Читать книгу Политология - Коллектив авторов - Страница 19

Истоки российской политологической традиции непосредственно связаны с двумя мифологическими концепциями, отражавшими социокультурные основания национального самосознания на различных этапах эволюции российской государственности. Именно процесс смены киевской государственности на московско-русскую предопределил историческую динамику политической мысли. Средневековая Русь развивалась абсолютно синхронно с европейским сообществом. Соответственно сложились модели сильной великокняжеской власти (Киев, Владимир), паритетного взаимодействия князя и аристократической республики (Великий Новгород). Это подтверждает несостоятельность утверждения об отсутствии демократических традиций в русской истории.

Правильнее говорить о присутствии авторитарной и демократической тенденций и в российской политической истории, и в истории отечественной общественно-политической мысли. Ее мифами стали «варяжская теория» происхождения российской государственности и концепция «Москва – третий Рим». Здесь уместно сказать о значении национальной (русской) идеи в российской истории. В середине 1990-х годов, когда были исчерпаны ресурсы консолидации общества, президент Б.Н. Ельцин обратился к интеллектуальному сообществу с предложением выработки новой национальной идеи. Все дискуссии свелись к повторению уже выработанного, но однажды чрезвычайно эффективного опыта. Концепция «Москва – третий Рим» стала уникальным историческим феноменом совпадения устремлений власти и общественного запроса на устроение сильной, следовательно, авторитарной государственности. Это стало неизбежным следствием утраты независимости в период распада Киевской Руси и монгольского порабощения.

Русская историко-политическая мысль восприняла и философскую византийскую традицию, и соответствующие установки на понимание того, что есть государство и подданное общество, унаследовала и осталась в русле однозначной традиции – следовать за действиями власти, объяснять и оправдывать их. Либеральные тенденции, объективно получая шанс овладеть массовым сознанием, терпели крах. Причиной этого были нежелание и неспособность государства поднять общекультурный уровень общества и как предполагающее следствие – уровень политической культуры.

Тем не менее следует подчеркнуть, что политическая наука всегда была востребована властью, не всегда ею применяемая, но всегда культивируемая как государственная, державная.

Зарождение русской политической мысли началось с попыток восстановить историческое прошлое и объяснить настоящее Руси. В середине XI века появилось первое политическое произведение – «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Иллариона. В нем развивались две основные идеи: независимость Киева от Византии и необходимость сильной великокняжеской власти. Но обосновал эти идеи Нестор в «Повести временных лет». Для государственно-политического самоутверждения отрицалось влияние Византии на процесс формирования русской государственности, а ее происхождение выводилось из факта призыва на княжение в северо-западные земли Рюрика из южной Швеции. Естественно, его потомки – киевские князья – по праву являлись старшими среди всех русских князей. На этой основе создавалась «норманнская» концепция происхождения государства, но именно она позволяет Нестору отвергнуть византийскую гегемонию в окружающем геополитическом пространстве и обосновать особую роль Киева в сохранении единства и безопасности русских земель.

Однако тенденции удельного сепаратизма приобретали необратимый характер. Владимиру Мономаху удалось оттянуть процесс распада, и свои политические принципы он изложил в «Поучении»: забота о мире, простом человеке, милости к нему в суде, укрепление внешней безопасности. Естественную конкуренцию Киеву составлял Великий Новгород. Обоснование необходимости ограничения княжеской власти демократическими представительными институтами (вече) нашло отражение в «Начальном своде».

Осуждение княжеских разводов и призывов к единству получило законченную форму в «Слове о полку Игореве» (события 1185 г.), ставшем летописным образцом до конца XIV века. На рубеже XII–XIII веков этот документ дополняется «Молением Даниила Заточника», в котором осуждается местнический политический эгоизм общества, удельщиков и содержится призыв к установлению жесткого единовластия.

Идеи возрождения русской государственности на фоне трагических последствий монгольского нашествия звучат и в «Задонщине», но примечательной особенностью этого документа является адресование задачи объединения конкретно московским князьям, и его центром видится именно Москва.

Важной особенностью политической мысли XV–XVI веков является уход на второй план внешнеполитических проблем и приоритет вопросов внутриполитических, строительства новой государственности. Соответственно, зарождаются идеи сильной самодержавной власти, отрицающей все виды оппозиции (боярской, церковной, народной). Отражением этого процесса стало соперничество концепций нестяжателей (Нил Сорский) и иосифлян (Иосиф Волоцкий). Первые настаивали на принципах подчиненности церкви государству, отказа церкви от земельной собственности, накопления богатства, свободы совести. Эти идеи получили развитие во взглядах В. Патрикеева, М. Грека, Ф. Косого.

Несмотря на привлекательность этих идей, московские князья в первую очередь нуждались в более объемлющей, инновационной политической концепции. Таковой стала «Москва – третий Рим» псковского монаха Филофея. В ее основе лежали положения таких произведений политической литературы, как «Повесть о Флорентийском соборе», «Послание о Мономаховом венце», «Сказание о князьях Владимирских», а также проповеди митрополита Филиппа I. Обоснование преемственности Московского государства от Киевского предопределило и выбор властной модели, и внешнеполитические приоритеты – восстановление геополитического пространства в пределах Киевской Руси.

Внутриполитические задачи формулировались следующим образом: царю поручена в силу божественного происхождения его власти забота о подданных, но на основе поддержания страха перед наказанием; духовная власть подчинена светской; царь – монопольный распорядитель государством, обществом, каждой личностью. Поддержка идеи сильной авторитарной власти «снизу» получила развитие в челобитной И. Пересветова в середине XVI века Ивану Грозному. В ней подчеркивается антигосударственная роль бояр-удельщиков и в качестве идеальной модели рекламируется государственное устройство Османской империи, где султан обладает абсолютной властью.

Это совпало с устремлениями Ивана Грозного, и их идеологическое обоснование он изложил в переписке с А. Курбским. Недавний сподвижник царя отстаивает принципы представительной монархии. Грозный не признает права аристократии участвовать во власти в качестве равноправного партнера, а исключительно в качестве слуг государя. Самодержавие, по его убеждению, не только естественный, божественно установленный порядок, но и исконный факт русской истории. С этого времени русские цари последовательно реализуют эти идеи в политической практике. А в царствовании Алексея Михайловича тенденция обоснования власти становится необратимой.

Примечательно, что в тот же период в русской политической мысли появляется некий набор рационалистических идей, связанных с европейским влиянием (по В.О. Ключевскому – «западное влияние»). Помимо обоснования сильной верховной власти, это, в первую очередь идея просвещенной монархии, способной обеспечить благо подданных и прогресс страны. Эта тенденция связана с именами С. Полоцкого, Ю. Крижанича, А. Ордина-Нащокина. Первый противопоставляет царя и тирана, отстаивает принцип деятельности правителя на незыблемой правовой основе. Ю. Крижанич, развивая концепцию всеславянского единства, видит творцом ее воплощения именно Россию. Соответственно, по его мнению, власть должна быть достойной этой задачи. Наследственный и просвещенный монарх должен прежде всего достижением «общей пользы» обеспечивать «благополучие, справедливость, покой и изобилие». А. Ордин-Нащекин первым в истории русской политической мысли разработал идеи «меркантилизма», то есть дал обоснование активного вмешательства государства в процессы развития экономики, внутренней и внешней торговли.

Официальное оформление доктрины российского абсолютизма принадлежит как самому Петру I, так и его сподвижнику Ф. Прокоповичу. Она включена в следующие положения: традиционное теологическое обоснование царской власти; новый способ обоснования ее в виде ссылки на «общее благо»; всемирное укрепление, усиление и даже прославление полицейско-бюрократического аппарата. Кроме того, Ф. Прокопович впервые формулирует положение о взаимозависимости размеров территории государства и формы правления, а именно: для России объективно предопределено монархическое устройство.

Екатерина II самолично определяла идеологию власти, что само по себе уникально, но, что более важно, период ее правления был охарактеризован в российской истории как «просвещенный абсолютизм». Не менее важно и то, что именно в ее правление самодержавие исчерпало свой объективный исторический ресурс, поскольку были решены две важнейшие задачи: завершено строительство всей системы государственности и восстановлены внешние рубежи времен расцвета Киевской Руси. Естественно, что идеология этого периода развивалась до сих пор с сильным влиянием идей Европейского просвещения. Тем не менее вся активность государства была направлена на закрепление крепостничества и привилегий дворянства. В Екатерининском «Наказе» эта противоречивость видится очень выпукло: ограничение государственной власти пределами, ею же определяемыми.

Поэтому закономерно, что начало XIX веке было отмечено чрезвычайным многообразием идейных течений в русской политической мысли.

Радикально-реформаторские проекты разрабатывались в среде «декабристского» движения («Конституция» Н. Муравьева и «Русская правда» П. Пестеля). При определенном несходстве целей Северного и Южного обществ неизменными оставались ликвидация крепостного права и сословного строя, абсолютизма, внедрение парламентаризма и других основ буржуазного конституционализма.

Умеренно-реформаторский проект с подачи Александра I предложил М. Сперанский. На исключительно правовой основе, которую формировал и гарантировал монарх, проводится преобразование государственного устройства. Программа реформ предлагала: разделение властей, законно-совещательный парламент, монарх во главе исполнительной власти с правом законодательной инициативы, введение суда присяжных. Примечательно, что в основных своих характеристиках эта модель была реализована в России в 1906 и 1993 годах.

Консервативный проект обосновал Н. Карамзин. Осуждая тиранию, он твердо стоял на принципах просвещенного абсолютизма екатерининской модели. Уже в правление Николая I С. Уваров предпринимал попытки сформировать новую национально-государственную идею, в основе которой лежали именно принципы стратегического государственного консерватизма. Это знаменитая триада «Православие. Самодержавие. Народность» как ответ на девиз европейских буржуазных революций «Свобода. Равенство. Братство». С другой стороны, уваровская триада была своеобразной проекцией на государственную жизнь образа Святой Троицы (Дух. Душа. Тело). Политический аспект его концепции сводится к положению об исторической неотъемлемости монархической государственности, освященной религией и поддержанной народом, самодержавием, ее общинным идеалом.

Этот спектр политических воздействий к середине XIX века кристаллизовался в течение революционного демократизма, дворянского и буржуазного либерализма. Очень важным сопутствующим фактором стало оформление во второй половине XIX века оригинальной русской школы философии «космизма», а чуть раньше – школы западников и славянофилов. Именно «западники» привнесли в российскую политическую мысль как социалистические, так и либеральные идеи, ценности.

А. Герцен выводил происхождение государства из договорной теории, но подчеркивал, что оно служит не общему благу, а целям социального угнетения. Поэтому, отвергая и монархизм, и буржуазный республиканизм, стал основоположником «русского социализма», краеугольным камнем которого явилось обоснование преимуществ русской сельской общины как модели социально справедливого устройства общества. Эти идеи были дополнены, развиты В. Белинским, Н. Чернышевским, признававшими только революционный путь преобразования общества и установления демократической республики с широким местным самоуправлением. На базе этих идей формируется массовое политическое движение, социальной основой которого стало разночинское сословие, – народничество.

В его рамках выделилось три направления. Основоположником бунтарского и идей коллективистского анархизма (наряду с П. Кропоткиным) стал М. Бакунин. Он не идеализировал социалистический потенциал общины, по его мнению деспотически подавляющей личность. Используя бунтарский и раскольнический опыт русского крестьянства, он предполагал уничтожение государства как института неравенства и насилия и переход к свободной самоорганизации народа. П. Лавров не делал ставку на стихийный бунт и задачу революционеров видел в подготовке условий социальной революции. Не отрицая необходимости государства, он считал обязательным полный контроль за его деятельностью со стороны общества.

Либеральное направление было представлено группой правоведов (С. Муромцев, Н. Коркунов, М. Ковалевский и др.), лидером которой, несомненно, был Б. Чичерин. Примечательно, что сам себя он называл «консерватором английского образца». По его мнению, либерализм многолик: он не приемлет «уличный» либерализм (своеволие), симпатизирует «оппозиционному» (позиция обиженных властью) и склоняется к «охранительному», соединяющему начало свободы и закона. Государство обеспечивает безопасность, гарантирует права и свободы граждан, а частное благо создается гражданским обществом.

Консервативную традицию развивают поздние славянофилы Н. Данилевский и К. Леонтьев. Их идеи в значительной степени формировались как реакция на кризисное явление, охватившее пореформенную Россию. Н. Данилевский, усиливая славянофильские идеи самобытного национального бытия, подчеркивает опасность космополитизма в истории, угрозы денационализации культуры, навязывания Западом всему миру собственного цивилизованного пути, собственных ценностей, выдаваемых за общечеловеческие. К. Леонтьев критикует не столько Запад, сколько современную ему Россию за восприятие, следование либерально-прогрессис-тским настроениям. Отсюда отстаивание охранительного характера государственной политики.

К началу XX века российская политическая мысль развивается в двух направлениях. Либеральный консерватизм с опорой на религию, патриотизм, традиционализм, идеи народничества были представлены очень разными мыслителями – Н. Бердяевым, Н. Новгородцевым, И. Ильиным, С. Булгаковым, Е. Трубецким, Б. Кистяковским и др. Единственную альтернативу ему составил социализм, также весьма разнообразный в своих идейнополитических формах. Социалисты-революционеры – Б. Чернов, А. Гоц, Н. Авксеньтьев – развивали традиции народничества, меньшевики – Г. Плеханов, П. Аксельрод, Л. Мартов – идеи европейского социал-демократизма. Большевики (В. Ленин), последовательно приспособляя идеи марксизма к условиям российской действительности, возвели радикализм в ранг политической практики.

Современные политические школы

XX век стал периодом формирования основных политических школ и методологий анализа политических отношений. К числу наиболее влиятельных относятся американская, английская, франко-итальянской школы.

На становление американской школы и ее специфику оказали влияние своеобразие истории и социальной структуры общества. При всем многообразии тенденций и методологий основными направлениями этой школы являются: исследование избирательного поведения крупных и малых социальных групп, а также индивидуального поведения неполитизированного избирателя; проблемы манипулирования различными группами и личностью, применение маркетинга и рекламы в политике: факторы влияния на подсознание; теория принятия политических решений, в том числе с использованием современных компьютерных технологий.

Английская школа, следуя традициям активной роли демократических движений, организаций, изучает мотивы демократического поведения на выборах; распространение и устойчивость идей социального прогресса, социальной справедливости, равенства.

Французская и итальянская политические школы, уделяя внимание тем же проблемам, что и английская, имеют приоритет в изучении роли политических организаций, представительных структур в сфере регулирования трудовых отношений, трудовых конфликтов. Поэтому им близка марксистская социалистическая школа.

В конце 1990-х годов Д. Истон, некогда возглавлявший Американскую ассоциацию политической науки, высказал мнение, что политология вступает в новую фазу развития, одним из значительных элементов станет необихевиоральное содержание. Разводя термины «бихевиоризм» и «бихевиорализм», он подчеркивает, что политология никогда не была «бихевиористской». Сходство их заключается в том, что оба направления черпают информацию о происходящем из наблюдений за поведением человеческих акторов.

Бихевиоралисты тяготели к позитивизму и полагали, что научный метод может обеспечить объективное и беспристрастное познание политических и социальных явлений. Исходя из этой посылки они руководствовались принципами регулярности (однородность политического поведения), верификации (необходимость проверки научных выводов эмпирическими данными), строгости процедурных исследований, квантификации (точность регистрации данных), независимости этической оценки явления и объективности научного знания.

Современный этап характеризуется как постбихевиорализм, стремящийся осмыслить новые проблемы: этническое, расовое, социальное неравенство, равноправие полов, загрязнение окружающей среды, ядерная угроза. Особенностью подхода является не действие социальных факторов на поведение человека, а роль разумного поведения человека в условиях социальных факторов. В рамках этого направления возникло несколько форм: веберовский интенционализм, теория рационального выбора, теория актора – государства.

В 1990 году Г. Алмонд выпустил книгу: «Разделенная наука: школы и секты в политической науке», в которой подчеркивает, что в научном политологическом пространстве произошел раскол на идеологические и методологические направления. В методологическом сформировались две позиции: «мягкая» и «жесткая». Первая демонстрирует чисто дескриптивный научный подход, то есть описание явления при отсутствии концептуализации, гипотезы, доказательства предположений (К. Гирц, А. Хиршман, Дж. Уомак). Вторая применяет количественные, экономические и математические методы моделирования вопросов голосования, коалиций, принятия решений в комитетах и бюрократическом аппарате.

В идеологическом направлении также сложились два подхода – «левый» и «правый». Первый продолжает марксистскую традицию («критические политические теории», теории зависимости, мировой системы). Общими для подхода являются отрицание отрыва знания от практики, действия, служение политической науки борьбе за социализм. «Правый» спектр представлен неоконсерваторами Виржинской и Рочестерской школ (Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, У. Райкер), отстаивающими ограничение власти государства.