Читать книгу Культурное пространство «Киммерия Максимилиана Волошина». Вып. 1 - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 16

Моя земля хранит покой,

Как лик иконы изможденный.

Здесь каждый след сожжен тоской,

Здесь каждый холм – порыв стесненный.

Я вновь пришел – к твоим ногам

Сложить дары своей печали,

Бродить по горьким берегам

И вопрошать морские дали.

Всё так же пуст Эвксинский Понт

И так же рдян закат суровый,

И виден тот же горизонт –

Текучий, гулкий и лиловый.

Седым и низким облаком дол повит…

Чернильно-сини кручи лиловых гор.

Горелый, ржавый, бурый цвет трав.

Полосы иода и пятна жёлчи.

В морщине горной, в складках тисненых кож

Тускнеет сизый блеск чешуи морской.

Скрипят деревья. Вихрь траву рвет,

Треплет кусты и разносит брызги.

Февральский вечер сизой тоской повит.

Нагорной степью путь мой уходит вдаль.

Жгутами струй сечет глаза дождь.

Северный ветер гудит в провалах.

Яры, увалы, ширь полей…

К излогам гор душа влекома…

Всё так печально, так знакомо…

Сухие прутья тополей,

Из камней низкая ограда,

Быльем поросшая межа,

Нагие лозы винограда

На темных глыбах плантажа,

Лучи дождя и крики птичьи,

И воды тусклые вдали,

И это горькое величье

Весенней вспаханной земли…

       Солнце! Твой родник

В недрах бьет по темным жилам…

Воззывающий свой лик

Обрати к земным могилам!

        Солнце! Из земли

Руки черные простерты…

Воды снежные стекли,

Тали в поле ветром стерты.

        Солнце! Прикажи

Виться лозам винограда,

Завязь почек развяжи

Властью пристального взгляда!

Звучит в горах, весну встречая,

Ручьев прерывистая речь;

По сланцам стебли молочая

Встают рядами бледных свеч.

А на полянах влажно-мшистых

Средь сгнивших за зиму листов –

Глухие заросли безлистых

Лилово-дымчатых кустов.

И ветви тянутся к просторам,

Молясь Введению Весны,

Как семисвечник, на котором

Огни еще не зажжены.

Облака клубятся в безднах зеленых

         Лучезарных пустынь восхода,

И сбегают тени с гор обнаженных

         Цвета роз и меда.

И звенит и блещет белый стеклярус

         За Киик-Атламой костистой,

Плещет в синем ветре дымчатый парус,

         Млеет след струистый,

Отливают волны розовым глянцем,

         Влажные выгибая гребни,

Индевеет берег солью и сланцем,

         И алеют щебни.

Скрыты горы синью пятен и линий –

      Переливами перламутра.

Точно кисть лиловых бледных глициний,

      Расцветает утро.

Над синевой зубчатых чащ,

Над буро-глинистыми лбами,

Июньских ливней темный плащ

Клубится дымными столбами.

Веселым дождевым вином,

Водами мутными, как сусло,

И пенно-илистым руном

Вскипают жаждущие русла.

Под быстрым градом звонких льдин

Стучат на крышах черепицы,

И ветки сизые маслин

В испуге бьют крылом, как птицы.

Дождь, вихрь и град – сечет, бьет, льет

И треплет космы винограда,

И рвется под бичами вод

Кричащая Гамадриада…

И пресных вод в песке морском

Встал дыбом вал, ярясь и споря,

И желтым ширится пятном

В прозрачной прозелени моря.

Сквозь облак тяжелые свитки,

Сквозь ливней косые столбы,

Лучей золотистые слитки

На горные падают лбы.

Пройди по лесистым предгорьям,

По бледным, полынным лугам

К широким моим плоскогорьям,

К гудящим волной берегам,

Где в дикой и пенной порфире,

Ложась на песок голубой,

Всё шире, всё шире, всё шире

Развертывается прибой.

Опять бреду я босоногий,

По ветру лоснится ковыль.

Что может быть нежней, чем пыль

Степной, разъезженной дороги?

На бурый стелется ковер

Полдневный пламень, сух и ясен,

Хрусталь предгорий так прекрасен,

Так бледны дали серых гор.

Соленый ветер в пальцах вьется…

Ах, жажду счастья, хмель отрав

Не утолит ни горечь трав,

Ни соль овечьего колодца…

Твоей тоской душа томима,

Земля утерянных богов!

Дул свежий ветр… Мы плыли мимо

Однообразных берегов.

Ныряли чайки в хлябь морскую,

Клубились тучи. Я смотрел,

Как солнце мечет в зыбь стальную

Алмазные потоки стрел,

Как с черноморскою волной

Азова илистые воды

Упорно месит ветр крутой

И, вестник близкой непогоды,

Развертывает свитки туч,

Срывает пену, вихрит смерчи,

И дальних ливней темный луч

Повис над берегами Керчи.

Заката алого заржавели лучи

По склонам рыжих гор… и облачной галеры

Погасли паруса. Без края и без меры

Растет ночная тень. Остановись. Молчи.

Каменья зноем дня во мраке горячи.

Луга полынные нагорий тускло-серы…

И низко над холмом дрожащий серп Венеры,

Как пламя воздухом колеблемой свечи…

Ветер с неба клочья облак вытер,

Синим оком светит водоем,

Желтою жемчужиной Юпитер

Над седым возносится холмом.

Искры света – в диске наклоненном –

Спутники стремительно бегут…

А заливы в зеркале зеленом

Пламена созвездий берегут.

А вблизи струя звенит о камень,

А внизу полет звенит цикад,

И в душе гудит певучий пламень

В синеве сияющих лампад.

Кто сказал: «Змеею препояшу

И пошлю»? …Ликуя и скорбя,

Возношу к верховным солнцам чашу,

Переполненную светами, – себя.

Акрополи в лучах вечерней славы.

Кастилии нищих рыцарский покров.

Троады скорбь среди немых холмов.

Апулии зеркальные оправы.

Безвестных стран разбитые заставы,

Могильники забытых городов.

Размывы, осыпи, развалины и травы

Изглоданных волною берегов.

Озер агатовых колдующие очи.

Сапфирами увлаженные ночи.

Сухие русла, камни и полынь.

Теней Луны по склонам плащ зубчатый.

Монастыри в преддверии пустынь,

И медных солнц гудящие закаты…

Выйди на кровлю… Склонись на четыре

Стороны света, простерши ладонь.

Солнце… вода… облака… огонь…

Всё, что есть прекрасного в мире…

Факел косматый в шафранном тумане,

Влажной парчою расплесканный луч,

К небу из пены простертые длани,

Облачных грамот закатный сургуч.

Гаснут во времени, тонут в пространстве

Мысли, событья, мечты, корабли…

Я ж уношу в свое странствие странствий

Лучшее из наваждений земли.