Читать книгу Сценарист. Спецвыпуск. Сценарии Наны Гринштейн - Коллектив авторов - Страница 3

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. ВЕЧЕР

Полулежащая на полу женщина (Марта) протягивает куда-то руки и надрывно кричит.

МАРТА: Не-е-е-ет! Не-е-ет!

Марта плачет и цепляется за мужчину, который холодными пальцами пытается от нее освободиться. Он хочет прорваться в прихожую, где стоит его большая сумка. Марта продолжает цепляться за него, рыдает. Обессилев, отпускает его, причитая.

МАРТА: Павлик, не уходи, ну, Павлик, ну миленький… Этого просто не может быть, понимаешь, не может быть, чтобы ты ушел от меня… Это сон, просто сон какой-то, я сейчас проснусь, скажи, что я сейчас проснусь!

Но Павлик молча и холодно надевает ботинки; он спешит.

МАРТА (ПОДПОЛЗАЯ К ПАВЛИКУ): Павлик, ведь все же было хорошо, ты же любил, ты же любишь меня, почему, почему…

Павлик, не завязывая шнурки, идет к выходу с сумкой. Марта ползет за ним, цепляется за шнурки. Павлик отпирает дверь, выходит за порог, на лестничную клетку…

ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ВЕЧЕР

…Марта продолжает держать один из шнурков, но Павлик рывком ноги выдергивает у нее шнурок. Марта остается одна на пороге, она сидит на тряпке, о которую вытирают ноги. Павлик торопливо нажимает на кнопку лифта. Открывается дверь квартиры напротив, оттуда на порог выходит немолодая женщина в ситцевом застиранном халате, у нее в руке ведро с мусором, она замечает сцену, происходящую на площадке, и замирает. Павлик, бросив взгляд на Женщину с мусором, решает не дожидаться лифта и бежит на лестницу. Рыдания Марты, сидящей на тряпке, заглушают его шаги. Она плачет, не в состоянии успокоиться. Шарит руками вокруг, как будто пытаясь нащупать хотя бы шнурок Павлика, но ухватиться ей не за что, только за грязные мохры тряпки. Потеребив мохры, она обхватывает руками себя, она съеживается, как будто пытаясь вжаться в саму себя, уменьшиться, превратиться в одну маленькую пульсирующую точку. Шаги Павлика все еще слышны несколькими этажами ниже. Женщина с мусором так и стоит, замерев, она шокирована. Но Марта, лежащая на пороге своей квартиры, ее не замечает. Женщина с мусором тихо, чтобы так и остаться незамеченной, заходит со своим ведром обратно в свою квартиру. Тихонько запирает дверь. Марта, лежащая на тряпке, остается одна в полной тишине. Долго лежит, не двигаясь. Дверь в квартиру полуприкрыта, от сквозняка она негромко стучит по косяку.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. ВЕЧЕР

Изнутри квартиры – дверь все также стучит по косяку. В квартире беспорядок. Обстановка «холостяцкая» – в квартире явно не живут дети, не готовятся борщи. Денег тоже много не водится. Обои двадцатилетней давности с идиотским растительным орнаментом. Много книг. Старинный рояль застелен салфеткой и видно, что его крышку много лет не поднимали, на рояле – допотопный проигрыватель «Аккорд», рядом лежит стопка пластинок. Шторы слегка колышутся от сквозняка. Вдруг мигает и гаснет лампочка в пыльной люстре, полной мух.

Дверь по-прежнему тихо стучит по косяку. Из подъезда выбивается полоска света, в которой виднеется плечо и прядь волос лежащей на тряпке Марты. Она не двигается.

ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ВЕЧЕР

Марта дрожит. Ее глаза закрыты. Рука сжимает грязные нитки замохрившейся тряпки. Она дрожит все сильнее. Волосы шевелятся от сквозняка. На руке – мурашки, короткие светлые волоски встали дыбом. Наконец, Марта тяжело открывает глаза, смотрит в никуда. Ей ничего не хочется видеть.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. КОМНАТА. НОЧЬ

Темнота. Марта с ногами сидит на продавленном диване и курит, глядя на часы – большой электронный будильник с зелеными светящимися цифрами. На будильнике 01.35. Марта курит. 01.35 сменяется 01.36. Марта берет с дивана мобильный телефон, находит имя «Павлик», набирает номер. Длинные гудки. Она ждет, замерев. И вдруг резко дает отбой, не дождавшись ответа. Сигарета почти докурена. Не глядя, Марта нащупывает на диване почти полную пачку сигарет, прикуривает ее от предыдущей сигареты, гасит докуренную сигарету в пустой чистой пепельнице, затягивается новой. Снова смотрит на часы. 01.37. Цифра 7 сменяется цифрой 8. Марта снова, тем же жестом берет мобильный телефон, находит имя «Павлик» и набирает номер. Длинные гудки.

СКЛЕЙКА. НОЧЬ

Марта сидит все также на диване, рука дрожит, когда она подносит сигарету ко рту, чтобы затянуться. Лицо искажено. Она задыхается от рыданий. По лицу текут слезы, из красного носа – сопли. Она не вытирает их. Только изредка – рукавом. Снова судорожно затягивается. Другой рукой все это время она набирает смс: «Я не верю, что ты уш…» и стирает. «Как ты мог меня бро…» и стирает. «Павлик! Я не могу без те…» и стирает. «Я люблю тебя. Это не пройдет». Отправляет. Сообщение отправлено. Она затягивается, втягивает в себя сопли и вдруг сильно закашливается. Не может остановиться.

СКЛЕЙКА. УТРО

Окна занавешены, но сквозь щель в шторах видно, что начинает светать. Марта по-прежнему сидит на диване, курит. Смотрит на часы. 07.44. Марта затягивается. 07.45. Раздается звонок будильника. Марта, не моргнув, продолжает смотреть на будильник. Он звенит. Она затягивается. Сигарета укорачивается прямо на глазах – ярко разгоревшись от затяжки, табак моментально превращается в пепел и падает ей на одежду. Будильник звенит. Огонек сигареты почти дошел до фильтра. Марта, не глядя, нащупывает на диване пачку сигарет, шарит в ней – она пуста. Будильник звенит. Марта затягивается в последний раз, гасит докуренную до самого фильтра сигарету в полной окурков пепельнице и выключает будильник. 07.46. Марта закрывает глаза.

ИНТ. ОГРОМНЫЙ АНГАР. ДЕНЬ

В ангаре кипит работа, множество людей в одинаковых робах что-то носят, привинчивают, приколачивают, куют, варят, пилят. Вокруг крутятся бетономешалки. Их десятки. Они работают в унисон, создавая однообразный ритмичный гул. Посреди всего этого в огромных лесах отливает металлом что-то большое и округлое. Только издали можно понять, что это. Огромный металлический младенец в позе эмбриона висит в воздухе между потолком и полом. Его начищают до блеска, полируют люди, стоящие на лесах. Он сияет. Глаза его закрыты.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. КОМНАТА. УТРО

Марта резко открывает глаза, она проснулась. На часах 07.47. Марта взглядывает на часы, она еще не вполне вернулась из сна в явь, но вот она вспоминает все – и громко, отчаянно, как подстреленный зверь, кричит.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. ВАННАЯ КОМНАТА. УТРО

Марта неподвижно стоит под душем. Сутулая, худая. Глаза закрыты. Она громко поет арию Царицы Ночи из оперы «Волшебная флейта». Голос у нее красивый, сильный, хоть и не профессиональный, и в нем так много отчаяния, что оперным певицам и не снилась такая глубина исполнения. На полотенцесушителе висят два сморщенных мужских носка.

СКЛЕЙКА. ДЕНЬ

В халате, с мокрыми волосами Марта лежит, свернувшись калачиком, на том же диване. В комнате темно, только полоска света пробивается сквозь шторы, деля всю комнату пополам и перерезая лежащую Марту в талии. Марта не спит – смотрит в одну точку. Рядом – мобильный телефон и городской телефон, довольно старый, невзрачный, почти советского вида аппарат. Она смотрит на телефоны. Пристально смотрит. Вдруг они оба одновременно начинают звонить – громко, внезапно. Она вздрагивает, глаза открываются шире. Хватает мобильный, смотрит на дисплей – «Номер не определяется». Она некоторое время в замешательстве – какую трубку взять. Наконец, решается – и отвечает на звонок мобильного.

МАРТА (НАПРЯЖЕННО, НО СТАРАЯСЬ БЫТЬ НЕПРИНУЖДЕННОЙ): Алле? (ВЫДЫХАЕТ, СДУВАЕТСЯ) Васильпетрович… (ЗВОНИТ ГОРОДСКОЙ) Да-да, я помню, что обещала прийти в субботу… Но понимаете, я… Я отравилась. (ЗВОНИТ ГОРОДСКОЙ) Врача вызвала, конечно… В воскресенье? Не знаю. Ммм… Простите, Васильп… Да…

Городской телефон продолжает звонить. Марта напряжена, она нервничает, держит одной рукой мобильный у уха, другая уже лежит на трубке городского.

МАРТА: Да… А можно я… Да, конечно, завтра… (ЗВОНИТ ГОРОДСКОЙ) Васильпетрович, можно я перезвоню?.. Да-да, понимаете… Да, тошнит…

Марта, наконец, дает отбой на мобильном и одновременно хватает трубку городского. Но там уже короткие гудки. Не успела. Она обнимает трубку, из ее глаз брызжут слезы. Она плачет и слушает короткие гудки. Полоска света успела переместиться так, что теперь слепит ей глаза. Но она не обращает внимания.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. КУХНЯ. ДЕНЬ

Марта, шатаясь, выходит на кухню. Свет из окна слепит ей глаза. Она щурится, и, немного привыкнув к свету, оглядывает неубранный стол. На нем с одной стороны – чашка с недопитым чаем, с другой – стакан в подстаканнике. Марта подходит, осторожно и нежно берет стакан. Обнимает его пальцами, держит, изучая подушечками пальцев выпуклости на подстаканнике – мчащийся куда-то паровоз, дымок, облака. Смотрит на дно стакана. Он почти пуст. На дне чаинки. Марта медленно и осторожно ставит стакан. Смотрит на стол. Две тарелки. Вилка с присохшими к ней какими-то крошками. Надкушенный кусочек хлеба с той стороны, где стакан. Сигарета без фильтра, недокуренная, в пепельнице. Марта берет эту сигарету. Нежно расправляет ее. Ищет зажигалку. Не находит. Находит спички возле плиты. Прикуривает. Затягивается глубоко, задерживает дыхание, закрывает глаза.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. КОМНАТА. ДЕНЬ

Марта спит на диване. В неудобной позе, не раздевшись. Лицо ее тревожно. Но вдруг его освещает улыбка. Улыбка во сне, как у новорожденного ребенка. Непроизвольное сокращение мышц ее тридцатипятилетнего усталого лица.

ИНТ. ОГРОМНЫЙ АНГАР. ДЕНЬ

Ангар пуст. Огромный полированный металлический младенец по-прежнему в позе эмбриона висит в воздухе. Он начищен до ясного белого металлического блеска. Он открывает глаза.

ТИТР: МАШИНА ЛЮБВИ

НА ТИТРАХ:

ИНТ. УЮТНАЯ КУХНЯ. УТРО

Медленный отъезд от стола, за которым сидит Марта. Незнакомое место – полная противоположность неухоженному жилищу Марты. Уютная кухня с прекрасным дизайном всего. Красивые шторы нежно пропускают утренний свет. Все выдержано в пастельных тонах. Провансальский стиль. Идиллическое состояние. Марта сидит за столом и пьет кофе из маленькой красивой фарфоровой чашки. Никуда не торопится. Покой. Камера отъезжает, открывая все новые детали гармонично подобранного интерьера. Камера отъезжает, неожиданно кухня заканчивается, это выстроенный интерьер в магазине мебели. Марта продолжает пить кофе. Появляется Менеджер. Подходит к притолоке, нажимает кнопку – и утренний свет за окном гаснет.

ИНТ. МАГАЗИН. ТОРГОВЫЙ ЗАЛ. ДЕНЬ

Огромное светлое помещение со стеклянными стенами вместо окон полностью застроено макетами комнат – детских, гостиных, кухонь. Высокий этаж, поэтому видны только верхушки облетающих деревьев. Город где-то внизу. Переступая через пуфики, обходя тумбочки, по торговому залу движется пожилой мужчина – Генеральный директор (Васильпетрович). За ним спешат неухоженная, безразличная Марта и Наташа, женщина лет 35-ти, миловидная, с завивкой и оборкой на юбке. Васильпетрович, не оборачиваясь к женщинам, продолжает давно начатую речь.

ВАСИЛЬПЕТРОВИЧ: Нежность! Уют! Покой! Детские голоса! Тепло домашнего очага! Семейные ценности! Вы понимаете, о чем я? На носу весна! Скоро к нам придут мо-ло-до-же-ны!!! Вы понимаете? А мы? Что мы им предложим? Унылый прошлогодний хайтек? Нам нужна новая концепция! Надо задуматься! Надо!

Генеральный выруливает к рабочему столу, за которым – стеклянная стена, размашисто кладет широкую ладонь на чертеж.

ВАСИЛЬПЕТРОВИЧ: Я жду ваших предложений!

Генеральный задорно смотрит на женщин. Наташа испуганно молчит, Марте все безразлично.

ИНТ. МАГАЗИН. ДЕНЬ

Наташа и Марта возятся с интерьером детской. Марта молча рассаживает на полочке мишек Тедди. Наташа пытается повесить картинку. Но гвоздь выпадает. Она забивает его еще раз. Вешает картинку, но та висит криво.

НАТАША: Чего-то ты так неважно выглядишь, Мартусь. Почему не накрасилась?

Марта молчит. Продолжает рассаживать мишек.

НАТАША: И свитер этот на помойку надо выбросить давно.

Марта молчит.

НАТАША: Мартусь! Ты чего там приуныла? С Павликом, что ли, поссорилась?

Марта начинает плакать, обнимает мишку и садится на детскую кроватку. Наташа прямо с молотком присаживается к Маше.

НАТАША: Ну ты что, ты что… Успокойся, не плачь, а то глаза красные будут!

Наташа обнимает Марту, та кладет ей голову на плечо, рыдает. Обе не обращают внимания на то, что звенит какой-то звонок – это открылся магазин, заработали, зажужжали все кассы, включились все компьютеры у менеджеров зала. Наташа гладит Марту по голове, говорит, глядя в пространство, и явно не верит в то, что говорит.

НАТАША: Ну, Мартусечка, ну, успокойся, все будет хорошо, помиритесь, он вернется, еще ноги будет тебе лизать… Оближет всю, как миленький…

МАРТА: Не оближет… Понимаешь? Всё! Не об-ли-жет!!!.. Скажи, ну почему, почему так, что же это такое… Как же так может быть, чтобы вчера, вчера еще все было, а сегодня уже нет! Нет ничего! Вчера любил, а сегодня не любит!

Наташа вздыхает, продолжает гладить Марту по голове. Та рыдает в голос. Появляется невыспавшийся покупатель. Шокированно смотрит на обнявшихся Марту и Наташу с молотком в руке. Открывает рот, чтобы что-то сказать. Но Наташа, заметившая его, делает ему знаки глазами, чтобы помолчал. Марта, между тем, продолжает причитать.

МАРТА (ПРОД.): Куда же она девается, эта любовь? Куда она девается? Ведь если она здесь, вот тут вот исчезает, то где-то она же должна же тогда появляться, правда?.. Ведь должен же быть какой-то закон сохранения этой самой любви?!..

Покупатель, слушающий слова Марты, постепенно меняется в лице. Такое ощущение, что он и сам задается тем же вопросом уже который год.

НАТ. УЛИЦА ГОРОДА. ВЕЧЕР

Марта идет по улице. Валит густой снег. Все постепенно покрывается мягким белым покровом, на памятнике Пушкину – снежная шапка, на одиноко стоящем под ним пареньком с розами в целлофане – тоже. На пожухлой газонной траве шевелятся припудренные снегом полиэтиленовые пакеты. Марта идет мимо, отворачивается. Подносит к лицу руку, рассматривает снежинки на рукаве пальто. Снежинки медленно тают. Невероятной красоты узоры на глазах исчезают, растворяются. Снежинок много, и все они разные. Марта достает из кармана пачку сигарет, зажигалку. Закуривает под снегом, но снежинки пару раз гасят только начинающую разгораться сигарету. Наконец, затягивается. Дойдя до метро, останавливается, чтобы докурить. Стоит, ссутулившись, глядя в снежную круговерть. Марта худа, по ней трудно определить возраст. Ее лицо можно было бы назвать красивым, если бы не остановившаяся обреченность всех черт. Одета Марта почти по-мужски, она в брюках, коротком полупальто, на голове – вязаная шапка, можно сказать, вовсе без фасона. Из-под нее выбиваются волосы, не длинные, но и не короткие. Марта курит, смотрит на одинаковых прохожих, на снег, на Пушкина и беззвучно плачет. Можно подумать, что она плачет от того, что видит. Докурив, Марта бросает в снег окурок, он моментально гаснет с легким пшиком. Марта добивает его каблуком, всхлипывает и спускается в метро.

ИНТ. ВАГОН МЕТРО. ВЕЧЕР

Марта сидит, погруженная в невеселые мысли, и едва сдерживает слезы. И не замечает, что напротив нее сидит другая женщина – красивая, в дорогой шубе – но в таком же состоянии. Марта поднимает глаза вверх, чтобы слезы не вытекли, но из одного глаза предательски течет. У женщины напротив дрожит подбородок, нос краснеет. Марте уже приходится шмыгнуть носом. Следом шмыгает сидящая напротив женщина. Тут они замечают друг друга. Смотрят друг другу в глаза, понимающие глаза, полные слез. Слезы переполняют эти четыре глаза и текут по четырем щекам. Красные носы, судорожное дыхание. Женщины отводят друг от друга глаза и продолжают молча плакать. Сидящие вокруг пассажиры с опаской смотрят на них. Особенно растерян сидящий рядом с женщиной напротив Марты молодой паренек. Он смотрит то на сидящую рядом плачущую красавицу, то на сидящую напротив невзрачную плачущую Марту. Не выдержав зрелища, он, в конце концов, встает и уходит в другой конец вагона.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. КОМНАТА. РАННЕЕ УТРО

Пять утра, за окном темно. Марта спит на кровати в одежде. Рядом с кроватью на полу пепельница, полная окурков. В тишину комнаты въезжает нарастающий ритм музыки, голоса, шум мотора автомобиля. По потолку едут полосы света, ломая интерьер, как шоколадную плитку. Женщина смеется, мужчина ей что-то отвечает. От шума Марта внезапно просыпается и подскакивает на кровати. Мутным взором смотрит куда-то перед собой. Садится, постепенно просыпаясь. Смотрит на часы. Звуки с улицы затихают. Марта берет телефон и набирает номер. Ждет. Трубку, видимо, не берут. Но Марта ждет, закрыв глаза и как будто перестав дышать, ждет довольно долго. И вдруг резко открывает глаза – ей ответили. Глаза Марты все расширяются и расширяются от того, что она слышит в трубке. Она открывает рот, хочет что-то сказать, но не может. И не успевает. Глаза гаснут. Марта убирает трубку от уха, смотрит на нее и обращается к ней.

МАРТА: Прости. Я только хотела сказать, что люблю тебя.

НАТ. УЛИЦА ГОРОДА. РАННЕЕ УТРО

Марта идет по городу, еще совсем рано, светает. Народу – никого. Кошка идет по делам через дорогу, старательно обходя подмерзшие за ночь лужи. Марта ступает на тонкий ледок, он сразу трескается под ее ногой, трещинки разбегаются змейками во все стороны, в образовавшиеся щели протекает грязная водичка. Раздается колокольный звон. Марта оборачивается на него. Вдалеке видна церковь, она вся в лесах, но ворота открыты. В ворота входят люди, крестятся.

ИНТ. ЦЕРКОВЬ. РАННЕЕ УТРО

Марта входит в церковь, крестится, неловко кланяется. Отходит в сторонку, смотрит на алтарь, но подойти ближе не решается. Перед ней – головы женщин в косынках. Марта, спохватившись, вытаскивает из сумки свою бесформенную шапку, натягивает ее. Начинается служба. Хор поет очень красиво, и от его звучания у Марты наворачиваются слезы на глаза.

ИНТ. ЦЕРКОВЬ. У СВЕЧНОГО КИОСКА. УТРО

Марта покупает свечку. Покопавшись в кармане, находит и протягивает блестящую пятирублевую монетку, из тех, которые кажутся только что отчеканенными на фабрике гознака. Старушка протягивает ей свечку.

ИНТ. ЦЕРКОВЬ. У ИКОНЫ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ. УТРО

Марта ставит свечу к Иконе Божьей Матери. Свечка никак не ставится, все время падает. Марта несколько раз оплавляет ее снизу, чтобы все же заставить пусть кривовато, но стоять. Потом долго стоит, сосредоточенно глядя на лик.

МАРТА (ШЕПОТОМ): Пожалуйста, избавь меня от нее. Не хочу больше. Устала. Не могу. Да и зачем она нужна, эта любовь.

Свеча Марты снова падает.

НАТ. ДВОР ЦЕРКВИ. УТРО

Марта выходит из церкви. За ее спиной продолжается пение, никто больше не выходит – служба продолжается. Марта идет к воротам. На ее пальто следы от воска.

ИНТ. МАГАЗИН. УТРО

Марта при помощи трафарета и розовой краски рисует на стенах интерьера сердечки. Одной рукой накладывает трафарет с вырезанным сердцем, другой рукой наносит краску. Еще одно сердечко. Еще одно.

НАТ. УЛИЦА ГОРОДА. ВЕЧЕР

Марта стоит на тротуаре у обочины дороги. Рядом стоят еще несколько людей. Все смотрят пристально в одну сторону дороги. Всматриваются. Становятся на цыпочки. Вздыхают. Подходит еще один прохожий, тоже останавливается и так же пристально всматривается вдаль. У него на ботинки налип снег с грязью. Он топает, чтобы его стряхнуть. Но грязь не отходит. Тогда прохожий делает шаг в сторону, там валяется какая-то металлическая штука – труба с плоским жестяным прямоугольником, похожим на лопату. Но это не лопата, а знак автобусной остановки с расписанием. Прохожий обтирает подошвы ботинок о расписание автобуса. Судя по расписанию, автобус ходит раз в час. Вдруг все стоящие на обочине оживляются. Подъезжает медленный светящийся автобус, в нем есть что-то зловеще-новогоднее. Дверь со скрипом открывается, люди прокатывают проездные, заходят в пустой салон, рассаживаются. Марта – последняя. Она хочет купить билетик. Протягивает деньги водителю.

ВОДИТЕЛЬ: Не надо. Билеты кончились.

МАРТА: А что же делать?

ВОДИТЕЛЬ: Не знаю. Проходите так.

МАРТА: А если контроль?

ВОДИТЕЛЬ: Ну тогда садитесь здесь.

И водитель откидывает вдруг внутри своей теплой кабины, без меры украшенной золотистой бахромой, маленькое сиденье.

ВОДИТЕЛЬ: Будешь за кондуктора.

ИНТ. КАБИНА ВОДИТЕЛЯ. ВЕЧЕР

Марта и водитель синхронно подпрыгивают на сиденьях. Перед ними стелется зимняя дорога. Улицы пустынны, это какие-то безлюдные индустриальные места. Водитель игриво посматривает на Марту. Марте это неприятно, она делает вид, что не замечает. Остановка. Люди выходят. Никто не заходит. В салоне остается один спящий старичок. Водитель продолжает смущать Марту. Невзначай на повороте касается плечом ее плеча. Потом наглеет – кладет ей руку на колено. Марта убирает руку. Видит впереди одинокую стеклянную остановку.

МАРТА: Остановите, моя!

Водитель только прибавляет скорости. Марта в ужасе, но старается не подавать виду.

МАРТА: Остановите! Остановите же!

Водитель вроде бы собирается проехать остановку, но вдруг в последний момент резко притормаживает. Старичок в салоне просыпается. Марта вскакивает, хлопает откидное сиденье. Марта неловко, торопливо, задевая ремнем сумки за ручку двери кабины, кидается к выходу. Водитель смеется.

НАТ. ОСТАНОВКА. ВЕЧЕР

Автобус скрывается вдали. Марта стоит на остановке одна. Безлюдная пустая улица. Идет снег, застревая в высокой траве, проросшей между трамвайными рельсами посреди улицы. Кажется, что трамваи здесь не ездили уже очень давно. Во мраке фабричные развалины десятых годов прошлого века кажутся замком Дракулы. Марта ежится и собирается перейти улицу. Ступает на проезжую часть. Спотыкаясь о колдобины, почти добирается до рельсов. Вдруг рельсы вздрагивают, осыпав часть снега с травинок. На одном из рельсов что-то глухо звякает, Марта присматривается и видит лежащую на рельсе монетку. Издалека, покачиваясь, неторопливо выезжает трамвай. Монетка блестит в свете его фар. Трамвай проезжает прямо перед лицом Марты, мельтеша рябым ободранным рекламным плакатом на боку. Бесшумно, как призрак или корабль, приминая траву. Когда он отъезжает, Марта бросает взгляд на рельсы. На блеснувшем рельсе все так же лежит блестящая пятирублевая монетка. Она цела, не раздавлена, не раскатана весом трамвая. Марта наклоняется и берет монетку – новенькую, переливающуюся, как будто только что с фабрики Гознака. Сжимает ее в ладони. Перешагивает рельс, ступая в сырую, заснеженную, примятую траву.

ИНТ. ГАСТРОНОМ. ВЕЧЕР

На весах – одна большая груша. За прилавком продавщица, у прилавка Марта. Обе ждут, когда на весах высветится окончательная цифра. Весы не спешат. Наконец, появляется сумма: пятьдесят четыре рубля девяносто девять копеек. Марта протягивает пятьдесят рублей, больше у нее в кошельке ничего нет. Роется в кармане, ищет мелочь. Находит несколько копеечек и блестящую пятирублевую монету. Смотрит на нее, колеблется – отдавать, не отдавать? Продавщица ждет. Марта сует монетку обратно в карман.

МАРТА: Извините. У меня нет. Я не буду брать.

Марта идет в сторону выхода, Продавщица убирает грушу с весов, смотрит ей вслед.

ИНТ. ПОДЪЕЗД ДОМА МАРТЫ. ВЕЧЕР

Марта входит в подъезд, ее тут же хватают под руки двое мужчин и куда-то тащат по грязной стоптанной лестнице. Она сопротивляется, но это бесполезно.

МУЖЧИНА 1: Вы не волнуйтесь, не волнуйтесь так… (ГРОЗИТ ПАЛЬЦЕМ В ТЕМНОТУ, ГДЕ УГАДЫВАЕТСЯ ФИГУРА ЧЕЛОВЕКА) Смотри, Вовка, смотри!

ИНТ. ДВОРНИЦКАЯ. ВЕЧЕР

В дворницкой тесно, в углу стоят разнокалиберные лопаты, мётлы, грабли и прочие принадлежности для уборки территории. Вокруг трехногого шаткого стола стоят трое мужчин. За столом сидит милиционер, перед ним – тетрадь в косую линейку, в которой у него записаны под номерами квартир фамилии жильцов с какими-то пометками: «спал», «не было дома», «вернется к утру», «проверить прописку!», «ответс. квартирос.?» и т. д. Входит Мужчина 1.

МУЖЧИНА 1: Готово. Все входят, никто не выходит. Вовка дежурит. Могила!

Второй мужчина следом за Мужчиной 1 вводит под руки Марту. Она пытается высвободиться. Ее подталкивают к столу.

МИЛИЦИОНЕР: Квартира.

МАРТА: А что случилось?

МИЛИЦИОНЕР: Квартиру назовите.

МАРТА: Семьдесят седьмая.

МИЛИЦИОНЕР: Прописка.

МАРТА: Здесь.

МИЛИЦИОНЕР: Паспорт.

МАРТА: Паспорт в квартире. А что случилось?

МИЛИЦИОНЕР: Девушка, у нас тут серьезное дело, а вы что случилось, что случилось. Имейте в виду, все, что вы скажете, может быть использовано, как говорится, против вас! Между прочим, погиб человек! И не просто человек, а… а… А вы, видите ли, паспорт забыли дома!

Как бы в подтверждение серьезности слов Милиционера, все присутствующие мужчины строго и скорбно смотрят на Марту и не моргают.

МАРТА: Хотите, принесу.

МИЛИЦИОНЕР: Нет уж. Сам зайду. В порядке опроса соседей потерпевшего.

МАРТА: А когда зайдете? Просто я собиралась ванну принять…

Милиционер заинтересованно смотрит на Марту.

МИЛИЦИОНЕР: А вы повремените с ванной. Когда смогу, тогда зайду.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. ВЕЧЕР

На кухне все по-прежнему. Марта берет стакан в подстаканнике. Заглядывает внутрь. Чай высох. Чаинки прилипли ко дну. На столе остался круг – высохший след чая со дна подстаканника. Марта ставит стакан обратно на стол. Пододвигает подстаканник, чтобы он в точности стал на круг, где стоял прежде. Раздается звонок в дверь. Марта идет открывать, на пороге – Милиционер, у него в одной руке тетрадка, в другой – ручка.

МИЛИЦИОНЕР (НЕ ВХОДЯ В КВАРТИРУ): Вы где были девятнадцатого ноября между двадцатью тридцатью и тридцатью… тьфу… короче, двенадцатью ночи?

МАРТА: Да вы заходите. Так дует.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. КОМНАТА. ВЕЧЕР

Милиционер сидит в кресле, отхлебывает чай. Марта сидит в кресле напротив. Горит настольная лампа, поставленная на рояль, люстра по-прежнему безжизненна.

МИЛИЦИОНЕР: Верхнего соседа знаете?

МАРТА (ПРИПОДНИМАЯ ГОЛОВУ ВВЕРХ): Этого?

МИЛИЦИОНЕР: Нет. Самого верхнего.

МАРТА: Нет.

МИЛИЦИОНЕР: Убили.

МАРТА: Ужас. Как это случилось?

МИЛИЦИОНЕР: Обыкновенно. По почкам сапогом. Короче, что вы делали девятнадцатого между тридцатью и тридцатью… еклмн, между… ну, вы поняли.

МАРТА: Не помню. Сейчас у нас какое?

МИЛИЦИОНЕР: Сейчас у нас… Блин. М-м-м-мм… Двадцать пятое.

МАРТА: Значит, девятнадцатое – это было… воскресенье?

МИЛИЦИОНЕР: Пятница. Ну да, пятница.

МАРТА: Ага, пятница. Ах, пятница… Да, это была пятница. (ВЗДЫХАЕТ) Ну, в общем, с работы я шла поздно, пока композицию составили, пока расцветку подобрали для дивана… Шла, настроение было хорошее… (ОПЯТЬ ВЗДЫХАЕТ) Да! Я шла домой как раз в одиннадцать. От метро. Мимо гастронома…

МИЛИЦИОНЕР: Вот! Это очень хорошо. Значит, вы видели убийцу!

МАРТА: Да нет, что вы, я не видела его… Я никого не видела.

МИЛИЦИОНЕР (ОТКУСЫВАЕТ ПЕЧЕНЬЕ, ОТХЛЕБЫВАЕТ ЧАЙ, ПРИДВИГАЕТСЯ ПОБЛИЖЕ К МАРТЕ): Поймите, дело серьезное. Старика убили какие-то сопляки, но дело не в этом. Он на пенсию как вышел, бухать стал конкретно, гулял туда, гулял сюда… А между прочим, генерал КГБ. В своем деле – ас! Девятнадцатого в девятнадцать, блин, ну, ночью, короче, он шел со своей бывшей работы, нес в чемоданчике чертежи и макет одной секретной установки… По дороге пивка, то-се, ну, короче, по полной. Я так думаю, парни не в курсах были, что в чемоданчике. Они бабла хотели. Торчки сраные. Пардон. Отбили дедуле почки, забрали из карманов мелочь, даже на брюках карманы вывернули. Трупаком не побрезговали. Ну и чемоданчик, суки, спи… сперли. Конечно, убийство – это плохо. Но главное – чемоданчик. Вернуть его надо! Понимаете? Государственной важности дело… А я что, я человек подневольный… Расхлебывай тут это все один…

Марта смотрит на милиционера и вспоминает.

МУЛЬТИПЛИКАЦИЯ В СТИЛЕ АНИМЕ.

НАТ. УЛИЦА. НОЧЬ

Нарисованная Марта идет по улице, проходит мимо нарисованного гастронома, в котором хотела купить грушу. Мимо Марты очень быстро проезжает парень на скейтборде, его бледное нарисованное лицо лишь на мгновение оказывается освещено светом фонаря, и тут же исчезает в темноте. Марта смотрит не на него, а на лежащего вдалеке мужчину, рядом с которым стоят двое людей… Картинка резко обрывается.

ИНТ. КВАРТИРА МАРТЫ. КОМНАТА. ВЕЧЕР

Марта смотрит на Милиционера.

МАРТА: А знаете, я ведь видела какого-то мужчину, он на тротуаре лежал. Вроде прилично одетый, я еще удивилась, неужели пьяный. А над ним стояли двое. Один молодой, другой старый. Про скорую что-то говорили…

МИЛИЦИОНЕР: Вот-вот-вот-вот!.. Это уже что-то, это зацепка! А как они выглядели?

МАРТА: Не помню. Молодой и… старый. Трезвые.

Милиционер записывает все это в своей тетрадке, так и пишет: «трезвые».

МИЛИЦИОНЕР: Вы не представляете, как вы помогли следствию. Мы, можно сказать, на пути к разгадке.

МАРТА: Вы думаете, это убийцы?

МИЛИЦИОНЕР: А почему нет? Трезвые. Это о многом говорит! Им как раз не хватало на бутылку, чтобы выпить!

МАРТА: Скажите, пожалуйста… А вот наш район, он это, очень криминогенный?