Читать книгу Окна в мир. Альманах поэзии и прозы студентов и преподавателей Московского колледжа геодезии и картографии (МКГиК) - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 18

Огоньки на панели центрального управления весело перемигивались, переливались разноцветными искрами. Вид у них был гораздо более весёлый, чем то, что они обозначали. Но им до этого явно дела не было.

В актовом зале стояла тишина, хотя народу туда набилось предостаточно: тут имелись и всегда изящные, ярко одетые, безупречно вежливые представители планеты Флора-Феличе, нервозно помахивающие сейчас своими разнокалиберными пёстрыми антеннами-цветами, источавшими сладкий аромат; и громадные суровые чешуйчатые стриктяне с мощными зелёными хвостами, настороженно сверлящие публику огромными фасетчатыми глазами без век и облизывающие выпирающие из челюстей острые клыки длинными синими языками; и парящие над своими креслами члены делегации планеты Вьенто, больше всего похожие на пухлые розоватые облака планеты Терралия – ну, или на сахарную вату, только с глазами, ушами и ртом… правда, ни один представитель Межпланетного Научного Совета никогда в жизни оную не ел и даже не видел. И даже о ней не знал. Кроме меня… Впрочем, обо мне позже.

В общем, на заседание вышеупомянутого Научного Совета собрались порядка двухсот представителей различных рас и цивилизаций (самых высокоразвитых, разумеется) из пятидесяти разных галактик. Всех этих представителей мы здесь описывать не станем, иначе так и не доберёмся до сути нашего повествования.

Итак, на повестке дня стоял вопрос о решении судьбы некоей маленькой планетки с населением среднего уровня разумности под названием Земля. Название это, на одном из местных наречий, показалось довольно легко произносимым, так что в каталогах использовали именно его.

Дело в том, что за все планеты со средним, низким уровнем разумности и тем более безо всякого уровня вообще отвечал именно Научный Совет Межгалактической Академии Наук. У каждой планеты имелся куратор, который собирал материал о планете, писал отчёты, проводил научные разработки – и в течение определённого периода выступал с докладом на Научном Совете. Если планета признавалась неблагонадёжной – то есть аборигены начинали развиваться не в ту сторону, так сказать, и могли со временем стать опасными для представителей планет с высоким и высочайшим уровнем разумности, – то данная цивилизация подвергалась модификации. Что такое модификация? Ах да, простите, забыл: вы же наверняка не в курсе. Так вот, модификация – это, если можно так выразиться, «перевод стрелок часов назад». Планета отбрасывается в прошлое, в своё дикое состояние, когда разумной жизни ещё не было или она только зарождалась. При развитии современной межпланетной науки это совсем не трудно, буквально секундное дело. Мы не уничтожаем планету как таковую – просто даём ей второй шанс, стирая достижения цивилизации. Все разумные существа не исчезают, они обязательно вновь родятся спустя тысячи лет… все они, каждая личность. Но жизнь у них будет иная – как правило, лучше, чем предыдущая. Представьте: на месте переполненных загрязнённых городов вновь появляются моря, реки, джунгли, населённые множеством живых существ… и среди них – тех, кто бегает, плавает, ползает, летает, – имеются и предки разумных, которые будут спокойно развиваться. Вот что такое модификация. Уничтожается лишь неправильно построенная, порочная и опасная для окружающих цивилизация.

Сейчас все присутствующие приготовились слушать доклад Президента Межгалактической Академии Наук (МАН) Оссиана фон Баланца, являвшегося также и куратором планеты Земля.

Опиравшийся всеми восемью щупальцами о кафедру докладчик – мой соотечественник, крупный статный гармонианец зрелого возраста, а именно пятидесяти тысяч лет от роду – сумрачно оглядывал зал. Он был тёмно-серого цвета – как всем известно, мы, гармонианцы, меняем цвет в зависимости от настроения; когда мы нервничаем или грустим, становимся серыми, причём в сотне различных оттенков. Сейчас настроение у фон Баланца явно было очень далёким от радужного. Его блестящая кожа отливала прямо-таки графитовым. Он щёлкнул клювом, поморгал огромными зелёно-фиолетовыми глазами с прекрасными длинными ресницами, которым позавидовала бы любая модница, и начал на нашем, гармонианском (который является языком межгалактического общения):

– Уважаемые члены Межгалактического Научного Совета! Прежде всего я хотел бы вынести на обсуждение вопрос о моей подопечной – планете Земля. Прошу взглянуть.

Он щёлкнул кнопку на маленьком белом прямоугольнике пульта, зажатого в присосках щупальца, и огромный, во всю стену, ЖК-экран заполнился картинками. Присутствующие увидели горы и поля, покрытые растительностью наиприятнейших зелёных оттенков; голубое небо, залитое ярким золотистым светом местной звезды – Солнца; безбрежные пространства H₂O, опять-таки великолепных насыщенных сине-зелёных цветов… Волны набегали на каменистый берег, шумно рокоча, словно исполняли гимн жизни. Над волнами парили в солнечном свете, изредка покрикивая, белые птицы – пернатые существа, приходящиеся, как ни странно, дальними родственниками некоторым рептилиям с планеты Хашш. Вот по зелёному лугу промчалось стадо рыжих изящных копытных созданий с красивыми длинными изогнутыми рогами – «антилопы», как пояснил докладчик. Вообще, фон Баланца достаточно много говорил про флору и фауну Земли – и та, и другая ему были явно по душе. Он даже из серого стал чуточку голубоватым, что свидетельствовало об улучшившемся настроении.

– А теперь, уважаемые члены Научного Совета, посмотрите вот сюда.

Вновь нажатие кнопки, и мирные картинки из жизни животных и растений Земли сменились картинками из жизни людей – местной формы разумной жизни. Среднего уровня, как было отмечено ранее.

Итак, смотрим с высоты полёта космо-дроно-звездо-камеры. Квадратики, прямоугольники… огромные пространства, застроенные квадратиками, прямоугольниками и даже треугольниками, обвитыми серыми лентами дорожного покрытия. По ним движутся беспрестанно транспортные средства землян – быстро, иногда врезаясь одно в другое… иногда наезжая на пешеходов. Многочисленные фигурки пешеходов снуют туда-сюда, также не зная ни сна, ни отдыха. Города Земли. Над всеми крупными городами висит облако грязи – смога. Чувствительные флора-феличианцы в негодовании задёргали антеннами-цветами и наморщили крохотные носики – как же можно так наплевательски относиться к собственной атмосфере! Ещё более тягостное впечатление произвели груды мусора, целые мусорные горы, покрывающие лицо планеты. Безжалостно вырубаемые леса, убитые ради меха животные. Животные, убитые просто так, от скуки. Гигантские буры, сверлящие тело планеты и выкачивающие чёрную жидкость – нефть. Все поразились – как, неужели ЭТИ ВСЁ ЕЩЕ ИСПОЛЬЗУЮТ ТАКИЕ ЭНЕРГОРЕСУРСЫ?! Это при том, что они ведь уже додумались использовать для получения энергии и электричество, и свет солнца, и ветер, как следовало из того же доклада. Фон Баланца пояснил, снова делаясь тёмно-серым, что они так делают в целях личной выгоды – тем, кто у власти на данной планете, невыгодно использовать другие энергоносители, нежели газ, нефть, уголь. Как говорится, могут, но не хотят. Судьба планеты их не волнует абсолютно.

– Да, – не преминул затем заметить докладчик. – У них до сих пор существует разделение на страны! И у каждой своё правительство, которое часто несогласно с правительством соседей.

По залу прокатился удивлённо-презрительный гул голосов; кто-то, похоже джигглианцы, громко хихикнул, воскликнув: «Ничего себе!» Но это было ещё не всё. Самое возмутительное – эти так называемые «среднеразумные» до сих пор… убивали друг друга!!! Одни нападали на других, калечили и уничтожали, причём с удовольствием, не затем, чтобы защитить свою жизнь, а просто чтобы причинить боль, убить живое существо и отобрать его имущество! Какой ужас! Делегаты с планеты Вьенто, дрожа от возмущения, предложили понизить уровень разумности землян на «самый низкий».

– Существо, убивающее себе подобное ради скуки или наживы, ради получения удовольствия от убийства, не заслуживает звания «разумное», – сделавшись пурпурным, просвистел вьентианец. От волнения он перешёл на родной язык.

Конечно же, гневная речь его тут же была переведена автоматическим синхронным переводчиком. Аудитория закивала, там и сям послышались одобрительные возгласы. Присутствовавших можно было понять, кадры, которые далее увидел зал, были поистине кошмарны – звероподобные молодчики с перекошенными безумной ухмылкой лицами стреляли в безоружных мирных людей: детей, женщин и стариков. Поджигали их дома, выкидывали людей из квартир, чтобы из окон этих квартир стрелять, стрелять… Запихивали в спортивные сумки чужие вещи, опять же радостно гогоча. В тёмных сырых подвалах избивали опять же мирных людей.

– Заметьте, уважаемые коллеги: эти кадры совсем свежие, – с горечью произнёс фон Баланца. – Как раз тогда, когда у нас затеплилась надежда, что ЧТО-ТО поменяется к лучшему, кое-где были заметны признаки этого, поверьте мне… для существ с этой планеты стали иметь значение слова «свобода», «равенство», «братство»… нам стало казаться, что они что-то поняли, что они эволюционируют… но… всё резко поменялось к худшему. Точнее, похоже, что некий гнойник лопнул – гнойник этой цивилизации, я имею в виду. Как оказалось, слишком многие из аборигенов просто прикрывались словами Истины, проворачивая под это свои грязные делишки. А вот, – он переключил канал, – вот один из главных виновников происходящего сейчас.

На экране возникло лицо очень старого, седовласого аборигена с застывшим в идиотской улыбочке выражением лица. В маленьких бесцветных глазках явственно поблёскивало безумие. Абориген что-то вещал, оживлённо жестикулируя (звук фон Баланца намеренно отключил). Потом повернулся в пустоту… и пожал кому-то невидимому руку.

– Это – на текущий момент глава страны, всегда именовавшей себя «оплотом цивилизации и демократии», «мировым лидером». Страны, обладающей огромным запасом оружия, способного разрушить планету, страны, ведущей – точнее тянущей насильно в никуда – за собой множество остальных. Страны, претендующей на мировое господство!

– Да эта особь больна! Посмотрите, у него же явная деменция, а кроме того, острый психоз и шизофрения! – всплеснул всеми шестью конечностями доктор медицинских наук, специалист по инопланетным формам жизни товарищ Дейрф с планеты Имаджина. – Как он может чем-то вообще руководить в таком состоянии!

– Тем не менее это так, – вздохнул фон Баланца.

Тут же стриктяне попросили огласить показания Резонатора. Для тех, кто никогда не был на заседаниях Межпланетного Научного Совета, поясняем: Резонатор – это прибор, который измеряет энергетику разумных жителей планеты, их мысли, эмоции… он резонирует с ними, считывает и затем суммирует и распределяет по спектрам. Тёмный спектр – это преобладание отрицательных эмоций, таких как жадность, злоба, зависть, ненависть, горе… В общем, всё то, что нарушает Великую Гармонию Вселенной. Светлый – это эмоции и мысли позитивные и конструктивные, ведущие к счастью, а значит, к повышенному уровню выживаемости, прогрессу и процветанию, к достижению Равновесия и Великой Гармонии… ну, вот, например, такое чувство, как любовь. Существа с высоким уровнем разумности всегда находятся в светлом спектре, их планеты прямо-таки сияют. А если преобладает тёмный спектр… Ну, такие миры обычно нарываются на модификацию. Увы.

Президент МАН махнул щупальцем, в котором был зажат пульт.

– Ну разумеется, я как раз и хотел это сделать. – Он приблизился к полукруглому прозрачному пульту, приветливо мигавшему цветными огоньками справа от экрана. Нажал на самую крупную кнопку в середине, и пульт вдруг заморгал чёрным светом – да-да, именно чёрным и именно светом. Такой тоже бывает, а вы не знали? Все лампочки хором почернели, все кроме одной, которая изо всех сил пыталась быть золотистой.

– У-у-у! А-а-а! – взорвался зал криками. – Девяносто восемь с половиной процентов чёрного спектра!

– Да, – скорбно подтвердил фон Баланца. – Ещё недавно было всего шестьдесят пять процентов, но вот… – Он беспомощно развёл щупальцами. – Таким образом, предлагаю: данная планета подлежит модификации. Флора и фауна останутся нетронутыми, а так называемая разумная жизнь будет модифицирована. Существа, именующие себя разумными, будут преобразованы в простейшие и одноклеточные, дабы с самого начала пройти путь развития. И, будем надеяться, успешней, чем в предыдущий раз.

Тут я поднял щупальце (простите, до сих пор не представился: я – Дарлан Либи, старший аспирант, главный ассистент профессора фон Баланцы).

Итак, я поднял щупальце:

– Товарищ профессор, а как насчёт аборигенов, которых можно отнести к полутора процентам светлого спектра? Может, оставим их в нынешнем, разумном виде? Они ведь… светлые… – я искренне заволновался.

– Юноша! – строго провозгласил фон Баланца. – Вы математику и генетику, конечно, изучали и знаете, что у этих полутора процентов «светлых» вполне могут появиться «тёмные» наследники. Какой-нибудь ген выскочит… неподходящий. Сбой случится… Всего один… И всё пойдёт по новой. Вы же не можете гарантировать, что у аборигенов светлого спектра все предки тоже были светлыми?

Не можете. Вот и подумайте насчёт их потомков. Нет, мы не можем рисковать, я предлагаю подвергнуть планету модификации!

– Но, профессор, неужели вы хотите уничтожить целый вид, целую расу разумных существ! – вознегодовал я.

Профессор покраснел:

– Что вы себе позволяете, Дарлан! Мы никогда никого не уничтожаем! Мы модифицируем!!! Даём возможность начать с чистого листа!!!

– Да… но… их личности… Послушайте, я долго жил среди них под маскировкой. Я достаточно хорошо изучил их, поверьте! Они создали массу прекрасных вещей – музыку, архитектуру, искусство, например!

«Плюс танго, плюс ванильно-шоколадное мороженое», – прозвучал у меня в мозгу грустный внутренний голосок. А вслух я продолжал:

– Они способны любить, сочувствовать! Они – высокоразвитые, а не среднеразвитые! И кроме того, я знаю, как всё исправить, я разработал… технологию… – борясь с эмоциями, пытался говорить я, а в голове почему-то зазвучала музыка одного земного композитора… «Только ты», – пел глубокий, красивый мужской голос.

– Всё! Сядьте, молодой человек! – отрезал фон Баланца, ставший красно-серого оттенка. – Выносим на голосование. Кто за полную модификацию планеты Земля?

Лес рук… точнее, не только рук, но и плавников, ласт, щупалец, хоботков дружно поднялся вверх.

– Единогласно! – заявил профессор. – Завтра, после утреннего заседания, в двенадцать часов по Межгалактическому Времени решение будет приведено в исполнение. А теперь следующий вопрос, который необходимо обсудить, уважаемые мои коллеги…

Я уже не слушал профессора. У меня из головы не выходила одна золотистая лампочка… Она так хотела светиться…

Пригнувшись, я тихонько покинул актовый зал. Мне было очень-очень грустно. Наверное, я стал таким же серым, как недавно профессор. «Это же несправедливо, – думал я. – Ведь не сто процентов, а девяносто восемь с половиной! Ведь… они… они придумали такую музыку… они такие… нет, они не тёмные! Они же разные!» – билось в голове. Я был на Земле под маскировкой. Прикинувшись земным юношей… замаскироваться, кстати, получилось почти идеально, разве что глаза у меня почему-то остались фиолетовыми, у аборигенов таких не бывает.

Но, впрочем, я всем говорил, что это контактные линзы. Верили. Они, аборигены Земли, бывают такими наивными, прямо как дети. В общем, я, знаете ли, много чего видел. И многое мне понравилось. Например, море… Сахарная вата. Мороженое. Танцы. Картины, особенно художников эпохи Возрождения. И музыка. И… симпатичные юные аборигенки, например моя приятельница, маленькая улыбчивая Лина, скрипачка… у которой глаза были чуть-чуть похожи оттенком на гармонианские, фиолетовые… совсем чуть-чуть, но… это было так красиво! Ах, перечислять пришлось бы много! В общем, я не хотел модификации, и всё тут. Не хотел, чтобы такой занятный, интересный мир вдруг исчез. Мне было жалко землян. Я искренне считал, что они не заслуживают модификации… ведь вдумайтесь только: это было бы полным и абсолютным исчезновением целой цивилизации! Без малейшей возможности возвращения. То есть она, цивилизация, вновь появится, но будет… совсем другой. А та, что есть сейчас – единственная во Вселенной, уникальная, – канет в Лету. Нет, это ужасно! «Что же делать, что?!» – колотилась в мозгу мысль. И тут я почувствовал – надо решаться. Решаться использовать мой капельный отзеркаливатель-гармонизатор! Заодно и узнаю, жизнеспособный ли это проект. Анализ показал, что вероятность того, что устройство сработает, составляет восемьдесят пять процентов… Дело оставалось за малым.