Читать книгу Югославия в XX веке. Очерки политической истории - Коллектив авторов - Страница 5

В начале XX в. в составе Османской империи по-прежнему оставались историко-географические области Македония, Косово и Метохия, Новипазарский санджак (Рашка).

Территория Косово ограничивается хребтами Шар-Планина на юге и Капаоник на севере и разделена на две равнины – Метохия (вдоль реки Белый Дрим) и собственно Косово вдоль реки Ситница. В административном отношении Косово и частично Македония входили в состав Косовского вилайета Османской империи со столицей в городе Ускюб (современное Скопье).

Восточную географическую границу Македонии составляет река Нестос (Места), северную – междуречье рек Моравы и Вардара и гора Шар, западную – линия от горы Шар до реки Альякмон (Бистрица), южную – побережье Эгейского моря от реки Альякмон до реки Нестос. Территорию Македонии охватывали Салоникский (Солунский) вилайет со столицей в Салониках, Битольский или Монастирский вилайет со столицей в Битоле (Манастире) и частично Косовский, в частности, Ускюбский санджак данного вилайета.

Согласно Сан-Стефанскому прелиминарному мирному договору, заключенному 19 февраля (3 марта) 1878 г., в состав автономного Болгарского княжества вошла большая часть Македонии. Но по итогам Берлинского конгресса, пересмотревшего результаты Сан-Стефанского договора, Македония была возвращена Османской империи с условием проведения там реформ (ст. 1 и ст. 23 Берлинского договора). Турции поручалось провести реформы во всех своих европейских вилайетах¹.

Невероятная этническая чересполосица Косово и Македонии, вызванная как объективными историческими причинами, так и сознательной переселенческой политикой Османской империи², предопределила им судьбу конфликтной зоны. Эти территории становились также балканским «яблоком раздора», поскольку на них претендовали многие соседние государства.

В частности, территории Косово и Метохии и северо-западной Македонии (вместе с южными районами современной Сербии и Новипазарским санджаком известные после Первого сербского восстания под именованием Старой Сербии³) стали одним из главных приоритетов внешней политики Сербского государства. Это произошло после оккупации Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией. Планы присоединения населенных сербами районов Боснии наткнулись на непреодолимое препятствие. Руководящие круги Сербии занялись поисками возможностей для продвижения влияния и господства на юго-восток. Тем более что это направление обещало выход к морю по долине реки Вардар через греческий порт Салоники⁴.

Сербия, испытавшая поражение в недолгой войне с Болгарией в 1885 г., в последние годы XIX в. основной акцент сделала на пропагандистской и дипломатической работе на юго-восточном направлении. После заключения в 1886 г. сербско-турецкой консульской конвенции были открыты сербские консульства – в 1887 г. в Ускюбе и в Солуни, в 1888 г. в Битоле, в 1889 г. в Приштине. Деятельность консульств координировалась Политико-пропагандистским отделением МИД Сербии. В 1893 г. Сербия получила разрешение турецкого правительства открывать сербские школы там, где местное население признавало себя сербами.

В ноябре 1901 года вопрос о Старой Сербии был вынесен на заседание Королевского сената, которое было целиком посвящено данной теме. В результате прений по данному вопросу Сенат принял постановление, поддерживающее активные действия правительства Сербии. Однако, приняв эту одобрительную резолюцию, Сенат так и не смог принять или выразить четкой программы по проблеме Старой Сербии⁵.

Вместе с тем сербские интересы в Старой Сербии простирались весьма далеко. Об этом свидетельствует следующий факт. В декабре 1902 г. генконсул Сербии в Солуни Ненадович в частной беседе с русским генконсулом А.А. Гирсом признался, что хотя в этом городе и ряде других пунктов Солунского вилайета открыты сербские гимназии и школы, в указанном регионе «настоящих сербов не имеется»⁶.

Хорошо известно высказывание Н. Пашича: «История показывает, что тот, кто владел Македонией, всегда был первым на Балканах»⁷. На Македонию в той или иной мере претендовали, кроме Сербии, Болгария и Греция. История этих стран, так или иначе, была связана с Македонией. Проблема осложнялась спорами о национальной принадлежности славянского населения Македонии⁸. Русский консул в Битоли доносил в ноябре 1885 г., что «македонские болгары никогда не делали разницы между болгарами и сербами»⁹. Русский военный корреспондент П.А. Риттих, посетивший Македонию летом 1901 г., писал: «Турки не делят македонцев по национальности, а лишь по вероисповеданию, которое с точки зрения мусульманской гораздо важнее и существеннее»¹⁰. По сути, в начале XX в. Македония являлась не только настоящим «яблоком раздора» Балкан, но стала «гордиевым узлом» Балканского полуострова, «разрубленным» в ходе Балканских войн.

Пункт Сан-Стефанского договора о вхождении в состав автономного Болгарского княжества большей части Македонии имел для Болгарии судьбоносное значение. «Сан-Стефанская Болгария» стала национально-государственным идеалом болгарских граждан, воплощавшим идею «Великой Болгарии», которая объединяла бы в своих границах всех болгар Балканского полуострова¹¹. Как справедливо заметил Г.Н. Трубецкой, русский посланник в Сербии в 1914–1917 гг., Сан-Стефанский договор «поставил ясную определенную цель перед Болгарией, и освятил народный идеал высшим признанием его Россией-освободительницей. Для достижения этого идеала болгарский народ уже имел в своем распоряжении мощное орудие в лице такой организации, как Экзархия»¹².

Болгарский Экзархат (Экзархия) был учрежден султанским указом в 1870 г. В состав Экзархата были включены две епархии не только с болгарским, но и с сербским населением (Пиротская и Нишская) и часть Македонии. Предусматривалось, что к Экзархату могут присоединиться и другие епархии, в которых 2/3 православного населения выступят за присоединение¹³. Уже через два года после этого к Экзархату присоединились Скопская и Охридская епархии, и ряд сел в смешанных епархиях признали его власть.

В октябре 1893 г. в городе Салоники были заложены основы Внутренней македонской революционной организации, созданной болгарами – выходцами из Македонии. После долгих дискуссий целью организации было провозглашено «осуществление Берлинского договора», т. е. реализация его 23-й статьи.

В первые месяцы 1894 г. цель Организации была конкретизирована – достижение автономии Македонии. Один из основателей организации X. Татарчев вспоминал, что ее основоположники не могли провозгласить своей целью «непосредственное присоединение Македонии к Болгарии», так как осознавали, что это вызовет множество дополнительных осложнений из-за противодействия великих держав и амбиций соседних государств. Они решили, что автономной Македонии в будущем будет проще объединиться с Болгарией, а если это станет недостижимым, то Македония «может послужить объединительным звеном федерации балканских народов».

Существенным является признание основателями Организации того факта, что непосредственным толчком к ее созданию стало усиление иностранной, особенно, сербской пропаганды в Македонии. Так, по воспоминаниям еще одного из первых болгаро-македонских революционеров, Д. Груева, еще в 1891 г., когда группа студентов из Македонии задумывала в Софии создать революционную организацию, они имели в виду необходимость противодействия сербской пропаганде[44], необходимость поставить на повестку дня идею освобождения Македонии, «прежде чем сербская пропаганда усилится и раздробит народ»¹⁴.

До 1896 г. организация, созданная в Салониках, носила название Македонской революционной организации, затем, до 1902 г. называлась Болгарские македонско-одринские[45] революционные комитеты, с 1902 г. по 1905 г. Тайная македонско-одринская революционная организация, а в 1905 г. получила название Внутренней македонско-одринской революционной организации (ВМРО)¹⁵.

В Софии находился Верховный македонский комитет (ВМК), созданный выходцами из Македонии. В разные исторические периоды взаимоотношения между ВМК и революционной организацией складывались по-разному – от теснейшего сотрудничества до силового противостояния.

В 1899 г. ЦК Организации постановил, что во всех районах Македонии должны быть созданы небольшие четы из революционных деятелей, находящихся на нелегальном положении. В 1897–1899 гг. действовало более 20 чет под руководством революционных деятелей-нелегалов, или под командованием бывших разбойников (харамии), перешедших на сторону Организации¹⁶. От деятельности таких чет страдало прежде всего мирное сельское население и христианское, и мусульманское. Об этом свидетельствует множество фактов из консульских донесений. Кроме того, четы усердно избегали столкновений с регулярными частями турецкой армии и полиции. Видимо, деятельность чет была ни чем иным, как одной большой провокацией, призванной разбудить мусульманский фанатизм и вызвать резню христиан в Македонии и тем самым привлечь внимание международной общественности к положению дел в этой области, заставить Европу воздействовать на Турцию, чтобы та ввела автономию Македонии.

Рубеж XIX–XX вв. в Старой Сербии ознаменовался заметным усилением албанской активности. Несомненное влияние в этом отношении оказала греко-турецкая война 1897 г. Например, за одну майскую неделю 1897 г. в Ускюб прибыли возвратившиеся с греко-турецкой войны 4800 албанских добровольцев. Они привезли с фронта множество оружия, и свободно продавали его в городе¹⁷. В январе 1898 г. русский консул в этом городе докладывал в Константинополь об участившихся «в последнее время» «гонениях и угнетениях» албанцами христиан, что вызвано победой Турции над греками в 1897 г. и «Виницким делом»[46].

Побывавший в начале XX в. на Балканах известный русский литератор А.В. Амфитеатров так отозвался об албанцах: «Самые отвратительные подданные [Османской империи], самая восхитительная орда»¹⁸. С молчаливого согласия Порты и при подстрекательстве Австро-Венгрии албанцы терроризировали неалбанское население Старой Сербии и Македонии, которое, опасаясь убийств и грабежей, оставляло родные места.

Тогда же, в начале XX в. русский консул в Ускюбе В.Ф. Машков в донесении в российское посольство в Константинополе с горькой иронией отмечал: Старую Сербию «вследствие поразительно быстрого разжижения славянского элемента и замещения его арнаутским, уже давно правильнее было бы называть Новой Албанией»¹⁹. Машков описывал сложившуюся в крае ситуацию: «Предоставленные самим себе арнауты повели дело так, что еще живущие между ними христиане стали их бесправными рабами… Всякий… самый негодный из арнаутов может невозбранно отобрать и дом, и имение, и скот, и дочь, и жену, и детей христианина. Люди, почему-либо имеющие несчастие не понравиться тому или иному арнауту, а, тем более, осмеливающиеся протестовать против насилий, безжалостно исчезают с лица земли… Благодаря такому ужасному положению, православное население Старой Сербии поразительно быстро редеет, и уже теперь эта исконно славянская земля остается славянской лишь по имени. Еще десять, много – два десятка лет такого режима, – и христиане останутся лишь по городам.

Огромное значение в поддержании анархии играет и то обстоятельство, что арнауты вооружены, как говорится, до зубов. Эта постоянная близость оружия, при полной уверенности в безнаказанности, естественно ведет к слишком поспешному и частому его употреблению, как в счетах между собой, а особенно против христиан, так даже и против правительства. Правом ношения оружия пользуются и католики. И лишь одно православное население обездолено в этом отношении, хотя в Старой Сербии и на западной периферии Македонии существование без оружия прямо-таки немыслимо. Тут и женятся, и крестят детей, и пашут землю, – все с ружьем под рукой. Но лишь арнауты узнают, что такой-то христианин обзавелся не капсульным ружьем, а „доброй пушкой“, т. е. „Мартинкой“[47], – на него тотчас устраиваются форменные облавы, он травится наравне с дикими зверями. Еще памятны всем здесь события 1901 года в Колашине²⁰, когда власть и простые, не имеющие никакого официального положения арнауты в трогательном согласии ополчились против 43-х сербских сел, возымевших величайшую дерзость обзавестись полуторасотней „мартинок“, безусловно необходимых для самозащиты. Каких тогда только жестокостей и издевательств не чинилось – до катаний заптиев[48] и арнаутов на православных старцах-попах включительно! Не помогло тогда и вмешательство Императорского правительства, добившегося было от султана формально, но затем не исполненного, обещания оставить христианам ружья… и даже наказать арнаутов»²¹.

Да и сами албанские племена враждовали между собой. Очередное обострение ситуации в Старой Сербии произошло в 1902 г. в связи с междоусобными албанскими конфликтами в Призрене²².

В Македонии обстановка также постепенно накалялась – не в последнюю очередь благодаря деятельности македонских революционеров. А осенью 1902 г. ВМК отправил в район Горна-Джумаи несколько сот четников, втянувших в «восстание», названное Горноджумайским, несколько десятков приграничных сел. Достаточно быстро выступление было подавлено, но оно привело к сотням жертв среди мирного населения. Три тысячи человек оказалось беженцами в Болгарии.

Сам факт «восстания» и, особенно, его подавление вызвали широкий резонанс в европейских столицах и привлекли внимание дипломатии России и Австро-Венгрии[49]. Султан в конце 1902 г. объявил о намерении провести реформы в европейских владениях. В конце концов, в феврале 1903 г. послы России и Австро-Венгрии в Константинополе вручили турецкому правительству ноту, с перечислением реформ (одобренных всеми великими державами), которые Турция должна была реализовать. Программа предполагаемых реформ получила название «Венской». Среди основных мер, предусмотренных реформами, были следующие – допуск христиан в полицию и жандармерию, политическая амнистия, назначение сельских сторожей (полевых стражников) в христианских селах из числа христиан, замена десятины поземельным налогом, учреждение для македонских вилайетов поста специального Генерального инспектора (его занял Хильми-паша) и т. д.

В сущности, эта программа так и не была реализована (только политзаключенные были освобождены) из-за противодействия албанцев, саботажа местных властей и подстрекательства революционных комитетов. 1 марта 1903 г. в Ипеке[50] состоялось собрание представителей от всех албанских племен, решительно высказавшихся против реформ. По Старой Сербии прокатились албанские беспорядки. Наряду с сербами их жертвой пал и русский консул в Косовско-Митровице Г.С. Щербина.

Оживление европейской дипломатии после Горноджумайского «восстания», в частности, активизация России и Австро-Венгрии в деле принуждения Турции к проведению реформ, создало у болгаро-македонских революционеров впечатление, будто складывается благоприятная обстановка для нового «восстания», которое заставит европейские державы еще активнее вмешаться в македонский вопрос и вынудить Турцию ввести автономию Македонии.

В январе 1903 г. в Солуни прошел съезд Революционной организации, принявший решение о восстании. Присутствовали 17 делегатов, на деле плохо осведомленных о реальной обстановке на местах. Восстание было назначено на весну текущего года²³.

Между тем, серьезное сопротивление противников восстания заставило инициаторов несколько изменить постановление съезда. В итоге, было решено, что «восстание» будет «массовым» только в Битольском революционном округе (он был разделен на семь повстанческих районов), а в остальных округах ограничится лишь акциями четников (то есть – терактами). Сроки восстания отодвигались на несколько месяцев.

Много позже, в 1925 г. новые лидеры ВМРО признают: «Даже Илинденское восстание в 1903 г., самое большое и массовое, не могло рассчитывать само завоевать свободу Македонии, а имело целью принудить общеевропейское общественное мнение и международную дипломатию разрешить македонский вопрос»²⁴. Естественно, такое «восстание» было обречено.

Что говорить о каких-то перспективах восстания, если по некоторым данным, имеющимся по 73 четам в период с 1897 по 1903 гг., только 22,55 % из них были вооружены современным оружием, а остальные устаревшим, уже не применяемым в армии. Только после восстания встал вопрос о перевооружении²⁵.

Восстание началось вечером 20 июля (2 августа, Ильин день) 1903 г. в Битольском вилайете. Повстанцы напали на турецкие части, расположенные в селах и небольших городках, взорвали телеграфные линии и железнодорожные пути. Русское консульство в Битоли доносило в Константинопольское посольство: «Все население с трепетом ждало 20 июля, которое, однако, прошло спокойно, но в ночь на 21-е инсургенты перерезали все телеграфные провода… и банды напали на мусульманские села,, жители коих пользовались… дурной репутацией. Нападения эти не увенчались особенным успехом… Дороги шоссейные разрушены, мосты взорваны»²⁶.

В Декларации ЦК Революционной организации, врученной дипломатическим агентам великих держав в Софии и опубликованной в печати, были изложены требования повстанцев: автономное правление Македонии, во главе которой должен стоять управляющий-христианин, не служивший в турецкой администрации и независимый от Турции в исполнении своих обязанностей, учреждение международного контроля за проведением реформ.

В сентябре Главный штаб восстания обратился к Болгарии с просьбой о помощи путем прямого военного вмешательства. Болгарское руководство осознавало военную слабость страны и сложность международной обстановки, поэтому никакого ответа на призыв Главного штаба не последовало. Собственно, в Штабе знали, что болгарское правительство не в состоянии прийти на помощь. А потому через два дня после упомянутого обращения Штаб принял решение прекратить восстание²⁷. Но столкновения между повстанцами и турецкими войсками длились еще два с половиной месяца.

В Битольском вилайете за время восстания произошло 150 боевых столкновений между повстанцами и турецкой армией. Погибли 746 четников. В Солунском вилайте -38 столкновений, 109 погибших. В Косовском вилайете – 15 столкновений, 93 убитых. В результате турецких репрессий, только в Битольском вилайете было полностью или частично сожжены 122 села с 8646 домами. Без крова осталось 51 606 человек. Убиты 1779 сельских жителей. Всего же было сожжено более 200 сел, число убитых составляло несколько тысяч, а беженцев – около тридцати тысяч²⁸.

В ноябре 1903 г. Россия и Австро-Венгрия заключили в австрийском Мюрцштеге соглашение, предусматривавшее расширенную программу реформ для Македонии. Данный проект предполагал прикомандирование сроком на два года двух гражданских агентов из России и Австро-Венгрии к главному турецкому инспектору Хильми-паше, реорганизацию турецкой жандармерии, новое административное деление Македонии, преобразование административных и судебных учреждений в крае и т. д. Осуществление Мюрцштегской программы реформ началось в январе 1904 г., и поначалу были достигнуты некоторые результаты – освобождены политические заключенные, в родные места вернулись до шести тысяч беженцев, частично реформирована жандармерия. Но постепенно местное население стало разочаровываться в реформах из-за низкой эффективности действий органов иностранного контроля и их ограниченных полномочий. В 1905 г. ВМРО начала дискредитировать программу реформ и призвала население к саботажу²⁹.

Включению Косово в сферу действия реформ активно противодействовали албанцы, поощряемые Австро-Венгрией. В отношении Старой Сербии Габсбургская монархия строила те же планы, которые сумела осуществить после Берлинского конгресса в Боснии и Герцеговине. Австрийская дипломатия настояла на том, чтобы албанские и старосербские округа были изъяты из Мюрцштегской программы реформ³⁰.

Особенно сложным было положение дел в северо-западной части Старой Сербии – Санджаке (Рашке). Здесь сербы оказались меж двух огней. С одной стороны – турки и потурченцы, а с другой – австрийцы, пытавшиеся склонить сербское население на свою сторону. По условиям Мюрцштегских соглашений, Австро-Венгрия могла произвести здесь военную интервенцию в случае возникновения беспорядков. Тогда бы Рашку ждала участь Боснии и Герцеговины. Поэтому в крае активно действовали австрийские агенты, выдававшие себя за представителей сербского правительства, пытавшиеся спровоцировать местных сербов на восстание. Сербским дипломатам приходилось прикладывать немало усилий для умиротворения сербского населения, уже отказывавшегося платить налоги и готового взяться за оружие³¹.

Несмотря на «введение» реформ ситуация в Македонии после подавления восстания приобретала все более запутанный характер. Этому отчасти способствовало положение Мюрцштегской программы о новом административном делении Македонии с учетом расселения национальностей, которое Афины, София и Белград «истолковали весьма расширительно». Предполагая грядущий раздел Македонии по этнографическим границам, противоборствующие стороны интенсифицировали формирование вооруженных отрядов, которые должны были расширять сферы влияния³².

Болгарская сторона все еще не оправилась от потерь в ходе Илинденского восстания. Случаи проникновения на македонскую территорию греческих и сербских отрядов заметно участились. Греческое правительство направило в феврале 1904 г. в Македонию специальных агентов-офицеров для ознакомления с обстановкой на месте с целью изучения перспектив подготовки нового – греческого восстания – антитурецкого и антиболгарского одновременно. Вернувшись, греческие офицеры рекомендовали правительству создавать отряды добровольцев под командованием кадровых военных для засылки в Македонию.

Греческое правительство стало содействовать созданию партизанских (андартских) отрядов, деятельность которых охватила практически всю территорию Центральной и Южной Македонии (т. е. вплоть до линии Охрид – Горна-Джумая). В 1905 г. только в Битольском вилайете действовало от 800 до 1000 андартов. По сведениям австро-венгерского гражданского агента в Македонии, с 14 марта 1906 г. по 14 марта 1908 г. андарты убили 531 и ранили 175 македонских славян³³. Греческие отряды придерживались той же тактики, что и болгарские – они старались избегать стычек с подразделениями турецкой армии и полиции. Если болгарские четы заставляли села, находящиеся под ведомством Константинопольского патриархата переходить под начало Болгарского экзархата, то андарты заставляли «экзархистов» записываться в «патриархисты».

В 1905 г. греческое правительство предприняло ряд шагов в Константинополе, убеждая турецкие власти в том, что деятельность андартов направлена исключительно против болгар и «не посягает на целостность османских владений в Македонии». В ответ турецкое правительство уведомило Афины, что турецкие войска будут стараться избегать столкновений с греками³⁴. В результате, греческим отрядам удалось прочно утвердиться в южных и некоторых центральных районах Македонии.

Начиная с 1904 г. в северные районы Македонии сербские четы стали проникать чаще. В 1906 г. сербы прочно утвердились в районах Куманова, Прилепа, Велеса и др. В период 1903–1908 гг. в ведение Патриархии перешли 152 села, «признавшие себя» греческими или сербскими³⁵.

Россия и Австро-Венгрия направили в середине 1907 г. Афинам, Белграду и Софии тождественную ноту с требованием прекратить раздувание междоусобной войны в Македонии.

Главным препятствием для сербского руководства на пути разрешения вопроса о Старой Сербии в период до 1904 г., было отсутствие политической воли и последовательности в действиях. Смена состава правительства приводила к замене даже мелких чиновников на местах. Новые чаще всего не ориентировались в порученном им направлении деятельности³⁶. Серьезные изменения в политике Сербии в Косово и в Македонии произошли после 1903 г., когда в самом королевстве был совершен Майский переворот, в Македонии произошло Илинденское восстание, а Россия и Австро-Венгрия приняли Мюрцштегскую программу реформ. Уже в октябре 1903 г. в Белграде был сформирован Главный комитет помощи сербам в Старой Сербии и Македонии. В 1905 г. при МИД Сербии создается специальный отдел пропаганды, а в 1906 г. вся деятельность в этом направлении сосредотачивается в Центральном совете сербских организаций. Усиливается и экономическое проникновение Сербии в Македонию.

Выше упоминалось о создании в 1902 г. в Сербии Главного комитета четнической организации. Его деятельность стала активно проявляться с 1904 г. По методам она ничем не отличалась от деятельности болгаро-македонских революционеров, с некоторыми из которых Главный комитет ненадолго установил контакты на рубеже 1903–1904 гг. Четники пользовались такой же поддержкой сербского правительства, как комитаджии (члены ВМОРО) болгарского. Сербские консулы в Старой Сербии и Македонии помогали четникам деньгами и оружием. Сербские четники, так же как и члены ВМРО, вершили суд в селах, ликвидируя неугодных им лиц, невзирая ни на их вероисповедание, ни на национальность³⁷.

В июне 1908 г. в городе Ревель состоялась встреча императора России Николая II и короля Великобритании Эдуарда VII, на которой они согласовали новую программу реформ для Македонии, направленную на ее «автономизацию» под усиленным контролем Великих держав, что фактически означало отторжение провинции от Османской империи.

Дабы предотвратить подобное развитие событий – потерю европейских владений и вообще вмешательство европейских государств в дела Турции – в июле 1908 г. члены младотурецкого комитета «Единение и прогресс» свергли абсолютистский режим в Константинополе, восстановили конституцию 1876 г. и провозгласили равенство всех народов империи.

В октябре 1908 г., в одностороннем порядке нарушив Берлинский договор, Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину. Действия Вены дестабилизировали Балканский полуостров. Воспользовавшись этим прецедентом, Болгария провозгласила себя царством, полностью независимым от Турции. В Софии и Белграде активизировалось руководство революционных организаций, действующих в европейской Турции. Аннексия Боснии и Герцеговины окончательно закрыла для Сербии выход к Адриатике и заставила ее бросить все силы на юг – в Македонию. Болгария стремилась добиться автономии Македонии, а затем ее полного присоединения. Белград (как и Афины) настаивал на разделе провинции. Проводимая младотурками политика централизации и оттоманизации также способствовала подъему национальных движений в Македонии и Старой Сербии. Албанцы проявляли недовольство в связи с тем, что их заставляли платить налоги, а некоторые христиане даже получили право носить оружие.

В 1911 г. восставшие албанцы потребовали административно-территориальной автономии. Данное требование нашло поддержку у Англии. Кроме того, Австро-Венгрия поддержала стремление албанцев включить в границы своей автономии Старую Сербию и значительную часть Македонии. И хотя после ряда уступок и льгот албанцам со стороны Турции вопрос об автономии был тогда снят, призрак большой Албании своей вполне реальной материализацией пугал и Сербию, и Болгарию.

В октябре 1911 г. начались сербо-болгарские переговоры о союзном договоре. Весной 1912 г. договор был подписан, к нему присоединилась Греция. После этого косовские албанцы восстали вновь, требуя признания своих старинных обычаев, албанского языка в качестве официального, несения воинской службы в пределах Косовского вилайета и назначения туда только чиновников-албанцев. Начавшиеся переговоры с турецким правительством затягивались. Восставшие захватили Косовско-Митровицу, Печ, Джаковицу, Ораховац, Призрен, Суву-Реку, Приштину, Лаб, Урошевац и Качаник. Албанские отряды двинулись на Вардарскую Македонию, заняли Ускюб и Тетово. Готовился поход на Салоники. Но после согласия Турции на удовлетворение большинства требований албанцев, подкупа их вождей и угроз Балканского союза мятежники оставили Ускюб³⁸.

В августе 1912 г. министр иностранных дел Австро-Венгрии Бертхольд выступил с новыми инициативами по утверждению албанской автономии. Сербия и ее балканские союзники решили взять инициативу в свои руки, и перешли к активным действиям.

Примечания

1 Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. М., 1952. С. 192, 205–206.

2 Например, русский консул в Ускюбе В.Ф. Машков отмечал в январе 1900 г.: «Турецкое правительство после войны 1878 г. задалось целью переорганизовать западные и центральные вилайеты Балканского полуострова таким образом, чтобы административные границы ни одного из них не совпадали бы с этнографическими пределами населяющих их народностей. Этим, по-видимому, путем имелось в виду затруднить применение разных реформ и частичных автономий, а может быть и способствовать расселению арнаутов (вошедших в каждый из тогда реформированных вилайетов) и по таким местностям, где христианское население до сих пор оставалось более или менее сплошным»). АВПРИ. Ф. 151. Д. 1472. Л. 8–9.

3 Авторитетный сербский историк Д. Батакович пишет: «Под Старой Сербией в XIX в. сербские писатели и ученые подразумевали земли, на которых возникла, развивалась и откуда начала распространяться вширь средневековая сербская государственность». После Первого сербского восстания 1804 г. «все территории,, входившие когда-то в Сербию, но остающиеся под турецкой властью, со временем стали называться Старой Сербией. Судя по всему, первым это название употребил Вук Стефанович Караджич в 1818 г.» (Батаковић Д. Предговор // Савременици о Косову и Метохии. 1852–1912. Београд, 1988. C. VII).

4 Подробнее о сербских планах см.: Тимофеев А.Ю. Крест, кинжал и книга: Старая Сербия в политике Белграда (1878–1912). СПб., 2007.

5 Тимофеев А. Истоки косовской драмы. М., 1999. С. 89, 93.

6 АВПРИ. Ф. 180. Д. 2298. Л. 117–117 об.

7 Цит. по: Шатилова Л.В. Македонский вопрос в период балканских войн 1912–1913 гг. и политика России // Балканские исследования. Россия и славяне. М., 1992. Вып. 15. С. 189.

8 По болгарским данным, собранным в 80-90-е годы XIX в. и опубликованным в 1900 г., в Македонии проживало 2 258 224 человека. В том числе: болгар – 1 181 336 чел., греков -228 702 чел., сербов – 700 чел., влахов – 80 767, албанцев – 128 711, турок – 499 204, евреев -67 840 чел. и т. д.

Согласно сербской статистике 1889 г. (учитывавшей население «Старой Сербии», т. е. Македонии, Косово и Метохии), в Македонии проживало 2 870 620 человек. Из них: сербов -2 048 320 чел., болгар – 57 600 чел., греков – 201 140, албанцев – 165 620, турок – 231 400, влахов – 69 665, евреев – 64 645 чел. и т. д.

По греческим данным, опубликованным в 1904 г., в Македонии (без Косовского вилайета) насчитывалось 1 724 818 человек. Из них: греков – 652 795 чел., болгар – 332 162, турок -634 017, влахов – 25 101, евреев – 53 147 чел. и т. д.

(См.: Report of the International Commission To Inquire into the Causes and Conduct of the Balkan Wars. (Доклад международной комиссии по расследованию причин и ведения балканских войн. Вашингтон, 1914.) Р. 28–30.)

9 АВПРИ. Ф. 180. Д. 1437. Л. 202–203.

10 Риттих П.А. По Балканам. Путевые впечатления военного туриста. СПб., 1909. С. 141.

11 «Политическим идеалом болгарина после Освобождения, – пишет болгарский историк Д. Вечев, – независимо от задач конкретного момента, была Сан-Стефанская Болгария, разрушенная решениями Берлинского конгресса» (Русия и българският национален въпрос в края на XIX и началото на XX век // България 1300. Институции и държавни традиции. София, 1983. Т. 3. С. 223).

12 Трубецкой Г.Н. Русская дипломатия 1914–1917 гг. и война на Балканах. Монреаль, 1983. С. 38–39.

13 Мартыненко А.К. Русско-болгарские отношения в 1894–1902 гг. Киев, 1967. С. 188.

14 Пандев К. Националноосвободителни борби на българите в Македония и Одринско след Берлинския конгрес от 1878 // Борбите в Македония и Одринско. 1878–1912. Спомени. София, 1981. С. 9; Он же. Националноосвободителното движение в Македония и Одринско. 1878–1903. София, 1979. С. 67–70; Силянов Х. Освободителните борби на Македония. Т. 1. София, 1983. С. 39–40.

15 Пандев К. Националноосвободителното… С. 77, 129, 204.

16 Петров Т. Нелегалната армия на ВМОРО в Македония и Одринско (1899–1908). София, 1993. С. 25–26.

17 АВПРИ. Ф. 151. Д. 1469. Л. 32.

18 Амфитеатров А. Страна раздора. Балканские впечатления. СПб., 1907. С. 90.

19 АВПРИ. Ф. 180. Д. 2021. Л. 107.

2 °Cм. подобнее об этом: Батаковић Д. Истрага оружја у Ибарском Колашину 1901. године // Косовско-метохијски зборник. Београд, 1990.

21 АВПРИ. Ф. 180. Д. 2021. Л. 165–167 об.

22 Тимофеев А. Истоки косовской драмы. С. 52.

23 Пандев К. Националноосвободителни… С. 18–19.

24 Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции. М., 2000. Ч. 1. С. 272.

25 Петров Т. Ук. соч. С. 97–99.

26 Струкова К.Л. Новые документы о положении в Битольском вилайете в 1903 г. (Из донесений русских консулов) // Славянский архив. М., 1963. С. 272–273.

27 Владева Л. Официална България и Илинденско-Преображенското въстание 1903 г. // 90 години Илинденско-Преображенско въстание. София, 1994. С. 81.

28 Силянов Х. Указ. соч. С. 409, 425.

29 Подробнее см.: Исаева О.Н. Мюрцштегский опыт «умиротворения» Македонии // Македония: вопросы истории и культуры. М., 1999. С. 72–99.

30 Исаева О.Н. Проблема Косово и Россия в начале XX века // Новая и новейшая история. Саратов, 2000. Вып. 19. С. 137.

31 Тимофеев А.Ю. Сербские четы в Старой Сербии (1904–1912) // Югославянская история в новое и новейшее время. М., 2002. С. 164–165.

32 Исаева О.Н. Мюрцштегский опыт… С. 90–91.

33 Австриски документа за историјата на македонскиот народ 1907–1908. Скопjе, 1981. Т. 2. С. 110–111.

34 Цехмистренко С.П. Греция и македонский вопрос // Очаги тревоги в Восточной Европе. М., 1994. С. 206–208.

35 Петров Т. Указ. соч. С. 170–174,176.

36 См., например: Тимофеев А. Истоки косовской драмы. С. 70. См. также: Ямбаев М.Л. Сербская политика в Македонии на рубеже XIX–XX вв. глазами русских консулов // Двести лет новой сербской государственности. СПб., 2005. С. 214–222.

37 «Кроме вооружения сербских чет чиновники МИД в Косовском вилайете использовали сербских четников как одно из средств в борьбе за поддержание сербского населения в Старой Сербии. Благодаря этому сербский консул получал колоссальную неофициальную власть», – пишет А.Ю. Тимофеев (см.: Тимофеев А.Ю. Крест, кинжал и книга: Старая Сербия в политике Белграда (1878–1912). СПб., 2007. С. 105).

38 Исаева О. Проблема… С. 142–144.