Читать книгу Антология мировой философии. Античность - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 4

Гесиод – один из древнейших греческих поэтов, представитель дидактического эпоса, жил около времени I Олимпиады. По одним свидетельствам, был современником и даже предшественником Гомера (Геродот, Эфор, Филострат и др.), по другим, особенно по воззрениям александровских грамматиков, основывавших свои доводы на данных мифа и языка, считался жившим после Гомера (Посидоний, Эратосфен, Аристарх). Родиной поэта была беотийская деревня Аскра, куда отец Гесиода переселился из Эолийской Кимы. Умер Гесиод, по преданию, насильственной смертью. Останки его были погребены в Навпакте (Локрида), а позднее перенесены в Орхомен.

В древности ходило множество произведений, авторство которых приписывалось Гесиоду, но подлинность большинства из них была отвергаема уже греческими учеными. С большим или меньшим единодушием присваивалась Гесиоду только поэма «Труды и дни» (828 стихов), представляющая собой древнейший и знаменитейший образец греческой дидактической поэзии и относящаяся к концу VIII в. до н. э. Значительная часть наставлений, наполняющих поэму, вызвана ссорою Гесиода с братом Персом из-за наследства, при разделе которого Перс, благодаря подкупу, получил большую долю, после чего затеял процесс в расчете отнять у брата и остальную часть отцовского достояния. По этому поводу Гесиод обращается к брату с увещаниями, убеждая его покончить распрю и искать себе богатства не путем сутяжничества, а честным трудом. Прежде всего поэт призывает брата к справедливости и трудолюбию (1–380); затем дает наставления хозяйственного характера, руководствуясь порядком времен года: как обрабатывать землю (осень), как вести домашние работы (зима), как ухаживать за виноградником (весна) и как собирать хлеб (лето). К этой части относятся также правила, касающиеся мореплавания, отрывочные советы относительно вступления в брак и о том, как жить с соседями и каких действий, соединенных с дурными приметами, избегать (381–764). В заключение дается перечень дней месяца, счастливых и несчастливых (эта часть отвечает второй половине заглавия поэмы), с указанием того, какие дела в какой день можно совершать, какие нельзя.

Отрывки из Гесиода приводятся в переводе В. В. Вересаева по изданию «Эллинские поэты». М., 1963. Подбор фрагментов выполнен А. Н. Чанышевым.

Радуйтесь, дочери Зевса, даруйте прелестную песню!

Славьте священное племя богов, существующих вечно, —

Тех, кто на свет родился от Земли и от звездного Неба,

Тех, кто от сумрачной Ночи, и тех, кого Море вскормило.

Все расскажите, – как боги, как наша земля зародилась,

Как беспредельное море явилося шумное, реки,

Звезды, несущие свет, и широкое небо над нами;

Кто из бессмертных подателей благ от чего зародился,

Как поделили богатства и почести между собою,

Как овладели впервые обильноложбинным Олимпом.

С самого это начала вы все расскажите мне, Музы,

И сообщите при этом, что прежде всего зародилось.

Прежде всего во Вселенной Хаос зародился, а следом

Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,

Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких,

И, между вечными всеми богами прекраснейший, – Эрос.

Сладкоистомный – у всех он богов и людей земнородных

Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.

Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.

Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру:

Их зачала она в чреве, с Эребом в любви сочетавшись.

Гея же прежде всего родила себе равное ширью

Звездное Небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду

И чтобы прочным жилищем служил для богов всеблаженных…

(«О происхождении богов» 104–129)

…И Титанов отправили братья

В недра широкодорожной земли и на них наложили

Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных.

Подземь их сбросили столь глубоко, сколь далеко до неба,

Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный Тартар:

Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее с неба,

В девять дней и ночей до земли бы она долетела;

Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее бросить,

В девять же дней и ночей долетела б до Тартара тяжесть.

Медной оградою Тартар кругом огорожен. В три ряда

Ночь непроглядная шею ему окружает, а сверху

Корни земли залегают и горько-соленого моря…

Там и от темной земли, и от Тартара, скрытого в мраке,

И от бесплодной пучины морской, и от звездного неба

Все залегают один за другим и концы и начала,

Страшные, мрачные. Даже и боги пред ними трепещут.

(«О происхождении богов» 717–728, 736–739)

Создали прежде всего поколенье людей золотое

Вечно живущие боги, владельцы жилищ олимпийских,

Был еще Крон-повелитель в то время владыкою неба.

Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою,

Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость

К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны

Были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили.

А умирали, как будто объятые сном. Недостаток

Был им ни в чем не известен. Большой урожай и обильный

Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,

Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства, —

Стад обладатели многих, любезные сердцу блаженных…

Если бы мог я не жить с поколением пятого века!

Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.

Землю теперь населяют железные люди. Не будет

Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,

И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им…

Дети – с отцами, с детьми – их отцы сговориться не смогут.

Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю – хозяин,

Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.

Старых родителей скоро совсем почитать перестанут…

Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.

И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,

Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею

Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.

Стыд пропадет.

(«Труды и дни» 109–120, 174–178, 182–185, 189–193)