Читать книгу Полный курс уголовного права. Том IV. Преступления против общественной безопасности - Коллектив авторов - Страница 3

В уголовном законодательстве Российской империи второй половины XIX – начала XX в., в частности в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и Уголовном уложении 1903 г., в отличие от законодательства других государств, не предусматривалось самостоятельного раздела или главы, где бы содержались нормы об ответственности за деяния, аналогичные тем, которые предусмотрены в главе 24 раздела IX УК РФ 1996 г. (преступления против общественной безопасности).

Вместе с тем в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предусматривалось достаточно большое количество норм о деяниях, относимых в настоящее время к числу общеопасных преступлений.

Так, ст. 269 (1) главы первой (О сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленным от оного властям) раздела четвертого (О преступлениях и проступках против порядка управления) предусматривала дифференцированную ответственность за устройство, подговор к устройству или участие в публичном скопище, сопровождавшемся насилием или угрозой над личностью, похищением, самовольным завладением, истреблением или повреждением чужого имущества, вторжением в чужое обитаемое здание либо иное помещение, огороженное место или усадьбу, а равно руководство совершением указанных действий или подстрекательство к ним (аналог современного понятия массовых беспорядков).

В ст. 867–869 (1) отделения шестого (О нарушении правил, установленных для продажи, хранения и употребления веществ ядовитых и сильнодействующих) главы первой (О преступлениях и проступках против постановлений, ограждающих народное здравие) раздела восьмого (О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния) предусматривалась ответственность за нарушение правил обращения с ядовитыми и сильнодействующими веществами. В ст. 922–931 отделения первого (О составлении злонамеренных шаек и пристанодержательства) главы третьей (О нарушении общественного спокойствия, порядка и ограждающих оные постановлений) раздела восьмого устанавливалась ответственность за организацию и участие в шайке для разбоев, зажигательства, краж и т. д. (некий аналог современного бандитизма). Аналогичная по содержанию норма предусматривалась и в отделении первом главы третьей (О похищении чужого имущества) раздела двенадцатого (О преступлениях и проступках против собственности частных лиц).

В ст. 986–987 (1) отделения седьмого (О противозаконном выделывании и хранении оружия или пороха и нарушении других, для ограждения личной безопасности постановленных, правил осторожности) главы третьей (О нарушениях общественного спокойствия, порядка и ограждающих оные постановлений) раздела восьмого устанавливалась ответственность за нарушение правил обращения с оружием, порохом, взрывчатыми веществами, снарядами.

Уголовное уложение 1903 г. существенно отличалось от предыдущих законодательных актов не только по технико-юридическому изложению, но и по содержательной стороне. Важнейшей характеристикой Уложения было то обстоятельство, что оно вводилось в действие постепенно, по отдельным главам и даже по отдельным статьям. В нем также предусматривались отдельные нормы об общеопасных преступлениях. Так, в главе пятой (О смуте) в ст. 120–123 устанавливалась ответственность за организацию и участие в публичных скопищах. Законом от 7 июня 1904 г. были введены в действие наряду с некоторыми другими главами и ст. 121, 123 и 126–134 данной главы[16]. Статьи 120 и 122 так и не вступили в действие.

В главе двенадцатой (О нарушении постановлений, ограждающих общественное спокойствие) ст. 279 предусматривалась ответственность за участие в шайке, составившейся в различных целях и в том числе для воровства, разбоев, вымогательств или мошенничества, для повреждений чужого имущества, приобретения, принятия на хранение, сокрытия, заклада или сбыта чужого имущества, добытого заведомо посредст вом преступного деяния, а также за дачу пристанища заведомо участнику такой шайки или доставление средств для учинения преступных деяний.

Анализ дореволюционного законодательства и специальной литературы позволяет сделать вывод о том, что в качестве характерных признаков «общеопасных преступлений», позволяющих отграничивать их от смежных, выделялись следующие. Во-первых, сложный объект посягательства, который включал в себя различные по характеру блага, во-вторых, особо опасный способ совершения преступления, и, в-третьих, неразрывную связь способа с объектом посягательства – создание опасности для неопределенного множества лиц. Вместе с тем при определении характера ущерба предпочтение отдавалось имущественным отношениям, и поэтому за основу брался, прежде всего, вред, причиненный имущественным благам, а уже в качестве дополнительного учитывался вред, причиняемый личным благам потерпевших.

До 1917 г. уголовное законодательство об ответственности за общеопасные преступления не подвергалось каким-либо изменениям. В последующем периоде развития законодательства можно выделить семь этапов.

В первые годы Советской власти не существовало кодифицированного уголовного законодательства, поэтому ответственность за наиболее тяжкие преступления предусматривалась декретами. Однако подходы законодателя к оценкам деяний и, главное, к описанию конкретных составов были различны. Так, ответственность за бандитизм в современном его понимании предусматривалась Декретом ВЦИК от 20 июня 1919 г. «Об изъятии из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении»[17]. В этом декрете не только называется такое преступление, как бандитизм, но и впервые дается описание признаков состава: «…участие в шайке, составившейся для убийств, разбоя и грабежей, а также как пособничество такой шайке и укрывательство ее». Ответственность за организацию скопища, участие в нем и подстрекательство к нему не предусматривалась. Однако встречается упоминание о другом деянии – «погромах». В одном из первых воззваний Военно-революционного комитета Петрограда говорилось: «Воровство, разбои, нападения, погромные попытки будут немедленно караться. Виновные в этих преступлениях будут беспощадно судимы военно-революционным судом»[18]. В Декрете СНК от 4 мая 1918 г. «О революционных трибуналах» указывалось, что наряду с контрреволюционными преступлениями трибуналы рассматривают также дела по борьбе с погромами, взяточничеством, подлогами, неправильным использованием советских документов и хулиганством[19]. Конкретные признаки этого преступления в законодательстве этого периода не определялись, однако, как следует из смысла самого термина, речь шла о наиболее опасной форме деятельности скопища – применении насилия к личности, уничтожении и повреждении имущества и тому подобных действиях.

В Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. была предусмотрена специальная глава 8 «Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок». В данной главе УК в семи статьях предусматривалась ответственность за такие деяния, как: приготовление, хранение и сбыт ядовитых и сильнодействующих веществ лицами, не имеющими на то право (ст. 215), неисполнение или нарушение при производстве строительных работ установленных законом или обязательным постановлением строительных, санитарных и противопожарных правил (ст. 217), неисполнение законного распоряжения или требования находящегося на посту органа милиции, военного караула, а равно всяких других властей, призванных охранять общественную безопасность и спокойствие (ст. 219), хранение огнестрельного оружия без надлежащего разрешения (ст. 220), нарушение иных правил (ст. 221) и др.

Кроме того, некоторые виды преступлений, посягающих на общую безопасность, предусматривались и в других главах. В разделе 2 (О преступлениях против порядка управления) главы 1 (Государственные преступления) устанавливалась ответственность за массовые беспорядки (ст. 75, 77), бандитизм (ст. 76), изготовление, приобретение, хранение или сбыт взрывчатых веществ или снарядов без соответствующего разрешения, если не доказана преступная цель учинения этих деяний (ст. 93), в разделе 5 главы 5 (Иные посягательства на личность и ее достоинство) – за хулиганство (ст. 176), в главе 6 (Имущественные преступления) – за разбой (ст. 84), бандитизм (ч. 2 ст. 84), за умышленное истребление или повреждение какого-либо имущества путем поджога, потопления или каким-либо другим общеопасным способом (ст. 197). В отличие от декретов, диспозиции статей УК 1922 г. уже формулировали признаки соответствующих преступлений[20].

УК РСФСР 1926 г. сохранил в целом такие же подходы к классификации Особенной части, как и УК 1922 г. Под уточненным наименованием предусматривалась и глава 8 (Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и порядок), в которой первоначально содержалось 14 составов преступлений, и в том числе такие, как: нарушение правил обращения с сильнодействующими веществами (ст. 179), взрывчатыми веществами, снарядами, огнестрельным и холодным оружием, легковоспламеняющимися веществами и предметами и едкими веществами (ст. 182), нарушение правил об установке механических двигателей (ст. 189).

Ряд норм, предусматривающих общеопасные преступления, содержался в главе 2 (Преступления против порядка управления): массовые беспорядки (ст. 59², 59³), бандитизм (ст. 59⁴), хулиганство (ст. 74), неисполнение или нарушение правил производства строительных и горных работ (ст. 108)[21].

С изданием в 1927 г. «Положения о преступлениях государственных» ответственность за бандитизм (ст. 17) и массовые беспорядки (ст. 16) стала регулироваться этим общесоюзным законом. Впоследствии в это «Положение» и, соответственно, в УК было внесено еще несколько норм: ст. 59 (тайное или открытое похищение огнестрельного оружия, частей к нему и огневых припасов), ст. 59^3б, 59^3в, 59^3 г, 75¹, 75⁴ (транспортные преступления), ст. 108¹ (нарушение правил безопасности производства). До конца 50-х годов законодательные формулировки анализируемых преступлений, за исключением хулиганства, не подвергались каким-либо изменениям.

Следующий этап в развитии законодательства об уголовной ответственности за общеопасные преступления связан с принятием 25 декабря 1958 г. Закона СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления». В разделе «Иные государственные преступления» данного Закона содержались нормы, которые устанавливали ответственность за такие общеопасные деяния, как бандитизм (ст. 14) и массовые беспорядки (ст. 16). Впоследствии эти нормы текстуально без изменений были восприняты УК РСФСР 1960 г.

Интересными представляются законодательные тенденции конструирования системы преступлений против общественной безопасности в 40-х и 50-х годах. Так, при подготовке проекта Уголовного кодекса СССР норму о бандитизме, в которой в качестве обязательного признака указывалось на цель подрыва советской власти (ст. 79), предполагалось расположить в главе первой «Государственные преступления», в то время как об общеуголовном бандитизме и массовых беспорядках в проекте вообще не упоминалось. В главе одиннадцатой «Преступления против общественной безопасности, народного здравия и общественной нравственности» выделялся раздел 1 «Преступления против общественной безопасности», где располагались следующие нормы: ст. 299 (хулиганство), ст. 300 (вовлечение несовершеннолетних в преступление), ст. 301 (изготовление, хранение, покупка и сбыт взрывчатых веществ и огнестрельного оружия), ст. 302 (изготовление, хранение, ношение, покупка и сбыт холодного оружия), ст. 303 (пересылка недозволенных предметов), ст. 304 (нарушение правил производства строительных работ), ст. 305 (нарушение правил безопасности горных работ), ст. 306 (нарушение производственно-технической дисциплины и правил безопасности во взрывоопасных предприятиях и цехах), ст. 307 (нарушение правил пожарной охраны), ст. 308 (неосторожное уничтожение или повреждение имущества общеопасным способом)[22].

В принятом в 1960 г. УК РСФСР, как и в УК 1922 и 1926 гг., также выделялась специальная глава 10, где, наряду с другими деяниями, предусматривалась ответственность за некоторые виды преступлений против общественной безопасности. При этом общественная безопасность по-прежнему выступала не в качестве самостоятельного родового объекта охраны, а как составная часть объединенного объекта под наименованием отношения общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. Однако следует отметить, что в отличие от предыдущих УК РСФСР в наименовании главы УК 1960 г. общественная безопасность была поставлена уже на первое место. Это явилось свидетельством усиления внимания к проблемам охраны общественной безопасности как наиболее важной из перечисленных в наименовании главы социальных ценностей.

К числу общеопасных преступлений, ответственность за которые устанавливалась в главе 10 УК, относились три группы деяний:

1) Преступления, нарушающие общие правила безопасности: ст. 217 (нарушение правил хранения, использования, учета, перевозки взрывчатых и радиоактивных веществ или пиротехнических изделий), ст. 217¹ (незаконный провоз воздушным транспортом взрывчатых или легковоспламеняющихся веществ – введена 10 октября 1973 г.), ст. 218 (незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ), ст. 218¹ (хищение огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ – введена 1 июня 1967 г.), ст. 219 (небрежное хранение огнестрельного оружия), ст. 219¹ (незаконное обучение каратэ – введена 10 ноября 1981 г., исключена 5 декабря 1991 г.), ст. 220 (незаконная пересылка легковоспламеняющихся или едких веществ);

2) Преступления, нарушающие специальные производственные правила безопасности: ст. 214 (нарушение правил безопасности горных работ), ст. 215 (нарушение правил при производстве строительных работ), ст. 216 (нарушение правил безопасности на взрывоопасных предприятиях или во взрывоопасных цехах);

3) Транспортные преступления: ст. 211 (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств лицами, управляющими транспортными средствами), ст. 211¹ (управление транспортным средством в состоянии опьянения – введена 19 июня 1968 г., исключена 24 декабря 1992 г.), ст. 211² (выпуск в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств – введена 19 июня 1968 г.), ст. 211³ (допуск к управлению транспортными средствами водителей, находящихся в состоянии опьянения, – введена 19 июня 1968 г.), ст. 212¹ (угон транспортных средств – введена 3 июля 1965 г., исключена 1 июля 1994 г.), ст. 213 (нарушение действующих на транспорте правил), ст. 213¹ (самовольная без надобности остановка поезда – введена 3 июля 1965 г.), ст. 213² (угон воздушного судна – введена 17 апреля 1973 г.).

Кроме того, в данной главе предусматривался и ряд деяний, посягающих на общественный порядок: хулиганство (ст. 206), угроза убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества (ст. 207), приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 208), систематическое занятие бродяжничеством или попрошайничеством (ст. 209 – исключена 5 декабря 1991 г.), злостное уклонение от выполнения решения о трудоустройстве и прекращении паразитического существования (ст. 209¹ – введена 25 февраля 1970 г., исключена 7 августа 1975 г.), вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность (ст. 210), доведение несовершеннолетнего до состояния опьянения (ст. 210¹ – введена 30 ноября 1972 г.), вовлечение несовершеннолетних в немедицинское потребление лекарственных и других средств, влекущих одурманивание (ст. 210² – введена 29 июня 1989 г.).

Наконец, в разделе 11 «Иные государственные преступления» главы первой «Государственные преступления» предусматривалась ответственность за бандитизм (ст. 77) и массовые беспорядки (ст. 79), нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта (ст. 85), повреждение путей сообщения и транспортных средств (ст. 86), повреждение трубопроводов (ст. 86¹ – введена 29 апреля 1993 г.)[23].

Новый импульс уголовно-правовое регулирование охраны общественной безопасности получило в начале 80-х годов. Особенностью этого этапа было то, что процесс внутригосударственного законотворчества был напрямую связан с активизацией процесса развития международного уголовного права. К числу наиболее опасных преступлений, затрагивающих совместные интересы различных государств, в это время были отнесены терроризм, захват заложников, угон воздушного судна и др. Проблемы объединения усилий в борьбе с этими преступлениями рассматривались на ряде международных форумов.

Так, борьбе с терроризмом были посвящены Международные конференции по унификации уголовного законодательства в 1930 г. (III, Брюссель), 1931 г. (IV, Париж), 1934 г. (V, Мадрид), Женевская конвенция о предупреждении и наказании терроризма, подписанная 20 государствами 16 ноября 1937 г., Европейская конвенция по борьбе с терроризмом 1977 г.

Захват заложников и угон воздушного судна первоначально рассматривались как конкретные формы проявления терроризма. Однако по мере распространения этих преступлений и накопления международного опыта борьбы с ними международное сообщество посредством принятия различных соглашений стало предоставлять им статус самостоятельных преступлений. 17 декабря 1979 г. Генеральная Ассамблея ООН резолюцией 34/146 приняла Конвенцию о борьбе с захватом заложников[24].

Борьба с угоном воздушных судов регламентировалась уже указанными Конвенциями по борьбе с терроризмом, а также специальными соглашениями по поводу этого преступления: Токийская конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершенных на борту воздушного судна 1963 г., Гаагская конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г., Монреальская конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г.

Поскольку СССР в свое время присоединился к соответствующим международным документам, постольку с некоторым запозданием в УК РСФСР Федеральным законом от 1 июня 1994 г. были введены ст. 213³ и 213⁴, которые установили ответственность за терроризм и заведомо лож ное сообщение об акте терроризма. В соответствии со ст. 213³ терроризм определялся как «совершение в целях нарушения общественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий (терроризм)». Квалифицированным видом были: «Те же действия, если они причинили значительный имущественный ущерб, либо привели к наступлению иных тяжких последствий, либо совершены организованной группой». Особо квалифицированным видом признавались: «Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие смерть человека». Наказание за терроризм также устанавливалось различное: по ч. 1 в виде лишения свободы на срок от трех до пяти лет, по ч. 2 – от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой, а по ч. 3 – от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества. Согласно примечанию к этой статье «лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным образом способствовало предотвращению акта терроризма».

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 июля 1987 г.

Уголовный кодекс был дополнен ст. 126¹, которая установила ответственность за захват заложников. Однако первоначальная редакция ст. 126¹ предусматривала примечание, в соответствии с которым действие этой статьи «не распространяется на случаи совершения такого преступления на территории СССР, когда лицо, захватившее или удерживающее заложника, находится на территории СССР, и это лицо, а также заложник являются гражданами СССР». Наличие подобной оговорки, во-первых, нарушало принцип равной уголовно-правовой защиты иностранцев и граждан СССР, поскольку при захвате заложника – иностранца ответственность наступала по ст. 126¹ УК, а захват заложника-гражданина СССР рассматривался как незаконное лишение свободы. Между тем санкции за совершение этих преступлений существенно различались. По ст. 126¹ максимум наказания составлял пятнадцать лет лишения свободы, тогда как по ст. 126 – три года лишения свободы. Во-вторых, данная оговорка практически парализовала применение ст. 126¹ УК, поскольку обычно при захвате заложников на территории СССР в качестве и заложников, и виновных лиц выступали именно граждане СССР. И только Законом РФ от 18 февраля 1993 г. примечание к ст. 126¹ было исключено из УК. С этого времени данная норма стала применяться в полном объеме.

Президиум Верховного Совета СССР 3 января 1973 г. издал Указ «Об уголовной ответственности за угон воздушного судна», на основании которого Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 апреля 1973 г. в УК РСФСР была введена ст. 213², установившая ответственность за угон воздушного судна. Согласно этой статье «угон воздушного судна, находящегося на земле или в полете, наказывался лишением свободы на срок от трех до десяти лет. Угон воздушного судна, находящегося на земле или в полете, или захват такого судна с целью угона, совершенные с применением насилия или угроз либо повлекшие аварию воздушного судна или иные тяжкие последствия, наказывался лишением свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без таковой. Особо квалифицированный вид – действия, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 213¹ УК, если они повлекли гибель людей или причинение тяжких телесных повреждений, наказывались лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества».

23 октября 1990 г. Верховный Совет СССР принял Закон «Об уголовной ответственности за блокирование транспортных коммуникаций и иные незаконные действия, посягающие на нормальную и безопасную работу транспорта». Вопреки установленной до этого практике данный закон не был ратифицирован Верховным Советом РСФСР и, соответственно, не был включен в УК РСФСР. Однако в соответствии с п. 2 Постановления Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г. «О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств» на территории Российской Федерации до принятия соответствующих законодательных актов РФ нормы бывшего Союза ССР применялись в части, не противоречащей Конституции РСФСР, законодательству РСФСР и указанному Соглашению. Закон СССР в части угона воздушного судна противоречил ст. 213² УК, поэтому он не мог применяться к случаям угона воздушного судна. В остальном данный Закон мог применяться на территории РФ.

В соответствии с ч. 3 Закона СССР от 23 октября 1990 г. ответственность наступала за угон или захват железнодорожного подвижного состава, воздушного, морского или речного судна, а равно захват вокзала, аэродрома, порта или иного транспортного предприятия, учреждения, организации, грузов без цели их хищения. Квалифицированными видами этого преступления были совершение названных действий по предварительному сговору группой лиц, с применением насилия или угроз его применения, либо повлекшие аварию транспортного средства или иные тяжкие последствия. Особо квалифицированными видами являлись наступление в результате соответствующих действий гибели одного или более лиц или причинение тяжких телесных повреждений. Однако на практике данный Закон не применялся.

Последним из преступлений, посягающих на общую безопасность, получившим законодательное закрепление, был состав организации незаконных вооруженных формирований. Норма об этом преступлении (ст. 77²) была введена Федеральным законом Российской Федерации от 28 апреля 1995 г. Согласно данной статье «Организация вооруженных объединений, отрядов, дружин и других вооруженных формирований, не предусмотренных федеральными законами, а равно участие в таких формированиях наказывались лишением свободы на срок до восьми лет с конфискацией имущества или без таковой. Умышленные действия, совершенные в составе незаконных вооруженных формирований, если они сопряжены с массовым насилием над людьми или причинением иных тяжких последствий, наказывались лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет с конфискацией имущества или без таковой. Особо квалифицированный вид – умышленные действия, совершенные в составе незаконных вооруженных формирований, если они повлекли гибель людей, наказывались лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества. Согласно примечанию к ст. 77² лицо, добровольно вышедшее из незаконного вооруженного формирования и сдавшее оружие органам власти, освобождается от уголовной ответственности. В этом случае оно подлежало ответственности лишь за деяния, содержащие состав иного преступления.