Читать книгу Свои правила - Группа авторов - Страница 3

Я зашла в душ, все еще с мыслями о Солте, сняла топик и уже потянулась к юбке, как, вдруг, чьи-то руки жестко прижали меня к кафельной стене. Не успела я очнуться и открыть рот от возмущения, увидев перед собой объекта моих мыслей, собственной персоны, как он уже начал покрывать мою шею жаркими поцелуями. Стоя прижатой его сексуальным телом к стене, вдыхая его сладкий запах, я уже не думала, а просто наслаждалась ощущениями мягких губ, возле моего уха. Я зарылась руками в его взъерошенные волосы и притянула ближе к себе – могу поклясться, что в этот момент он ухмыльнулся – самодовольный осел! Я уже хотела отстраниться, но он прижал меня своим телом плотнее, да так, что я почувствовала его возбуждение, а левую ладонь он переместил на мою грудь и нежно сжал ее – тихий стон сорвался с моих губ. Звук собственного голоса вывел меня из транса, и я с силой оттолкнула его. Лучше б я этого не делала. Весь его вид сейчас просто кричал: «Я секс!» – немного влажные волосы после тренировки, разбросанные в разные стороны, голый торс, на котором виднеется рельеф, широкие спортивные штаны, немного сползшие до бёдер и его глаза, искрящиеся желанием. – Ну и как здесь вообще можно спокойно мыслить?! – подумала я, все еще разглядывая его, однако вслух произнесла совсем другое:

– Что ты себе позволяешь, Солт?! – я постаралась придать голосу как можно больше невозмутимости, но, к моему сожалению, получилось что-то похожее на писк.

– Малышка, а, по-моему, тебе очень даже понравилось то, что я позволил себе, – нагло заявил этот нахал, ухмыляясь. Его близость все еще вызывала во мне трепет, и это пугало меня.

– Да, что ты из себя возомнил?! – прокричала я. – Ты думаешь, что если ты имеешь смазливую физиономию и играешь в футбольной команде, то тебе можно ко мне наглым образом приставать?! – увидев его озадаченность, я продолжила говорить увереннее. – И, вообще, если ты еще не заметил, у меня есть парень! – тут он посмотрел на меня со злостью, но быстро спрятал ее под маской безразличия и спокойно заговорил:

– А что, разве это проблема для тебя? Ему и знать-то не обязательно, – заявил он. Неужели, он подумал, что я какая-то… Я была в такой ярости, что даже не успела закончить мысль.

– Катись к черту Солт! Я тебе не по зубам! – красная от злости, я буквально, выплюнула ему эти слова и выбежала из душа. Чувствуя, как во мне все кипит, но, на самом деле, не столько от злости, сколько от обиды, я размышляла почему? Почему я на него обижаюсь, он ведь мне никто! Да я его знать, не знаю – так почему же меня тогда так задели его слова?

Забежав в раздевалку, я переоделась и быстро, не дожидаясь Лорен с Лиз, побежала в класс. Мне не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. По расписанию у меня как раз была история искусств. Сегодня, мистер Бранкс будет распределять роли, на прошлом занятии мы решили сделать постановку романа Эмили Бронте: «Грозовой перевал». Ах да, забыла упомянуть, что школа, в которую я хожу, с творческим уклоном. Здесь учился король поп-музыки, Майкл Джексон. Позже, он оказывал школе разного рода поддержку, на его деньги был построен отдельный корпус, где сейчас установлена сцена. Корпус назвали в его честь. Так что, помимо обычных уроков нам преподают пение, танцы, актерское мастерство и т. д. Некоторые курсы на выбор. Кроме того, каждый год наша школа участвует в конкурсе актерских талантов. Если повезет, и ты выиграешь, перед тобой предстанет множество перспектив на актерском поприще. Поэтому, не сложно догадаться, почему я выбрала именно эту школу, когда услышала от отца, что мы переезжаем в Лос-Анджелес. Актрисой хочет стать каждая девушка, но далеко не каждой выпадает такой шанс. Мне он выпал. Смешно, мое умение перевоплощаться в жизни, помогает мне не только в школе, но и в будущем, которое я планирую для себя, играет главную роль. Даже не знаю: огорчаться мне или радоваться – ирония судьбы. Хотя, при выборе профессии, проще опираться на принцип: «лучше делай то, что можешь, а не то, что хочешь». В моем случаи – это приятное с полезным, я и могу, и хочу быть актрисой. Если я себя реализую, то стану независимой от отца…

Сев возле окошка, я начала неспешно раскладывать свои вещи: маленький плеер, Ipone последней модели, конспект лекций, чернила и перо. Да, это мое маленькое хобби, которое я переняла от мамы. Она очень хорошо рисовала пером. Перо и чернила – одно из самых древних инструментов для рисования, поскольку могут быть изготовлены из самых разнообразных веществ и материалов. Заостренная часть пера способна эффективно послужить мастеру. Я всегда любовалась ее творчеством и хотела научиться запечатлевать увиденное так же хорошо, как и она. Так я и начала писать пером, выводя прописные буквы, именно поэтому сейчас у меня идеальный каллиграфический почерк. Все-таки творческие способности я унаследовала от матери.

Прозвенел звонок, и аудиторию потихоньку начали заполонять ученики. На этот курс ходят не так много людей и, слава богу, ни кого из моего привычного окружения. Так что, здесь я могу спокойно, не отвлекаясь, сосредоточиться на искусстве. Только вот, после происшедшего в души, мои мысли заняты, к сожалению, далеко не искусством, а целиком и полностью Солтом. И откуда он взялся на мою голову? Только я о нем подумала, как вошел…

– Солт? Что ты тут делаешь? – я искренне удивилась, может он перепутал кабинет? Обычно, этот курс не выбирают, предпочитая уроки литературы Великобритании.

– Похоже, то же, что и ты, Донет. – выделил он мою фамилию. – Пришел на историю искусств. Видимо, мы вместе, – многозначительно сказал он и подмигнул мне.

– Не дождешься Солт! – с вызовом ответила я и демонстративно отвернулась.

– Мишель, хватит называть меня Солт! У меня имя есть, меня зовут Алан! – впервые мне понравилось, как звучит мое полное имя. С его уст – это так завораживающе…

– Да мне все равно, хоть папа Римский! – отчеканила я грубо, стараясь придать голосу, как можно больше уверенности.

– Скажи, ты всегда стерва, или только со мной такая "любезная"? – съязвил Солт. Он бросил книги на стол, и уселся ко мне.

– А ты всегда такой наглый? – я была возмущена его поведением.

– Нет, дорогая, в основном только с тобой! – ах, он еще и иронизировать вздумал?! Ну, я ему покажу!

Немного поерзав на стуле, я повернулась к нему и ослепительно улыбнулась, затем отвернулась и медленно начала подтягиваться, выгибаясь, как кошка. Солту открылся отличный обзор на мою грудь. Почувствовав, что все его внимание направлено на меня, а точнее, на одну мою часть, я победно улыбнулась про себя и упс…, «случайно» опрокинула чернильницу на белую майку Солта.

– Мишель! – яростно прорычал Солт, в шоке уставившись, на бывшую белую майку. Хорошо, что взглядом человека убить нельзя, иначе бы Солт уже давно прожег во мне дыру. Может я немного перестаралась? – задумалась я, видя его реакцию. Он уже открыл рот, чтоб продолжить свой, наверняка «приятый» монолог, как в аудиторию зашел мистер Бранкс.

– Здравствуйте, класс. Сегодня у нас по плану – обсуждение постановки романа "Грозовой перевал". Но, прежде чем начать, я хотел бы представить вам нового ученика, – он подозвал Солта. – Прошу вас, не стесняйтесь. – Интересно, как он в таком виде будет красоваться перед всеми? – позлорадствовала я про себя. Солт, нехотя встал, и медленно направился в сторону учителя, при этом не забыв окинуть меня злобным взглядом.

– Мистер Солт, что с Вашей рубашкой?! – учитель смотрел на него укоризненно.

– Маленькое недоразумение! – усмехнулся он, посмотрев в мою сторону. Я покраснела и опустила глаза. Надеюсь, учитель не понял наш обмен взглядами.

– Я Алан Солт, мне восемнадцать лет, приехал из Нью-Джерси.

– Алан, я знаю, вы посещали курсы актерского мастерства, будучи в Лондоне. Можете что-нибудь рассказать об этом? Нам интересно было бы послушать, – мистер Бранкс заинтересованно разглядывал нового ученика. Ого, да он серьезно увлекается творчеством, никогда бы не подумала. Значит, он точно не ошибся кабинетом.

– Это уникальные программы, предназначенные для всех, интересующихся процессом создания фильмов, а так же актерским мастерством. Обучение проходит в международных группах, преподаватели – профессионалы высокого класса, многие из которых – известные английские кинорежиссеры и тележурналисты. Занятия по технике актерского мастерства проводят опытные педагоги и режиссеры. Ты получаешь представление об основных аспектах профессии, учишься работать со сценарием, приобретаешь уверенность перед камерой, опыт работы с камерой и звуком, узнаешь различия между игрой в театре и игрой в кино.

Я слушала его с восхищением, он говорил как профессионал. Я даже почувствовала легкий укол завести. И почему я сама не додумалась отправиться на эти курсы?! Ах да, забыла, я тогда была поглощена своими «друзьями». А Солт оказывается не пустышка в красивой обертке, как мне показалось на первый взгляд.

– Очень интересно, Алан. Так значит, вы хотите стать актером?

– Возможно, – он перевел на меня свой взгляд.

– Как я понял с ваших слов, вы уже умеете работать со сценарием, так?

– Немного.

– Тогда, у меня для вас будет небольшое задание, – учитель взял в руки кипу листов. На титульной странице было написано: «Грозовой перевал». – Я хочу, чтобы вы за неделю познакомились поближе со всеми здесь присутствующими и постарались наиболее верно распределить роли этого сценария, – Солт довольно улыбнулся, видимо, ему понравилось задание, что нельзя сказать обо мне. Я прекрасно понимала, что моя роль теперь будет зависеть от этого типа. В этот момент, во мне разом смешались всевозможные чувства: злость, разочарование, недоумение, возмущение. Мою «эйфорию» прервал голос мистера Бранкса:

– Для некоторых из вас эта постановка является важной, так как ни для кого не секрет, что перед вами откроются большие перспективы в профессиональной актерской деятельности в случаи победы на ежегодном конкурсе актерских талантов. Поэтому постарайтесь выложиться в полную силу, ведь от этого, в какой – то степени, зависит ваше будущее.

– Ну а теперь, давайте продолжим наше занятие. За этот курс вы прошли немало произведений знаменитых авторов и многое о них узнали. Но я хотел бы поинтересоваться, что вам полюбилось больше всего, вошло в душу, так сказать? И давайте начнем с Вас, Анжела. Расскажите мне о вашем наиболее предпочтительном произведении, – преподаватель скрестил руки и с любопытством смотрел на девушку, которая под его пристальным взглядом зарделась. Анжела – это серая мышка в нашей школе. Ничем непримечательная девушка, без выдающихся внешних данных. Скромная, чем-то похожая на меня, раньше…

– Ну…, мне нравится литература эпохи возрождения. Но больше всего – книга Томаса Мора «Утопия».

– Правда? Оригинальный выбор для юной девушки. И почему же? – удивился он.

– Его «Утопия» – общественная организация, построенная в духе идеалов гуманизма. Её цель – счастье человека, благосостояние всей общины. Ему чужды те утешения, которые предлагала за гробом католическая церковь взамен земных страданий. Он желает радости здесь, на земле.

Милая девочка, «носит розовые очки» и верит в «мир во всем мире». Хотя, я ей даже завидую. Раз она верит в рай на земле и в «безграничное» счастье человека, то в жизни она еще не обжигалась. Надеюсь, ее и не постигнет самое горькое в жизни – разочарование в близких людях.

– Значит, вы идеалистка, мисс Льюис?

– Наверное, – девушка пожала плечами.

– Что ж, хорошо. А что предпочитаете вы, Алан? – переключился на него преподаватель.

– Люблю Уильяма Шекспира, – Алан снова послал мне улыбку, которую я постаралась проигнорировать.

Этот парень умеет удивлять. Я себя опять ловлю на мысли, что мне действительно интересно знать: чем он занимается, о чем думает, что читает. И это не правильно, ведь у меня есть парень, который любит и ценит меня, а Алан из того сорта парней, с которыми я дала себе слово больше не связываться.

– Шекспира? – уточнил Бранкс.

– Да. «Отелло» – мое любимое произведение.

– Хм, интересно. Ну, тогда не могли бы вы процитировать наиболее запомнившуюся вам часть из этой пьесы? – после некоторой паузы, раздался бархатный голос Алана:

– Она ушла. Я брошен.

– И я должен мстить отвращеньем.

– В том и ужас брака,

– Что эти нежные создания – наши,

– А чувства их – чужие.

– Лучше быть поганой жабой

– В склизком подземелье,

– Чем уступить хоть угол в том, что любишь, другому.

– Но таков позор великих:

– У них нет льгот, таких, как у толпы;

– То участь неизбежная, как смерть;

– Нам суждено двурогое проклятье

– От наших первых дней, – закончил Алан с придыханием.

По телу у меня пробежали мурашки. Я слушала его, затаив дыхание. На секунду я забыла, что это игра. Именно так и должно быть. Мистер Бранкс учил нас: «Актер должен уметь передать чувства того, кого играет. Для этого он должен представить себя в шкуре героя». Алан явно справился с задачей. Окинув взглядом аудиторию, я поняла, что так думаю не только я, но и все, сидящие здесь. А он талантлив… – пронеслось в моих мыслях.

– Очень хорошо, Алан. И думаю, что со мной все согласятся, если роль Хитклифа в «Грозовом перевале» будете играть именно вы.

Я не могла поверить своим ушам. Солту дали главную роль, а моя будет зависеть от него, почему так несправедливо? Повернув голову, я встретила самодовольную улыбку Солта. Да, что-то мне подсказывает, будет не просто.

– Но почему? Он же новенький! Мне кажется, Хитклифа должен играть кто-то из нашего привычного коллектива, – высказался Эрик и посмотрел, почему-то, на меня. Хотя, не удивительно, этот парень по мне уже целый год слюни пускает, жалкое зрелище. Он, наверное, надеялся получить эту роль и выступать вместе со мной. Если смотреть с такого ракурса, то Алан в роли Хитклифа – явное преимущество, и слюнявчик ему не понадобится. Кроме того, с ним у меня будет больше шансов на победу.

– И этот кто-то – ты? – усмехнулся Солт.

– А почему бы и нет? – не сдавался Эрик.

– Так, все, хватит. Думаю, что с этим уже все решили, – положил конец их спору мистер Бранкс.

Прозвенел звонок. Солт вышел из аудитории и даже не взглянул в мою сторону. «Засранец». Наверняка, думает, если от него зависит моя роль, то я буду бегать за ним и выпрашивать ее. Если так, то он сильно ошибается, так как плохо знает Мику Донет! Скоро он сам будет умолять меня играть Кэтрин. В конце концов, кто в нашей группе играет лучше, чем я?! Солт сам в этом будет заинтересован.