Читать книгу Военкоры победы. Последние бои - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 10

Дорога шла по сосновым перелескам. Уже вечерело. Тянулся по лесам горьковатый дымок: невдалеке горела сосновая рощица. Из нее выбежал волк с опаленной шерстью. Обстрелянные фронтовые кони не шарахнулись в сторону от него. Подняв хвост, волк перепрыгнул через канаву и скрылся в зеленом кустарнике на пригорке. У шедших вдоль обочины пехотинцев завязался длительный разговор об охоте, о волчьих облавах в далеких лесах Северного Урала, а бородатый повозочный, который вез хлеб, вспомнил и о родной своей Волге. От Волги с боями дошел он до Днепра, до Вислы, до Одера, до Нейсе. Я с ним разговорился, и оказалось, что в свое время он дрался в отряде Чапаева. О Чапаеве он рассказывал с охотой и кстати заметил, что нынешний его командир полка похож на Чапаева и лицом, и походкой. На развилине дорог повозочный свернул в сторону – ему с повозкой не пробиться было вперед по этой дороге, запруженной могучими боевыми машинами.

Чем ближе мы подходили к реке Нейсе, тем грозней нарастали раскаты артиллерийской канонады. Брешь, пробитая в немецкой обороне нашими войсками, с каждым часом расширялась. Перейдя по наведенному саперами мостику через Нейсе, мы встретили понтонеров Героя Советского Союза Соболева. Они ждали приказа о наведении переправ через Шпрее. Наши наступающие части были в это время километрах в пятнадцати от этой реки. На полянке возле полупонтона, стояли четыре офицера с золотыми звездами героев. В этом подразделении семь понтонеров стали Героями Советского Союза в дни боев за форсирование Днепра. Тогда понтонеры взяли Днепр с хода. Южнее Кременчуга десанты были переправлены на правый берег в то время, когда сильные группы неприятеля еще сражались на левом берегу. Теперь эти люди должны были форсировать Шпрее.

Над нашим расположением патрулировали истребители. Действовала на этом участке и вражеская авиация. Одному немецкому самолету удалось воровски пробраться сюда и сбросить бомбу на поляну. Повозку, которая пересекала поляну, заволокло дымом. Бойцы бросились к свежей воронке. Убитая лошадь лежала неподалеку. Контуженный повозочный просил скорее откопать двух его спутников. Их быстро откопали, они отделались легкими ушибами. Откопали и письма красноармейцев, которые вез повозочный. Да, труден путь солдатского письма в родной дом! Нужно помнить об этом всем, кто, волнуясь, ждет вестей с фронта.

Мы ехали на участок, где в это время наши войска очищали от противника город Форст. Оттуда провели колонну пленных. Пленные рассказали, что у них за боевыми порядками пехоты следуют офицеры с пистолетами-автоматами.

Они на месте расстреливают бегущих или укрывающихся для сдачи в плен.

– Где ваша семья? – спросил я лейтенанта Эриха Шука.

– Во Франкфурте-на-Майне.

– Вы знаете, что этот город уже занят нашими союзниками?

– Да. А сколько вам осталось до соединения с союзниками?

Этот вопрос волнует всех немцев. Они понимают, что великие союзные армии, быстро движущиеся по немецкой земле навстречу друг другу, с каждым шагом приближают день окончательного разгрома гитлеровской Германии.

Вскоре наши войска переправились через Шпрее.

Об этой реке мы часто думали и говорили в военные годы. На Шпрее стоит Берлин. В дни великой Сталинградской битвы один боец, выступая на красноармейском митинге, сказал: «Сейчас мы сражаемся на Волге, но придет время, и мы ступим твердой ногой на берег Шпрее». Радостный день настал. Где теперь этот бывалый воин? Я вспомнил о нем, когда увидел пехотинца с обветренным лицом, наклонившегося над мутными водами Шпрее. Да, всё сбылось так, как было задумано в те суровые, трудные и величественные дни.

Непрерывным потоком идут через Шпрее боевые машины. На многих из них портреты Сталина и надписи «Слава великому Сталину». На мчащемся по лесной дороге танке написано: «Всю ярость сердца и огня – на врага!».

На подступах к Шпрее немцы строили мощную оборону. В последний момент, чувствуя нарастающую силу удара советских войск, гитлеровцы изрядно нервничали. На некоторых лесных дорогах они наскоро делали завалы: пятнадцать-двадцать спиленных сосен. Такие завалы могли задержать продвижение наших бойцов только на несколько минут. И всё же немцы тупо валили сосны на дороги. Воистину, утопающий хватается и за соломинку!

Дорога нашего наступления стала кладбищем немецкой военной техники. Вот лежит в лесу убитая лошадь. Повозка, которую она, везла, уцелела. На повозке – десятки «фаустпатронов». Немцы хвастали, что это оружие имеет чудодейственную силу. Теперь сваленные в кучу на дорогах «фаустпатроны» стали свидетельством краха еще одной новинки немецкой военной техники.

Наши передовые подразделения переправились через Шпрее по узким, быстро наведенным штурмовым мостикам. На подступах к Шпрее отлично действовали бойцы офицера Абросимова. Завершив удачный маневр, они отрезали пути к Шпрее отступающим немцам и заставили их повернуть на север. Маневр бойцов Абросимова облегчил и ускорил форсирование реки в этом районе. С огромным воодушевлением дрались советские воины. Гвардии старший сержант Ткачев первым поднял свое отделение в атаку. По штурмовому, захлестываемому водой мостику ринулись пехотинцы на западный берег Шпрее. Они выбили врага из населенного пункта, захватили транспортеры, пять станковых пулеметов, взяли в плен 12 немцев. Таких примеров отваги и доблести можно привести сотни.

Поздно вечером немцы перешли в контратаку. В штабе части было получено известие о попытке 12 немецких танков смять боевые порядки нашей пехоты на левом фланге. Несмотря на сильный огонь врага и общую напряженность положения, в штабе царила обстановка уверенности и спокойствия, которая всегда предвещает новые победы. Немецкая контратака быстро выдохлась, и снова пошла вперед наступающая пехота.

Наши войска выходят на простор. Всё ближе Дрезден, берега Эльбы, Берлин. Наступление продолжается в нарастающем темпе. В эти славные дни у бойцов и офицеров нет и тени самоуспокоенности. Лозунг на стене дома, стоящего у перекрестка дорог, призывает: «Воин, спеши на запад, дорог каждый час». И любой боец, идущий на запад, торопит шаг, чувствуя, что в пору, когда война идет к окончательной развязке, нужна особенная сила, особенная стремительность наступательного удара.