«Сцены частной и общественной жизни животных» (1842) – знаменитый сборник, для которого тексты написали известные французские писатели, а иллюстрации выполнил замечательный рисовальщик Гранвиль. Сквозной сюжет книги – история о том, как звери собрались на свою Генеральную ассамблею и решили освободиться от власти человека, а для этого – рассказать каждый свою историю. Читателя ждут монологи Зайца-конформиста и Медведя-байрониста, Крокодила-эпикурейца и Пуделя, сделавшегося театральным критиком, английской Кошки, осужденной за супружескую измену, и французской Кошки, обманутой Котом-изменником. Имена и некоторые приметы у персонажей звериные, а проблемы, разумеется, – человеческие, те самые, которые вставали перед французами первой половины XIX века в их повседневной жизни. Это производит комический эффект, который довершают блистательные рисунки Гранвиля. Перевод сборника выполнен известным российским исследователем французской культуры – Верой Мильчиной, автором книги «Париж в 1814–1848 годах: повседневная жизнь».
Оглавление
Коллектив авторов. Сцены частной и общественной жизни животных
ПИТОМЦЫ ЭТЦЕЛЯ И ГРАНВИЛЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ[121]
Предисловие
ПРОЛОГ ГЕНЕРАЛЬНАЯ АССАМБЛЕЯ ЖИВОТНЫХ
ИСТОРИЯ ЗАЙЦА, его частной, общественной и политической жизни в городе и деревне, записанная с его слов дружественной Сорокой
ЗАПИСКИ КРОКОДИЛА[201]
СЕРДЕЧНЫЕ СТРАДАНИЯ АНГЛИЙСКОЙ КОШКИ[216]
ПРИКЛЮЧЕНИЯ МОТЫЛЬКА, описанные его воспитательницей, принадлежащей к многочисленному семейству рабочих Перепончатокрылых[259]
МЕДВЕДЬ, ИЛИ ПИСЬМО С ГОРЫ[284]
РУКОВОДСТВО ДЛЯ ОСЛОВ, МЕЧТАЮЩИХ ВЫЙТИ В ЛЮДИ[309]
ПУТЕШЕСТВИЕ ПАРИЖСКОГО ВОРОБЬЯ В ПОИСКАХ НАИЛУЧШЕГО ПРАВЛЕНИЯ[346]
ЛИС, ПОПАВШИЙ В ЗАПАДНЮ[374]
ПЕРВЫЙ ФЕЛЬЕТОН ПИСТОЛЕТА[382]
ПУТЕШЕСТВИЕ АФРИКАНСКОГО ЛЬВА В ПАРИЖ И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО[424]
К ЧИТАТЕЛЯМ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ СНОВА РЕВОЛЮЦИЯ![474]
ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ СКАРАБЕЯ[519]
ТОПАЗ-ПОРТРЕТИСТ[560]
СЕРДЕЧНЫЕ СТРАДАНИЯ ФРАНЦУЗСКОЙ КОШКИ. Киска и Детка (Вся правда о Бриске)[590]
ПЕРЕПИСКА ЛАСТОЧКИ С КАНАРЕЙКОЙ, ВОСПИТАННОЙ В ПТИЧЬЕМ МОНАСТЫРЕ[596]
ЛЮБОВНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ ЖИВОТНЫХ, описанные в назидание Людям острого ума[602]
ЖИЗНЬ И ФИЛОСОФИЧЕСКИЕ МНЕНИЯ ПИНГВИНА[676]
ЗАПИСКИ ЖИРАФЫ ИЗ БОТАНИЧЕСКОГО САДА Письмо к возлюбленному в пустыню[703]
ИСТОРИЯ БЕЛОГО ДРОЗДА[710]
ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА, из которой следует, что у Животных, как и у Людей, одна революция похожа на другую
Отрывок из книги
Мы окружены животными – как реальными собаками и кошками, канарейками и попугаями, словом, всеми теми, кого нынче принято именовать «домашними питомцами», так и «виртуальными» зверями из книг, мультфильмов или научно-популярных сериалов. Ежегодно свой звездный час переживает какой-нибудь зверь из восточного календаря. А есть еще животные, так сказать, фразеологические: сами того не замечая, мы постоянно употребляем в речи множество выражений типа «трусливый как заяц», «дошло как до жирафа», «кошка, которая гуляет сама по себе» и проч. Филологи и искусствоведы исследуют «бестиарий в словесности и изобразительном искусстве»[1], компиляторы составляют словари реальных и литературных животных[2], философы интересуются местом животного в истории философии[3] и строят с его помощью головокружительные антропологические и социологические концепции[4], наконец, существует целая междисциплинарная исследовательская область, именуемая «animal studies» (или «human-animal studies»)[5], а в ЮНЕСКО в 1978 году торжественно провозгласили «Всеобщую декларацию прав животного».
А как обстояло дело с животными в Париже в конце 1830-х – начале 1840-х годов? В домах, на улицах и во дворах их было не только не меньше, но, пожалуй, гораздо больше. Повседневной реальностью были лошади – верховые и запряженные в экипажи; разводить прямо в городе коров и свиней запретили в 1820-е годы (прежде это не возбранялось), но кроликов и домашнюю птицу в парижских дворах продолжали выращивать и позже; по улицам расхаживали (а порой даже разъезжали в экипажах) природные молочницы – козы и ослицы[6]; парижане, как и сейчас, содержали в квартирах собак и кошек, но нередко к этим привычным для нас питомцам прибавлялись постояльцы более экзотические – обезьяны, которых можно было встретить и в частных домах[7], и на улицах[8]; возле одной из парижских застав, не случайно названной заставой Травли, можно было наблюдать кровавые схватки петухов, псов, кабанов и проч.
.....
– что он не желал бы разрушать иллюзии Пса, но не может закрыть глаза на его ошейник;
– что он на мгновение разделил воинственный пыл Тигра и был уже готов вторить его грозному рыку, однако вспомнил, что Человек изобрел порох, а звериная нация еще не умеет пользоваться огнестрельным оружием. «Вдобавок факты доказывают, что на нашей грешной земле побеждает далеко не всегда тот, кто прав»;
