Оглавление
Коллектив авторов. Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга
Как делалась эта книга
Денис Бояринов. Эпоха великих открытий. От редактора
Алексей Алеев «Великая россия за тремя границами»: как экспериментальный дуэт из курортного города пытается преодолеть калининградский синдром
Обратная сторона Светлогорска
«Ковчег» в «Городке»
Синусоида в лесу
Фестиваль в кустах
Триумф в военной части
Калининградский синдром
«Темноямск» расширяет границы
Иван Белецкий. Энциклопедия неудач: краснодарский рок-андерграунд 2000-х и музыкальная утопия Владимира Акулинина
По нулям: краснодарская музыка в 2000-х
Миссия невыполнима: музыкальное подвижничество Владимира Акулинина
Затерявшийся андерграунд: компиляции и энциклопедия
«20 лет краснодарского андерграунда»: попытка анализа
Булат Халилов. Джегуако на рейве: черкесский фолк-ривайвл и его место в российской независимой музыке
Золотой век, которого не было: черкесская музыка прошлого глазами этнографов и путешественников
Цивилизаторы и самоцивилизаторы: переосмысление черкесской традиционной музыки в советское время
От шичепшина к синтезатору: черкесский турбофолк
Возвращение к корням: ансамбль «Жъыу» как творческая лаборатория для возрождения аутентичного саунда
Фолк-ривайвл сегодня: пост-«Жъыу»-ансамбли и первые эксперименты
Заключение
Андрей Емельянов «Салам алейкум братьям»: черкесская поп-музыка в поисках идентичности
Черкесы: этнографическая справка
Национальная идентичность в советской и постсоветской поп-музыке
Черкесская эстрада: советский период
Постсоветский период: «Черные глаза» и другие
Заключение
Иван Рябов. Обреченная музыка: краткая история воронежской инди-сцены
От Кольцова к Хою и первым инди-музыкантам 1990-х
2000-е: русский рок, стабильность и безвременье
2010-е: мода быть не таким, как все
Вместо заключения
Радиф Кашапов «Я говорю по-татарски»: что такое татарская альтернатива и как она преодолевает кризис идентичности
Татарская альтернатива: восприятие зрителей и музыкантов
Татарская музыка: от Волжской Булгарии до Российской империи
Татарская музыка: советское время
Татарская музыка: постсоветский период
Назад в будущее: сценарии развития татарской музыки
Константин Рякин «Я уведу тебя за реку, где нам останется только танцевать»: как рейвы на автомойке помогают Кирову жить
Ревитализация пространства
Культурный обмен
Праздник обновлений
Ризоматическое сообщество
Лев Шушаричев. Игра в маргинальность: уральский интеллектуальный андерграунд
Возможность андерграунда
Дети старика Букашкина: корни уральского интеллектуального андерграунда
Vitamin Youth: многоликие
VIA Avtozagar: воровство как прием
DAS MAN Gazmanova: техно-экзистенциализм
Вместо заключения
Сергей Мезенов «Сибирский импров – это мы»: коллектив экспериментальной музыки vovne и опыт формирования творческого сообщества в Сибири
Vovne как транслокальная сцена
Музыка в Сибири: исторический экскурс
Энергия «Движения»: создание сообщества
Какая «Встреча»: появление площадки
Выход вовне: импровизация в Сети
«Мы хотим в Сибирь»: международный фестиваль «Тезисы»
Из Сибири: жизнь после сцены
Транслокальность – выбор или необходимость?
Герман Скрыльников. Восхождение к безумию: эстетика разрушения и номадизм группы «Оргазм Нострадамуса»
Панки в Быдлограде
Эстетический террорист
Философия гидроцефала
Вместо заключения
Петр Полещук. До Владивостока и обратно: «Газель смерти» как проект по децентрализации андерграунда в России
Владивостокский андерграунд: проблема идентичности
Владивосток-2017: институализация сцены
«Газель смерти» как уникальный юнит андерграунда
«Газель смерти» во Владивостоке
Город нового начала
Отрывок из книги
1. Институт музыкальных инициатив (ИМИ) объявил конкурс на публикацию в сборнике, в котором исследуются и осмысляются в широком социальном и культурологическом контексте российские и постсоветские музыкальные феномены, возникшие за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. Заявители должны были предоставить питч на одну страницу – краткий пересказ идей, которые предполагалось исследовать в тексте.
2. Жюри прочитало и оценило более 90 присланных питчей. В жюри вошли:
.....
Сессии в светлогорском лагере «Огонек» – яркий пример того, как участники «Темноямска» еще в самом начале своего пути вдохновлялись необычными местами и пространствами. «Снега – по пояс, вокруг – ни души, мороз пробирал почти до костей, а на окнах не было штор, и сквозь них виднелось море, – рассказывал Евгений Зенцов в интервью сайту OpenSpace.ru в 2011 году[4]. – Обстановка – это действительно важно. Это как лес и город: в лесу ты можешь кричать, а в городе происходит подмена твоего “я” на модель поведения, приемлемую для определенного контекста. Или как область и побережье. Побережье в сезон превращается в “Диснейленд”, а в области много заброшенных земель, воинских частей, где до сих пор ощущается дух человека». Эту мысль, озвученную в давнем интервью его коллегой, Тращенков продолжает спустя десять лет: «Очень важно работать над музыкой в красивом окружении, находясь в гармоничном состоянии. Не спускаться в подвал, где лишь извлечение аккордов тебе поможет выйти в астрал. А делать это там, где астрал уже вокруг тебя».
Впрочем, записи «Есть настроение» дают неполное представление о группе: в первую очередь это был концертный состав, каждым своим выступлением пытавшийся показать что-то неожиданное и удивить – прежде всего самих себя. В 2010 году, не бросая «Есть настроение», Константин Тращенков и Евгений Зенцов затеяли «Темноямск», где стали экспериментировать вдвоем, четче продумав концепцию творчества.
.....
