Читать книгу Технология блокчейн и криптовалютный рынок. Глобальные риски, тенденции и прерспективы развития - Коллектив авторов - Страница 10

Аннотация. Автор дает краткий обзор сущности и содержания цифровой экономики в контексте трансформаций, происходящих в российских условиях, а также обращается к перспективам перехода к интегральным формам на уровне национальных и международных финансовых рынков, социально-экономического и технологического укладов, в том числе посредством реализации инструментов блокчейн.

Ключевые слова: цифровая экономика; интегральная экономика; финансовый рынок; децентрализация; блокчейн; криптовалюта.

ON THE PRIORITIES OF THE DIGITAL ECONOMY DEVELOPMENT AND THE TRANSITIONTO INTEGRAL FORMS BY INTRODUCINGBLOCKCHAIN TECHNOLOGY

Abstract. The author gives a brief overview of the essence and content of the digital economy in the context of transformations taking place in Russia, and also addresses the prospects of transition to integral forms at the level of national and international financial markets, socio-economic and technological structures, including through the implementation of blockchain tools.

Keywords: digital economy; integrated economy; financial market; decentralization; blockchain; cryptocurrency.

Согласно «Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы», понятие «цифровая экономика» может быть интерпретировано как «хозяйственная деятельность, в которой ключевым фактором производства являются данные в цифровом виде, обработка больших объемов и использование результатов анализа которых по сравнению с традиционными формами хозяйствования позволяют существенно повысить эффективность различных видов производства, технологий, оборудования, хранения, продажи, доставки товаров и услуг»[49].

Развитие цифровой экономики предполагает формирование информационного общества, в котором находят отклик соответствующие предпринимательские инициативы. Ключевые направления цифровой экономики определяются глобальными трендами. Среди них традиционно упоминают большие данные, искусственные нейронные сети и искусственный интеллект, квантовые технологии, робототехнику, геоинформационные технологии, промышленный Интернет, беспроводную связь, виртуальную и дополненную реальность, облачные технологии, а также системы распределенного реестра (блокчейн). В условиях глобальной конкуренции эти и другие тенденции маркируют наступление нового технологического уклада, в котором наибольшую ценность приобретают интеллектуальные ресурсы.

По данным статистического сборника НИУ ВШЭ «Информационное общество в Российской Федерации»[50], наблюдается рост вовлеченности граждан Российской Федерации в процессы цифровизации, в настоящее время около 75 % домохозяйств уже оснащены подключением к глобальной Сети. При этом потребителями цифрового контента, продуктов и услуг в подавляющем большинстве случаев (до 95 %) являются молодые люди в возрасте до 35 лет, что свидетельствует о нарастающей динамике инфраструктурного развития цифровой экономики в России.

Очевидно, что в основе становления национальной цифровой экономики лежат нормативная база и информационно-технологическая инфраструктура, которые должны соответствовать международным стандартам прозрачности и безопасности. Цифровизация глобальной экономики закономерно приводит к развитию электронных инструментов торговли, что требует своевременных и адекватных мер по адаптации этих инструментов на национальном уровне.

Программа «Цифровая экономика Российской Федерации» раскрывает содержание текущих государственных инициатив, «учитывает и комплексно дополняет цели и задачи, реализуемые в рамках Национальной технологической инициативы и принятых документов стратегического планирования, в том числе отраслевых актов, в частности прогноза научно-технологического развития Российской Федерации на период до 2030 года»[51].

Согласно прогнозу The Boston consulting group (BCG)[52], «доля цифровой экономики в ВВП достигнет 5,6 % к 2021 году, преимущественно за счет цифровизации отраслей»[53]. Хотя показатели развития цифровой экономики в России демонстрировали в 2016–2017 гг. сдержанную динамику, ее вклад в ВВП вырос до 1,7 трлн рублей. Среднегодовые темпы роста цифровой экономики в странах-лидерах не намного превосходят российские показатели за 2010–2016 гг. Так, если цифровая экономика скандинавских стран демонстрирует темпы роста на уровне 6–7 %, а Великобритании – на уровне 8–9 %, то российские показатели составляют в среднем около 5 %.

Поддержка и масштабирование лучших практик является насущной необходимостью цифровой экономики. Цифровая повестка государства, стремящегося к выработке приоритетов и координации цифровой экономики, включает большое количество инициатив и путей развития. Ссылаясь на опыт передовых стран (Дания, Сингапур, Южная Корея, Германия, США) и развивающихся цифровых экономик Китая, ОАЭ и Саудовской Аравии, аналитики BCG выделяют четыре категории инструментов, с помощью которых структурируется цифровая повестка: «цифровая приватизация», «цифровой скачок», «самоцифровизация» и «цифровое реинвестирование».

«Цифровая приватизация» призвана высвободить ресурсы в неэффективном экономическом блоке и повысить конкурентоспособность отрасли с помощью тех участников рынка, которые обладают наибольшими компетенциями и заинтересованы в получении результатов. Наиболее ярким примером такого подхода, по мнению аналитиков BCG, является Сингапур, инициировавший в 2014 г. разработку концепции Smart Nation («Умная нация») с целью повышения качества жизни посредством внедрения цифровизации в повседневную жизнь граждан. Объем финансирования программы составляет около 2 млрд долларов США в год. Также интересен пример Дании, развивающей с середины 1990-х годов цифровую приватизацию в социально значимых отраслях, в том числе в медицине.

«Цифровой скачок» в области высокотехнологичного бизнеса происходит на фоне развития передовых технологий цифровой экономики. С 2010 г. в Китае реализуются системные инструменты государственной поддержки, направленные на развитие Интернета вещей, что позволяет стране лидировать в разработке единых стандартов этой перспективной отрасли. В то же самое время южнокорейский опыт свидетельствует об успешном участии якорных компаний в инвестиционных проектах цифровой экономики, что позволяет говорить о комплексном развитии высокотехнологичного бизнеса от стартапов до крупных корпораций в форме партнерств.

«Самоцифровизация» способствует повышению эффективности и прозрачности процессов государственного управления в сфере цифровой экономики. В 2016 г. программа оптимизации, затронувшая органы государственной власти Великобритании на информационно-технологическом уровне, позволила сэкономить в государственном бюджете более четырех миллиардов долларов США и около двух миллиардов – за год до этого. Показательны примеры Дании и Эстонии, в которых доля домохозяйств, вовлеченных в цифровое взаимодействие с государством, стремится к 100 %.

В лидерах рейтингов традиционно находятся Австрия, Нидерланды и Саудовская Аравия, реализующая национальную стратегию цифровизации правительства. Также следует упомянуть, что согласно стратегическому плану Европейского союза «eGovernment Action Plan 2016–2020», в странах-участницах ожидается ежегодная экономия до пяти миллиардов долларов США.

Большинство участников экономической системы сегодня признают неизбежность трансформаций. C 2001 г. Организацией объединенных наций осуществляются комплексные обзоры текущей ситуации в области цифровизации национальных экономик и государственных институтов. Так, согласно региональному рейтингу ООН «E-Government Survey» за 2018 г.[54], фиксируется стабильный рост вовлеченности различных государств в процессы цифровизации экономики, что свидетельствует о росте государственных инвестиций в данный сегмент.

«Цифровое реинвестирование» отражает характер государственных вложений в развитие интеллектуального, кадрового и инфраструктурного потенциала экономики. В результате ожидается значительное наращивание добавленной стоимости, сокращение транзакционных издержек и значительные межотраслевые эффекты. К стратегическим направлениям, в которые осуществляются государственные инвестиции, следует отнести образование и переподготовку кадров, инфраструктуру, здравоохранение, т. е. инициативы, направленные на повышение качества жизни и создание долгосрочного фундамента для дальнейшего развития цифровой экономики.

В результате, такие приоритеты, как «цифровая приватизация», «цифровой скачок», «самоцифровизация» и «цифровое реинвестирование» (в терминологии BCG) определяют эффективное и устойчивое развитие экономических систем в современных условиях.

Тенденции цифровизации в мире нарастают, усиливается проникновение цифровых технологий в различные секторы. Особенно это заметно на финансовых рынках, которые первыми вступили в эру цифровой экономики, инициировав выпуск криптовалют. Именно криптовалюты как децентрализованные активы стали одним из первых проявлений интегральной экономики.

Сама интегральная экономика – это экономика взаимной ответственности, причем в глобальных масштабах. Сегодня мы приходим к пониманию, что мир более не желает подчиняться правилам, установленным западными гегемонами. Во времена Советского Союза существовала прекрасная альтернатива американской модели. Была ли она интегральной? Отчасти. Сегодня Россия – именно Большая Россия – снова предлагает миру выбор: идти ли на поводу у США или выбрать собственный экономический и политический курс.

Именно возможность выбора, его независимость и автономность решений определяют характер взаимной ответственности и справедливости, которые создают предпосылки перехода к интегральной экономической модели. Как верно заметил академик Глазьев, в основе такой модели лежат гармонизация интересов различных социальных групп и создание условий для реализации своих способностей каждым человеком в процессе роста благосостояния всего общества.

Интегральная и цифровая экономики сегодня становятся синонимами – благодаря технологии блокчейн. В частности, как мы хорошо знаем, рынок криптовалютных активов был бы невозможен без этой технологии. Но ее применение не ограничивается финансовым сектором. Как распределенный реестр данных, как децентрализованный инструмент сбора, обработки и хранения информации, как способ ее верификации, а также эффективный режим управления, блокчейн набирает популярность во всем мире. Среди мировых держав Россия одной из первых включила блокчейн в повестку цифрового развития.

Децентрализованная экономика – это интегральная экономика в высшей степени. Эталонное, но вполне достижимое проявление, благодаря цифровым технологиям. Те, кто в свое время планировал использовать блокчейн и другие решения с целью наживы и установления мирового господства, совершили просчет. Несмотря на все негативные тенденции (такие как вторичная централизация криптовалют, например), цифровая экономика продолжает тяготеть к интегральности.

Пол Винья и Майкл Кейси в книге «Эпоха криптовалют. Как биткойн и блокчейн меняют мировой экономический порядок»[55] отмечают, что могущество банковской системы основано на централизованной системе доверия. Глобальная экономика, подчиненная такого рода центрам, находится под угрозой, что и продемонстрировали финансово-экономические кризисы, произошедшие за последние годы.

Действительно, за последние годы финансовые рынки испытали серию потрясений, связанных с высокорискованными активами, некорректным управлением и ошибками регуляторов. Однако, вероятно, наиболее значительным изменением стало включение криптовалют в набор биржевых инструментов, повлекшее за собой переоценку стоимости цифровых активов, учет которых децентрализован. Криптовалютный рынок в настоящее время характеризуется многомиллиардной капитализацией, гигантским массивом транзакций и фактическим признанием со стороны экономической и политической элиты многих стран.

Хотя криптографические методы при проведении транзакций использовались и ранее, начало собственно криптовалютному буму положил Сатоши Накамото, под именем которого может скрываться как один человек, так и группа разработчиков. Платежная система «Биткойн» была создана в 2009 г., и, как известно, сегодня одноименная криптовалюта является наиболее востребованной и капитализированной.

Позднее стали возникать так называемые альткойны, альтернативные криптовалюты, которые первоначально во многом копировали и развивали технологию Сатоши Накамото, но в дальнейшем, путем усовершенствований и модификаций, стали значительно отличаться от источника. Однако общим свойством для всех криптовалют является применение технологии блокчейн – распределенной базы данных, в которой цепочка взаимосвязанных блоков, содержащих информацию, выстроена по заранее установленным правилам.

Классический блокчейн представляет собой такую систему, в которой содержимое блоков может быть легко верифицировано, так как каждый последующий блок содержит в себе информацию о предыдущем. Все блоки встроены в последовательность, сохраняющую содержание и последовательность совершенных в системе операций. Именно этот принцип позволяет определить блокчейн как независимую, децентрализованную технологию передачи и обработки информации.

Дон и Алекс Тэпскотты в книге «Революция блокчейн: Как технология для биткойна меняет деньги, бизнес и мир»[56] утверждают, что технология распределенных реестров не только меняет мировую финансовую систему, но и в целом активизирует предпринимательство. В случае с криптовалютами принцип децентрализованности означает отсутствие административного механизма регулирования, что позволяет исключить необходимость посредничества и любые внешние воздействия на электронные транзакции со стороны государственных или частных регуляторов. Поскольку такую транзакцию нельзя квалифицировать как потенциально обратимую, любые принудительные операции с криптовалютой невозможны без закрытого ключа, компонента криптографической пары. Отсутствие в системе регулятора означает отсутствие доверенного узла, и децентрализованным решением служит реестр операций, сохраняющийся в непрерывной цепочке блоков, блокчейне.

Благодаря блокчейну важнейшая функция регистрации сделок переходит от централизованных учреждений к сети автономных пользователей, которые и формируют систему доверия, изначально лишенную любых зависимостей. Однако это не совсем так.

На сегодняшний день первоначально децентрализованный криптовалютный рынок, насчитывающий уже сотни вариаций цифровых активов, испытывает внутренний кризис централизации. В первую очередь он вызван обстоятельствами технологического характера. Очевидным образом команда разработчиков, создающая исходный код криптовалюты, фактически контролирует протокол всей системы, что создает угрозу централизации в среде, идеология которой полностью отрицает возможность любого внешнего влияния на ход операций.