Читать книгу Биотехнология и общество. Сборник материалов форума «Биотехнология и Общество», ассоциированное мероприятие II международного конгресса «ЕвразияБио». 12 апреля 2010 г., Москва - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 7

Рассмотрим поиск потенциальных направлений организации адекватного реагирования на технологические вызовы на примере России. Начало XXI века ознаменовалось позитивными для России действиями власти – государство стало инициатором и организатором проектной деятельности по развитию страны. Этим шагом был явно засвидетельствован кризис неолиберального подхода и высокая неопределенность для власти в выборе стратегических ориентиров развития России. Однако недооценка значения механизмов «проектной идентификации» граждан, а также отсутствие у власти четких представлений об адекватных для России мировоззренческих проектах привело к бессистемному набору принятых национальных проектов. Системно нескоординированный набор национальных проектов сам может стать источником различного рода угроз национальной безопасности, в частности создать благоприятные условия для дальнейшего развития коррупционных процессов.

Встает вопрос, на основе какого проекта (или, быть может, мега-проекта) возможна «проектная идентификация» и соответственно консолидация российского общества. И возможен ли такой проект?

В последнее десятилетие были предложены два стратегических проекта российского развития. В. В. Путин предложил «инновационный проект», а Д. А. Медведев «модернизационный проект». Однако, к сожалению, приходится констатировать, что оба проекта не имеют оснований претендовать на роль инициатора «проектной идентификации».

Во-первых, оба проекта (как они реализуются) носят ярко выраженный технократический характер и не содержат мировоззренческих компонент, что не дает весомых оснований для консолидации российского общества.

Во-вторых, даже в технократическом контексте они весьма сомнительны. Оба проекта ориентированы на «перескок» России из четвертого технологического уклада в шестой уклад, минуя пятый. Более того, в силу проведенной в стране деиндустриализации, позиции и в четвертом технологическом укладе приближаются к уровню слаборазвитых стран (развал авиационной и автомобильной индустрии и др.).

Вместе с тем следует заметить, что руководство страны пытается искать нестандартные пути развития России. Например, призыв Д. А. Медведева: «Сначала давайте ответим себе на простой, но очень серьезный вопрос. Должны ли мы и дальше тащить в наше будущее примитивную сырьевую экономику, хроническую коррупцию, застарелую привычку полагаться в решении проблем на государство, на заграницу, на какое-нибудь «всесильное учение», на что угодно, на кого угодно, только не на себя? И есть ли у России, перегруженной такими ношами, собственное завтра?» [7].

Догнать развитые страны на технократическом пути развития безнадежно, более того к настоящему времени разрыв только увеличивается. Успех в этой гонке, по-видимому, следует искать на других путях. Надо не догонять, а опередить и стать лидером технологий следующего поколения, лидером седьмого технологического уклада [8]. Рассмотренные выше тенденции нарастания технологических угроз в XXI веке и отсутствие адекватных механизмов реагирования на них дают серьезные основания полагать, что технологиями седьмого уклада будут социогуманитарные технологии и в первую очередь технологии формирования новых форм жизнедеятельности на планете, технологии конструирования социальной реальности.

В первую очередь надо лечить главную болезнь России – бессубъектность [2, 4]. Эта болезнь поразила в той или иной степени всех основных участников модернизационного процесса (государство, общественные и политические сообщества, социальные институты). Главные ее симптомы: блокировка рефлексии; неспособность адекватно воспринять и оценить сложившуюся ситуацию, подняться над нею, самоопределиться и самоидентифицироваться; отсутствие смелых, хорошо обдуманных «прорывных» идей и готовности, умело взаимодействуя с другими субъектами, их реализовать. Указанные симптомы «грубо и зримо» проглядывают в образе мышления и действий всех основных субъектов современной России, в том числе и власти, что достаточно точно фиксируется аналитиками.

Следует учесть, что важнейший аспект социогуманитарных технологий седьмого уклада будет связан также с необходимостью обезопасить человечество от потенциальных угроз асоциального бесконтрольного использования технологий шестого уклада. Такого рода угрозы сегодня явно недооцениваются человечеством. В России же подобные негативные последствия полностью недооценивались и недооцениваются в силу слабого развития среднего и малого бизнеса, хотя в настоящее время их развитие становится национальным приоритетом.

Важно отметить принципиальные различия в назначении социогуманитарных технологий седьмого уклада и когнитивных технологий шестого уклада. Когнитивные технологии ориентированы на обеспечение «внутренних задач» шестого уклада, в первую очередь обеспечение познавательной деятельности. При этом можно утверждать, что эти задачи вполне перекрываются задачами эргономики, при соответствующем ее развитии с учетом специфики новых видов деятельности. Социогуманитарные технологии седьмого уклада ориентированы на решение «внешних задач» по отношению ко всем технологическим укладам, в том числе и шестому укладу. Эти задачи принципиально новые как по масштабам, так и по требуемому методологическому и методическому обеспечению. Философия должна стать базовой областью знания для формирования социогуманитарных технологий седьмого уклада.

С учетом сложившейся в стране ситуации наиболее актуальна разработка социогуманитарных технологий по следующим направлениям:

• Разработка методологии и социогуманитарных технологий формирования и консолидации российской инновационной элиты, а также концептуальных основ политической системы адекватной инновационному развитию страны.

• Разработка методологии и мировоззренческих оснований для формирования «проектной идентичности» российского общества адекватной инновационному развитию страны.

• Создание методологии и механизмов «сборки» субъектов инновационного развития (от общества в целом, до отдельных элементов инновационной системы как целостных субъектов развития).

• Разработка моделей активных сред инновационного развития, ориентированных на множественные распределенные источники инноваций (нелинейная модель инноваций).

• Постановка и разработка проблемы «Альтернативная глобализация» как источник потенциального локомотива инновационного развития России (среды высокотехнологичных квазиавтономных социальных образований).

• Разработка методологии и технологий переориентации национальной безопасности с доминирующей «окопной логике» защиты от угроз, к логике обеспечения способности субъектов к развитию в динамично изменяющемся окружающем мире.

• Разработка философии высоких технологий – конвергенции гуманитарного и естественнонаучного знания.

• Разработка проблемы самоорганизации в VI технологическом укладе.

• Разработка методологии и механизмов регулирования глобальных рисков инновационного развития.

• Разработка методологии и механизмов организации пространства знаний инновационного развития и навигации в нем.

Именно в России существует возможности разработки и использования социогуманитарных технологий инновационного развития в связи с тем, что общество устало от революционных переворотов, но одновременно присутствует общая неудовлетворенность существующими социальными институтами и проектами. Страна живет в период реформирования, но, невзирая на повсеместную усталость от этого реформирования и критику уже реализованных реформ, общество с одобрением относится к предложениям и проектам социальных реоганизаций и трансформаций. Общество готово к внедрению новых социогуманитарных технологий, способных улучшить ситуацию в стране, и крепнет понимание того, что существующие тупики экономического развития возникли именно из-за пренебрежения или неумения воспитания субъектов реформирования, из-за полного отсутствия учета человеческого фактора.