Читать книгу Полдень, XXI век (февраль 2012) - Коллектив авторов - Страница 11

– Не болтай ерундой, – сказал Сашка. – Гитлер не был гомосексуалистом. Это ты REN TV насмотрелся, когда у тебя телевизор был. Ты ещё скажи, что он высасывал кровь из младенцев. Чушь полная. Ничего общего с реальностью не имеющая.

А вот тебе, Арт, исторический факт – американский журнал Time в 1938-м назвал Гитлера человеком года. Тебе это известно? Весь мир тогда восхищался им: и США, и Англия, и СССР. Потом возненавидели, когда их любимец повёл себя неадекватно, и то, что они ему пели дифирамбы, об этом все быстренько позабыли.

Сашка был одет в новенькую бундесверовскую форму, привезённую им из своих крымских вояжей. Из-под пятнистой кепки с чёрно-красно-жёлтым флажком торчал его белобрысый чубчик, а на меня смотрели небесно-голубые Сашкины глаза. Ни дать, ни взять – «истинный ариец, характер нордический, стойкий».

– Ты прямо адвокат Гитлера, – сказал я, вытирая рот куском газеты. Балык был до того жирный, что жир стекал на подбородок. – Разве он не считается самым чудовищным злодеем на земле?

– Ямщик, не гони лошадям. Это евреи его так назвали. Если бы Гитлер евреев не тронул, он бы сегодня был окутан такой же славой, что и Наполеон. Евреи просто умеют за себя постоять. В отличие от русских. Сталин русских солдат не жалел, они для него пушечным мясом были. А русские до сих пор Сталина почитают. Он в России национальный герой. И в адвокаты Гитлера меня не записывай. Я вообще терпеть не могу кровавых диктаторов. Но я за объективность и историческую справедливость. Если быть до конца честными, то всем нам давно надо признать, что Великая отечественная война Советским Союзом была фактически проиграна. Так называемая победа в ней была сомнительного свойства, не оправдывающая принесённых ради неё жертв. Это была пиррова победа.

– Вот только как это ветеранам объяснить? – сказал я.

– Тут я с тобой согласен. Они не поймут… Ветераны и все те, кто погиб, сражаясь за родину, – на самом деле истинные герои, достойные всяческого уважения. Никто не собирается преуменьшать их подвиг. А вот советские стратеги во главе со Сталиным – мясники и душегубы, бездари, понапрасну угробившие миллионы солдатских жизней, – сказал Сашка, а, помолчав, добавил: —…или ещё один убойный факт: отгадай, чей автограф в Интернете самый дорогой – пять тысяч долларов стоит?

– Неужто Гитлера?

– Я тоже удивился, когда узнал. Напрашивается вывод. Оказывается, как ты говоришь, самый чудовищный злодей в мире пользуется самой большой популярностью среди пользователей Сети.

– И всё-таки ты – адвокат Гитлера, – я снова атаковал Сашку, хотя пил его пиво.

– При чём здесь… Ладно, давай тогда о тебе поговорим, – Немец, видимо, решил сделать ответный выстрел. – А зомби-то здесь тихие. Да? Ха-ха-ха!… Тёмка, ты не обижайся, пожалуйста, но я совершенно тебя не узнаю. Что с тобой случилось-приключилось? Почему человек, занимавший вполне нормальное положение в обществе, вдруг превратился в аутсайдера? Почему ты не работаешь, Арт? Тебя выгнали?

– Нет. Я сам ушёл. Просто работа, какая бы она ни была, даже любимая, – это рабство. Она для роботов, а я – человек. Однажды утром я проснулся и подумал, а почему, собственно говоря, я должен сегодня идти на работу? Потому что мне нужно зарабатывать деньги, чтобы покупать на них еду, одежду, оплачивать квартиру и прочее? И это всё? Я нахожусь в Машине только ради этого? Трачу свою уникальную жизнь на такую чепуху? Неужели я не могу себе позволить не работать? Хотя бы год? Неужели я не могу сделать себе подарок? Раз в жизни? Пожить так, как мне хочется, а не так, как им надо?

– Ну и проблемку ты себе придумал, – сказал Сашка. – Все же в этой системе, и ни у кого подобных вопросов не возникает… Ах да, ты же не все… И ты ушёл с работы, а потом резко кончились деньги. Правильно?

– Деньги кончились, моё место занял другой, я выпал из обоймы.

Исправно работающий всё это время радиоприёмник вдруг щёлкнул и вырубился, погрузившись в гробовую тишину.

– Целый день сегодня какая-то чертовщина, – прокомментировал я. – Сначала плитка сгорела, теперь вот приёмник отказал.

– А ты ведь был ещё и президентом фэн-клуба Pink Floyd.

– Был, – я вылил остатки пива в свою и Сашкину кружки. – Понимаешь, Pink Floyd – это пустышка. Соска такая детская. Обманка. Думаешь, что напился молока, а во рту только вкус резины.

– Не верю ушам своим. Помнится, раньше ты говорил совершенно обратное. Если я адвокат Гитлера, то ты тогда убийца «Пинк Флойда»… Подожди, но ведь у них же классная музыка, Арт…

Приёмник, щёлкнув, снова ожил и, как это ни странно, проиграл песню группы Pink Floyd под названием Money («Деньги»).

Натюрморт был такой: две пустые кружки, на промасленной газете – обглоданные кости и шкурки от рыбы, а рядом в виде веера – десять банкнот достоинством сто долларов каждая. Натюрморт мне нравился. Из овалов купюр на меня глядели десять близнецов – десять Франклинов, здорово похожих на покойного соседа дядю Колю. Сашка дал мне деньги, чтобы я, как он выразился, «выкупил у этого вампира Рок-н-ролла хоть какие-то свои вещи», а сам, прихватив бутыль, ушёл за пивом. Как я ни пытался в знак благодарности подарить ему компакт-диски, Немец брать их наотрез отказался. Сказал, что я их ещё сам буду слушать. Надо признаться, не ожидал я такого от «адвоката Гитлера». Хоть и тринадцатое число было на календаре и к тому же понедельник, а день явно удавался. Несмотря на то, что утром навалилась всякая всячина.

В дверь позвонили. «Что-то он быстро вернулся», – подумал я, всунул баксы в карман джинсов и с радостью побежал открывать.

На пороге стоял человек в синей униформе с какой-то бумажкой в руке.

– Артём Иванович Комаров? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Лисконоженко восемнадцать, квартира пятьдесят девять?

– Да, – ничего не понимая, подтвердил я.

– Вам посылка, заносите, ребята.

Он посторонился, давая дорогу трём крепкого телосложения парням, одетым точно в такие же, как у него, комбинезоны. Парни подняли огромный ящик, стоящий на лестничной площадке, и стали втаскивать его ко мне в квартиру. Ящик был действительно огромный, он еле прошёл в дверной проём.

– Но я ведь ничего не заказывал, – отчаянно пытаясь сообразить, что бы всё это значило, сказал я. – И ничего платить не буду.

– Всё уже оплачено. Вот здесь распишитесь, пожалуйста.

Парни поставили ящик в прихожей, установив его вертикально. Я расписался на бумажке, спросил:

– Кто отправитель – здесь ничего не указано? И вообще, что вы мне принесли?

– Это сюрприз, есть у нас такая услуга, – сказал главный. – Мы – служба доставки. Нам дали задание доставить, мы доставили. К доставке претензии есть? Нету. Всего хорошего.

Уходя, четверо незнакомцев повернулись ко мне спинами. У каждого между лопаток было написано оранжевыми буквами «DHL».

«Что это может быть? – подумал я, оставшись один, в явном смятении прохаживаясь вокруг ящика. Ящик был из фанеры и не имел ни единой надписи. Только на одной стороне внизу чёрной краской от руки были намалёваны какие-то мелкие циферки. – Может, это холодильник? Может, Толика совесть замучила, и он решил вернуть мне мой рефрижератор? Да нет, мой LG хоть и был большой, но этот просто гигант. Может из-за упаковки? Обалдеть!»

Я направился в гостиную и выглянул в окно. Четверо парней в синих спецовках, вышедших из подъезда, уже садились в автофургон.