Читать книгу Россия и мусульманский мир № 2 / 2013 - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 5

Встречаются, конечно, и чистые прагматики. В силу профессиональных обязанностей или равнодушия к идеологической подоплеке они ориентированы на решение микрозадач. Но выделять их в какую-то обособленную группу не приходится, а разногласия относительно эффективных инструментов достижения целей существенны. Показателен, например, в этой связи спор о путях смягчения визового режима с Евросоюзом. Российские дипломаты упирают на важность постепенного продвижения к этому шагу, предлагая начать с безвизового въезда для владельцев служебных паспортов. У части критиков этот подход вызывает отторжение с этической точки зрения – бюрократия, мол, заботится исключительно о себе. Другие возражают предметно – такое предложение просто не может заинтересовать европейских партнеров. Ведь, по данным журнала «The New Times», в России насчитывается около 50 тыс. обладателей «синих» паспортов, а заинтересованных в частых визитах в Россию европейских чиновников – не больше сотни. При этом все участники дискуссии оппонируют правоохранительным органам и спецслужбам, которые (насколько можно судить) не в восторге ни от планов лишить их контроля над въезжающими иностранцами через упразднение визового режима, ни от проектов отменить архаичный порядок регистрации прибывающих в Россию граждан других государств по месту жительства.

Собственный интерес к международной тематике проявляют представители корпоративных сообществ. Энергичнее других играет на этом поле Русская православная церковь, сумевшая про-лоббировать содействие российских властей в объединении с Зарубежной церковью, а также рассчитывающая на помощь государства по ограничению конкурентной активности на канонической территории. Правда, несмотря на то что есть тенденция к «симфонии» между РПЦ и государством, в международной сфере существует почва для разногласий. Ярким примером стал отказ в октябре 2008 г. Синода РПЦ принять в свой состав расположенную в Южной Осетии Аланскую епархию, пытающуюся уйти из подчинения Грузинской православной церкви. Церковные власти, которые сами борются с экспансией на свою территорию, куда щепетильнее, чем государство, подошли к опасности создания прецедента перекраивания признанных границ.

В интервью Николая Балашова, заместителя председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата (опубликовано в мае 2012 г.), представлена следующая позиция. Основные претензии к странам Западной Европы предъявлены в связи с «христианофобией» (имеется в виду «вытеснение религии за поле общественной жизни»), а в странах Ближнего Востока и Северной Африки – к «факту преследования и гонения наших братьев». Балашов ссылается на выступление В. Путина в Даниловом монастыре 8 марта, в котором защита прав христиан в странах, где они являются жертвами дискриминации, названа одним из направлений внешней политики. В отношении Китая Балашов заметно более сдержан, хотя упоминает, что посещать Успенский храм-музей на территории российского посольства в Пекине позволено только обладателям иностранных паспортов и по сути запрещено гражданам КНР. «Мы с уважением относимся к требованиям китайского законодательства, но стараемся с китайской стороной развивать диалог», – дипломатично замечает заместитель главы ОВЦС.

Активность на внешнеполитической ниве администраций приграничных регионов заметно различается. Жесткая солидаризация с тезисом о недопустимости передачи Японии Курильских островов характерна для Сахалинской области – но там это не столько крик души местных элит, сколько желание удовлетворить запрос граждан. В северо-западных регионах элиты охотно присутствуют на мероприятиях с участием представителей Финляндии и арктических государств, но избегают высказывать свою особую позицию. Исключение составляет лишь бурная полемика в Архангельске, где в последние полгода развернулась активная медийная кампания в отношении бывшего ректора Северного университета В. Булатова, «идеолога поморского этнического сепаратизма». Более того, в публикации на сайте «Свободная пресса» и Regпит утверждается, что «норвежцы» (за которыми, понятное дело, стоят Бжезинский и США) в рамках программы «по раздроблению и ослаблению России» «фактически купили Северный (Арктический) федеральный университет в Архангельске за 4 млн. долл.» и делают ставку на поддержку поморов и создание особой «северной» идентичности у жителей России.

Еще более идеологически накаленная ситуация на Юге России. Элиты северокавказских республик настойчиво продвигают в местных СМИ тезис, согласно которому первопричиной недружественных действий по отношению к России (поддержка радикальных исламистов, активность Бориса Березовского и т.п.) являются происки Соединенных Штатов и почему-то Израиля. Совсем иной позиции придерживаются издания, например в Ставропольском крае, активно привлекающие внимание читателей к опасностям радикального ислама. В подтверждение тезиса о растущей угрозе приводятся прогнозы о воздействии «арабской весны» на радикализацию исламистских настроений в ближневосточных странах. В этих построениях трудно не заметить мобилизацию жителей против потенциальной угрозы обострения ситуации на Северном Кавказе с соответствующими последствиями для Ставрополья, где уровень межнациональной напряженности весьма значителен.

А вот представители бизнеса, наоборот, не склонны к публичным рассуждениям о внешней политике. Заметным исключением стал за последнее время О. Дерипаска. В сентябре 2011 г. на Байкальском экономическом форуме он выдвинул идею «восточного поворота», предусматривающую переориентацию экономики российского Зауралья на Китай. По имеющимся данным, этот проект не вызвал воодушевления в Москве, поскольку в нем увидели излишний прокитайский крен. Активность же на международной арене представителей государственных и полугосударственных компаний вряд ли следует рассматривать отдельно: трудно разделить, где они лоббируют внешнеполитические решения в собственных бизнес-интересах, а где, наоборот, лишь ассистируют государству в его международных проектах.

Куда более словоохотливы подчас бывшие чиновники, которые после ухода с государственной службы получают широкие возможности для презентации собственных оценок. Можно было бы допустить, что их выступления должны транслировать точку зрения действующей элиты, представители которой не имеют возможности давать откровенные комментарии. Однако на практике такие случаи трудно отделить от маргинализации, связанной с тем, что бывший высокопоставленный деятель утратил «прописку» в высшей лиге (как это происходило с Константином Затулиным). Интересен пример М. Колерова, экс-начальника Управления Президента РФ по межрегиональным и культурным связям, ставшего одним из самых активных комментаторов. Возглавляемое им агентство «Regnum» весной 2012 г. применило любопытный прием, использовав для резких выпадов в отношении медведевской внешней политики активное цитирование экспертов из стран СНГ и Приднестровья с заголовками типа «Россия должна избавиться от внешнеполитического наследия Медведева».

Заявления самого Колерова несколько мягче. Но, комментируя подписанный Путиным указ о внешней политике, он пишет, что новый президент, «к несчастью, ни слова не говорит, что доставшееся ему от предшественника законодательное наследие в области поддержки соотечественников делает абсолютно невозможным, если не незаконным исполнение всех его благих намерений в отношении соотечественников». Действующий теперь закон «позорно и в прямом противоречии с Конституцией России, реальностью и справедливостью не видит и не хочет видеть в ряду соотечественников никого, кроме “профессиональных русских”, в качестве таковых этнографических активистов, поставленных на личный учет в дипломатических представительствах России общим числом». Любопытны и другие выводы Колерова из указа Путина. Акцент на «разноплановом сотрудничестве» на постсоветском пространстве и необходимости сосредоточиться на реализации Договора о зоне свободной торговли прочитывается как признание отсутствия у СНГ политических перспектив, позиция по Молдавии видится как указание на неизбежность признания независимости Приднестровья в случае объединения Молдавии с Румынией и ее вступления в НАТО. Колеров также выражает надежду, что указ президента будет означать остановку «фронтального практического отступления России в “борьбе за Арктику” в области гуманитарно-безопасной инфраструктуры» и усиление солидарности со странами Латинской Америки и Карибского бассейна – «не удовлетворяясь лишь солидарностью с Бразилией в рамках БРИКС».