Читать книгу Судебное производство в уголовном процессе Российской Федерации - Коллектив авторов - Страница 3

Основания к возбуждению ходатайства о необходимости избрания в отношении подозреваемого и обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу. Дознаватель (ст. 41 УПК), следователь (ст. 38 УПК) в пределах своих полномочий вправе ходатайствовать перед судом об избрании обвиняемому (здесь и далее, если иное специально не оговорено, и подозреваемому) меры пресечения в виде заключения под стражу при наличии достаточных оснований полагать, что он:

1) скроется от дознания, предварительного следствия и суда;

2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;

3) может угрожать свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по делу (ст. 97 УПК).

В отношении подозреваемого мера пресечения может быть избрана при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК, и с учетом обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК.

При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения и определения ее вида при наличии оснований учитываются также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства (ст. 99 УПК).

О взвешенности подхода судов к ограничению права на свободу можно судить, проанализировав нижеприведенные кассационные определения.

Постановлением Владимирского областного суда от 20 июня 2006 г. мера пресечения в отношении К. с заключения под стражу была изменена на залог в размере 1000 000 руб.

СК ВС РФ 14 сентября 2006 г. в удовлетворении кассационного представления государственного обвинителя об отмене постановления суда первой инстанции отказано по следующим основаниям.

К. в течение длительного времени (9 месяцев) содержался под стражей, страдает гипертонией, дальнейшее содержание его под стражей может повлиять на здоровье подсудимого, который имеет постоянное место жительства, не судим. Утверждения о том, что он может оказать давление на свидетелей, воспрепятствовать производству по делу, не основаны на материалах дела (см. определение СК ВС РФ от 14.09.2006 № 86–О06–22).

Е. обвинялся в совершении в 1997 г. преступлений, предусмотренных ч. 4, 5 ст. 33, ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 174, ст. 175, ч. 2 ст. 210, ч. 2 ст. 291, ч. 3 ст. 292, ч. 1 ст. 306, ч. 2 ст. 326, ч. 2 ст. 327 УК.

Постановлением Иркутского областного суда от 30 сентября 2003 г. мера пресечения в отношении Е. с заключения под стражу изменена на залог в размере 200 000 руб.

СК ВС РФ 3 апреля 2003 г. отказано в удовлетворении кассационного представления государственного обвинителя об отмене постановления суда первой инстанции по следующим основаниям.

Е. находился под стражей с августа 1999 г., имеет постоянное место жительства, у него на иждивении двое малолетних детей, характеризуется положительно, уголовное дело в отношении него в ближайшее время рассмотрено быть не может.

Кроме того, действия Е. не были направлены против жизни и здоровья граждан, а тяжесть им содеянного сама по себе не может являться основанием для содержания подсудимого под стражей (см. определение СК ВС РФ от 03.04.2003 № 66–О02–104).

Постановлением Мурманского областного суда от 28 июня 2006 г. мера пресечения в отношении Ф. с заключения под стражу изменена на подписку о невыезде.

СК ВС РФ 5 октября 2006 г. в удовлетворении кассационного представления государственного обвинителя об отмене постановления отказала по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, изменяя меру пресечения, в своем постановлении обоснованно указал, что оно предопределено изменением части оснований, в связи с которыми Ф. был заключен под стражу, в суд поступили письма из УБОП УВД Мурманской области о том, что Ф. способствует раскрытию других преступлений. Ф. трудоустроился, имеет несовершеннолетних детей (см. определение СК ВС РФ от 05.10.2006 № 34–О06–27).

В силу прямого действия конституционного принципа презумпции невиновности (ч. 1 ст. 49 Конституции) в уголовном процессе (ст. 14 УПК) избрание меры пресечения по мотивам одной лишь тяжести содеянного недопустимо. Данное основание 14 марта 2001 г. было исключено еще из УПК РСФСР. К сожалению, несмотря на это, во многих судебных документах по—прежнему часто встречается выражение: «с учетом тяжести содеянного обвиняемым оснований для отказа в удовлетворении ходатайства о заключении обвиняемого под стражу не усматривается». Если в постановлении судьи об аресте вышеперечисленные в законе основания для избрания меры пресечения не раскрыты, в нем содержится лишь намек на предполагаемую тяжесть содеянного, то это – прямое свидетельство отсутствия достаточных оснований к заключению подозреваемого, обвиняемого под стражу. Иное толкование содержания правоприменительного акта противоречит принципу презумпции невиновности, практике Европейского Суда по правам человека, практике ВС РФ.

В силу ч. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.[1] каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. В силу презумпции свободы личности при оспаривании права на нее судья обязан начать свою профессиональную деятельность по материалу о заключении под стражу с предположения о том, что лицо, подвергшееся ее лишению, должно быть освобождено.

Органами предварительного расследования П. обвинялся в организации преступного сообщества по 124 эпизодам мошенничества (ч. 1 ст. 210, ч. 4 ст. 159 УК).

Волгоградский областной суд постановлением от 20 февраля 2007 г. по ходатайству стороны защиты изменил в отношении П. меру пресечения с заключения под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении.

В кассационном представлении государственный обвинитель поставил вопрос об отмене данного решения, мотивируя это тем, что П. обвиняется в совершении особо тяжкого и целого ряда тяжких преступлений.

Оставив постановление суда первой инстанции без изменения, СК ВС РФ в кассационном определении от 22 мая 2007 г. указала, что законность и обоснованность применения меры пресечения определяется наличием выявленных правовых оснований для ее применения. При этом вопрос о заключении под стражу не может решаться исходя из каких—либо формальных условий, суд должен основываться на самостоятельной оценке существенных для такого решения обстоятельств, приводимых как стороной обвинения, так и стороной защиты.

П. после предъявления ему обвинения, находясь под подпиской о невыезде, от явки к следователю никогда не уклонялся.

Предварительное расследование в отношении П. окончено, сбор доказательств его вины завершен. Показания потерпевших и свидетелей зафиксированы в протоколах допросов. При таких обстоятельствах доводы автора кассационного представления о том, что П. может также и воспрепятствовать установлению истины, не основаны на материалах уголовного дела.

В материалах дела нет данных и о том, что П. может заниматься преступной деятельностью, так как в связи с возбуждением уголовного дела деятельность организации НП «Волжский союз», под прикрытием которой совершались действия, квалифицируемые, как мошенничество, прекращена.

П. не судим, имеет постоянные места жительства и работы, семью, на его иждивении находятся несовершеннолетние дети.

Суд, исходя из презумпции невиновности, обоснованно пришел к выводу о том, что тяжесть предъявленного П. обвинения сама по себе, без учета обстоятельств, указанных в ст. 97 УПК, не может служить основанием для избрания меры пресечения (см. определение СК ВС РФ от 22.05.2007 № 16–О07–19).

Термины «при наличии достаточных оснований полагать», «скроется от предварительного расследования», «может заниматься преступной деятельностью», «может угрожать свидетелю» – категории оценочные. Поскольку в соответствии с ч. 4 ст. 7 УПК решения судов должны быть мотивированными, то их содержание в обязательном порядке подлежит раскрытию в процессуальных документах.

В качестве оснований для избрания меры пресечения в законе установлены категории вероятностного характера: «достаточно полагать», что обвиняемый «может» продолжать заниматься преступной деятельностью (п. 2 ч. 1 ст. 97 УПК), «может» угрожать участникам уголовного судопроизводства или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК).

Мера пресечения подлежит применению уже только при наличии самой возможности предусмотренных ч. 1 ст. 97 УПК последствий. Из содержания п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК следует, что избрание меры пресечения всегда следует считать своевременным, законным и обоснованным, если таковая предотвратила саму возможность угрозы потерпевшему, а не пресекает уже высказанные, тем более осуществленные угрозы. Более того, ст. 97 УПК предписывает органам предварительного расследования, прокурору и судье предвидеть возможные последствия несвоевременного применения мер пресечения к лицу, обвиняемому в совершении преступления, особенно склонному к продолжению преступной деятельности. О том, что лицо может продолжить свою преступную деятельность, свидетельствует, например, наличие у него антиобщественных установок, количество ранее совершенных противоправных деяний. Вывод о том, что подозреваемый (обвиняемый) скроется от следствия и суда, будет угрожать свидетелям и потерпевшим, нетрудно сделать, проанализировав характер его преступных проявлений, последующее поведение.

Уголовное дело в отношении содержащегося под стражей К., обвинявшегося в совершении преступлений, предусмотренных п. «в», «д» ч. 2 ст. 131, п. «д» ч. 2 ст. 132, ст. 119 УК, находилось в производстве Томского областного суда с 8 апреля 2005 г.

Определением от 24 июля 2006 г. мера пресечения в отношении него изменена на залог в сумме 200 000 руб.

СК ВС РФ 13 октября 2006 г. определение суда первой инстанции отменено, материал направлен на новое судебное разбирательство.

Суд кассационной инстанции указал, что «судьей не учтены основания, по которым мера пресечения в отношении К. ранее изменялась с подписки о невыезде на заключение под стражу, а также характер предъявленного К. обвинения» (см. определение СК ВС РФ от 13.10.2006 № 88–О06–44).

28 декабря 2006 г. Томский областной суд, вновь рассмотрев вопрос о мере пресечения, сохранил в отношении К. меру пресечения в виде залога.

Государственный обвинитель в кассационном представлении, потерпевшая, ее представитель – адвокат в кассационных жалобах повторно поставили вопрос о заключении К. под стражу, мотивируя это тем, что подсудимый вину не признает, в содеянном не раскаивается.

СК ВС РФ в кассационном определении от 22 марта 2007 г. с позицией суда первой инстанции согласилась и указала на то, что подсудимый от явки в суд не уклоняется, данных о том, что он воздействует на потерпевшую, свидетелей, иным образом препятствует судебному разбирательству, нет (см. определение СК ВС РФ от 22.03.2007 № 88–О07–9).

Суд обоснованно заключил подсудимую под стражу, так как она реально могла препятствовать установлению истины по делу.

В отношении Ш., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 4 ст. 290 УК, была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

Постановлением судьи Ставропольского краевого суда от 26 мая 2006 г. она заключена под стражу.

В кассационной жалобе защитник Ш. поставил вопрос об отмене данного постановления, мотивируя это тем, что его подзащитная проживала с несовершеннолетней дочерью и престарелой матерью – инвалидом второй группы, ее брак расторгнут, муж проживает за пределами края, что лишило ребенка и мать опеки.

СК ВС РФ 12 июня 2006 г. оставила жалобу без удовлетворения, поскольку установлена возможность вмешательства Ш. в формирование документов предоставляемых инспекцией ФНС (см. определение СК ВС РФ от 12.06.2006 № 19–О06–36).

Анализ постановлений о заключении подозреваемых, обвиняемых под стражу (2002–2007 гг.) свидетельствует, что судебная практика применения положений ст. 108 УПК хотя и сформировалась, однако встречаются и вопиющие нарушения уголовно—процессуального закона.

ПВС РФ рассмотрел результаты обобщения судебной практики о применении судами законодательства о заключении под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений в порядке, предусмотренном ст. 108 УПК.

В ходе обобщения установлено, что судами не в полной мере выполняются требования уголовно—процессуального законодательства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и учитываются разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1 «О применении судами норм Уголовно—процессуального кодекса Российской Федерации» (в ред. от 11.01.2007),[2] от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»,[3] от 14.02.2000 № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» (в ред. от 06.02.2007).[4]

Судами не всегда с достаточной полнотой исследовались основания, подтверждающие необходимость применения такой меры пресечения, как заключение под стражу, в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений. Удовлетворяя такие ходатайства, судьи в постановлениях лишь формально перечисляли указанные в ст. 97 УПК основания для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, не приводя при этом конкретных, исчерпывающих данных, на основании которых суд пришел к выводу, что подозреваемый или обвиняемый может скрыться, продолжать заниматься преступной деятельностью и т. д.

Более того, при отсутствии исключительных обстоятельств удовлетворялись ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести, а также несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести.

При избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу отдельные суды не выполняли требования ст. 99 УПК, согласно которым кроме тяжести совершенного преступления должны учитываться сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, возраст и состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства. При решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении несовершеннолетнего недостаточно исследовались условия его проживания и воспитания, взаимоотношения с родителями, а в отношении подозреваемых или обвиняемых женщин судами не всегда исследовался вопрос о наличии у них на иждивении несовершеннолетних детей.

В отдельных случаях судами не выполнялось требование ст. 423 УПК об обязательном обсуждении при решении вопроса об избрании меры пресечения в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого возможности отдачи его под присмотр родителей, опекунов, попечителей или других заслуживающих доверия лиц, а также должностных лиц специализированного детского учреждения, в котором он находится. Судами не принималось во внимание, что для несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, этот вопрос имеет особое значение, поскольку дает возможность избежать изоляции от общества.

Не всегда при избрании в отношении несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести такой меры пресечения, как заключение под стражу, судами учитывались положения ч. 6 ст. 88 УК, устанавливающие ограничения при назначении осужденным несовершеннолетним наказания в виде лишения свободы. В результате необоснованно под стражей содержались ранее не судимые несовершеннолетние в возрасте до 16 лет, подозреваемые или обвиняемые в совершении преступлений средней тяжести, которым не может быть назначено наказание в виде лишения свободы.

Крайне редко суды при отказе в удовлетворении ходатайств о заключении под стражу женщин или несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести, избирали при наличии к тому оснований предусмотренные законом иные меры пресечения (присмотр за несовершеннолетним, домашний арест и др.).

Были выявлены случаи грубого нарушения прав отдельных категорий граждан. Вопреки требованиям ч. 2 ст. 108 УПК судами удовлетворялись ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу несовершеннолетних, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести. В 2005 г. такие ходатайства были удовлетворены в отношении 24 несовершеннолетних, в первом полугодии 2006 г. – в отношении 10 несовершеннолетних. Указанные нарушения были допущены судами в 20 субъектах РФ. При этом суды Республики Татарстан, Нижегородской, Самарской, Пермской и Кемеровской областей повторили нарушения в текущем году.

Случаи избрания в 2005 г. в качестве меры пресечения заключения под стражу в отношении несовершеннолетних, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести, стали предметом обсуждения на совещаниях судов, в практике которых допускались подобные случаи. В отдельных судах были осуществлены проверки, по результатам которых внесены представления о наложении дисциплинарных взысканий на судей, допустивших нарушения закона.

При рассмотрении кассационных жалоб и представлений на постановления судей об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом не всегда с достаточной полнотой исследовались доводы жалоб на такие решения. Не в полной мере использовалось предусмотренное процессуальным законом право непосредственного исследования материалов, послуживших основанием для решения судьи об избрании в отношении женщин и несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении названных категорий преступлений, меры пресечения в виде заключения под стражу, а также дополнительных материалов, представленных сторонами в подтверждение или опровержение доводов, приведенных в кассационной жалобе (представлении). В связи с этим ПВС РФ постановил:

1. Судьям обеспечить строгое соблюдение законодательства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений. Не допускать формального подхода к разрешению соответствующих ходатайств, поскольку заключение под стражу является самой строгой мерой пресечения, ограничивающей права, свободы и личную неприкосновенность человека и гражданина.

2. Повысить уровень требовательности к представляемым с ходатайствами материалам, касающимся сведений о личности подозреваемых, обвиняемых лиц, в отношении которых заявлено ходатайство о заключении под стражу. При этом необходимо иметь в виду, что продление срока содержания под стражей в соответствии с ч. 7 ст. 108 УПК допускается лишь при условии признания судьей задержания законным и обоснованным.

3. Обратить внимание председателей верховных судов республик, краевых и областных судов, Московского городского и Санкт—Петербургского городского судов, судов автономной области и автономных округов, а также окружных (флотских) военных судов на необходимость осуществления постоянного контроля за деятельностью судей по рассмотрению ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, в том числе средней и небольшой тяжести, особенно в отношении женщин и несовершеннолетних.

4. Признать необходимым периодически проводить мониторинг практики применения заключения под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений и не реже одного раза в квартал обсуждать его результаты на совещаниях судей. В каждом случае принимать конкретные меры, направленные на устранение ошибок и недопущение их в дальнейшем. Судам кассационной и надзорной инстанций усилить надзор за рассмотрением судами первой инстанции ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

5. СК ВС РФ при выездах судей коллегий в регионы повысить эффективность проводимых мероприятий по оказанию помощи судьям при применении законодательства о заключении под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений (см. постановление ПВС РФ от 27.09.2006 «О рассмотрении результатов обобщения судебной практики об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений»).

Содержащиеся в постановлении ПВС РФ указания полностью соответствуют практике Европейского Суда по правам человека, из постановлений которого следует, что судебный контроль за вмешательством исполнительной власти в право каждого на свободу является существенной гарантией, его предназначение – свести к минимуму риск произвола и гарантировать верховенство права. Незамедлительное вмешательство суда позволяет своевременно вскрыть факты жестокого обращения в отношении конкретного лица, предотвратить действия, представляющие угрозу для его жизни и здоровья.

Основания к рассмотрению ходатайства об избрании в отношении подозреваемого и обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу судьей. В силу ч. 3 ст. 108 УПК поводом к рассмотрению в суде вопроса о возможности заключения под стражу подозреваемого, обвиняемого является соответствующее ходатайство:

– следователя (п. 4 ч. 1 ст. 39 УПК), поданное с согласия руководителя следственного органа, самого руководителя следственного органа, если дело находится в его производстве либо он – руководитель следственной группы (п. 1 ч. 1 ст. 39 УПК);

– дознавателя (ч. 1 ст. 224 УПК), начальника подразделения дознания, если дело находится в его производстве (ч. 2 ст. 40.1 УПК), поданное с согласия прокурора (п. 5 ч. 2 ст. 37 УПК).

Письменное согласие прокурора района (вышестоящего прокурора, его заместителей) на ходатайстве дознавателя о заключении обвиняемого под стражу обязательно, как и письменное согласие руководителя следственного органа (вышестоящего руководителя следственного органа, его заместителей) на аналогичном ходатайстве следователя. Отсутствие такого согласия на ходатайстве – основание к отказу в принятии ходатайства судом к производству, оставлении его без рассмотрения, прекращении производства по ходатайству.

По смыслу ст. 39 УПК руководитель следственного органа по делам, находящимся в его производстве (по делам, по которым он является руководителем следственной группы), наделен правом непосредственного обращения в суд с ходатайством о заключении обвиняемого под стражу. Получение в данном случае согласия на обращение с таким ходатайством вышестоящего руководителя следственного органа не требуется.

Прокурор правом принесения в суд ходатайства о заключении обвиняемого под стражу не обладает, ему принадлежит только прерогатива дачи дознавателю, руководителю органа дознания обязательных для них указаний об обращении в суд с ходатайством о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Прокурор также не наделен правом дачи следователю, руководителю следственного органа указания о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Он может лишь требовать от следователя, руководителя следственного органа устранения нарушений уголовно—процессуального закона (п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК).

Руководитель следственного органа вправе давать подчиненным ему следователям указания о необходимости избрания в отношении обвиняемых меры пресечения в виде заключения под стражу (п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК). Аналогичное право принадлежит начальнику подразделения дознания (п. 2 ч. 3 ст. 40.1 УПК) в отношении подчиненных ему дознавателей.

В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость заключения обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения (ч. 3 ст. 108 УПК).

В соответствии с ч. 1 ст. 108 УПК заключение под стражу в качестве меры пресечения по общему правилу применяется только в отношении достигшего совершеннолетия подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет. Из этого общего правила существуют три исключения.

Во—первых, мера пресечения в виде заключения под стражу может быть избрана также в отношении обвиняемого по делу о совершении преступления, за которое предусмотрено наказание на срок до двух лет, если: 1) он не имеет постоянного места жительства в Российской Федерации; 2) его личность не установлена; 3) им нарушена ранее избранная мера пресечения; 4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда (ч. 1 ст. 108 УПК).

Во—вторых, в силу ч. 2 ст. 108 УПК в отношении несовершеннолетних заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется, если они обвиняются в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (ст. 15 УК). Впрочем, мера пресечения в виде заключения под стражу может быть избрана также и в отношении несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести (ст. 15 УК), но только в исключительных случаях (ч. 2 ст. 108 УПК). Об исключительности ситуации может свидетельствовать нежелание несовершеннолетнего подчиниться законным требованиям сотрудников правоохранительных органов, утрата за ним контроля со стороны родителей, опекунов, попечителей, продолжение несовершеннолетним противоправного поведения в любых формах.

Заключение под стражу несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести (ст. 15 УК), действующим законодательством не предусмотрено.

Например, несовершеннолетний совершил несколько неквалифицированных краж (ч. 1 ст. 158 УК), следовательно, юридических оснований к его аресту нет.

В отношении несовершеннолетних обвиняемых, в отношении которых избраны меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, проводится индивидуальная профилактическая работа в соответствии с Федеральным законом от 24.06.1999 № 120–ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (вред. от 01.12.2007).[5]

В—третьих, в законе закреплены особые правила принятия судебного решения о заключении под стражу некоторых категорий лиц в связи с характером выполняемых ими функций (гл. 52 УПК). В этой связи до решения вопроса об избрании меры пресечения следует проверить, соблюден ли в полном объеме порядок возбуждения уголовного дела, имеется ли соответствующее согласие на заключение лиц вышеозначенной категории под стражу (ст. 450 УПК).

На основании п. 36.2 Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению под стражу (в какой бы то ни было форме), утвержденного резолюцией 43/173 Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1988 г., «арест или задержание лица на период проведения предварительного следствия осуществляется исключительно в целях осуществления правосудия».[6] Иными словами, обвиняемый может быть заключен под стражу только тогда, когда иные меры пресечения для достижения целей уголовного судопроизводства в силу разных причин неэффективны.

Условия заключения обвиняемого под стражу делятся на формально—правовые и материально—правовые.

Формально—правовые условия заключения под стражу. Во—первых, заключение под стражу обвиняемого в порядке, предусмотренном ст. 108 УПК, возможно только в рамках осуществления дознавателем, следователем предварительного расследования по конкретному уголовному делу, возбужденному в строгом соответствии со ст. 146 УПК и расследуемому в соответствии с установленными законом сроками (ст. 162, 223 УПК).

Во—вторых, лицо, о необходимости ареста которого принесено ходатайство, должно иметь статус либо подозреваемого (ст. 46 УПК), либо обвиняемого (ст. 47 УПК).

Лицо, совершившее запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, или лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, и не заключавшееся до окончания проведения судебно—психиатрической экспертизы под стражу, под стражу не заключается, а помещается в психиатрический стационар в порядке, установленном ст. 203 УПК.

В—третьих, заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется только в отношении обвиняемого в совершении преступления, за которое уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет (применяя данное правило, следует помнить об изложенных выше исключениях).

Игнорирование формально—правовых оснований заключения под стражу ведет к нарушению прав человека, о чем свидетельствуют материалы уголовных дел в отношении адвоката К. и следователя Ф.

В мае 2007 г. прокурор ЮАО г. Москвы в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 448 УПК, обратился в Симоновский районный суд г. Москвы с представлением о даче заключения о наличии в действиях адвоката К. признаков состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. «а», «б», «в» ч. 4 ст. 290 УК.

23 мая 2007 г. в ходе судебного разбирательства данное представление в полном объеме было поддержано помощником Симоновского межрайонного прокурора г. Москвы и следователем прокуратуры Южного административного округа (ЮАО) г. Москвы.

Несмотря на то что п. «б» ч. 4 ст. 290 УК исключен из УК с 8 декабря 2003 г., судья Симоновского районного суда г. Москвы дал заключение о наличии в действиях адвоката К. признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. «а», «б», «в» ч. 4 ст. 290 УК.

В силу ч. 1 ст. 448 УПК уголовные дела в отношении адвокатов возбуждаются лично прокурорами (с 7 сентября 2007 г. руководителями следственных органов). Тем не менее, уголовное дело в отношении адвоката К. 23 мая 2007 г. было возбуждено следователем прокуратуры ЮАО, с чем прокурор ЮАО в тот же день выразил свое письменное согласие.

23 мая 2007 г. адвокату К. было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. «а», «б», «в» ч. 4 ст. 290 УК.

Несмотря на то что в отношении К. незаконно было возбуждено уголовное дело, ему незаконно предъявили обвинение, 23 мая 2007 г. судья Симоновского районного суда г. Москвы избрал в отношении адвоката меру пресечения в виде заключения под стражу.

8 июня 2007 г. прокурор ЮАО отменил как незаконное постановление о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката К., чем автоматически подтвердил незаконность предъявленного ему обвинения и незаконность заключения К. под стражу, отдельным постановлением от 8 июня 2007 г. отменил в отношении него меру пресечения.

8 июня 2007 г. прокурор ЮАО г. Москвы лично возбудил в отношении адвоката К. уголовное дело по признакам, предусмотренным ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. «а», «в» ч. 4 ст. 290 УК, следователь прокуратуры ЮАО г. Москвы 8 июня 2007 г. задержал К. в порядке п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК, постановлением судьи Симоновского районного суда г. Москвы от 8 июня 2007 г. срок задержания был продлен, а 11 июня 2007 г. другим судьей Симоновского районного суда г. Москвы в отношении К. избрана мера пресечения заключение под стражу.

20 июня 2007 г. судья Симоновского районного суда г. Москвы в порядке ст. 125 УПК вынес два постановления, одно – об оставлении без рассмотрения жалобы защитника К. на незаконность постановления о возбуждении уголовного дела от 23 мая 2007 г.; другое – о признании незаконным факта предъявления К. 23 мая 2007 г. обвинения по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. «а», «б», «в» ч. 4 ст. 290 УК (см. постановления Симоновского районного суда г. Москвы от 23 мая 2007 г., от 8 июня 2007 г., от 11 июня 2007 г. и от 20 июня 2007 г.).

29 апреля 2004 г. органами предварительного расследования Республики Карелия возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 228 УК.

29 ноября 2004 г. ими вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 300, ч. 1 ст. 302, ч. 3 ст. 303 УК, а также в отношении следователя Ф. по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 300, ч. 1 ст. 302, ч. 3 ст. 303 УК.

9 февраля 2005 г. органами предварительного расследования дополнительно вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч. 2, 3 ст. 210 УК, а также в отношении следователя Ф. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 210 УК.

Все дела соединены в одном производстве.

Постановлениями прокурора Республики Карелия от 29 апреля 2005 г. отменены постановления о возбуждении уголовного дела от 29 ноября 2004 г. и от 9 февраля 2005 г. в связи с отсутствием на момент их вынесения заключения суда о наличии или отсутствия в действиях следователя Ф. соответствующего состава преступления.

29 апреля 2005 г. прокурором подано представление в суд о даче заключения о наличии в действиях следователя Ф. признаков преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 302, ч. 3 ст. 303, ст. 300, ч. 3 ст. 210, ч. 3 ст. 33 и ч. 4 ст. 228, ч. 3 ст. 33 и ч. 1 ст. 174 ¹ УК. Такое заключение дано судом 5 мая 2005 г.

6 мая 2005 г. соответствующим прокурором вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 300, ч. 1 ст. 302, ч. 3 ст. 303 УК, и в отношении Ф. по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 300, ч. 1 ст. 302, ч. 3 ст. 303 УК.

6 мая 2005 г. им же вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч. 2, 3 ст. 210 УК и в отношении Ф., в деяниях которого обнаружены признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 210 УК.

6 мая 2005 г. уголовные дела соединены в одно производство.

Проходящим по делу лицам предъявлено обвинение.

Материально—правовые основания для заключения под стражу. Ими является совокупность доказательств, которые: во—первых, уличают обвиняемого в совершении преступления; во—вторых, указывают на необходимость временной изоляции лица от общества в интересах судопроизводства.

Анализ положений ст. 108 УПК показывает, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу законодатель напрямую связывает как с процессуальным статусом конкретного лица (подозреваемый, обвиняемый), так и с необходимостью наличия у суда достоверных данных, подтверждающих факт обоснованности его подозрения или обвинения в совершении предусмотренного законом уголовного деяния определенной тяжести. Это правило, апробированное временем. Чтобы не допустить ошибки, судья должен быть уверен, что вина доставленного к нему лица органами предварительного расследования доказана хотя бы по одному эпизоду, необходимые для этого доказательства в уголовном деле имеются, и органы предварительного расследования их не утратят.

Принятие решения о заключении обвиняемого под стражу только на основании вменения лицу статьи обвинения недопустимо. Прежде чем принять решение о заключении обвиняемого под стражу, следует проверить правильность и обоснованность квалификации содеянного доставленным к судье лицом. Анализ судебной практики показывает, что квалификация содеянного подозреваемым, обвиняемым органами предварительного расследования зачастую завышается: одно и то же деяние необоснованно сразу квалифицируется по различным статьям уголовного закона.

В соответствии с законом заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть избрано лишь при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. Для решения вопроса о содержании под стражей лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое уголовный закон предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, суду надлежит в каждом конкретном случае устанавливать, имеются ли иные обстоятельства, кроме указанных в ч. 1 ст. 108 УПК, свидетельствующие о необходимости изоляции лица от общества. К таким обстоятельствам могут быть отнесены данные о том, что подозреваемый, обвиняемый может скрыться от органов предварительного расследования или суда, фальсифицировать доказательства, оказать давление на потерпевшего, свидетелей и т. п. (п. 4 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1 «О применении судами норм Уголовно—процессуального кодекса Российской Федерации»).

Анализ практики Европейского Суда по правам человека позволяет сделать однозначный вывод: «обоснованность» подозрений – существенный элемент защиты от произвольного лишения свободы. Существование понятия «обоснованное подозрение» заранее предполагает наличие фактов и сведений, способных убедить объективного наблюдателя в том, что лицо могло совершить правонарушение.

Порочной является практика, когда органы предварительного расследования в постановлениях об избрании меры пресечения ограничиваются безмотивной констатацией обстоятельств, указанных в ст. 97 УПК, или же их перечислением. В то же время следует признать отсутствие в отечественном юридическом обороте необходимого для этого понятийного аппарата. Вместе с тем таковой в мировой практике давно существует, решения Европейского Суда по правам человека тому свидетельство.

Судьи в своих решениях обычно уклоняются от анализа доказательств, подтверждающих обоснованность заключения лица под стражу, предполагая, что это связано с вопросом о доказанности его вины, что составляет прерогативу судебной инстанции, рассматривающий уголовное дело по существу. Данной проблемы не знают те правоприменители, которые признают существование уровней доказанности вины, достаточных: для подозрения, обвинения, заключения под стражу и осуждения.

В силу ч. 2 ст. 77 УПК признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть принято за основание к заключению под стражу только при подтверждении данного обстоятельства другими доказательствами. Самооговор – явление в уголовном процессе сравнительно распространенное. Судья, рассматривающий ходатайство органов предварительного расследования о заключении обвиняемого под стражу, данное обстоятельство обязан учитывать и при необходимости требовать от следователя (дознавателя) подтверждения обоснованности выдвинутых в отношении конкретного лица подозрений.

17 января 2003 г. на допросе в качестве свидетеля в Тосненском РОВД Ленинградской области Г. заявил, что видел, как его знакомый Ю. по кличке «Тайсон» задушил потерпевшую «чем—то похожим на пояс».

Г. подвергли административному аресту на семь суток.

Выяснилось, что Ю. к убийству не причастен, так как в день смерти потерпевшей он находился в местах лишения свободы.

20 января 2003 г. Г. написал явку с повинной, в которой указал, что потерпевшую брючным ремнем задушил его знакомый К., а он в это время удерживал потерпевшую обеими руками.

23 января 2003 г. в отношении Г. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, а 27 марта 2003 г. уголовное дело в отношении него было направлено прокурору Ленинградской области для передачи его в суд.

Однако обвинительное заключение утверждено не было, уголовное дело возвращено для проведения дополнительного расследования для устранения противоречий между показаниями Г. о его причастности к совершению преступления и другими доказательствами, так как из материалов дела следовало, что потерпевшую задушили шнурком толщиной 3 мм, а не брючным ремнем.

Несмотря на то, что данное противоречие устранено не было, уголовное дело в отношении Г. после продления срока содержания под стражей вновь направили в суд.

Несмотря на то, что Г. от своих показаний в судебном заседании отказался, 23 июля 2003 г. в отношении него был постановлен обвинительный приговор.

СК ВС РФ, отменив приговор в отношении Г., в кассационном определении от 11 марта 2004 г. указала следующее.

Суд первой инстанции, делая вывод о достоверности показаний Г. в стадии предварительного расследования, не учел, что они не только неконкретны, противоречивы и непоследовательны, но и не соответствуют протоколу места происшествия, заключению судебно—медицинского эксперта, другим доказательствам (см. определение СК ВС РФ от 11.03.2003 № 33–О03–73).

Безусловно, что неустранимые противоречия по делу в отношении Г. изначально должны были насторожить участников процесса со стороны обвинения при решении вопросов о заключении его под стражу, продлении срока содержания под стражей, предъявлении обвинения, утверждении обвинительного заключения, постановлении обвинительного приговора. Аналогичная ошибка допущена органами предварительного расследования и судом по уголовному делу в отношении Б. и Ш.

По приговору Вологодского областного суда от 18 июля 2002 г. указанные лица осуждены по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК за то, что избили Ж., причинив легкий вред его здоровью, после чего утопили потерпевшего в реке.

СК ВС РФ, отменив 24 марта 2003 г. приговор в отношении обоих осужденных, в кассационном определении указала.

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Из положенных в его основу крайне противоречивых и непоследовательных показаний Ш. следует, что 28 марта 2002 г. он показал, что он и Б. избили потерпевшего, зашли с ним в воду по колено, после того, как он и Б. «кинули Ж. в воду лицом вниз, я (Ш.) немного подержал его в таком положении».

В дальнейшем Ш. от данных показаний отказался. Б. как в стадии предварительного расследования, так и в судебном заседании последовательно показывал, что к утоплению Ж. не причастен.

Несмотря на то, что факт удержания потерпевшего в воде лицом вниз со стороны Б. органами предварительного расследования и судом установлен не был, следователь в постановлениях о привлечении Ш. и Б. в качестве обвиняемых, суд в обвинительном приговоре указали, что «Ш. и Б. вдвоем удерживали Ж. под водой, пока не произошло его утопление».

Согласно ст. 49 Конституции неустранимые сомнения в виновности толкуются в пользу подсудимого (см. определение СК ВС РФ от 24.03.2003 № 2–О02–36).

Перечень документов, прилагаемых органами предварительного расследования к ходатайству об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу. К ходатайству о необходимости избрания в отношении подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу прилагаются копии:

1) постановления о возбуждении уголовного дела (при необходимости – постановления о принятии его к производству, постановления о производстве предварительного следствия следственной группой);

2) протокола задержания подозреваемого;

3) протокола допроса подозреваемого.

Если следователем, дознавателем ставится вопрос об аресте обвиняемого, то к ходатайству наряду с перечисленными документами прилагаются копии:

1) постановления о привлечении в качестве обвиняемого;

2) протокола допроса обвиняемого.

Если обвиняемый ранее задерживался по этому же делу в порядке ст. 91–92 УПК, заключался под стражу, а затем был освобожден, то к ходатайству о необходимости заключения его под стражу прилагаются документы, содержащиеся информацию о времени содержания обвиняемого под стражей.

Помимо вышеперечисленных документов лицо, ходатайствующее об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, по своему усмотрению прилагает копии материалов дела, выполняющие функцию материально—правового основания для заключения под стражу. В их число могут входить:

1) заявление потерпевшего, иные документы, послужившие поводом к возбуждению уголовного дела (например, явка с повинной);

2) протоколы допросов потерпевших, свидетелей, опознания, очных ставок, заключения экспертиз и другие документы, перечисленные в ст. 74 УПК.

Если до начала судебного разбирательства от стороны защиты поступили возражения по существу ходатайства следователя о заключении обвиняемого под стражу, то по смыслу уголовно—процессуального закона (ст. 15 УПК) сторона обвинения в целях повышения эффективности состязательного процесса обязана представить в судебное заседание доказательства, опровергающие все доводы процессуальных оппонентов.

Материалы, представляемые органами предварительного расследования в качестве материально—правового обоснования ареста, в обязательном порядке подлежат проверке судьей по правилам, предусмотренным ст. 75 УПК.

Кроме того, к материалам о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу прилагаются в подлиннике и в копии документы, удостоверяющие личность подозреваемого, обвиняемого (паспорт, военный билет, водительские права и т. п.). В случае крайней необходимости в качестве документа, удостоверяющего личность, к материалам может быть приобщена паспортная форма № 1.

К ходатайству об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ч. 3 ст. 108 УПК) следует прилагать копии постановлений о возбуждении уголовного дела и привлечении лица в качестве обвиняемого, копии протоколов задержания, допросов подозреваемого, обвиняемого, а также имеющиеся в деле доказательства, подтверждающие наличие обстоятельств, свидетельствующих о необходимости избрания лицу меры пресечения в виде заключения под стражу (сведения о личности подозреваемого, обвиняемого, справки о судимости, данные о возможности лица скрыться от следствия, об угрозах в адрес потерпевших, свидетелей и т. п.). В тех случаях, когда в уголовном деле защитник не участвует и об этом не сделана запись в протоколе допроса в качестве подозреваемого или обвиняемого, к материалам дела прилагается письменное заявление подозреваемого, обвиняемого об отказе от защитника (п. 4 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1).

Поскольку законность и обоснованность судебных решений о заключении обвиняемых под стражу в значительной степени зависят от качества работы сторон, в первую очередь дознавателей, следователей и прокуроров, Генеральный прокурор РФ в своем приказе от 06.09.2007 № 136 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» ориентировал подчиненных ему сотрудников на строгое и неукоснительное соблюдение действующего российского законодательства, стандартов, содержащихся в решениях Европейского Суда по правам человека. Прокурорам предписывается совершение следующих действий.

Своевременно принимать меры к пресечению необоснованного и незаконного применения к обвиняемым мер процессуального принуждения. В случаях несоблюдения установленного ч. 3 ст. 93 УПК срока сообщения прокурору о произведенном задержании принимать соответствующие меры прокурорского реагирования.

Проверять законность задержания подозреваемых по уголовным делам, принимать меры к выявлению, устранению нарушений порядка задержания, несоответствия данных, содержащихся в протоколе задержания, обстоятельствам происшедшего. Незамедлительно проверять жалобы на незаконность задержания и нарушения прав задержанных. Учитывать, что согласно ч. 4 ст. 96 УПК сохранение в тайне факта задержания (за исключением задержания несовершеннолетнего) может осуществляться только с согласия прокурора.

Пресекать случаи задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, на основании протоколов об административных правонарушениях.

Руководствуясь ч. 2 ст. 10 УПК, своим постановлением немедленно освобождать всякого незаконно задержанного или лишенного свободы, а также незаконно помещенного в медицинский или психиатрический стационар либо содержащегося в них свыше срока, предусмотренного УПК (п. 1.4).

Обеспечивать обязательное участие прокурора в судебном заседании при рассмотрении судом ходатайств следователя об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога, а также о продлении срока содержания под стражей и других ходатайств о даче согласия на производство следственных действий, которые допускаются на основании судебного решения.

Тщательно готовиться к судебному заседанию. С целью своевременной выработки обоснованной позиции по заявленному ходатайству предлагать руководителю следственного органа одновременно с направлением ходатайства в суд направлять в прокуратуру копию согласованного с ним ходатайства следователя, а также копии материалов, подтверждающих его обоснованность. Обращать внимание на соответствие постановлений следователя требованиям о законности, обоснованности и мотивированности.

В каждом случае прокурору, участвующему в судебном заседании, составлять письменное заключение об обоснованности заявленного ходатайства для приобщения к рассмотренным судом материалам и надзорному производству. Вывод об отсутствии оснований для поддержания ходатайства согласовывать с руководителем прокуратуры.

Излагая в суде свое мнение при рассмотрении вопросов об избрании меры пресечения и о продлении сроков содержания под стражей, исходить из положения ст. 97, 100, 106–109 УПК, а также позиции Европейского Суда по правам человека о разумных сроках содержания под стражей, учитывая при этом тяжесть совершенного преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, место жительства, род занятий и другие обстоятельства (п. 1.5).

Анализ текущей работы московских прокуроров показывает, что данные указания ими приняты к неукоснительному исполнению, прокуроры районного звена визируют первые экземпляры постановлений следователей о возбуждении ходатайства, накладывают на экземпляры, приобщаемые к надзорным производствам, резолюции о необходимости поддержания в суде позиции следственных органов.

Аналогичные требования содержатся в приказе Генерального прокурора РФ от 06.09.2007 № 137 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания». Прокуроры ориентированы на совершение следующих действий.

Обеспечивать надлежащий прокурорский надзор за неукоснительным соблюдением органами дознания требований уголовно—процессуального законодательства при применении процессуальных мер принуждения и пресечения, связанных с ограничением конституционных прав, в том числе на свободу и личную неприкосновенность. Во всех случаях выявления нарушений добиваться восстановления законности и решать вопрос об ответственности виновных лиц.

Требовать от органов дознания, дознавателей направления прокурору в течение 12 часов письменного сообщения о задержании подозреваемого в порядке ч. 3 ст. 93 УПК и копии соответствующего протокола.

В каждом случае проверять законность задержания подозреваемых в совершении преступления, в том числе наличие оснований, указанных в ст. 91 УПК, имея в виду, что их перечень является исчерпывающим, а также соблюдение порядка задержания, установленного ст. 92 УПК, и срока составления протокола задержания не позднее трех часов с момента фактического доставления подозреваемого в орган дознания.

При получении заявления задержанного о применении незаконных методов дознания проводить проверку всех доводов с принятием соответствующих мер прокурорского реагирования (п. 12).

Давать согласие дознавателям на возбуждение перед судом ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в соответствии со ст. 224 УПК лишь при наличии оснований и обстоятельств, предусмотренных ст. 97, 99, 100, ч. 1–3 ст. 108 УПК.

С особой тщательностью рассматривать вопросы о необходимости применения меры пресечения в визе заключения под стражу в отношении несовершеннолетних, лиц пожилого возраста и других лиц, к которым может быть применена иная мера пресечения, исходя из обстоятельств дела и данных о личности.

Учитывать, что мера пресечения в виде заключения под стражу для лиц, совершивших преступления небольшой тяжести, может быть применена лишь в исключительных случаях при наличии обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 108 УПК, перечень которых является исчерпывающим, а к несовершеннолетним не применяется (п. 14).

Место рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. По общему правилу, место совершения преступления предопределяет место проведения предварительного расследования (ч. 1 ст. 152 УПК) и, соответственно, место рассмотрения ходатайства об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу.

По многоэпизодным делам сложилась практика рассмотрения ходатайств о заключении обвиняемого под стражу по месту нахождения органа предварительного расследования. По месту проведения предварительного расследования также рассматриваются ходатайства о заключении обвиняемого под стражу, если дело в отношении него передано прокурором из одного следственного подразделения в другое (из СО при РОВД в СУ при УВД города, области).

Например, следователи ГСУ СК при прокуратуре РФ с ходатайствами о заключении обвиняемых под стражу обращаются преимущественно по месту нахождения ГСУ СК при прокуратуре РФ в Басманный районный суд г. Москвы.

В данном случае судье следует выяснить, чем обусловлено изменение территориальной и родовой подследственности, проверить, соблюдены ли при этом требования п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК, имеется ли по этому поводу соответствующее постановление прокурора.

Исключением из данного правила являются случаи, когда по обстоятельствам дела обвиняемый задержан далеко от места проведения предварительного расследования, предстоит его длительное этапирование к месту проведения предварительного расследования, например из Петропавловска—Камчатского в Москву. Действующий закон не запрещает следователю обратиться в суд с ходатайством об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения по месту его фактического задержания.

Рассмотрение ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу без участия обвиняемого УПК не предусмотрено. В п. 16 ч. 4 ст. 47 УПК прямо указано, что обвиняемый вправе участвовать в рассмотрении судом вопроса об избрании в отношении него меры пресечения. Действующий закон не препятствует проведению в необходимых случаях выездного заседания.

ПВС РФ постановлением от 21 мая 2003 г., изменяя постановление Тимирязевского районного суда САО г. Москвы от 16 августа 2002 г., определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 22 августа 2002 г., постановление президиума Московского городского суда от 10 октября 2002 г., определение СК ВС РФ от 12 февраля 2003 г., исключил из перечисленных документов указание о невозможности удовлетворения ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу ввиду неявки обвиняемых в судебное заседание в связи с нахождением их на стационарном лечении в лечебном учреждении, поскольку в законе нет запрета рассмотрения судом ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении больного обвиняемого, находящегося в лечебном учреждении на стационарном лечении.

Как видно из материалов, предоставленных суду, Л. и Н. совершили особо тяжкое преступление, при попытке скрыться с места происшествия получили травмы, были прооперированы, на момент рассмотрения судом ходатайства об избрании им меры пресечения находились на излечении в условиях стационара, по заключению врачей транспортировка им была противопоказана, однако это обстоятельство не препятствовало проведению с ними процессуальных действий (см. постановление ПВС РФ от 21.05. 2003 № 153п03пр).[7]

Подготовка судьи к рассмотрению ходатайства о заключении под стражу подозреваемого, обвиняемого. Судья, рассматривающий ходатайство об аресте, в первую очередь обязан лично убедиться, что в производстве органов предварительного расследования действительно имеется уголовное дело в отношении лица, подлежащего заключению под стражу. Постановление о возбуждении данного уголовного дела вынесено уполномоченным на то лицом, оформлено надлежащим образом (ст. 146 УПК). Все графы в бланке постановления о возбуждении уголовного дела, принятии его к своему производству заполнены, необходимые подписи в нем имеются, сомнений в их достоверности нет. Возбужденное уголовное дело надлежащим образом зарегистрировано, ему присвоен соответствующий номер.

Если уголовное дело, по материалам которого производится арест, выделено в отдельное производство из другого дела, то следует проверить, не были ли при этом нарушены нормы уголовно—процессуального закона, произведено ли выделение дела уполномоченными на то лицами, зарегистрировано ли выделенное дело надлежащим образом. После этого следует проверить, чтобы сроки предварительного следствия либо дознания (ст. 162, 223 УПК) к моменту рассмотрения ходатайства не истекли. Необходимо проверить наличие срока предварительного расследования по делу, если оно ранее было приостановлено по основаниям, предусмотренным ст. 208 УПК. Процессуальные действия, осуществленные за рамками срока предварительного расследования, по смыслу ч. 2 ст. 1 УПК юридической силы не имеют.

Если уголовное дело возбуждено одним лицом, а ходатайство о заключении под стражу подозреваемого, обвиняемого принесено другим лицом, то необходимо проверить, принято ли оно последним к своему производству. Если производство предварительного расследования осуществляется следственной группой, то судье следует проверить обоснованность ее создания (п. 1 ч. 1 ст. 39 УПК), факт участия лица, принесшего ходатайство об избрании меры пресечения, в данной следственной группе, наличие у него соответствующих процессуальных полномочий, для чего необходимо проанализировать постановление о производстве предварительного следствия следственной группой.

После этого судье следует выяснить, не имеется ли поводов к прекращению дела по основаниям, перечисленным в ст. 24 УПК. В необходимых случаях проверить, соблюдены ли органами предварительного расследования требования ст. 448 УПК в отношении лиц, наделенных иммунитетом.

Далее по документам осуществляется проверка процессуального статуса доставленного лица, для чего анализируются имеющиеся в деле протокол задержания, протокол допроса подозреваемого (ст. 92 УПК), постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК), протокол допроса обвиняемого (ст. 174 УПК). Следует убедиться, что все графы в бланках процессуальных документов заполнены, необходимые подписи участников процесса в них имеются, сомнений в их достоверности нет.

Суд не вправе отказать обвиняемому, его защитнику, законным представителем в удовлетворении ходатайства об ознакомлении со всеми материалами, приобщенными к ходатайству лица, осуществляющего предварительное расследование, о заключении под стражу.

Ознакомление производится в разумные сроки, в пределах установленного законом срока для рассмотрения судом соответствующего ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (п. 11 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1).

Сроки рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Постановление о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу подлежит рассмотрению в течение восьми часов с момента поступления материалов в суд. В каждом районном суде ведется специальная книга учета поступления материалов о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, в которой указываются не только дата поступления материала, но и время.

Рассмотрение ходатайства об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу производится судьей районного суда единолично с участием обвиняемого, прокурора и защитника. По личной инициативе в судебном заседании вправе принять участие законные представители несовершеннолетнего обвиняемого, следователь (руководитель следственного органа) или дознаватель (начальник органа дознания). Если они своевременно изъявили такое желание, то судья не вправе отказать им в этом.

По смыслу ч. 2 ст. 91 УПК срок задержания подозреваемого исчисляется не со времени его задержания, указанного в протоколе задержания, а с момента фактического задержания подозреваемого. Если процесс по ходатайству о заключении подозреваемого под стражу не начнется до истечения 48 часов с момента его задержания, подозреваемый автоматически должен быть освобожден администрацией изолятора временного содержания или уполномоченным на то прокурором.

Постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу в отношении подозреваемого или обвиняемого подлежит рассмотрению судьей в течение восьми часов с момента поступления материалов в суд с участием подозреваемого или обвиняемого, прокурора, а также защитника, если он участвует в уголовном деле (ч. 1 п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1).

В силу ч. 4 ст. 108 УПК подозреваемый, задержанный в порядке ст. 91 и 92 УПК, в обязательном порядке доставляется в судебное заседание под конвоем. Более того, направление в суд ходатайства в отношении лица о заключении его под стражу является основанием к его задержанию в порядке ст. 91–92 УПК.

Если лицо, в отношении которого принесено ходатайство о заключении его под стражу, доставлено в суд под конвоем, а протокол задержания к материалу не приобщен, то судье следует потребовать его от органа предварительного расследования. Наличие данного документа позволит проверить не только законность и обоснованность предпринятого органом предварительного расследования действия, но и точно определить время, с которого следует исчислять срок содержания обвиняемого под стражей.

Порочной следует признать практику, когда обвиняемый доставляется в суд не на основании уголовно—процессуальных документов, а, например, по материалам дела об административном правонарушении либо из центра временной изоляции, порядок содержания в котором регламентирован нормами не процессуального, а административного права.

При недоставлении подозреваемого или обвиняемого в указанное время в судебное заседание для участия в рассмотрении ходатайства суд принимает решение в соответствии с п. 2 ч. 7 ст. 108 УПК, если истек 48–часовой срок содержания лица под стражей. Отказ в удовлетворении ходатайства при недоставлении подозреваемого или обвиняемого (когда, например, он скрылся или заболел) не препятствует повторному обращению с ходатайством после создания условий для обеспечения явки подозреваемого, обвиняемого (ч. 2 п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1).

Рассмотрение вопроса о заключении под стражу без участия обвиняемого влечет отмену судебного решения.

Ш. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК.

По постановлению Ставропольского краевого суда Ш. применено принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа.

Ставропольский краевой суд постановлением от 16 июня 2004 г., удовлетворив представление главного врача Ставропольской краевой клинической психиатрической больницы № 1 об отмене принудительного лечения Ш., направил уголовное дело в отношении нее для проведения предварительного расследования и избрал в отношении Ш. меру пресечения в виде заключения под стражу.

Защитник Ш. поставил вопрос об отмене его подзащитной меры пресечения, так как судебное заседание было проведено без ее участия.

СК ВС РФ кассационным определением от 27 июля 2004 г. жалобу удовлетворила, мотивируя это тем, что суд, рассматривая вопрос о мере пресечения в отсутствие лица, в отношении которого она избиралась, нарушил требования ч. 1, 2 ст. 16, п. 4, 5, 16, 21 ч. 4 ст. 47, ч. 5 ст. 108 УПК.

Как видно из материалов дела, Ш. психически здорова, могла предстать перед судом.

Несоблюдение судом необходимых гарантий судебной защиты в виде предоставления Ш. реальной возможности довести свою позицию до сведения суда является существенным нарушением уголовно—процессуального закона (см. определение СК ВС РФ от 27.07.2004 № 19–О04–59).

Ставропольский краевой суд постановлением от 7 сентября 2004 г. отказал прокурору, ходатайствовавшему в судебном заседании об избрании в отношении Ш. меры пресечения в виде заключения под стражу, по результатам судебного разбирательства избрал в отношении нее меру пресечения в виде подписки о невыезде (см. определение СК ВС РФ от 26.10.2004 № 19–О04–88).

Принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае его объявления в международный розыск (ч. 5 ст. 108 УПК).

При необходимости в судебном разбирательстве об избрании меры пресечения могут принимать участие переводчик (ст. 59 УПК), специалист (ст. 68 УПК).

По смыслу ч. 3 ст. 122 Конституции, ст. 15 УПК, положений ст. 46, 47 УПК участие защитника при рассмотрении судом ходатайства о заключении под стражу является обязательным. Если защитник не участвует в деле либо его своевременная явка в процесс по каким—либо причинам невозможна, в суд должна быть обеспечена явка дежурного адвоката.

В тех случаях, когда при решении вопроса об избрании подозреваемому или обвиняемому в качестве меры пресечения заключения под стражу явка в судебное заседание приглашенного им защитника невозможна (например, в связи с занятостью в другом процессе), а от защитника, назначенного в порядке ч. 4 ст. 50 УПК, подозреваемый или обвиняемый отказался, судья, разъяснив последствия такого отказа, может рассмотреть ходатайство об избрании подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу без участия защитника, за исключением случаев, указанных в п. 2–7 ч. 1 ст. 51 УПК. Если же участие защитника в судебном заседании в соответствии с требованиями ст. 51 УПК является обязательным, а приглашенный подозреваемым или обвиняемым защитник, будучи надлежащим образом извещенным о месте и времени судебного заседания о рассмотрении ходатайства в порядке ст. 108 УПК, в суд не явился, дознаватель, следователь или прокурор в силу ч. 4 ст. 50 УПК принимает меры к назначению защитника. В этом случае суд выносит постановление о продлении срока задержания в соответствии с п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК. После назначения защитника к указанному в постановлении сроку суд с участием сторон рассматривает ходатайство по существу (п. 7 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1).

Порядок разрешения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. В соответствии с законом рассмотрение ходатайства об избрании подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу проводится в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в ч. 2 ст. 241 УПК (ч. 3 п. 11 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1). Закрытое судебное разбирательство допускается на основании определения или постановления суда в случаях, когда:

1) разбирательство может привести к разглашению государственной или иной охраняемой федеральным законом тайны;

2) рассматриваются материалы в отношении лиц, не достигших 16 лет;

3) рассмотрение материалов связано с делами о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях и может привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участников уголовного судопроизводства либо сведений, унижающих их честь и достоинство;

4) этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц. В определении или постановлении суда о проведении закрытого разбирательства должны быть указаны конкретные фактические обстоятельства, на основании которых суд принял данное решение (ч. 2.1 ст. 241 УПК).

Лица, присутствующие в открытом судебном заседании, вправе вести аудиозапись и письменную запись (ч. 5 ст. 241 УПК).

В начале заседания судья объявляет, какое ходатайство подлежит рассмотрению, тщательно, путем личного изучения необходимых документов устанавливает личность подозреваемого, обвиняемого, разъясняет явившимся в судебное заседание лицам их права и обязанности. По смыслу ст. 51 Конституции п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК судья должен выяснить, знает ли доставленный к нему обвиняемый, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при последующем отказе его от этих показаний.

Затем по правилам ст. 62–72 УПК судьей разрешаются ходатайства об отводе судьи, иных участников процесса. Если таковые поступили, то по данному поводу судьей в совещательной комнате выносится отдельное постановление.

Далее прокурор, лицо, возбудившее ходатайство, обосновывают его, затем заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица.

В силу принципа состязательности сторона обвинения, обосновывая необходимость заключения обвиняемого под стражу, обязана дать ответ на все доводы стороны защиты, если последняя возражает против применения этой меры пресечения.

По ходу проведения судебного заседания секретарем судебного заседания ведется протокол, в котором полно и объективно должен быть отражен ход рассмотрения ходатайства, включая вопросы, которые задавались участниками процесса друг другу. При рассмотрении ходатайства о заключении под стражу судье необходимо внимательно выслушать, а секретарю судебного заседания – подробно записать в протокол пояснения обвиняемого по существу обвинения, в том числе, его доводы, почему он не согласен с позицией стороны обвинения.

Выслушав всех участников процесса с учетом их права на реплику, судья удаляется в совещательную комнату, где выносит одно из следующих постановлений:

1) об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу;

2) об отказе в удовлетворении ходатайства;

3) о продлении срока задержания.

Вынесенное в совещательной комнате постановление подлежит оглашению в судебном заседании.

Судья не вправе игнорировать доводы обвиняемого, его защитника и законного представителя, а также иные обстоятельства, опровергающие или ставящие под сомнение обоснованность и законность задержания обвиняемого.

Обвиняемый, его защитник и законный представитель могут предоставить непосредственно в суд соответствующие данные, необходимые, по их мнению, для правильного и объективного разрешения ходатайства.

В итоговом документе судья обязан проанализировать все доводы сторон, мотивируя, почему одни из них им были приняты во внимание, а другие – отвергнуты. Часть 1 ст. 108 УПК прямо предписывает, что при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение. Постановление о заключении обвиняемого под стражу в любом случае должно содержать суждение судьи о том, почему заключаемому под стражу лицу не может быть избрана менее строгая мера пресечения.

Правильно поступают те судьи, которые в своих постановлениях указывают, например, такие сведения: «Обвиняемый признает факт инкриминируемого ему деяния и заявляет, что жалоб на действия сотрудников милиции, следователя не имеет, занимаемая обвиняемым позиция совпадает с позицией защитника, законного представителя» (см., например, постановление Преображенского районного суда г. Москвы от 5 июля 2004 г. по делу в отношении В.).

При вынесении постановления о заключении под стражу в отношении несовершеннолетнего судья обязан указать, почему лицо, не достигшее 18–летнего возраста к моменту совершения преступления, не может быть отдано под присмотр родителей, попечителей.

Рассматривая ходатайство об избрании обвиняемому в качестве меры пресечения заключение под стражу, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему преступлении (ч. 2 п. 4 постановления Пленума ВС РФ 05.03.2004 № 1).

Если судья своим постановлением отказал в заключении под стражу лица, задержанного в порядке ст. 91 и 92 УПК, то оно подлежит немедленному освобождению из зала суда вне зависимости от истечения 48 часов с момента задержания. Данное правило также следует неукоснительно применять, если отпали основания к продлению срока задержания свыше 48 часов.

В силу ч. 7 ¹ ст. 108 УПК при отказе в удовлетворении ходатайства об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу судья по собственной инициативе вправе при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УК, и с учетом обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК, избрать в отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде залога или домашнего ареста.

При установлении в процессе рассмотрения ходатайства о заключении под стражу фактов ограничения свободы и личной неприкосновенности граждан на срок свыше 40 часов до момента передачи материалов в суд, а тем более на срок свыше 48 часов, а также в случае задержания подозреваемых (обвиняемых) на основании дел об административных правонарушениях судьи должны применять положение ч. 4 ст. 29 УПК о направлении частного постановления.

В случае если у заключенного под стражу обвиняемого остаются без присмотра и помощи несовершеннолетние дети, иные иждивенцы, нуждающиеся в постоянном уходе, судье следует проверить, приняты ли органом предварительного расследования, прокурором меры по помещению указанных лиц в соответствующие учреждения, обеспечена ли сохранность имущества, жилища задержанного, его иждивенцев (ст. 160 УПК).

Продление срока задержания судьей. По ходатайству любой из сторон судья вправе продлить срок задержания до момента представления доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, но на срок не свыше 72 часов. В силу п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК продление срока задержания допускается лишь при условии признания его законным и обоснованным. Следовательно, судья, прежде чем вынести постановление о продлении срока задержания лица, обязан убедиться, что для этого имеются основания, перечисленные в ст. 91 УПК.

В вынесенном по данному поводу постановлении судья указывает дату и время, до которых он продлевает срок задержания, а также в обязательном порядке указывает место дальнейшего содержания задержанного в соответствии с действующим законодательством (п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК). Решение судьи о продлении срока задержания должно быть мотивированным как в части обоснованности задержания, так и в части необходимости продления срока задержания. Срок задержания продлевается на любой период по усмотрению суда, но не свыше 72 часов. При этом следует проверить: не был ли нарушен установленный Конституцией и уголовно—процессуальным законом 48–часовой срок задержания. Нарушение данного срока влечет соответствующее сокращение и 72–часового срока.

Органами предварительного расследования А. подозревался в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК.

В 21 час 13 июля 2004 г. он задержан в качестве подозреваемого. Обвинение А. не предъявлялось.

15 июля 2004 г. орган предварительного расследования направил в Преображенский районный суд г. Москвы ходатайство о заключении А. под стражу.

Ходатайство рассмотрено судьей с участием прокурора, следователя, подозреваемого и его защитника – адвоката.

15 июля 2004 г. по итогам судебного разбирательства судьей вынесено постановление о продлении срока задержания А. до 12 часов 16 июля 2004 г., в котором указано следующее.

Сторона обвинения в лице помощника прокурора Восточного административного округа г. Москвы ходатайствует о продлении в отношении А. срока задержания, при этом конкретная причина продления срока задержания прокурором не указана. Следователем мнение о поддержании данного ходатайства, равно как и собственное ходатайство о продлении срока задержания не высказано.

Подозреваемый А. в судебном заседании факт совершения инкриминируемого ему деяния не признал.

Защитник А. – адвокат заявил, что подзащитного оговаривают.

Суд, оценив мнение сторон, отмечает следующие обстоятельства:

– следователем суду не представлены какие—либо сведения, положенные в основу выдвинутого подозрения: протокол допроса потерпевшего, протокол опознания и очной ставки;

– стороной обвинения не указана причина, по которой требуется продление срока задержания;

– подозреваемый свою причастность к совершению преступления отрицает.

В связи с приведенными выше обстоятельствами, принимая во внимание заявление подозреваемого о том, что на очной ставке потерпевший указал на него как на лицо, нанесшее ему ножевое ранение, суд полагает возможным продлить срок задержания.

Вместе с тем, учитывая нарушение стороной обвинения сроков, предусмотренных ч. 1 ст. 108 УПК, отсутствие аргументов для продления срока задержания, продлить пребывание А. в изоляторе временного содержания на незначительный срок (см. постановление Преображенского районного суда г. Москвы по уголовному делу от 15.07.2004 № 25393).

Как видим, судья продлил срок задержания по ходатайству одного из представителей стороны обвинения, несмотря на то, что последний не представил суду материально—правовых оснований к продлению срока задержания. Допросив подозреваемого, он также установил: А. в судебном заседании признал, что опознан потерпевшим, как лицо, причинившее ему ножевое ранения.

Если при рассмотрении ходатайства о заключении под стражу в качестве меры пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого одной из сторон будет заявлено ходатайство об отложении судебного заседания для предоставления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, судья при наличии оснований, указанных в п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК, выносит постановление о продлении срока задержания, но не более чем на 72 часа, и указывает дату и время, до которых продлевается срок задержания. При непоступлении в установленный срок дополнительных доказательств судья проводит повторное заседание с участием сторон и на основе ранее поступивших материалов выносит соответствующее решение об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу либо об отказе в удовлетворении ходатайства (п. 6 постановления Пленума ВС РФ 05.03.2004 № 1).

Оформление производства по рассмотрению ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Материалы рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, состоящие из постановления о возбуждении ходатайства, приобщенных к ним копий процессуальных документов, копий личных документов, документов, собранных судьей в процессе подготовки к судебному заседанию (заключение прокурора, письма, справки, квитанции, адвокатские ордера, ходатайства и др.), протокола судебного заседания, приобщенных к нему документов в ходе судебного заседания, постановления судьи о результатах рассмотрения ходатайства, составляют отдельное самостоятельное производство и хранятся в суде.

Проверка постановлений судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в кассационном порядке. Законность, обоснованность и справедливость постановления судьи, принятого по результатам рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или об отказе в этом, могут быть обжалованы в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение трех суток со дня его вынесения (ч. 10 ст. 108 УПК).

Право принесения жалобы на постановление, принятое судьей по результатам рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении обвиняемого, помимо его самого принадлежит защитнику, законному представителю несовершеннолетнего обвиняемого.

Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом может быть также обжаловано в вышестоящий суд путем принесения кассационного представления прокурором.

Генеральный прокурор РФ в своем приказе от 06.09.2007 № 136 указывает, что при наличии предусмотренных законом оснований в каждом случае прокуроры обязаны принимать меры к своевременному обжалованию в кассационном порядке решений суда, принятых по ходатайствам следователя об избрании меры пресечения, продлении срока содержания под стражей, а также о производстве следственных действий, которые допускаются на основании судебного решения (п. 1.5).

Суд кассационной инстанции принимает решение по жалобе или представлению прокурора не позднее чем через трое суток со дня их поступления с материалом из суда, рассматривавшего ходатайство о заключении под стражу.

Повторное обращение в суд с ходатайством о заключении под стражу одного и того же лица по тому же уголовному делу после вынесения судьей постановления об отказе в избрании этой меры пресечения возможно лишь при возникновении новых обстоятельств, обосновывающих необходимость заключения лица под стражу (ч. 9 ст. 108 УПК). В данном случае речь идет о появлении в распоряжении органов предварительного расследования новых доказательств о причастности подозреваемого, обвиняемого к совершению инкриминируемых им преступлений, фактов, подтверждающих необходимость их заключения под стражу по формальным основаниям. К таковым следует относить: нарушение избранной в отношении них иной меры пресечения, негативное воздействие на участников процесса, совершение нового преступления.

В законе также закреплены особые правила принятия судебного решения о заключении под стражу некоторых категорий лиц в связи с характером выполняемых ими функций (гл. 52 УПК). В этой связи до решения вопроса об избрании меры пресечения следует проверить, соблюден ли порядок возбуждения уголовного дела, имеется ли соответствующее согласие на заключение лиц вышеозначенной категории под стражу.

В силу ч. 11 ст. 108 УПК решение суда кассационной инстанции об отмене постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит немедленному исполнению. В то же время суд кассационной инстанции, отменяя постановление о заключении обвиняемого под стражу по формальным основаниям, вправе сохранить в отношении обвиняемого меру пресечения в виде заключения под стражу на период движения уголовного дела в суд первой инстанции. Продолжительность такого срока в законе не определена, по общему правилу он должен быть установлен лишь в разумных пределах.

Пересмотр постановлений о заключении под стражу в порядке надзора. В силу ч. 11 ст. 108 УПК решение суда кассационной инстанции, принятое по результатам рассмотрения постановления судьи о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу, может быть обжаловано в порядке надзора по правилам, установленным гл. 48 УПК. Права принесения надзорной жалобы в данном случае принадлежат подозреваемому, обвиняемому, а также их защитникам и законным представителям.

Решение суда кассационной инстанции, принятое по результатам рассмотрения постановления судьи о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу, может быть обжаловано также и путем принесения надзорного представления соответствующими прокурорами. Суд надзорной инстанции принимает решение по надзорной жалобе или надзорному представлению прокурора в порядке, предусмотренном гл. 48 УПК.

Права потерпевшего на этапе рассмотрения судом ходатайства о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Заключение подозреваемого, обвиняемого под стражу в значительной степени направлено на защиту прав, законных интересов потерпевшего в уголовном процессе. Как представитель стороны обвинения, потерпевший, исходя из содержания п. 5 ч. 2 ст. 42 и ч. 1 ст. 119 УПК, вправе ходатайствовать перед органом предварительного расследования об избрании в отношении лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, целесообразной, с его точки зрения, меры пересечения. Принятое по его ходатайству решение может быть им же обжаловано в порядке, установленном гл. 16 УПК.

Потерпевший, кроме того, может, не заявляя ходатайства, например, в ходе его допроса высказать мнение о необходимости применения к виновным лицам той или иной меры пресечения. В соответствии со ст. 99 УПК такая позиция потерпевшего, наряду с тяжестью предъявленного обвинения, данными о личности обвиняемого или другими данными о нем, подлежит учету и решению компетентным субъектом процесса при избрании меры пресечения, определении ее вида.

Уголовно—процессуальный закон не закрепляет за потерпевшим, его представителями, законными представителями право на участие в рассмотрении судом ходатайства органов предварительного расследования о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу.

В то же время Конституция, гарантируя каждому судебную защиту его прав и свобод, в качестве одного из ее существенных элементов устанавливает право на обжалование в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и их должностных лиц (ст. 46), а также определяет, что государство обеспечивает потерпевшему доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52). Данные конституционные положения согласуются с Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (принята Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г.), закрепившей право лиц, которым в результате преступного деяния причинен вред, на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного вреда (п. 4), и обязанность государств – членов ООН содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали интересам защиты жертв преступлений путем обеспечения им возможности изложения своей позиции и рассмотрения их мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия (подп. «в» п. 6).

Изложенное позволяет сделать вывод, что содержащиеся в УПК регламентации не могут рассматриваться как исключающие возможность участия потерпевшего в судебном заседании при рассмотрении соответствующего представления органов предварительного расследования о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Лишение потерпевшего такого права ничем не оправдано, не является справедливым и выходит за пределы конституционно допустимых ограничений прав, свобод, оно необоснованно ущемляет закрепленные Конституцией права потерпевшего на доступ к правосудию и судебную защиту, умаляет достоинство личности и нарушает конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

Согласно ч. 4 ст. 354 УПК право обжалования судебного решения принадлежит потерпевшему и его представителю. Кроме того, в п. 18 ст. 42 УПК потерпевшему предоставлено право приносить жалобы на решения суда, а в ч. 1 ст. 127 УПК – право приносить жалобы на судебные решения, принимаемые в ходе досудебного производства по делу, в порядке, установленном гл. 43–45 УПК. Таким образом, несмотря на то, что право потерпевшего на обжалование соответствующих решений в ст. 108 УПК прямо не указано, он этим правом обладает, исходя из смысла п. 18 ч. 2 ст. 42, ч. 11 ст. 108, ч. 1 ст. 127 и ч. 4 ст. 354 УПК в их взаимосвязи.

Однако судьи считают, что право обжалования судебного решения в части избрания меры пресечения потерпевшему не предоставлено.

Ш. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК.

Ставропольский краевой суд постановлением от 7 сентября 2004 г. отказал в судебном заседании прокурору в удовлетворении ходатайства об избрании в отношении Ш. меры пресечения в виде заключения под стражу и избрал в отношении нее меру пресечения в виде подписки о невыезде.

Потерпевший обжаловал постановление в части избранной Ш. меры пресечения в кассационном порядке.

СК ВС РФ кассационным определением от 26 октября 2003 г. жалобу потерпевшего оставила без рассмотрения, кассационное производство по ней прекратила. Данный вывод основан на том, что в соответствии со ст. 101, 123, 127 УПК право обжалования судебного решения в части избрания меры пресечения предоставлено лицу, в отношении которого избрана мера пресечения, но не потерпевшему (см. определение СК ВС РФ от 26.10.2004 № 19–О04–88).

Продление срока содержания под стражей. Анализ поступающих в высшие судебные инстанции жалоб свидетельствует, что вопрос о продлении срока содержания их под стражей весьма часто решается лицами, ответственными за движение дела (дознавателями, следователями, прокурорами и судьями), несвоевременно. Известны случаи, когда подсудимые месяцами содержались под стражей вообще без судебного решения, а жалобы стороны защиты, поданные по правилам уголовного судопроизводства, оставлялись высшими судами без рассмотрения, в первую очередь, потому, что не было предусмотренного УПК предмета обжалования – судебного решения. Алгоритм процессуальных действий субъектов, вовлекаемых в процедуру продления срока содержания под стражей, в законодательстве урегулирован фрагментарно. В тех случаях, когда уголовно—процессуальный закон отстает в своем развитии от мировых тенденций, применению подлежат общепризнанные нормы и правила. Данная рекомендация содержится как непосредственно в Конституции (ст. 14), УПК (ч. 3 ст. 1), так и в постановлении Пленума ВС РФ от 10.10.2003 № 5.

Под общепризнанными принципами международного права в данном случае следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (абз. 4 п. 1). Помимо базовых ратифицированных Россией международных актов о правах и свободах человека и гражданина источником необходимой информации для правоприменителей являются решения Европейского Суда по правам человека.

При разрешении вопросов о продлении срока содержания под стражей судам надлежит учитывать, что согласно п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию, имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда.

В соответствии с правовыми позициями Европейского Суда по правам человека при установлении продолжительности содержания подсудимого под стражей учитывается период, начинающийся со дня заключения подозреваемого (обвиняемого) под стражу и заканчивающийся днем вынесения приговора судом первой инстанции.

Следует учитывать, что наличие подозрения в том, что заключенное под стражу лицо совершило преступление, является необходимым условием для законности ареста. Вместе с тем такое подозрение не может быть единственным основанием для продолжительного содержания под стражей. Должны существовать иные обстоятельства, которые могли бы оправдать изоляцию лиц от общества (п. 14).

Апробированные мировой практикой правила содержания лиц под стражей актуальны еще и потому, что отечественный уголовно—процессуальный закон стабильностью не отличается. В нормы, регулирующие продление срока содержания под стражей, за пять лет существования УПК изменения вносились три раза. Статья 109 УПК «Сроки содержания под стражей» неоднократно была предметом судебного контроля на уровне КС РФ (см. постановления от 13.06.1996 № 14–П «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 Уголовно—процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. В. Щелухина»,[8] от 23.03.1999 № 5–П «По делу о проверке положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно—процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В. К. Борисова, Б. А. Кехмана, В. И. Монастырецкого, Д. И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью „Моноком“»,[9] от 22.03.2005 № 4–П «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно—процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан»,[10] определения от 25.12.1998 № 167–О «По делу о проверке конституционности частей четвертой, пятой и шестой статьи 97 Уголовно—процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан П. В. Янчева, В. А. Жеребенкова и М. И. Сапронова»,[11] от 16.11.2006 № 547–О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Ерастова Алексея Анатольевича на нарушение его конституционных прав статьей 109, частью первой статьи 125, статьей 162 и частью четвертой статьи 406 Уголовно—процессуального кодекса Российской Федерации»).

Анализ решений Европейского Суда по правам человека по делам граждан против Российской Федерации свидетельствует, что одна из основных причин волокиты по уголовным делам – формальное применение судами морально устаревших уголовно—процессуальных норм. Так, Европейский Суд по правам человека, рассматривая дело «Калашников против России»,[12] указал не столько на нарушение конкретных положений УПК РСФСР, сколько на неразумность сроков содержания обвиняемого, а затем и подсудимого под стражей.

Правила продления срока содержания обвиняемого под стражей в стадии предварительного расследования. По общему правилу срок содержания обвиняемого под стражей в стадии предварительного расследования преступлений не может превышать двух месяцев (ч. 1 ст. 109 УПК). Продление этого срока осуществляется исключительно судьями федеральных судов: до 12 месяцев – судьями районных, городских и равных им судов, свыше 12 месяцев – судьями судов субъектов РФ и равных им судов.

В законе предусмотрены следующие поводы и основания для инициации производств о продлении срока содержания обвиняемого под стражей: во—первых, ввиду невозможности закончить предварительное следствие (дознание) в срок до двух месяцев; во—вторых, при отсутствии оснований для отмены или изменения меры пресечения, только в необходимых случаях (в том числе связанных с производством судебной экспертизы) следователь с согласия руководителя следственного органа низшего звена, дознаватель с согласия прокурора района (равного ему прокурора) в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК, вправе возбудить перед судьей районного (соответствующего ему) суда ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого под стражей до шести месяцев (ч. 2 ст. 109 УПК).

Законодатель ввел новое оценочное понятие – «в необходимых случаях». В законе предложен вариант толкования этого термина – «в том числе и случаях производства судебной экспертизы». Появление данной нормы обусловлено: во—первых, тем, что в компетенции органов дознания находится целый ряд преступлений по делам, о которых проведение экспертизы обязательно. Практика свидетельствует, что в силу целого ряда причин проведение экспертных исследований традиционно затягивается на долгие месяцы. Во—вторых, современное дознание по перечню предъявляемых к нему требований приравнено к предварительному следствию, что также не способствует его оперативному проведению.

Лицо, обвиняемое в совершении преступления средней тяжести, в стадии предварительного расследования свыше шести месяцев содержаться под стражей не может.

Органами предварительного расследования П. изначально обвинялся в совершении тяжкого и особо тяжкого преступлений. 18 августа 2005 г. в отношении него была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Срок содержания под стражей в отношении П. неоднократно продлевался, 24 мая 2006 г. срок содержания в отношении него был продлен в очередной раз, несмотря на то, что к этому моменту он обвинялся уже лишь в совершении преступления средней тяжести (ч. 2 ст. 109 УК), а установленный законом для этих случаев (ч. 1 ст. 109 УПК) максимально возможный срок содержания его под стражей уже истек.

СК ВС РФ по кассационной жалобе П. своим определением от 13 июня 2006 г. постановление суда первой инстанции отменила, избрав в отношении обвиняемого меру пресечения в виде подписки о невыезде (см. определение СК ВС РФ от 13.06.2006 № 4–О06–9).

Дальнейшее продление срока содержания обвиняемого под стражей до 12 месяцев может быть осуществлено также судьей районного (соответствующего ему) суда по ходатайству:

– следователя, внесенному, во—первых, с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту РФ, приравненного к нему руководителя специализированного СУ СК при прокуратуре РФ, в том числе военного СУ СК при прокуратуре РФ, либо следственного прокурора субъекта РФ (соответствующего ему прокурора), во—вторых, в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, в—третьих, только в случаях особой сложности уголовного дела и, в—четвертых, при отсутствии оснований для изменения, отмены меры пресечения (ч. 2 ст. 109 УПК);

– дознавателя, внесенному, во—первых, с согласия прокурора субъекта РФ или приравненного к нему военного прокурора (ч. 2 ст. 109 УПК), во—вторых, в исключительных случаях, связанных с исполнением запроса о правовой помощи, направленного в порядке, предусмотренном ст. 453 УПК (ч. 5 ст. 223 УПК).

Сказанное означает, что дознание по любому делу может продолжаться неограниченно долго, обвиняемые при этом вне зависимости от тяжести преступления могут содержаться под стражей до 12 месяцев. Основание для этого – исполнение запроса о правовой помощи, направленного в порядке ст. 453 УПК.

Содержание обвиняемого под стражей свыше 12 месяцев при проведении дознания законом не предусмотрено.

По ходатайству следователя срок содержания обвиняемого под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен:

– во—первых, только с согласия высшего руководителя следственного органа (Председателя СК при прокуратуре РФ либо руководителя следственного органа соответствующего органа исполнительной власти, например, председателя СК МВД России, начальников ГСУ ФСБ и ФСКН);

– во—вторых, судьей суда, указанного в ч. 3 ст. 31 УПК;

– в—третьих, лишь в исключительных случаях;

– в—четвертых, в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений;

– в—пятых, только до 18 месяцев (ч. 3 ст. 109 УПК).

Дальнейшее продление срока содержания обвиняемого под стражей не допускается. После 18 месяцев обвиняемый, содержащийся под стражей, подлежит немедленному освобождению, за исключением случаев, указанных п. 1 ч. 8 ст. 109 УПК (ч. 4 ст. 109 УПК).

В соответствии с ч. 11 ст. 109 УПК по истечении предельного срока содержания под стражей в случаях, предусмотренных п. 4 ч. 10 ст. 109 УПК, и при необходимости производства предварительного расследования суд вправе продлить срок содержания лица под стражей в порядке, установленном ст. 109 УПК, но не более чем на шесть месяцев. Таким образом, предельный срок содержания под стражей обвиняемого, экстрадированного из другого государства в порядке ст. 460 УПК, может составлять 24 месяца или два года.

Например: гражданин Российской Федерации Л. 1 января 1998 г. совершил убийство на территории Республики Коми, после чего выехал в Республику Молдова, где тайно проживал у родственников. После установления данного факта в порядке ст. 460 УПК был направлен запрос о выдаче Л. для уголовного преследования. Л. был задержан и заключен под стражу 10 октября 2001 г. Однако его этапирование на территорию РФ было осуществлено только 10 августа 2003 г., т. е. спустя 1 год и 10 месяцев с момента задержания. В соответствии с ч. 11 ст. 109 УПК срок содержания под стражей Л. был продлен по правилам, предусмотренным ч. 3 ст. 109 УПК, до 10 октября 2003 г.

Вопрос о продлении срока содержания под стражей лица, подлежащего выдаче, должен быть решен компетентным учреждением юстиции запрашивающей стороны.

Объявленный постановлением следователя Генеральной прокуратуры Азербайджанской Республики в международный розыск И. 21 апреля 2004 г. был задержан сотрудниками Нефтекумского РОВД на территории Ставропольского края Российской Федерации.

23 апреля 2004 г. постановлением судьи Насиминского района г. Баку Республики Азербайджан в отношении него избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на два месяца.

Заместителем Генерального прокурора РФ 22 октября 2004 г. было принято решение об экстрадиции И. в Азербайджан.

Определением Ставропольского краевого суда от 14 декабря 2004 г. данное решение было признано незаконным, мера пресечения в отношении И. отменена.

Кассационным определением СК ВС РФ от 31 января 2005 г. определение Ставропольского краевого суда было отменено.

Разрешая вопрос о мере пресечения в отношении И., суд кассационной инстанции, констатируя факт истечения срока содержания его под стражей 20 июня 2004 г., предложил Генеральной прокуратуре РФ И. из—под стражи немедленно освободить.

В качестве альтернативы данному действию СК ВС РФ предложила Генеральной прокуратуре РФ договориться с Генеральной прокуратурой Республики Азербайджан о возможности продления срока содержания И. под стражей одной из Договаривающихся Сторон в соответствии с процессуальным законодательством соответствующего государства.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос об исключении из кассационного определения указания о возможности продления срока содержания И. под стражей по правилам ст. 109 УПК.

ПВС РФ надзорное представление удовлетворил по следующим основаниям.

Международными договорами (в том числе Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, Международным пактом о гражданских и политических правах, Минской конвенции от 22 января 1993 г., двусторонним договором между Россией и Азербайджаном) вопрос о продлении срока содержания под стражей лица, подлежащего выдаче иностранному государству, не урегулирован.

Вопрос о возможности продления срока содержания под стражей лиц, заключенных под стражу в соответствии с ч. 2 ст. 466 УПК, в уголовно—процессуальном законодательстве России не разрешен.

Положения ч. 1 ст. 446 УПК предусматривают возможность избрания в отношении лица меры пресечения в виде заключения под стражу в целях обеспечения его выдачи, в том числе и в отсутствии соответствующего решения Договаривающейся Стороны.

Согласно ст. 73 Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г., которая для Республики Азербайджан вступила в законную силу 27 апреля 2004 г., а Российской Федерацией ратифицирована не была, вопрос о продлении срока содержания под стражей лица, подлежащего выдаче, должен быть решен компетентным учреждением юстиции запрашивающей Договаривающейся Стороны в соответствии с внутренним законодательством.

При таком положении оспариваемое в представлении указание суда кассационной инстанции о возможности продления срока содержания под стражей И., заключенного под стражу в порядке ч. 2 ст. 466 УПК, в соответствии с нормами УПК нельзя признать законным и обоснованным.

Изменяя кассационное определение СК ВС РФ, ПВС РФ исключил из него указание о возможности продления срока содержания И. под стражей в соответствии со ст. 109 УПК (см. постановление ПВС РФ от 12.10.2005 № 573П05пр).

В то же время следует отметить, что значительный перечень вопросов, связанных с продлением сроков содержания подлежащих экстрадиции обвиняемых под стражей, не урегулирован.

20 апреля 2006 г. Генеральной прокуратурой РФ в ЮАР были направлены запросы о выдаче трех лиц для привлечения их к уголовной ответственности.

Спустя полтора года из сообщения, поступившего в ДБОПиТ МВД России, выяснилось, что указанные лица в ЮАР задержаны и уже свыше 12 месяцев содержатся под стражей. Перед российской стороной возникла необходимость подтверждения законности и обоснованности содержания обвиняемых под стражей, разрешение вопроса о продлении в отношении них срока содержания под стражей. Поскольку органы предварительного расследования не располагали точными данными о времени задержаниях обвиняемых, а уголовно—процессуальный закон предписывает необходимость точного указания данных сведений, то вопрос о продлении в отношении них срока содержания под стражей не решался.

27 июля 2007 г. запрос Российской Федерации о выдаче обвиняемых компетентными органами ЮАР был исполнен в аэропорту г. Кейптауна, их доставили самолетом в Москву. Начальник следственного изолятора, в который предполагалось поместить обвиняемых, заявил, что он обязан их немедленно освободить, поскольку документами, подтверждающими законность и обоснованность содержания обвиняемых под стражей, органы предварительного расследования не располагают.

Следующая неделя ушла на перевод документов, поступивших из ЮАР, на русский язык, подготовку ходатайства о продлении срока содержания обвиняемых под стражей.

3 августа 2007 г. постановлением Московского городского суда срок содержания обвиняемых под стражей был продлен на 2 месяца 25 суток, а всего до 16 месяцев 22 суток, т. е. до 28 октября 2007 г.

В анализируемом случае вопрос о продлении срока содержания обвиняемых под стражей на сроки до шести месяцев, до 12 месяцев и свыше 12 месяцев в соответствии с требованиями ст. 109 УПК не решался. Ходатайство о продлении срока содержания обвиняемых под стражей подано с нарушением требований ч. 8 ст. 109 УПК о представлении таких ходатайств за семь суток до истечения предыдущего срока, сами обвиняемые около года содержались под стражей без предусмотренного ст. 109 УПК судебного решения.

Восполняя пробелы в законе, органы предварительного расследования и суд избрали вышеприведенный алгоритм процессуальных действий. Принятое в итоге судебное решение о продлении срока содержания обвиняемых под стражей является законным и обоснованным, поскольку основания для заключения их под стражу не отпали, сроки, в течение которых обвиняемые находились под стражей, включены в общий срок содержания их под стражей в соответствии со ст. 109 УПК.

Если решения о задержании подозреваемого (обвиняемого), заключении его под стражу дознаватель, следователь вынуждены принимать спонтанно, то продление срока содержания обвиняемого под стражей – процедура планируемая, как правило, задолго. Порой сразу после заключения обвиняемого под стражу становится ясно, что завершить предварительное следствие в отведенные законом два месяца нереально. Как правило, это обусловлено необходимостью проведения по делу комплекса экспертных исследований, его сложностью и громоздкостью.

О том, что предварительное расследование затянется, следователь сразу же ставит в известность руководителя следственного органа. Задача последнего – избежать неоправданной волокиты по делу, ускорить ход предварительного следствия. Для этого в его арсенале имеется множество средств и методов.

Об «особой сложности дела», «исключительности следственной ситуации» могут свидетельствовать необходимость проведения по делу комплекса неординарных экспертиз, тяжелая болезнь одного из обвиняемых, когда выделение материалов дела в отношении иных участников процесса приведет к утрате возможности объективно рассмотреть и разрешить дело в суде.

В то же время к делам особой сложности не могут быть отнесены громоздкие уголовные дела, по которым либо проходят большие группы обвиняемых, либо имеется много потерпевших и свидетелей, так как в подобных случаях необходимый темп расследования легко обеспечивается путем создания следственных групп.

Согласно приказу СК МВД России от 23.08.2007 № 27 «Об организации процессуального контроля при продлении сроков предварительного следствия и содержания обвиняемых под стражей» руководителям следственных органов МВД России вменяется в обязанность:

– обеспечить эффективную систему контроля, гарантирующую соблюдение требований уголовно—процессуального законодательства при продлении сроков предварительного следствия и содержания обвиняемых под стражей;

– исключить факты необоснованного продления срока предварительного следствия и возбуждения ходатайств перед судами о продлении срока содержания под стражей.

При рассмотрении ходатайств о продлении срока предварительного следствия и содержания обвиняемого под стражей руководителям следственных органов лично изучать материалы уголовного дела, выявлять нарушение законности и недостатки в организации расследования, принимать меры по их устранению.

Обеспечить надлежащий контроль за своевременным возбуждением ходатайств перед судами о продлении сроков содержания обвиняемых под стражей, представлением необходимых материалов, подтверждающих их законность и обоснованность.

При подготовке ходатайства о продлении сроков предварительного следствия и содержания обвиняемого под стражей свыше 12 месяцев материалы уголовного дела изучать лично начальникам управлений.

При продлении срока содержания обвиняемого под стражей свыше 12 месяцев вопросы о необходимости возбуждения указанного ходатайства рассматривать на оперативном совещании при заместителе начальника СК с участием начальника управления, следователя, начальника отдела, осуществляющего контроль за ходом расследования уголовного дела.

В постановлении о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражу указывать:

– номер и дату возбуждения уголовного дела, в случае соединения нескольких дел в одном производстве – даты возбуждения, приостановления и возобновления производств по каждому из них;

– пункт, часть, статью УК, на основании которых возбуждено уголовное дело;

– обстоятельства совершения преступления (дата, время, место, способ, мотивы, цели);

– сведения о личности обвиняемых, дату и время задержания, вид, дату и время избрания меры пресечения в отношении каждого из них;

– формулировку предъявленного обвинения с указанием пункта, части статьи УК;

– мотивы и основания для дальнейшего содержания лица под стражей, а также решения судов по жалобам на применение заключения под стражу в качестве меры пресечения и продление этого срока;

– причины, по которым следствие не может быть совершено в установленный срок, и объем предстоящей работы по уголовному делу.

В резолютивной части указать полностью фамилию, имя, отчество обвиняемого, дату, месяц и год его рождения, адрес фактического проживания и регистрации. При повторном обращении за продлением процессуальных сроков указывать, выполнены ли процессуальные действия, для производства которых осуществлялось предыдущее продление, причины их невыполнения и принятые в связи с этим меры.

При продлении сроков содержания обвиняемого под стражей определять не только продолжительность сроков, но и конкретные даты их истечения (указывать прописью количество месяцев и суток, на которые испрашивается продление срока, и дату, до которой он продлевается).

Постановление о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей перед судом свыше 12 месяцев представлять не позднее 30 суток до истечения срока.

При возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования вопрос о необходимости возбуждения перед судом ходатайства о продлении сроков содержания обвиняемого под стражей решать не позднее следующего рабочего дня после поступления уголовного дела от прокурора; в случае поступления уголовного дела в пятницу – незамедлительно.

Генеральный прокурор РФ в приказе от 06.09.2007 № 137 предлагает следующее.

Принимать решение о даче согласия дознавателю на возбуждение ходатайства перед судом о продлении срока содержания под стражей только при условии особой сложности уголовного дела и наличии оснований для сохранения этой меры пресечения. Учитывать, что продление срока содержания лица под стражей по уголовному делу до шести месяцев в соответствии с ч. 4 ст. 224 УПК осуществляется с согласия прокурора района, города или приравненного к нему прокурора; от шести до 12 месяцев в соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК – с согласия прокурора субъекта РФ или приравненного к нему прокурора только в исключительных случаях, предусмотренных ч. 5 ст. 233 УПК, связанных с исполнением запроса о правовой помощи.

Требовать от дознавателей представления ходатайств о продлении срока содержания лица под стражей прокурорам субъектов РФ или приравненным к ним прокурорам не менее чем за 15 дней до истечения строка содержания под стражей.

В случае принятия решения об отказе в даче согласия дознавателю на возбуждение перед судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей выносить мотивированное постановление, которое подлежит приобщению к материалам уголовного дела (п. 15).

Поводом к рассмотрению в суде вопроса о возможности продления срока содержания под стражей обвиняемого является ходатайство следователя либо дознавателя, поданные в суд соответственно с согласия руководителя следственного органа либо прокурора (ч. 3 ст. 109, ч. 3 ст. 108 УПК).

Письменное согласие руководителя следственного органа либо прокурора района, а в необходимых случаях – и вышестоящих руководителей следственных органов либо прокуроров строго обязательно.

З. органами предварительного расследования обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, п. «а», «в», «г», «ж» ч. 2 ст. 126, ч. 2 ст. 330 УК.

Постановлением судьи Новосибирского областного суда 21 октября 2005 г. срок содержания в отношении него был продлен на два месяца – до 16 месяцев 21 дня.

Защитник обвиняемого обжаловал постановление в кассационном порядке.

Кассационным определением СК ВС РФ от 22 декабря 2005 г. мера пресечения в отношении З. изменена с заключения под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении по следующим основаниям.

Согласно протоколу задержания обвиняемый под стражей находился с 00 часов 45 минут 30 июля 2004 г. В ходе предварительного расследования срок содержания под стражей в отношении него был продлен до 14 месяцев 21 суток, который истекал в 00 час 45 минут 20 октября 2005 г.

Материал о продлении в отношении З. срока содержания под стражей на очередные два месяца, всего до 16 месяцев 21 дня, был направлен в Новосибирский областной суд 19 октября 2005 г., куда поступил 20 октября 2005 г., т. е. без учета требований закона о необходимости предоставления таких материалов в суды за семь дней до истечения срока содержания обвиняемого под стражей.

Кроме того, следователем не было получено согласие Генерального прокурора РФ, его заместителя на продление в отношении З. срока содержания на срок свыше 14 месяцев 21 день.

В материале содержались телеграмма и телетайпограммы начальника отдела от 19 октября 2005 г., в которых утверждалось, что заместителем Генерального прокурора РФ дано согласие на продление «стражного срока» З. до 16 месяцев 21 день.

Однако данные документы не равнозначны предусмотренному законом согласию Генерального прокурора РФ на внесение ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей.

Таким образом, материал в отношении З. разрешен судьей при отсутствии согласия надлежащего прокурора на внесение ходатайства о продлении срока содержания под стражей (см. определение СКВС РФ от 29.12.2005 № 67–О05–93).

В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых сохраняется необходимость дальнейшего содержания обвиняемого под стражей, а также указывается, по каким причинам невозможно ограничиться иной мерой пресечения (ч. 3 ст. 108 УПК).

Порядок возбуждения ходатайства о необходимости продления срока содержания обвиняемого под стражей. При необходимости продления срока содержания под стражей следователь с согласия руководителя следственного органа, дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство. В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых сохраняется необходимость в содержании обвиняемого под стражей и невозможность избрания в отношении него иной меры пресечения (ч. 3 ст. 108 УПК).

В постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей должно быть четко указано, какой объем следственных действий следует провести по делу и сколько процессуального времени для этого потребуется.

Г. органами предварительного расследования обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, п. «а», «в», «г», «ж» ч. 2 ст. 126, ч. 2 ст. 330 УК. В ходе предварительного расследования он был заключен под стражу, согласно протоколу задержания под стражей находился с 02 часов 45 минут 30 июля 2004 г.

Постановлением судьи Новосибирского областного суда 21 октября 2005 г. срок содержания в отношении него был продлен на 2 месяца, а всего до 16 месяцев 21 дня.

Обвиняемый обжаловал постановление в кассационном порядке.

Кассационным определением СК ВС РФ от 29 декабря 2005 г. мера пресечения в отношении Г. была отменена по следующим основаниям.

Согласно ч. 3 ст. 109 УПК срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен только в исключительных случаях.

Предусмотренный законом термин «исключительный случай» следователем в постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей и судьей в постановлении о продлении в отношении него срока содержания под стражей не употребляется, отсутствует и мотивировка того, в чем заключается исключительность случая, в силу которой срок содержания Г. под стражей должен быть продлен на срок свыше 12 месяцев.

Продлевая срок содержания Г. под стражей, судья в постановлении указал, что по делу необходимо выполнить большой объем следственных действий, направленных на окончание предварительного следствия: ознакомить с материалами уголовного дела потерпевших, выехавших в Азербайджан, выполнить требования ст. 217 УПК, составить обвинительное заключение по четырехтомному делу.

Однако при этом судьей не дано оценки тому обстоятельству, что по одним и тем же основаниям (ознакомление потерпевших, обвиняемых, их защитников и составление обвинительного заключения) срок предварительного следствия продлевался 14 сентября 2004 г., 12 ноября 2004 г., 13 января 2005 г., 14 мая 2005 г. и 17 июля 2005 г., а срок содержания под стражей – 18 ноября 2004 г., 20 января 2005 г., 21 марта 2005 г. и 29 июля 2005 г., тем не менее вышеперечисленные следственные действия так и остались невыполненными.

В постановлении от 21 октября 2005 г. не приведено мотивов, в силу которых обвиняемый Г. и в дальнейшем должен содержаться под стражей в связи с несвоевременным выполнением следователем требований ст. 215–220 УПК.

Согласно п. 14 постановления Пленума ВС РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» следует учитывать, что наличие обоснованного подозрения в том, что заключенное под стражу лицо совершило преступление, является необходимым условием ареста. Вместе с тем такое подозрение не может оставаться единственным основанием для продолжительного содержания под стражей. Должны существовать и иные обстоятельства, которые могли бы оправдать изоляцию лица от общества. К таким обстоятельствам, в частности, может относиться возможность того, что подозреваемый, обвиняемый может продолжить преступную деятельность либо скрыться от предварительного следствия или суда, либо сфальсифицировать доказательства по уголовному делу, вступить в сговор со свидетелями. При этом указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, т. е. подтверждаться достоверными сведениями. В случае продления сроков содержания под стражей суды должны указывать конкретные обстоятельства, оправдывающие продление этих сроков, а также доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств.

Продлевая срок содержания Г. под стражей, судья указал, что он учитывает то, что в настоящее время установлены не все соучастники преступления, данное обстоятельство дает основание полагать, что, находясь на свободе, Г. может воспрепятствовать производству по делу.

Какими доказательствами это подтверждено и как Г. может препятствовать производству по делу, по которому необходимо выполнять требования ст. 215–220 УПК, судья не указывает.

Поскольку вышеприведенные обстоятельства свидетельствовали о незаконности судебного решения о продлении срока содержания, то СК ВС РФ оно было отменено, а мера пресечения в отношении Г. была изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении (см. определение СК ВС РФ от 29.12.2005 № 67–О05–93).

Место рассмотрения ходатайства о продлении срока содержания под стражей. По общему правилу, место проведения предварительного расследования предопределяет не только место рассмотрения ходатайства о заключении обвиняемого под стражу, но и место рассмотрения ходатайства о продлении срока содержания его под стражей. Отступления от общего правила при продлении срока содержания обвиняемого под стражей аналогичны изложенным в разделе, посвященном заключению под стражу. О сложившейся судебной практике может свидетельствовать следующий пример.

О., обвиняемый органами предварительного расследования в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 186 УК, был заключен под стражу на основании постановления судьи Наро—Фоминского городского суда Московской области от 5 декабря 2002 г. Постановлением судьи этого же суда от 1 февраля 2003 г. органам предварительного расследования в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания под стражей было отказано по мотивам того, что предварительное следствие осуществляется СК МВД России, дислоцированным в Москве. По кассационному представлению заместителя прокурора г. Наро—Фоминска определением Судебной коллегии Московского областного суда от 7 февраля 2003 г. вышеуказанное постановление Наро—Фоминского городского суда Московской области в отношении О. было отменено, а материал в отношении него направлен в тот же суд на новое судебное рассмотрение. Отменяя постановление суда первой инстанции, Судебная коллегия Московского областного суда совершенно обоснованно исходила из того, что передача дела в СК МВД России не меняет территориальной подсудности дела. При повторном рассмотрении ходатайства органов предварительного расследования о продлении О. срока содержания под стражей судья Наро—Фоминского городского суда Московской области постановил: продлить срок содержания обвиняемого О. под стражей на 1 мес. 28 дней, а всего на 3 месяца и 28 дней, т. е. до 19 мая 2003 г.

Анализ производства по материалу в отношении О. позволяет сделать следующие выводы. Во—первых, судья, считающий, что находящееся в его производстве ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого под стражей подано с нарушением правил о территориальной подсудности, не вправе его рассматривать по существу. Уголовные дела, материалы, поступившие в суды с нарушением правил о территориальной подсудности, подлежат направлению в соответствующий суд без их рассмотрения по существу. Во—вторых, отказав по любым основаниям в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, судья обязан решить вопрос об его освобождении. Данное правило было нарушено, вопрос об освобождении содержащегося под стражей О. судьей разрешен не был, какого—либо суждения по этому поводу в постановлении не высказано. В этой связи О. был освобожден из—под стражи на основании постановления следователя органов внутренних дел. В—третьих, срок содержания под стражей О. при повторном рассмотрении ходатайства был продлен в его отсутствие без оговорки начала его исполнения. Данное обстоятельство привело не только к нарушению процессуальных прав обвиняемого, но и к невозможности применения вынесенного судом постановления, если О. будет задержан после 19 мая 2003 г.

По смыслу закона представляется, что обвиняемый обязательно должен быть доставлен в судебное заседание. В Определении КС РФ от 10.12.2002 № 315–О «По жалобе Худоерова Дониера Тошпулатови—ча на нарушение его конституционных прав статьей 335 Уголовно—процессуального кодекса РСФСР»[13] высказана точка зрения о том, что положения уголовно—процессуального закона не могут истолковываться как ограничение права обвиняемого путем личного участия в судебном заседании изложить суду свое мнение по существу вопросов, связанных с продлением срока содержания под стражей. Данное право должно быть обеспечено обвиняемому, во всяком случае, если в судебном заседании принимает участие прокурор, иной представитель стороны обвинения.

Порядок и сроки принесения ходатайства. Порядок подачи ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей идентичен порядку подачи ходатайства о заключении под стражу (ч. 3 ст. 108 УПК). В соответствии с ч. 8 ст. 109 УПК ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого под стражей должно быть представлено в суд не позднее чем за семь суток до его истечения.

Срок содержания под стражей обвиняемого в период предварительного расследования исчисляется с момента фактического заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу и до направления прокурором уголовного дела в суд (ч. 9 ст. 109 УПК). Согласно ч. 10 данной статьи в него засчитывается время:

– на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого;

– домашнего ареста;

– принудительного нахождения в медицинском или психиатрическом стационаре по решению суда;

– в течение которого лицо содержалось под стражей на территории иностранного государства по запросу об оказании правовой помощи или о выдаче его Российской Федерации в соответствии со ст. 460 УПК;

– в течение которого обвиняемый был лишен свободы, в том числе незаконно (к ним могут относиться периоды содержания граждан в органах милиции без документального оформления, незаконного административного ареста).

По делу С. и других органами милиции одновременно было задержано четыре человека, в отношении троих из них протоколы задержания были составлены на сутки позже. СК ВС РФ, рассматривая дело в отношении них в кассационном порядке, исчислила срок наказания осужденным с момента их фактического задержания (см. определение СКВС РФ от 31.01.2007 № 38–О06–19).

В случае повторного заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого по тому же уголовному делу, а также по соединенному с ним или выделенному из него срок содержания под стражей исчисляется с учетом предыдущего периода нахождения подозреваемого (обвиняемого) под стражей (ч. 12 ст. 109 УПК).

Уголовно—процессуальный закон предписывает органам предварительного расследования организовать ход следствия таким образом, чтобы материалы дела были предъявлены обвиняемому и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей, установленного ч. 2 и 3 ст. 109 УПК, т. е. по истечение 11, 17 и 23 месяцев (здесь и далее, где речь идет о 23 месяцах, имеется в виду продление срока содержания под стражей в отношении лиц, доставленных из других государств в порядке экстрадиции) с момента заключения обвиняемого под стражу.

Если обвиняемому и его защитнику для ознакомления с материалами уголовного дела 30 суток оказалось недостаточно, то следователь с согласия руководителя следственного органа по субъекту РФ (приравненного к нему руководителя иного следственного органа) не позднее, чем за семь суток до истечения соответственно 12-, 18–и 24месячного сроков содержания обвиняемого под стражей вправе возбудить перед судами, перечисленными в ч. 3 ст. 31 УПК, ходатайство о продлении предельных сроков содержания обвиняемых под стражей. В законе прямо указано, что ходатайство в данном случае должно быть подано не позднее чем за семь суток до истечения предельного срока содержания под стражей (12, 18 и 24 месяца).

Если по уголовному делу в качестве обвиняемых привлечено несколько человек, содержащихся под стражей, и хотя бы одному из них для ознакомления с материалами уголовного дела 30 суток оказалось недостаточно, то следователь вправе возбудить ходатайство о продлении срока содержания под стражей сверх предельного (т. е. свыше 12, 18 и 24 месяцев) также в отношении обвиняемых, уже ознакомившихся с материалами дела, если необходимость в заключении их под стражу не отпала.

Данное правило следует применять и в случаях, когда обвиняемый, не успевший ознакомиться с материалами дела, содержался под стражей гораздо меньше времени, чем это предусмотрено ч. 2 и 3 ст. 109 УК (т. е. 12, 18 и 24 месяца).

К лицам, предельные сроки содержания под стражей которых истекли, положения ч. 7 ст. 109 УПК применяются только при соблюдении следователем правила о предъявлении материалов дела для ознакомления за 30 суток до истечения предельного (12, 18 и 24–месячного) срока. Несоблюдение срока, указанного в ч. 7 ст. 109 УПК, с неизбежностью влечет отказ в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей.

Предварительное следствие в отношении К., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210, ч. 3 ст. 240, п. «б» ч. 2 ст. 241 УК, было завершено, стороне защиты предоставили возможность реализовать право на ознакомление с материалами уголовного дела.

Поскольку до истечения срока заключения под стражу ознакомиться с материалами уголовного дела К. не успевал, то следователь ходатайствовал перед Приморским краевым судом о продлении в отношении К. срока содержания под стражей.

Постановлением судьи Приморского краевого суда от 8 июня 2005 г. в удовлетворении этого ходатайства было отказано, в связи с тем, что срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен только в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, К. же обвиняется лишь в тяжких преступлениях.

Удовлетворяя кассационное представление прокурора, СК ВС РФ в своем кассационном определении от 20 октября 2005 г. указала, что выводы суда первой инстанции не основаны на законе.

В силу ч. 2 ст. 109 УПК лица, обвиняемые в совершении тяжких преступлений, свыше 12 месяцев содержаться под стражей не могут. Из общего правила в ч. 7 ст. 109 УПК предусмотрено исключение, согласно которому в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких преступлений, срок содержания свыше 12 месяцев может быть продлен, если:

– продление обусловлено необходимостью ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела;

– материалы дела были предоставлены ему и его защитнику не позднее 30 суток до окончания предельного срока содержания обвиняемого под стражей, установленного ч. 2 ст. 109 УПК, и им этого времени оказалось недостаточно;

– ходатайство возбуждено не позднее, чем за семь суток до истечения предельного срока содержания обвиняемого под стражей.

Из материалов судебно—контрольного производства следует, что все вышеперечисленные правила органами предварительного расследования были соблюдены.

СК ВС РФ постановления судьи Приморского краевого суда отменила (см. определение СК ВС РФ от 20.10.2005 № 56–О05–66).

Вышеприведенное правило на практике соблюдается не всегда, порой суды продлевают срок содержания обвиняемых под стражей и в тех случаях, когда следователем был нарушен установленный анализируемой нормой 30–суточный срок. Авторы подобных судебных решений не рассматривают указанный в ч. 7 ст. 107 УПК срок как пресекательный, его пропуск следователем ими расценивается как малозначительная следственная ошибка.

Данная позиция имеет под собой определенные основания. Во—первых, если дело действительно объемно, то изначально ясно, что 30 суток, отведенных на ознакомление с его материалами, недостаточно. Например, по некоторым делам о терроризме суды, выполняя требования ч. 7 ст. 109 УПК, сразу продлевают сроки содержания обвиняемых под стражей на шесть и более месяцев. Очевидно, что в этом случае пропуск следователем 30–суточного срока на несколько дней принципиального значения не имеет. Задача суда – правильно установить причину пропуска срока, последствия этого факта, не допустить волокиты, нарушения прав человека и гражданина.

Во—вторых, уголовно—процессуальный закон не содержит запрета на проведение следственных действий по истечении соответственно 12, 18 и 24–месячного сроков, главное, чтобы они укладывались в сроки, установленные для проведения предварительного следствия и дознания.

Подготовка к рассмотрению ходатайства. На данном этапе действия судьи аналогичны его действиям при разрешении вопроса о заключении обвиняемого под стражу. Особое внимание уделяется проверке заявлений стороны защиты о том, что сроки содержания обвиняемого под стражей органами предварительного расследования исчислены неверно.

Если прокурор, надзирающий за органами предварительного следствия, при изучении судебно—контрольного производства выявит нарушения уголовно—процессуального закона, препятствующие продлению срока содержания обвиняемого под стражей, то он должен немедленно направить руководителю следственного органа требование об устранении допущенных нарушений.

Если указанные нарушения выявлены защитником, он информирует об этом:

– в рамках предварительного следствия – руководителя следственного органа и надзирающего за ним прокурора;

– в рамках дознания – начальника подразделения дознания и прокурора, давшего согласие на продление срока содержания обвиняемого под стражей.

Поскольку продление срока содержания обвиняемого под стражей осуществляется в рамках открытого состязательного судопроизводства, руководитель следственного органа (в рамках дознания – прокурор) к моменту начала судебного заседания обязаны в письменной форме опровергнуть высказанные в их адрес замечания, обосновав в каждом конкретном случае причины, по которым они не могут быть приняты во внимание.

Отсутствие условий, указанных в ч. 3 ст. 109 УПК, – основание для отказа в сохранении меры пресечения в виде содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев.

Челябинский областной суд постановлением от 11 августа 2003 г. отказал органам предварительного расследования в сохранении в отношении К. меры пресечения – содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев, избрал в отношении него меру пресечения в виде залога в размере 60 000 руб.

Прокурор поставил перед кассационной инстанцией вопрос об отмене данного постановления.

Кассационным определением СК ВС РФ от 19 сентября 2003 г. в удовлетворении кассационного представления отказано.

Согласно ч. 3 ст. 109 УПК срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях.

Из протокола судебного заседания следует, что следователь, ходатайствовавший о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, суду пояснил, что исключительных оснований для продления срока содержания под стражей нет.

Не привел исключительных оснований, указанных в ч. 3 ст. 109 УПК, и прокурор.

Поскольку отсутствовали основания, указанные в законе, то суд обоснованно изменил меру пресечения на залог (см. определение СК ВС РФ от 19.09.2003 № 48–О03–125).

Сроки рассмотрения ходатайства. Поступившее в суд ходатайство о продлении срока содержания под стражей подлежит немедленному рассмотрению. В силу ч. 8 ст. 109 УПК оно должно быть рассмотрено не позднее, чем через пять суток со дня поступления в суд, до истечения ранее установленного в отношении обвиняемого срока содержания под стражей.

В случае подачи дознавателем, следователем ходатайства по правилам ч. 7 ст. 109 УПК оно должно быть также рассмотрено не позднее, чем через пять суток с момента поступления его в суд (ч. 8 данной статьи) либо до истечения ранее установленного в отношении обвиняемого срока содержания под стражей.

В то же время закон не исключает возможности продления срока содержания под стражей также в случае, если к моменту рассмотрения этого вопроса в суде ранее установленный срок истек, однако обвиняемый из—под стражи освобожден не был. Ошибка, допущенная органами предварительного расследования или судом и обусловленная несвоевременностью вынесения судебного решения о продлении срока содержания под стражей, полностью исправляется последующим судебным решением.

Если к моменту рассмотрения ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей предыдущий срок истек и обвиняемый был освобожден из—под стражи, то суду предстоит разрешить вопрос не о продлении срока содержания под стражей, а о заключении обвиняемого под стражу. Данный вопрос решается с учетом правил не только ст. 108, но и ст. 109 УПК. При этом фактически речь идет не о повторном избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а, по существу, о ее продлении. Например, обвиняемый в стадии предварительного расследования содержался под стражей 11 месяцев 25 дней, после чего из следственного изолятора был освобожден в связи с избранием в отношении него иной меры пресечения. Спустя несколько месяцев у органов предварительного расследования вновь возникла необходимость заключить его под стражу по этому же делу. В данном случае вопрос о содержании его под стражей должен быть решен по правилам ч. 3 ст. 109 УПК судом субъекта РФ или равным ему военным судом.

Участники рассмотрения ходатайства. Рассмотрение ходатайства о продлении сроков содержания обвиняемых под стражей до 12 месяцев производится единолично судьей районного суда, а свыше 12 месяцев – единолично судьей верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, а также соответствующими судьями военных судов с участием обвиняемого, прокурора и защитника, которые вызываются в судебное заседание в обязательном порядке. Кроме того, по личной инициативе в судебном заседании вправе принять участие законные представители несовершеннолетнего обвиняемого, а также дознаватель, начальник подразделения дознания, следователь, руководитель следственного органа, потерпевший. Если последние своевременно изъявили такое желание, то судья, рассматривающий материал, не в праве им в этом отказать.

Рассмотрение судом ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей в его отсутствие не допускается, кроме случаев его нахождения на стационарной судебно—психиатрической экспертизе и иных обстоятельств, исключающих возможность доставления в суд.

К иным обстоятельствам могут быть отнесены, в частности, болезнь обвиняемого, стихийное бедствие, плохие метеоусловия, карантин в месте содержания под стражей. При подтверждении указанных обстоятельств соответствующими документами суду надлежит рассмотреть такое ходатайство в порядке, предусмотренном ч. 4 ст. 108 УПК. При этом участие защитника в судебном заседании является обязательным (п. 10 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1).

Если процесс по ходатайству о продлении срока содержания под стражей не начался до момента истечения указанного срока, обвиняемый автоматически освобождается администрацией следственного изолятора или уполномоченным на то прокурором. Генеральный прокурор РФ ориентирует прокуроров, руководствуясь ч. 2 ст. 10 УПК, своим постановлением немедленно освобождать всякого содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного УПК (п. 14 приказа от 06.09.2007 № 136).

Документы, прилагаемые к ходатайству. К ходатайству дознавателя, следователя о необходимости продления в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, как и при применении ст. 108 УПК, прилагаются копии документов, подтверждающие формально правовые и материально—правовые основания заключения под стражу.

Если к моменту рассмотрения судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей от обвиняемого, его защитника и законного представителя поступили возражения по существу ходатайства, то по смыслу уголовно—процессуального закона сторона обвинения в целях повышения эффективности состязательного процесса рассмотрения ее ходатайства обязана представить в судебное заседание доказательства, опровергающие все доводы стороны защиты.

К материалу о продлении срока содержания обвиняемого под стражей также прилагаются ответы руководителя следственного органа на требования прокурора об устранении нарушений уголовно—процессуального закона.

При решении вопроса о применении положений ч. 8 ст. 109 УПК дополнительно к перечисленным документам в суд направляются копии:

– протокола об окончании предварительного следствия (ч. 1 ст. 215 УПК);

– протокола ознакомления с материалами уголовного дела (ст. 218 УПК) по состоянию на момент направления ходатайства;

– заявления и ходатайства обвиняемого, не успевшего ознакомиться с материалами дела, и его защитника, поданных в период ознакомления с делом.

Процедура разрешения ходатайства. В соответствии с ч. 3 п. 11 постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 № 1 рассмотрение ходатайства о продлении обвиняемому срока содержания под стражей проводится в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в ч. 2 ст. 241 УПК.

Алгоритм разбирательства совпадает с порядком процесса по рассмотрению ходатайства о заключении обвиняемого под стражу. В соответствии с ч. 8 ст. 109 УПК судья принимает одно из следующих решений:

– о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, в том числе до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления уголовного дела в суд (за исключением случаев, предусмотренных ч. 6 ст. 109 УПК);

– об отказе в удовлетворении ходатайства следователя и освобождении обвиняемого из—под стражи.

Порочной следует считать практику, когда суды, отказывая органам предварительного расследования в продлении срока содержания обвиняемого под стражей, уклоняются от решения вопроса об освобождении его из—под стражи.

Согласно позиции КС РФ, высказанной в Определении от 29.05.2003 № 207–О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Костина Алексея Владимировича на нарушение его конституционных прав положениями статей 109, 377, 378 и 388 Уголовно—процессуального кодекса Российской Федерации», суд обязан немедленно освободить каждого незаконно содержащегося под стражей.

Обосновывая необходимость дальнейшего содержания обвиняемого под стражей, судья не вправе ссылаться на постановление о заключении данного лица под стражу как на базовый документ. Поскольку за истекшее с момента ареста обвиняемого время ситуация с доказанностью вины по делу может кардинально измениться, судья обязан вновь проверить наличие как материально—правовых оснований, так и формальных условий, необходимых для заключения лица под стражу.

Основаниями к отказу в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей могут служить:

– отсутствие материально—правовых оснований (т. е. совокупности доказательств) для дальнейшего содержания лица под стражей;

– отсутствие необходимых формальных условий для содержания обвиняемого под стражей;

– систематическая и ничем не мотивированная волокита, допущенная следователями при расследовании конкретного уголовного дела.

Принимая решение об отказе в удовлетворении ходатайства о продлении сроков содержания под стражей ввиду допущенной по делу волокиты, судье следует помнить, что нераспорядительность отдельных работников органов предварительного расследования не является препятствием для достижения целей уголовного судопроизводства. В таких случаях по фактам выявленных нарушений целесообразно вынесение частных постановлений в адрес соответствующих руководителей следственных подразделений и прокуроров.

Срок содержания под стражей продлевается только для проведения конкретных следственных и процессуальных действий, о чем должно быть указано в постановлении суда. Если срок содержания обвиняемого под стражей продлевается не в первый раз, то суду надлежит тщательно проверить, по каким причинам не были выполнены следственные действия, о необходимости проведения которых следователем сообщалось в предыдущих ходатайствах.

Порочной следует считать судебную практику, когда в постановлении о продлении срока содержания обвиняемого под стражей вместо конкретной даты приводится формулировка «до окончания ознакомления с материалами уголовного дела». В таком случае судебный контроль утрачивает конкретность, что неизбежно влечет нарушение конституционных и процессуальных прав участников процесса.

Определением СК ВС РФ от 11 марта 2003 г. было изменено постановление Костромского областного суда от 30 декабря 2002 г. в отношении Ж. и С.; вместо вышеприведенной формулировки было постановлено: продлить срок содержания под стражей Ж. на 4 месяца 13 суток, а всего 16 месяцев 13 суток, т. е. до 17 мая 2003 г. включительно; С. – на 4 месяца 6 суток, а всего 16 месяцев 6 суток, т. е. до 17 мая 2003 г. (см. определение СК ВС РФ от 11.03.2003 № 87–003–2).

Согласно абз. 4 п. 14 постановления Пленума ВС РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» длительная изоляция лица об общества может быть оправдана, в частности, тем, что оно может продолжить преступную деятельность, либо скрыться от предварительного следствия или суда, либо сфальсифицировать доказательства по уголовному делу, вступить в сговор со свидетелями.

При этом в абз. 5 п. 14 данного Постановлении подчеркивается, что «указанные обстоятельства должны быть реальными, т. е. подтверждаться достоверными сведениями. В случае продления сроков содержания под стражей суды должны указывать конкретные обстоятельства, оправдывающие продление этих сроков, а также доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств».

Разрешая ходатайство о продлении срока содержания под стражей, суду необходимо принимать во внимание положения ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., согласно которым никто не должен подвергаться пыткам и бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

К бесчеловечному обращению относятся факты преднамеренного причинения человеку реального физического вреда, а равно глубоких физических или психических страданий. Условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. Унижающим достоинство признается обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности. Лицам, содержащимся под стражей, не должны причиняться лишения и страдания более тех, которые являются неизбежными при лишении свободы, а их здоровье и благополучие должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.

Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения (п. 15 Конвенции).

Пункт 1 ст. 5 Конвенции предлагает судьям исходить из презумпции свободы, в силу которой лицо может ее лишиться только при исключительных обстоятельствах. Судья, рассматривающий представление о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, должен начать судебное заседание с предположения о том, что обвиняемый должен быть освобожден. Срок содержания под стражей может быть продлен только в случае, если вышеуказанное предположение будет опровергнуто аргументированной позицией стороны обвинения, доводы которой судья должен подвергнуть тщательному анализу.

Рассматривая дело «Мансур против Турции», Европейский Суд по правам человека обратил внимание на то, что национальный суд неоднократно продлевал срок содержания обвиняемого под стражей, механически утверждая решения сотрудников правоохранительных органов, не утруждая себя критическим осуждением их действий и употребляя в своих решениях идентичные формулировки.

Любой срок содержания под стражей, даже самый короткий, всегда должен быть обоснован. Продолжительность срока предварительного заключения зависит от конкретных обстоятельств дела. В практике Европейского Суда по правам человека сроки, превышающие один год, как правило, считаются чрезмерными, хотя немало решений, согласно которым к допустимым относились сроки от двух до четырех лет предварительного заключения. Сроки, превышающие пять лет, всегда расцениваются как необоснованные (например, по делу «Биру против Франции» срок содержания под стражей составил 5 лет 2 месяца 27 дней).

Европейский Суд по правам человека не принимает во внимание задержки, обусловленные нехваткой персонала или технических средств. Субъекты, ответственные за движение дела, в любом случае обязаны продемонстрировать, что производство по делу находилось под наблюдением на протяжении всего срока разбирательства, а для ускорения процесса были приложены всевозможные усилия.

По делам «Мацнеттер против Австрии», «Летелье против Франции», «Ягси и Саржин против Турции» и других Европейский Суд по правам человека неоднократно разъяснял, что возможность вынесения сурового приговора сама по себе недостаточна для обоснования продления срока содержания под стражей. В то же время известно, что перспектива назначения длительного срока наказания является основным побудителем для того, чтобы скрыться от справедливого возмездия.

С позиции Европейского Суда по правам человека, чем дольше длится следствие, тем более требователен должен быть суд при производстве в надзоре. Так, по делу «ИА против Франции» Европейский Суд по правам человека не счел убедительными доводы о том, что лицо может скрыться спустя пять лет после начала предварительного расследования. О маловероятности бегства обвиняемого могут свидетельствовать его семейное положение, особенности характера и морального состояния, его статус и обязанности перед обществом, размеры собственности, которую он будет вынужден оставить, размеры предоставленного залога.

В то же время обвиняемый может воспользоваться освобождением из—под стражи, чтобы помешать расследованию дела путем оказания давления на свидетелей с тем, чтобы они отказались от дачи показаний. Он может предупредить других лиц, находящихся под следствием, войти в тайный сговор с сообщниками и договориться о совместной позиции в отношении уголовного расследования, уничтожить документы и другие вещественнее доказательства, сорвать следствие каким—либо иным образом.

Если судья отказал в продлении срока содержания под стражей, обвиняемый подлежит немедленному освобождению из зала суда вне зависимости от того, истек к этому моменту срок, указанный в предыдущем судебном решением, или нет.

Отношение некоторых судебных инстанций к решению вопроса об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей, о продлении срока содержания под стражей иначе как формальным назвать трудно.

Президиум Санкт—Петербургского городского суда, отменив приговор и кассационное определение в отношении К., А. и Л. и направив уголовное дело в отношении них на новое судебное разбирательство со стадии предварительного слушания, одновременно разрешая вопрос о мере пресечения, ограничился следующим суждением. «К., А. и Л. обвиняются в совершении тяжких преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание на срок свыше двух лет. Продолжительность и интенсивность инкриминируемой К., А. и Л. преступной деятельности в составе организованной группы дают достаточно оснований полагать, что, находясь на свободе, каждый из них может продолжить заниматься преступной деятельностью и воспрепятствовать производству по уголовному делу. При таких обстоятельствах президиум считает необходимым избрать в отношении К., А. и Л. меру пресечения в виде заключения под стражу, установив срок содержания под стражей для каждого из них до 14 июня 2007 г. (см. постановление президиума Санкт—Петербургского городского суда от 14.03.2007 по уголовному делу № 44у–19/07).

Оспаривая законность и обоснованность данного судебного решения, защитник обвиняемого К. в надзорной жалобе, адресованной в ВС РФ, указал, что «решение об избрании меры пресечения в отношении К., А. и Л. высшей судебной инстанцией г. Санкт—Петербурга вынесено без учета мнения сторон и без исследования доказательств, подтверждающих наличие оснований для ее применения».

Об убедительности приведенного довода свидетельствует и то, что в стадиях предварительного следствия, начатого в 2002 г., и последовавшего за ним весьма длительного судебного разбирательства К., А. и Л., до 18 марта 2005 г. пребывая на свободе, действий, влекущих заключение их под стражу, не совершали. Заместитель прокурора г. Санкт—Петербурга в суде надзорной инстанции свою позицию ограничил требованием отмены состоявшихся судебных постановлений. Поскольку К., А. и Л. под стражу заключались только для отбытия наказания, то требование прокурора отменить приговор и кассационное определение автоматически включило в себя требование об отмене меры пресечения.

При таких обстоятельствах мнение президиума Санкт—Петербургского городского суда о том, что обвиняемые могут «продолжить преступную деятельность», «воспрепятствовать производству по делу» – не более чем предположение. Вынесенное им постановление не соответствует также практике Европейского Суда по правам человека, из контекста решений которой однозначно следует, что оснований для содержания обвиняемых под стражей в подобных ситуациях нет.

Более того, президиум Санкт—Петербургского городского суда своим постановлением предвосхитил будущее судебное решение суда первой инстанции, так как по существу констатировал факты «продолжительности и интенсивности преступной деятельности К., А. и Л. в составе организованной группы», необходимости содержания их под стражей.

Все это является достаточным основанием для отмены анализируемого постановления президиума Санкт—Петербургского городского суда, однако ВС РФ доводы надзорной жалобы защитника убедительными не признал, а факт «вмешательства» высшей городской инстанции в будущую деятельность районного суда счел за благо не заметить.

Какой закон нарушен высшими судами и почему? Как известно, ошибки могут быть допущены в применении как общих, так и специальных норм. Анализируемый пример показывает, что суды оставили без внимания конституционное положение о том, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции, ч. 1 ст. 15 УПК).

Российский уголовно—процессуальный закон признает за судом право на инициативу при решении вопроса о мере пресечения. Однако такого права вне рамок состязательного судопроизводства у суда нет, поскольку состязательность – межстадийный принцип уголовного судопроизводства. Участие сторон в решении вопроса о заключении под стражу, продлении данного срока содержания под стражей – аксиома. Данное общее правило настолько очевидно, что в настоящее время трудно представить ситуацию, когда суд, действуя в рамках ст. 108, 109 и 255 УПК, при наличии в зале судебного заседания сторон отказал бы им в праве высказаться по поводу предстоящего судебного действия – заключения обвиняемого под стражу. С полной уверенностью можно утверждать, что судебное решение, вынесенное по правилам вышеназванных статей без заслушивания позиций сторон, подлежало бы обязательной отмене.

Почему общее правило «не сработало» по делу К., А. и Л.? Причина в отсутствии в разд. XIII и XV УПК специальных норм, обязывающих суд, пересматривающий судебные решения во второй и надзорной инстанциях, обсудить со сторонами вопрос о мере пресечения и отсутствии традиции применения общего принципа в кассации и надзоре. Следуя принципу состязательности, суд, приняв решение об отмене ранее состоявшихся судебных постановлений и провозгласив свое постановление, в случаях, аналогичных вышеприведенному, обязан вернуться к вопросу о мере пресечения, обсудить проблему со сторонами, только после этого у него появляется право на принятие соответствующего мотивированного решения.

Безусловно, это громоздко и непривычно, однако уголовно—процессуальная форма гарантирует соблюдение прав человека и именно поэтому она должна соблюдаться неукоснительно. Анализ XIII и XV разделов УПК показывает, что многие элементы пересмотра судебных решений в них урегулированы фрагментарно, значительную часть важных регламентаций они и вовсе не содержат. Данное обстоятельство накладывает на суды обязательство напрямую применять Конституцию, общие принципы уголовного процесса, следовать правилам, апробированным Европейским Судом по правам человека.

СК ВС РФ, отменив приговор в отношении Д. и направив уголовное дело в отношении него на новое судебное разбирательство, сославшись на п. 8 ч. 1 ст. 388 УПК, вынесла самостоятельное определение об избрании в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу, для обеспечения условий для нового рассмотрения уголовного дела в отношении него (см. определение СК ВС РФ от 12.12.2006 № 11–О06–142).

Оптимальным является регламент, согласно которому сервисные функции, к числу которых относятся вопросы содержания обвиняемых под стражей, поручены специальным судам. Отсутствие таковых, равно как и возложение на высшие суды обязанности контроля за законностью и обоснованностью содержания обвиняемых под стражей, в географических условиях России неизбежно ведет к игнорированию права обвиняемых (подсудимых) на участие в судах кассационной и надзорной инстанций. Например, как обеспечить участие обвиняемого (подсудимого) в суде кассационной инстанции в ВС РФ в Москве, если вопрос о продлении в отношении них срока содержания под стражей разрешен на Чукотке? Ответа на данный вопрос нет и быть не может, ибо авторы закона обязаны учитывать географические особенности государства. Из—за разницы во времени в таких случаях немного пользы и от технических средств. Более того, жалоба с Чукотки, как правило, идет в ВС РФ в течение времени, сопоставимого со сроками, на которые было продлено содержание под стражей.

Постановления о продлении срока содержания обвиняемых под стражей могут быть пересмотрены в кассационном и надзорном порядке.

Содержание обвиняемых под стражей на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования. Судебная практика свидетельствует, что движение уголовных дел по инстанциям продолжается многие месяцы, а то и годы. Отсутствие в законе регламентации порядка исчисления срока содержания обвиняемых, подсудимых под стражей в вышеозначенных ситуациях начисто лишает последних возможности влиять на затягивающих рассмотрение дела чиновников, добиваться, в том числе в судебном порядке, соблюдения правоприменителями конституционных и процессуальных прав человека.

Данный вопрос был разрешен в Постановление КС РФ от 22.03.2005 № 4–П. Суть данного решения – лицо не должно находиться под стражей без судебного решения. Суды выносят решения о продлении срока содержания обвиняемого под стражей на период движения уголовного дела от прокурора в суд. Несмотря на полное отсутствие специальных норм, судебная практика по данному вопросу практически единообразна. Если по уголовному делу срок содержания обвиняемого под стражей заканчивается менее чем через 14 дней после завершения предварительного расследования, то следователь, дознаватель еще до утверждения обвинительного заключения ходатайствуют перед соответствующими судебными инстанциями о продлении данного срока на период от 15 до 30 суток. Также заявления рассматриваются судами по правилам ст. 109 УПК, со всеми вытекающими из этого процессуальными последствиями. Сложилась также практика установления судами сроков содержания подсудимых под стражей, если в кассационной или надзорной инстанциях обвинительный приговор был отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство. Не должно существовать сроков, в течение которых обвиняемые, подсудимые содержались бы под стражей без судебного решения, поскольку в силу ч. 2 ст. 22 Конституции содержание под стражей допускается только по судебному решению. Аналогичная норма закреплена и в п. 2 ч. 2 ст. 29 УПК. При обнаружении пробелов в УПК судья обязан применить уголовно—процессуальный закон по аналогии. Результат этого – сотни тысяч принятых процессуальных решений, часть из которых уже прошла проверку на законность и обоснованность в кассационных и надзорных инстанциях. Главное при принятии решения о продлении срока содержания обвиняемого под стражей на периоды, следующие за окончанием предварительного расследования, – правильный расчет следователем, дознавателем и судом времени, необходимого для выполнения определенного перечня формальностей. Принятие такого решения – совершенно новый вид процессуальной деятельности, в осуществление которой неизбежно вовлекается множество субъектов уголовного процесса (от обвиняемого, его защитников, законных представителей до потерпевшего, которому не безразлично, столкнется он с обвиняемым на следующий день после окончания предварительного расследования или нет), имеющих собственные права и интересы. Их учет – прямая обязанность суда, постановляющего продлить срок содержания обвиняемого под стражей. Как показывает практика, продолжительность последнего зависит от географических особенностей местности и эффективности работы почты. По большинству уголовных дел данный срок минимален, во многих случаях уголовные дела поступают в суды в день их отправления прокурором. При таких обстоятельствах месячный запас времени, обычно предоставляемый суду первой инстанции на назначение дела к слушанию, более чем достаточен.

При продлении срока содержания обвиняемого под стражей в резолютивной части судебного решения указываются общий срок заключения, период времени, на который он был продлен в последний раз, а также точная дата истечения данного срока. Безусловно, такая форма позволяет правильно исчислять сроки как суду, так и другим участникам уголовного процесса, и сотрудникам следственного изолятора. Анализ сложившейся судебной практики показывает, что при продлении срока содержания обвиняемого, подсудимого под стражей всегда указывается, на сколько месяцев он пролонгируется (например, до трех – пяти месяцев), а также называется точная дата, когда данный срок истекает (например, 11 мая 2008 г.). К сожалению, существуют вопросы, связанные с исчислением, продлением сроков содержания обвиняемого под стражей на стадиях, следующих за окончанием предварительного расследования, при разрешении которых практики испытывают серьезные затруднения. В силу ч. 1 ст. 237 УПК судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения ошибок, препятствующих его рассмотрению судом. В соответствии с ч. 2 ст. 237 УПК судья при этом обязывает прокурора в течение пяти суток ликвидировать допущенные по делу нарушения. Анализ вынесенных постановлений показывает, что в подавляющем большинстве случаев судьи ограничиваются стандартной фразой: «меру пресечения в отношении обвиняемого оставить прежней – содержание под стражей». Таким образом, принимаемые судьями постановления не содержат сведений ни о сроке содержания обвиняемого под стражей, ни о датах его начала и окончания. Имеют место случаи, когда судьи называют некий произвольный период, например три месяца, не указывая, с какого момента вести его исчисление. В силу ст. 19 УПК с изъятиями, предусмотренными ч. 7 ст. 236 УПК, на постановление, вынесенное в порядке ч. 1 ст. 237 УПК, могут быть принесены как кассационное представление, так и кассационная жалоба. Если прокурор согласен с возвращением уголовного дела для устранения допущенных нарушений, то он по сложившейся практике передает уголовное дело следователю для дополнительного расследования. В данном случае с момента получения уголовного дела прокурором ответственность за своевременное продление срока содержания обвиняемых под стражей, осуществляемое в соответствии со ст. 109 УПК, возлагается на органы предварительного расследования. Принесение кассационной жалобы на постановление судьи о возвращении уголовного дела прокурору по закону не влечет устранения ранее допущенных нарушений (фактически дополнительного предварительного расследования), оперативный судебный контроль за законностью и обоснованностью постановления вышестоящими судами в данном случае осуществляется только на основе приложенных к нему материалов. Подобная практика незаконна. Проблема исчисления и продления срока содержания обвиняемого под стражей обостряется в случае, когда на постановление о возвращении уголовного дела для устранения препятствий к его рассмотрению в суде прокурором приносится кассационное представление, вместе с которым в суд, вынесший постановление, а затем и в вышестоящий суд поступает уголовное дело. При этом какие—либо процессуальные действия органами предварительного расследования по нему не проводятся, срок содержания обвиняемых под стражей органами предварительного расследования не продлевается. На практике возникают вопросы: кто, в каком порядке в этой ситуации должен инициировать продление срока содержания обвиняемого под стражей, как правильно его исчислить? Каких—либо указаний в законе по данному поводу нет и быть не может, поскольку в момент принятия соответствующего комплекса норм авторы УПК не допускали возможности возникновения следующих проблем:

– необходимости продления сроков содержания под стражей обвиняемых на период движения дела от прокурора в суд и обратно;

– трансформации «устранения допущенных нарушений» в нерегламентированное уголовно—процессуальным законом дополнительное расследование;

– принятия судами к рассмотрению кассационных представлений на постановления о возвращении уголовных дел прокурорам для устранения препятствий к их рассмотрению судами;

– затягивания спора о необходимости устранения допущенных нарушений на сроки, превышающие пределы, установленные ст. 255 УПК;

– необходимости продления сроков содержания под стражей в период предварительного слушания, в том числе в момент, когда дело, по которому осуществляется пролонгация, находится в вышестоящем суде.

На практике вышеперечисленные проблемы разрешаются несколькими способами.

С., обвиняемый органами предварительного расследования по п. «г» ч. 4 ст. 290 УК, был заключен под стражу 14 сентября 2005 г. В связи с предстоящим направлением дела в суд по ходатайству прокурора постановлением Советского районного суда г. Тулы от 9 ноября 2005 г. срок содержания обвиняемого под стражей был продлен до 14 декабря 2005 г. (на три месяца). 14 ноября 2005 г. в отношении С. утверждено обвинительное заключение, и дело поступило в Тульский областной суд для рассмотрения по существу. По завершении предварительного слушания постановлением от 8 декабря 2005 г. уголовное дело в отношении С. возвращено прокурору на пять суток для устранения препятствий к его рассмотрению судом. Прокурор получил его на следующий день – 9 декабря 2005 г. На данное постановление судьи прокурором 9 декабря 2005 г. принесено кассационное представление, которое вместе с делом вновь поступило в Тульский областной суд. 14 декабря 2005 г. срок содержания обвиняемого под стражей по ходатайству прокурора продлен постановлением Советского районного суда г. Тулы до 14 февраля 2006 г. (до пяти месяцев). 22 декабря 2005 г. уголовное дело передано в ВС РФ для рассмотрения в кассационном порядке, куда оно поступило 27 декабря 2005 г. Постановлением судьи Советского районного суда г. Тулы от 8 февраля 2006 г. срок содержания обвиняемого под стражей пролонгирован в очередной раз до 14 марта 2006 г., т. е. до шести месяцев. 15 февраля 2006 г. постановление о возвращении уголовного дела прокурору определением СК ВС РФ отменено, дело возвращено в Тульский областной суд для рассмотрения по существу со стадии предварительного слушания (см. определение СК ВС РФ от 15.02.2006 № 38–О05–25).

Как видим, в анализируемой процессуальной ситуации срок содержания обвиняемого под стражей каждый раз продлевался по ходатайству прокурора районным судом по месту проведения предварительного расследования в порядке, предусмотренном ст. 109 УПК. Данный вариант имеет следующие преимущества:

– суд, разрешающий ходатайство прокурора о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, располагает всеми необходимыми материалами;

– вопрос о продлении срока рассматривается с участием сторон, так как обвиняемый содержится в том же городе, что и суд, принимающий решение о продлении времени заключения под стражу.

По иному пути пошел Санкт—Петербургский городской суд.

Постановлением от 28 июля 2005 г. он возвратил прокурору для устранения препятствий к рассмотрению уголовное дело в отношении И., Б. и Р. и одновременно с этим без какой—либо мотивировки продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 26 октября 2005 г., т. е. на три месяца.

17 октября 2005 г. данный суд по инициативе прокурора без материалов дела, сославшись на ст. 255 УПК, продлил срок содержания обвиняемых под стражей еще на три месяца – до 26 января 2006 г.

Первое постановление отменено кассационной инстанцией 14 сентября г. в части возвращения уголовного дела прокурору, а в отношении меры пресечения оставлено без изменения. СК ВС РФ посчитала, что суд, продлевая срок содержания обвиняемых под стражей на три месяца, действовал в рамках свой компетенции.

Второе постановление 28 декабря 2005 г. отменено кассационной инстанцией в полном объеме по причине грубых нарушений норм УПК, допущенных Санкт—Петербургским городским судом (рассмотрено без материалов дела, в процессе не обеспечено участие сторон), однако обвиняемые не освобождены из—под стражи, поскольку к этому моменту судом первой инстанции уже были решены вопросы о назначении судебного заседания и о сохранении в отношении лиц меры пресечения в виде заключения под стражу. В то же время в вынесении вышеперечисленных постановлений о продлении срока содержания обвиняемых под стражей при возвращении уголовного дела прокурору не было необходимости, если бы в обоих случаях суды, возвращая уголовное дело прокурору для устранения препятствий, указали на то, что срок содержания обвиняемых под стражей в соответствии со ст. 255 УПК равен шести месяцам с момента поступления дела в суд (см. определения СК ВС РФ от 14.09.2005 № 78–О05–74, от 28.12.2005 № 78–О05–109) .

Далее следовало назвать дату истечения этого срока и отметить, что его течение прерывается согласием прокурора устранить недостатки, на которые указал суд. Вводная часть судебного решения, которым решается вопрос об избрании меры пресечения, ее отмене, изменении, должна содержать данные о периодах, в течение которых обвиняемый, подсудимый находилась под стражей. В резолютивной части документа надлежало отметить, сколько времени предстоит обвиняемому или подсудимому находиться под стражей.

11 февраля 2005 г. К. был задержан по подозрению в совершении преступления, 12 февраля 2005 г. в отношении него избрали меру пресечения – заключение под стражу, К. предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 160 УК.

Срок содержания под стражей неоднократно продлевался, в том числе 18 ноября 2005 г. до 12 месяцев, т. е. до 11 февраля 2006 г.

Постановлением Суджанского районного суда Курской области от 28 декабря 2005 г. уголовное дело в отношении К. было возвращено прокурору в порядке ст. 327 УПК, Судебная коллегия Курского областного суда 9 февраля г. оставила решение суда первой инстанции без изменения. 28 февраля 2006 г. судом отказано в удовлетворении ходатайства следователя о продлении в отношении К. срока содержания под стражей.

В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об отмене решения суда первой инстанции, мотивируя это тем, что срок, установленный ст. 109 УПК, не истек.

11 апреля 2006 г. Судебная коллегия Курского областного суда в удовлетворении кассационного преставления отказала, указав, что 11 февраля 2006 г. истек не только срок содержания К. под стражей, установленный судебным решением, но и предельный срок содержания под стражей обвиняемых в совершении тяжких преступлений (см. определение Судебной коллегии Курского областного суда от 11.04.2006 № 22–544–05).

Отказывая следователю в продлении срока содержания под стражей в отношении К., суды Курской области не учли, что российскому уголовному процессу известны не один вид срока содержания под стражей, а три совершенно разных по своей природе разновидности сроков содержания лиц под стражей.

Их наличие обусловлено:

– невозможностью завершить предварительное расследование в течение двух месяцев с момента заключения обвиняемого под стражу (ст. 109 УПК);

– завершить рассмотрение уголовного дела в суде о тяжком либо особо тяжком преступление в течение шести месяцев (ст. 255 УПК);

– необходимостью передать уголовное дело из одной инстанции в другую (см. Постановление КС РФ от 22.03.2005 № 4–П).

Срок содержания под стражей по своим особым правилам продлевается:

– в стадии предварительного расследования до момента ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела;

– в стадии предварительного расследования в период ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела;

– на этапе движения уголовного дела с обвинительным заключением от прокурора в суд;

– в суде первой инстанции с момента поступления дела и до начала предварительного слушания;

– на этапе предварительного слушания;

– в период рассмотрения дела судом первой инстанции по существу;

– с момента постановления приговора и до вступления его в законную силу;

– после отмены обвинительного приговора до момента принятия дела к производству судом первой инстанции либо с момента отмены кассационного определения до начала нового разбирательства в суде кассационной инстанции.

В анализируемом примере срок, установленный ст. 109 УПК, прекратил свое течение в момент поступления уголовного дела в суд, далее началось течение строка по правилам, предусмотренным ст. 255 УПК. Курский областной суда, оставляя 9 февраля 2006 г. без изменения постановление Суджанского районного суда от 28 декабря 2005 г., должен была определить срок содержания К. под стражей с учетом вышеизложенных правил. Иное прочтение положений ст. 109 и 255 УПК противоречит апробированной временем практике возвращению уголовных дел прокурору, Постановлению КС РФ от 22.03.2005 № 4–П.