Читать книгу Организационно-правовые проблемы борьбы с коррупцией в современных условиях развития общества - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 3

Кузанкина И.А.

старший следователь по особо важным делам

Главного следственного управления при ГУВД

по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

кандидат юридических наук

В последнее время участились случаи возникновения конфликтов с усыновленными детьми, которые оказались волей судьбы в ближней и дальнем зарубежье. Такие моменты их жизни, когда они первоначально были усыновлены, а затем их поведение стало криминальным, либо психологически невозможным для совместного проживания, либо состояние их здоровья создавало ситуации, когда совместное проживание в новой семье стало невозможным становилось предметом внимания и обсуждения не только на уровне органов ювенальной юстиции государства нахождения, но и органов международного сообщества, вплоть до вмешательства глав государства.

Существует много способов разрешения данной проблемы, которые разрешаются нормами различных отраслей права: международного, семейного, государственного, уголовного, уголовно-процессуального и других.

Нас интересует проблема привлечения к уголовной ответственности лиц, не достигших совершеннолетия. Данная проблема сложна, многообразна и в каждой стране она получила свое развитие.

Исследование тенденций развития ювенальной юстиции в русском уголовном законодательстве России в X – начале XX вв. позволяет сформулировать суждение, что эволюция системы наказаний несовершеннолетних происходила в соответствии с общими направлениями развития знаний о наказании.

Формирование положений о наказании началось еще при становлении государства и права Древней Руси. В качестве своих источников уголовное право Древней Руси имело международные договоры, обычаи, Русскую правду, Церковные уставы русских князей, Кормчую книгу[6]. Вместе с тем анализ содержания данных источников свидетельствует об отсутствии в них специальных положений о назначении наказаний несовершеннолетним. Как отмечается в литературе, в рассматриваемый период личность ребенка не воспринималась в качестве объекта сосредоточения усилий общества по охране и защите. Жестокость в отношении детей была обычным делом. Более того, она рекомендовалась в качестве средства воспитания.[7]

Древнерусское уголовное право практически игнорировало возрастные особенности преступника, отмечая о наказаниях несовершеннолетних лишь в связи с совершением ими преступлений против родителей или распространением на них ответственности за преступления родителей.

Дальнейшее развитие законодательства в XIV—XVI вв. об уголовных наказаниях и их исполнении связано с появлением Псковской и Новгородской судных грамот, Судебниками 1497 и 1550 гг., которые также не содержали особых правил назначения наказаний несовершеннолетним.[8]

Такое положение дел в сфере уголовно-правовой охраны лиц, не достигших совершеннолетия, оставалось практически неизменным вплоть до XVII столетия.

Анализ памятников права Российского государства свидетельствует о том, что более четкое представление о наказании несовершеннолетних появляется в Соборном Уложении 1649 года[9]. Не создав общих норм об ответственности несовершеннолетних, Соборное Уложение содержало предписания относительно их наказания в случае совершения конкретного преступления, а именно преступления против родителей, а также предусматривало определенные ограничения относительно наказания детей за преступления родителей (незнание детей относительно политического преступления отца исключало их ответственность). Впрочем, это правило не распространялось на иные, общеуголовные преступления.

Возраст уголовной ответственности не был прямо указан в Соборном Уложении 1649 года, однако в принятых к нему дополнениях 1669 года указывалось на возраст 7 лет при определении ответственности за убийство, и одновременно подчеркивалась незрелость лиц в возрасте до 15 лет.

Последующее развитие законодательства России основывалось на идее либерализации и смягчения наказания ввиду особенностей возраста несовершеннолетних, вплоть до полного освобождения от уголовной ответственности. Важным источником предписаний о системе наказаний стал «Артикул воинский» Петра I 1715 года[10], в котором была закреплена возможность освобождения от наказания несовершеннолетних, в том числе, возможность замены их наказания со стороны публичной власти мерами воздействия со стороны родителей.[11]

В таком неопределенном положении вопрос о несовершеннолетних оставался длительное время.

Первая половина XVIII века характеризуется серией Указов о смягчении наказания несовершеннолетним в зависимости от их возраста. Одним из важных Указов явился Сенатский Указ от 23 августа 1742 года, в котором Сенат вместе с президентами коллегий указал, что малолетство, как для мужского, так и для женского пола нужно считать до 17 лет и что таковых лиц нельзя подвергать тем же наказаниям, что и взрослых[12]. Малолетние не могли подвергаться ни смертной казни, ни пытке, ни кнуту.

Для них эти наказания заменялись сечением плетьми или передачей в монастырь на исправление. Как отмечается в литературе, законодатель своим указом проводил весьма последовательную дифференциацию ответственности несовершеннолетних, взяв за основу не столько возраст виновных, сколько тяжесть совершенного ими правонарушения. Заменяя орудия исполнения наказания (а точнее, в понимании того времени, само наказание), государство стремилось не только по возможности уменьшить объем болезненных ощущений, но и преследовало, пусть не всегда осознанно, цель исправления и перевоспитания несовершеннолетних преступников.

Следующий значимый акт – Указ Императрицы Екатерины II от 26 июня 1765 года «О производстве дел уголовных, учиненных несовершеннолетними, и о различии наказания по степени возраста преступников» установил абсолютную невменяемость лиц, не достигших 10 лет (виновных без придания суду отдавали на исправление родителям, родственникам или опекунам[13]); в отношении лиц в возрасте от 10 до 17 лет допускалось смягчение уголовного наказания.

Ю.Е. Пудовочкин отмечает, что оформленная во второй половине XVIII – начале XIX века модель отношения уголовного законодательства к лицам, не достигшим совершеннолетия, была для своей эпохи в высшей степени гуманна и достаточно совершенна: ею был определен возраст уголовной ответственности, разработана система смягчения наказания несовершеннолетним.[14]

Первым систематизированным законодательным актом в области уголовных правоотношений явился том XV свода законов, изданный в 1832 году. Воспринимая положения Указа Екатерины II 1765 года и развивая его доктринальные идеи, Свод законов предусмотрел дифференцированную ответственность лиц, не достигших уголовного совершеннолетия, а также возможность помещения несовершеннолетних правонарушителей по просьбе родителей, определению полиции или приговору суда в смирительные дома, где трудовая терапия и нравственное наставление должны были корректировать их социально-негативные качества. Пребывание в смирительном доме являлось не наказанием, а скорее мерой социальной защиты и мерой профилактики преступлений несовершеннолетних.[15]

Важное значение имело принятие Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, которое официально закрепило отказ от привлечения к уголовной ответственности малолетних (в возрасте от 7 до 10 лет), а также передачу несовершеннолетних под надзор родителей, либо лиц, у которых они находились на воспитании. Меры домашнего исправления также не являлись наказанием, так как они не были указаны в общей лестнице наказаний.

Наряду с этим, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных определяло ответственность детей за упорное неповиновение родительской власти, а равно за грубое обращение с родителями, подвергая виновных аресту до 6 месяцев. Арест назначался судом на общих основаниях, что и для взрослых правонарушителей.

Помимо дисциплинарной власти семьи, осуществляемой родителями, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных допускало в отношении несовершеннолетних применение дисциплинарной власти школы, что по общему правилу, безусловно, устраняло действие карательной власти государства, допуская ее вмешательство разве только в случае совершения наиболее тяжких преступлений воспитанниками старшего возраста, например 14 и более лет.

При установлении возраста минимальной ответственности, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных определяло его как возраст не полной, а условной вменяемости. Статья 143 Уложения в редакции 1845 года позволяла распространить правила об ответственности лиц в возрасте от 7 до 10 лет на подростков 10—14 лет, если будет с достоверностью признано, что преступление «учинено ими без разумения». Если же несовершеннолетние действовали с разумением, они подвергались смягченным уголовным наказаниям. Так, было предусмотрено:

1) «за преступления, подвергающие лишению всех прав, телесному наказанию через палачей и ссылке в каторжную работу, они, по лишении прав состояния, ссылаются в Сибирь на поселение без телесного наказания, к какому бы состоянию до суда они не принадлежали;

2) за преступления, подвергающие лишению всех прав, телесному наказанию через палачей и ссылке на поселение, они присуждаются к заключению в монастыре, если в том месте или не в далеке есть монастыри их вероисповедания, или же, в противном случае, в смирительном доме, но отдельно от других, содержащихся в этом доме, на время от 5 до 8 лет, также без телесного наказания, к какому бы состоянию до суда ни принадлежали;

3) за преступления, менее тяжкие, за которые определяются законом лишение всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и ссылка на житье в Сибирь или другие отдаленные губернии, или же отдача в исправительные арестантские роты гражданского ведомства, или в рабочие дома, они присуждаются к заключению на время от двух месяцев до одного года в монастыре или смирительном доме, на основании правила, указанного в предыдущем пункте;

4) за преступления, за которые определено законом заключение в смирительном доме, или другое еще менее строгое наказание, они подвергаются «исправительному домашнему, по распоряжению родителей или опекунов, наказанию».[16]

Следует отметить, что данные законодательные положения существенным образом корректировались на всем протяжении второй половины XIX века, при чем важную роль в совершенствовании уголовных норм сыграли разработки ученых-юристов рассматриваемого периода, которые высказывали ряд критических замечаний в отношении действующего законодательства. Так, Н.С. Таганцев отмечал, что закон допускает смягчение наказания для лиц в возрасте от 10 до 14 лет, начиная с каторжной работы, но при этом умалчивает о возможности замены преступникам этого возраста смертной казни.[17]

Следует обратить внимание и еще на один нормативный акт, явившийся результатом судебной реформы и содержащий нормы об ответственности за уголовные проступки, – Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями от 1864 года[18]. В данном Уставе требование об установлении разумения у лиц, совершивших правонарушения в возрасте от 10 до 14 лет и старше, не содержалось. Если за учиненное преступное деяние в законе назначено наказание не ниже тюремного заключения, или окажется, что преступные деяния обращены несовершеннолетними в промысел или свидетельствуют о привычках их к преступной деятельности, то они могут быть обращаемы в исправительные приюты либо колонии для несовершеннолетних преступников, где сии заведения устроены. Несовершеннолетним от 14 до 17 лет наказания назначаются в половинном размере».[19]

Дальнейшее развитие института наказаний несовершеннолетних содержит Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 года[20], где ст. 92 предусматривались 3 категории уголовной невменяемости: малолетство, отрочество, юность. Так, дети в возрасте от 7 до 10 лет не подвергались определенному в законах наказанию, а передавались родителям или благонадежным родственникам для домашнего исправления[21]. В период отрочества (от 10 до 17 лет) замена наказания для лиц, совершивших преступления, наступала только в случае признания их обладающими вменяемостью, в противном случае применялось общее правило об уголовной безответственности за невменяемостью. Юность (от 17 лет до 21 года) признавалась только причиной уменьшения ответственности. При этом закон различал случаи присуждения таковых лиц к наказаниям уголовным и наказаниям исправительным. При назначении уголовных наказаний к несовершеннолетним смертная казнь и ссылка на поселение применялись без изменений, бессрочная каторга заменялась срочной, сроки каторги, исправительного дома, крепости и тюрьмы могли быть уменьшены на 1/3.

Помимо общих вышеизложенных правил ответственности малолетних и несовершеннолетних, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных содержало некоторые особые правила о смягчении и усилении ответственности несовершеннолетних.

Так, в соответствии со ст. 143 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года наказание уменьшалось на одну или две степени, если несовершеннолетний был вовлечен в преступление совершеннолетним. С другой стороны, Уложение 1845 года знало одно условие, при котором молодость теряла всякое значение, а именно: согласно ст. 146 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (издание 1885 г.) малолетние в случае совершения ими нового преступного деяния наказывались как совершеннолетние.[22]

Принимая во внимание вышеизложенное, можно отметить, что уголовное законодательство России XIX – начала XX века создало достаточно согласованную и логичную систему норм о смягчении наказания лицам, не достигшим совершеннолетия. Однако одним из серьезных нареканий, которое она вызывала в среде научной общественности, был тот факт, что Уложение во всех своих редакциях сохраняло взгляд на возраст, как на «обстоятельство, только смягчающее наказание, а не изменяющее самый его характер»[23]. В то же время, ученые отмечали, что наказание несовершеннолетних должно носить скорее исправительный, воспитательный, нежели карательный характер.[24]

Такие учреждения появились в России, начиная с 1866 года, после того, как Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, а затем и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, предусмотрели возможность помещения несовершеннолетних в специальные воспитательные приюты вместо заключения в тюрьме. Стремясь ограничить применение уголовных наказаний к несовершеннолетним, законодатель в 1866 году издал специальное Положение об исправительных приютах, в котором призвал к созданию «таких богоугодных и общеполезных заведений» как земства, общественные организации, духовные установления и частных лиц. Н.С. Таганцев отмечает, что помещение в исправительные приюты для малолетних явилось заменяющим наказанием для несовершеннолетних[25]. Программа социальной коррекции детей в приюте предполагала сочетание воспитания, образования и труда.

Однако следует отметить, что практика сокращения случаев тюремного заключения подростков в возрасте от 10 до 17 лет не была характерной в целом по России[26]