Оглавление
Коллектив авторов. Сложные чувства. Разговорник новой реальности: от абьюза до токсичности
София Слоним. Фейсбук, 9 августа 2021
От редактора
Предисловие. Новояз чувств: эмоционализация культуры в переводе. Юлия Лернер, антрополог, преподаватель Университета имени Бен-Гуриона в Израиле
Абьюз. Оксана Мороз, культуролог
Выгорание. Илья Будрайтскис, политический теоретик, преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинки)
Когда начинается выгорание
Общество виновных
Газлайтинг. Ольга Страховская, журналистка, шеф-редактор The Blueprint
Депрессия. Жюли Реше, философ и негативный психоаналитик
Инвестировать в отношения. Кристен Годси, этнограф, профессор Пенсильванского университета. Перевод Анны Шур
Краш. Оксана Мороз, культуролог
Личностный рост. Наталья Савельева, социолог, публицист
1
2
3
Личные границы. Из психотерапии в повседневный язык. Марина Травкова, психолог, преподаватель магистратуры НИУ ВШЭ
Любовь. Владислав Земенков, культуролог, преподаватель Свободного университета
Нарциссизм. Юлия Пирумова, психолог, гештальт-терапевт, автор книг
Никто никому ничего не должен. Григорий Юдин, философ, социолог
Ничего не чувствую. Наталья Савельева, социолог, публицист
1
2
3
4
Обесценивание. Оксана Мороз, культуролог
Отношения. Полина Аронсон, социолог, публицист
Привязанность. Жанна Чернова, социолог. Лариса Шпаковская, социолог
Ресурс. Елизавета Великодворская, кризисный психолог, схематерапевт
Свайпать. Ольга Соловьева, исследовательница коммуникации и технологий
Созависимость. Полина Аронсон, социолог
Стресс. Жюли Реше, философ и негативный психоаналитик
Токсичность. Юрий Сапрыкин, журналист, культуролог
Травма. Елена Миськова, социокультурный антрополог, психолог
Хамство. Анна Темкина, социолог
Харассмент. Жюли Реше, философ и негативный психоаналитик. Дуэйн Руссель, социолог-теоретик и практикующий психоаналитик
Послесловие. Гасан Гусейнов, филолог
Об авторах
Отрывок из книги
Составленный трудами более двадцати авторов разговорник новой реальности стал попыткой ответить на этот вопрос. Ключевое слово здесь – «зачем?». Наш разговорник – это не толковый словарь, у него нет задачи создать языковую норму. Вместо этого мы попытались описать то, что в науке называется словом «узус», – то есть то, как, когда, в каких обстоятельствах люди применяют те или иные слова и какой смысл они сами в них вкладывают. Почему им важно говорить именно так, а не иначе? Где и как они научаются новому языку? С кем на нем говорят? Чувствуют ли, что их понимают, – или наоборот?
Авторы этого сборника – люди самых разных профессий. Среди них есть психологи, социологи, журналисты, филологи, философы и культурологи. У каждого из них – свое видение того, как складывается новый язык чувств и что за ним стоит. Некоторые из них – Кристен Годси и Дуэйн Руссель – предлагают к тому же перспективу из англоязычного мира, откуда пришли многие заимствования, ставшие нашей новой языковой реальностью. Собравшись под одной обложкой, мы попытались вместе справиться с растерянностью, которую и сами нередко чувствуем, когда нас называют «позитивными человечками» – или «токсичными абьюзерами». Наша книга – это приглашение читателей к разговору, а не попытка просветить их «сверху». Именно поэтому мы надеемся, что со временем наш разговорник будет пополняться новыми словарными статьями, а электронная коллекция мемов, прилагающаяся к нему, тоже будет расти.
.....
Более того, сосуществование понятий и отношения между ними отражают разные, иногда конфликтующие позиции на перекрестках культурных идеологий. Ярким примером этого служат публичные дебаты о «новой этике» – понятии, важном именно в контексте российского языка эмоций. «Новая этика» как термин и идеологическая позиция сформировалась в России путем перевода и переосмысления целого клубка терминов, настроений и тенденций в общественной жизни Европы и Америки, которые обозначаются там как новоизобретенными понятиями типа «новая сензитивность/чувствительность», «культура виктимности», так и давно вошедшими в обиход – «либеральные права личности», «гендерное равенство» и «права меньшинств». Терапевтический эмоциональный язык давно стал в «западном» публичном дискурсе доминантным: именно на нем успешно продвигались как феминистская, так и квир-программа по устранению ущемления прав и защите от уязвимости прежде всего женщин и сексуальных меньшинств. Но в российском контексте перенос этих настроений не только создал понятие «новая этика», но и перевел его в идеологическую категорию – она всплывает в самых неожиданных контекстах, и вокруг нее формируются самые причудливые оппозиции, порой не имеющие уже никакого отношения ни к этике, ни к чему-либо новому, – можно сказать, что она становится маркером чего-то большего: отношения к России и к условному Западу в целом, к «традиции», и к «прогрессу», и так далее. В этом контексте, выйдя за границы сериалов и постов, терапевтический язык эмоций стал политически мобилизующим языком, очерчивающим границы тонко чувствующих сообществ продвинутых защитников человеческого достоинства от любых представителей силы и власти, будь они политики и функционеры, профессора, родители, мужчины или гетеросексуалы.
И потому, даже если сама психологическая практика по-прежнему не распространена в широких кругах российского общества, терапевтический новояз – его термины, образы и носители – получил важное место в публичной культуре, медиа, а значит, и в повседневной жизни людей [13]. Эти термины выступают маркерами социальной идентичности, реальной или желаемой принадлежности к классу, позиционирования своего отношения к властям, официальным идеологиям и их источникам – к Западу, феминизму, сексизму и либерализму, к национальному духу и традиционализму, к русско-советскому эмоциональному наследию и к своим собственным родителям и учителям.
.....
