Читать книгу Чувства в строках. Выпуск 1 - Коллектив авторов - Страница 4

Родилась в 1982 году в г. Ульяновске. С детства занималась музыкой. В 2001 году закончила Музыкальный колледж имени А. Шнитке по классу флейты (профессор Дегтярёва В. И.), с 2004 по 2009 год училась в Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского на факультете современного и исторического исполнительского искусства по классу флейты, траверсфлейты (доцент Ивушейкова О. Ю.). В 2007 году стала лауреатом международного конкурса имени М. Юдиной в номинации «Камерный ансамбль». В 2008 году участвовала в конкурсе флейтистов в Бухаресте. С 2006 по 2009 год работала в оркестре аутентичных инструментов «Pratum Integrum» и участвовала в студийных записях. Выступала с концертными сольными программами в различных городах России и Европы, например, в Москве, Санкт-Петербурге, Иннсбруке, Зальцбурге, Вильнюсе, Тракае, Лентварисе, Токае.

Принимала активное участие в мастер-классах Мартена Рута (2010), Бенедека Чалога (2006), Андреаша Адориана, Яна де Винна, Анни Лафламме (2008), Вилсона Ренсома, Хелен Блендсо и др.

В 2014 г. с отличием закончила Институт журналистики и литературного творчества, специализация – эссеистика (класс Л. А. Аннинского)

Роскошный Альфред

Есть одно местечко, дурацкое, как трактор на романтическом пейзаже, нелепое, как экскурсия в санитарный день, унылое, как студенческий пикник под тропическим ливнем. Доехать туда крайне сложно, дойти пешком – может, кто-то и пробовал, мало ли, только вот до сегодняшнего момента рекордный подвиг спортивной ходьбы по маршруту «Энтузиаст средней ноги» никто еще не догадался зафиксировать. А зря, дело весьма достойное! Упаси Вас Бог – заявиться туда с утра пораньше! Еще хуже, если вздумаете вступить в дискуссию с дамой, которая занята мытьем полов. Это крайне не рекомендуется. Хотя, как знаете, дело Ваше. Что уж оправдываться в собственных неудачах, когда речь идет об искусстве тонкой полемики. Для полноты картины, пожалуй, добавлю, что ремонта в этом здании не было лет 100. И думаю, что не будет еще столько же. Там-то и проходили наши репетиции!

Была там еще оранжерея. Довольно приличная. Теплая, прозрачная, ароматная. Пахла землей и ботаникой. Право, даже обидно, что я в этом не разбираюсь, ведь оранжерею уже тогда заслуженно утвердили на роль главной героини в том наискучнейшем романе, куда попадают случайно и исключительно по глупости. Как водится, по всем правилам, красота ее носила оттенок безнадежно запоздалой весны, то есть той весны, когда уже все думают про лето, посему окрестили ее «Хорошенькая провинциалочка» и повесили на стенд под надписью «Наши достижения».

Репетиции проходили…. Господа, а Вы вообще представляете себе хотя бы примерно, как это бывает? Позвольте, я сделаю черновой набросок: Воскресенье. Зима. Утро. Человек. За ним футляр. Продолжать? Хорошо! Итак, лестница. Второй этаж. Курилка. Двери. «Здрассти!!!» Флейта пришла. Нда, пожалуй, хватит, а то Чехов какой-то начался.

И вообще, разве это главное? Главное то, что влюбчивость моя начала делать карьеру именно с этих репетиций. Там-то все и закрутилось в моей несчастной голове. Рассеянность стала чем-то сродни гениальности, а всепрощение почти достигло торжества соблюдения заповедей блаженства! Понимаете, у влюбчивых людей, на самом деле, проблема только одна: вспомнить! Вспомнить – в кого именно, за что и почему! Чего они наобещали, а чего еще не успели наобещать, чтобы не оконфузиться при очередном дословном повторе! И как вообще могло так произойти, что при свете перегоревшей лампочки они чего-то там вдруг нашли и решили, что совершенно точно влюбились «до рези в глазах» на всю оставшуюся, ведь счастье – оно, конечно, в том, что поиски, наконец, закончены!

Влюбчивость – это никакая не болезнь, не повод расстраиваться, не наказание и не хронический синдром. Это великий дар восхищаться всем, чем угодно, вести круглосуточный репортаж о птичках, одуванчиках, маленьких красивых машинках на асфальтовых тротуарах, заколочках, киноафишах, театральных анонсах, принтах по ткани, силуэтных линиях… и немножко о музыке. Время перестает существовать и сжиматься холодным рассудком срочного режима, географические пространства обогащаются впечатлениями и раскрашивают фотографиями буквенные километры, трудности и болезни приобретают милые юмористические черты, с блеском преклоняясь перед талантом Ильфа и Петрова.

Итак, заявляю, влюбчивость необходима! Ну, все-таки я – как-никак родная племянница замминистра по педиатрии! Если собрать все мои признания в любви, то можно издать роман «Марина, ты прекрасна, но я люблю Дашу». И нет никаких сомнений, что реклама с потрясающими психологическими решениями в стиле «книга, которая взорвала Интернет», «лучший роман земли», «книга эпохи», «молодежный бестселлер» – вся эта бесподобная дичь станет неотъемлемым шлейфом, собранным из полигамной палитры литературного цветника. Ну, а что Вы так удивляетесь, в конце концов, ни Пастернак, ни Набоков, ни, быть может, даже и Мандельштам, понятия не имели о том, что эти короткие наброски – эскизы, которые они писали ради удовольствия в дневниковом формате, будут почетно изданы с характеристикой «те самые эссе наших великих писателей»!

Одна из первых жертв нежного внимания с контрабасовым смычком за спиной определила мое истинное предназначение настолько метко, точно и до такой степени одаренно, что я даже зауважала это большое неуклюжее создание на несколько последующих минут. Перед репетицией он прошел мимо меня и, повернувшись спиной, сказал: «У тебя телефон надо отобрать!». И в тот самый миг я поняла, что стану писателем! Да, я, студентка консерватории, которая играла на флейте с утра до вечера и с вечера до утра, уже тогда знала, что литературе без меня не обойтись. Если б еще мне рассказали, что всего через три года я поступлю на журфак, а еще через три – сделаю сборник эссе в качестве дипломной работы, и оценят ее на «5+», я бы… Ну, впрочем, неважно!

И это, господа, самое примитивное преимущество из всей бездны плюсов, которым я обязана своей влюбчивости. Но «сейчас не об этом». Итак, если рассмотреть сквозь пелену времени плеяду «счастливцев», оказавшихся на моем горизонте, то по конкурсной шкале выделялся один, к которому придраться было категорически невозможно. По каким причинам мы не были знакомы, я не знаю, но как только он вышел на сцену и открыл рот, я сказала себе: «Марина, в эту сторону даже не смотри!». А дело вот в чем: певцы меня никогда не интересовали! Певца можно определить шагов за двести, потому что нет такой проблемы, которую не мог бы решить оперный певец! Чтобы немножко соприкоснуться с утонченным миром высокого оперного искусства, представьте себе военный американский самолет, который припарковался на Тверской в период где-то с 15.00 до 18.00, чтобы спокойно пообедать и отдохнуть перед ответственным взлетом. О да, есть чему позавидовать, ибо сигналить, скандалить, вызывать… воистину бесполезно!

И вдруг какая же беспощадная ирония судьбы: ни тебе вибраций до трещин в колоннах и люстр с отбитыми плафонами, ни старательного вспотевшего лица со вздутыми венами, ни противного поведения с острым карандашиком и едкими цитаточками, нет, ничего общего с привычными образами солидного артиста оперной сцены. Красавец, умница, словно персонаж пластинок «Deutsche Grammophon», пел так тонко, так изящно и таким ангельским тембром, что я была бы не я, если бы лучшие литературные обороты, на которые я способна, не достигли адресата, коим и являлся этот восхитительный тенор! Дальше все было, как обычно, а именно: мое нетерпение успешно испортило самые святые порывы женской души. Общение пришлось оборвать, ибо количество текстов, пересылаемых за сутки, превысило все мыслимые и немыслимые нормы.

Прошло года два. И надо ж было случиться тому, что этот наш незабываемый герой оказался в самом центре Австралии. Каким ветром его туда занесло, одному Богу известно, но вот что самое комичное: от скуки вздумалось ему открыть засаленный прошлогодний журнал, причем именно на той странице, где в конце статьи стояла моя фамилия. Скажете – совпадение? Вполне возможно, я не спорю, но, согласитесь, ничего безумнее придумать нельзя. Ну, потому-то я и выбрала путь писателя, а не журналиста. В общем, «анекдотец» вышел более чем эффектный, и буквально через несколько дней я была приглашена на свидание в превосходный тихий ресторанчик. Дальше все происходило так, будто бы моя жизнь вдруг неожиданно и очень удачно попала в руки первоклассного мастера по части монтажа. И, как Вы догадываетесь, через пару месяцев мы поженились.

Свадьба получилась дивная, венчание прошло великолепно, одним словом, мы были так счастливы, что не заметили, как прошло целых полгода. Единственное, что немножко омрачало радость совместной жизни – это непредвиденная поездка моего благоверного в Англию на пару недель как раз накануне Рождества. Но, пообещав вернуться в Сочельник, он, как истинный джентльмен, сдержал свое слово. Сойдя с самолета «Лондон – Москва», он выглядел настоящим денди. Умопомрачительные ботинки, сногсшибательные часы и греческая загадочность во взгляде!

На обратном пути из аэропорта только и разговоров было об Англии. Милый муженек крутил баранку, напряженно всматриваясь в дебри столичного мегаполиса, и восторженно рассказывал, что ему предложили поработать помощником режиссера в Лондонской опере! Я слегка опешила. Но монолог возлюбленного был столь красноречив, что я, конечно, рискну для Вашего удовольствия передать его близко к тексту:

«Марина, ты понимаешь, режиссура – это мое призвание. Знаешь, это был всего лишь пробный спектакль, но когда я вышел в самом конце из-за кулис в потертых джинсах и обычной рубашке, без грима – мне аплодировали, как будто бы я сам все это спел! Ты не представляешь, как это здорово – приходить и расставлять певцов по своему вкусу. Рисовать комбинации и перебирать костюмы. Петь их арии и наслаждаться, как они смотрят тебе в рот! А у тебя все получается! Но вечером ты спокойно можешь выпить пива и посмотреть кино, а они учат слова наизусть и сидят на жесткой диете! Я был на седьмом небе. Труппа провожала до самого аэропорта чуть ли не со слезами на глазах! Кстати, главный режиссер читал твои эссе, и у нас есть некоторые идеи насчет тебя, ты – не против? Да, еще я привез тебе подарок!».

Блаженны те женщины, что верят в Деда Мороза до глубокой старости! Под нашей очаровательной елочкой, которую я так старательно наряжала, так долго и тщательно выбирала игрушки, лежал длинный футляр. Поначалу в темноте я еще робко надеялась, что это, быть может, колье, или необычные вытянутые серьги, или набор диковинных браслетов, в конце концов, но по мере приближения, волнение мое резко усилилось, предательски предвещая то, чего по определению не может быть, но вот было. И почему-то со мной. Да! В футляре лежала флейта. Американская мечта от фирмы Brаnnen Cooper. Пожизненный пропуск в любой московский оркестр. Зеленый свет в штатные столичные флейтисты со стабильной зарплатой, гастролями, почетом и всеобщим уважением.

Все это «счастье» так явно встало перед глазами, что я не выдержала… И зарыдала!

– Что с тобой, милая, тебе не нравится? Неужели я что-то напутал? Но ты же всегда говорила, что эти флейты – самые лучшие!

– Да нет, что ты, просто… Просто я жду ребенка. И у меня тоже есть для тебя подарок.

Будущий отец семейства посмотрел на меня очень серьезно. Потом отвел глаза в сторону и решительно направился к елке. Молниеносно развернув блестящую оберточку, он на секунду замер, после чего раздался оглушительный, профессионально поставленный, оперный хохот! Глаза мои округлились, ибо я даже представить себе не могла, как же безнадежно отстала от жизни «Блоха, ха-ха-ха-ха»! Нет, что Вы, это же просто какая-то жалкая пародия! Мой драгоценный супруг заходился от смеха, загибался пополам, лежал под елкой и «ухохатывался» с таким упоением, что даже лучшие кинооператоры мира не смогли бы это отснять, как следует! Тряслись оконные стекла, новогодние шарики, лампочки на люстре, хрустальные вазы, кухонные тарелки, столовые ножи и даже нотные партии!

Послушайте, что Вы на меня так уставились? Ну, это же неприлично! Да! Я подарила ему концертную бабочку. Зато от Пьера Кардена.