Читать книгу Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2 - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 23

Этот выбор ни прост, ни сложен,

И открыт, как прямая речь:

Если шашка ползёт из ножен —

Значит, в поле назрела сечь.

Если сечь – значит, алой солью

Будет залит закат и ночь,

И дороги: одна к застолью,

А другая – от жизни прочь.

Век с похмелья оброс осотом —

Не проймёт и «ядрёна мать»…

Но соху поливаешь потом —

Ржи встаёт золотая рать.

Мне неведомо имя Бога.

Я не видел его послов.

Не смогу я среди уБОГих

Лик его написать со слов.

Но на каждой развилке – встреча;

Каждый день открывает новь:

Пот – на дело;

За правду – сеча;

Выбор – с Ним;

Ну а ОН – Любовь.

Мне ль искать, что истину, что Бога…

Вот затеплю тонкую свечу,

Понесу, куда ведёт дорога,

С багажом, назначенным плечу.

Шелест облетающей гордыни

Вниз, под корни, будто бы я клён,

Что с обрыва ветками слепыми

Силится ощупать небосклон:

Там, где к алтарю придёт дорога,

К образам нетраченных святынь,

Где вопросы зябнут за порогом,

А ответы – рослая полынь.

Что ж искать, что истину, что Бога —

Их не разместить душой одной,

Разве искрой, иль крупицей, слогом,

Брызгами над рухнувшей волной…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Утро будет тихим и урочным.

Бережно, как редкостный кристалл,

Подниму с листа четыре строчки,

Что в ночи мне кто-то диктовал…

Там, где ходят кони золотистые

По урезу голубых небес,

Где прибойной пеною слоистою

Облака нанизаны на лес,

Где багрянцы и пурпу́ры бесятся

В топке догорающего дня, —

Синий луг до черни выбрит месяцем,

Звёздная царапает стерня.

Где гнездовья вьют ветра и радуги,

Где живут и завтра, и вчера, —

Там начало Волге есть и Ладоге,

И туда нацелен взгляд с утра.

Где туман кромешный прячет истово

Снившийся Колумбу континент, —

Там недосягаемые пристани,

Где творца припрятан инструмент.

Поэтов производят не Союзы —

Неловкий трепет юного крыла,

Дождливый ритм на козырьке картуза

Да сердце зацепившая стрела.

В поэты производят не владыки:

Вне власти их луна, весна, века,

В размер строки вагонный лязг на стыке,

Безмолвная закатная река.

Поэтов не разводят факультеты:

Как ни шлифуй, а в туфе нет карат.

И сложенные правильно сонеты

Без милой не влекут в Эдемский сад.

Поэта пробуждает не желанье,

Не практика, не чувств веретено:

Сквозь плоть наружу режется исканье

Души, которой пусто и темно.

Поэт – не свет, не тень, не долг, не выбор:

Он – зеркало. Он – дар земли – родник.

И спать бы мог, но слог ломает дыбой.

И кто-то жжёт негаснущий ночник...

Пока ещё горит свеча,

Гоняя тени в зыбком круге.

Ночь во дворе, напившись вьюги,

На дверь кидается рыча.

Но всё ещё горит свеча,

Теряя стать в оплывшем воске.

Глядит плакат какой-то плоский

Ко мне в блокнот из-за плеча...

И всё ещё горит свеча.

Горит строка – фитиль поэта,

И, верю, вновь постигну это:

Горит пока ещё свеча...

Свечей и звёзд в безбрежье мрака

Извечно тлеют огоньки,

Друг к другу жутко далеки.

Но спутаны, корнями злака,

В пространствах тянутся лучи,

Что Ариадны нить в ночи.

И я спешу – свой луч плету,

Чтобы искро́й – за пустоту,

И тени в круге таял след,

Пока свече отпущен свет...

Тишины безъязыкий качается колокол.

Стынет небо, сиянием звёздным исколото.

Не находится взгляду ни стен, ни опоры —

Прячет полночь в провалах былинки и горы.

И мечтает душа на околице тела

О своём возвращении к вечным пределам.