером Десносом, Полем Элюаром, Бенжаменом Пере и др.) основал его на обломках парижского дада, – был и по сей день остаётся чем‑то бóльшим, чем очередное литературное и художественное авангардное течение. Ведь суть его нельзя свести к попыткам утвердиться в эстетической сфере или оставить след на ниве культуры, где со времён импрессионизма подвизались все «измы» современности. Вполне возможно, сюрреалисты, как и их бессменный кумир Артюр Рембо, хотели быть абсолютно современными, но в этом желании не стоит усматривать готовность к участию во всех исторических потрясениях без разбора или следование той или иной интеллектуальной моде – мимолётной, под стать всё более форсированным способам потребления, к которым призывает нечто, выдающее себя за философию (или даже идеал?) капитализма. Быть современным, идя по стопам Рембо, но – в отличие от последнего – не разочароваться в этом предприятии значит ожидать, что поэтическая мысль оградит от капиталистического безумия и вместе с тем позволит почувствовать, а стало быть, и осознать утопический потенциал мгновения, то есть той повседневности, где привычная пошлость может в один миг перевернуться вверх дном, закрутившись в вихре волшебства. Быть современным в таком смысле значит признать, что время – это вовсе не единая линия схода, ведущая нас к абсурдной смерти (абсурдной вдвойне, поскольку нам, дескать, предстоит некий божественный суд). Время подобно многогранному кристаллу, оно отбрасывает бесчисленные отблески, и те, отражаясь в ослеплённом сознании, внушают высшей интуиции, что мгновение способно вобрать в себя вечность, если только прожить его со всей страстью и во всей полноте. Через озарение, через мощный удар молнии нам передаётся священный опыт, который не только не связан с религиозными враками или с бредовой теорией о невесть какой божественной трансцендентности, а наоборот, являет собой конечный смысл языка, преобразованного поэзией: для поэта-сюрреалиста нет ничего невыразимого, поскольку ему ещё только предстоит всё высказать, испытать все исконные чары и чудеса языка, чтобы заново околдовать опошленный мир. Вот где начинается миф, формы и знаки которого упорно ищет сюрреализм (ведь если говорить о сюрреалистическом искусстве, то только в перспективе подобного предприятия!), миф о современном разуме, способном найти волшебство в то мгновение, когда количественное время современной эпохи внезапно растворяется в качественном времени, ведущем из реальности в Век Сновидения, в Алхеринга австралийских аборигенов, в то самое время чародея Мерлина, где часы и компьютерные клепсидры оказываются всего лишь сбившимися с хода и на редкость бестолковыми механизмами…
.....
Мы хотели бы воспользоваться представившейся возможностью и публично отмежеваться от всего французского, на словах и в делах. Заявляем также, что измена и вообще всё, что так или иначе способно поставить под удар государственную безопасность, на наш взгляд, куда лучше сочетаются с занятиями поэзией, нежели торговля «оптовыми партиями сала» на пользу нации свиней и шавок.
Примечательное невежество в том, что касается свойств и возможностей духа, заставляет подобных вам хамов время от времени обращаться за спасением к католичеству или античной традиции. Для нас спасения нет нигде. Так, Рембо мы считаем человеком, уже не надеявшимся спастись, а его жизнь и творчество – идеальными свидетельствами такой погибели.
.....
