Читать книгу История масонства в документах - Группа авторов - Страница 5

Существует значительный массив общедоступной исторической литературы, посвященной ремесленным цехам Средневековья и начала Нового времени, их структуре, развитию и постепенному упадку в промышленную эпоху. Поэтому в данной статье не имеет смысла распространяться на эту тему слишком подробно, и достаточно будет краткого схематичного очерка.

Ремесленные коллегии и корпорации средневековой Европы вряд ли можно считать оригинальным социальным образованием, поскольку они формировались тем же путем и вследствие тех же причин, что и коллегии и корпорации ремесленников в Римском Мире, а первые данные о возникновении подобных образований еще в Римской Республике относятся к II – I вв. до н. э. Причиной их появления является разделения труда между сельскими и городскими жителями и, собственно, формирование городов и их населения как совокупности социальных групп и слоев.

Основными функциями цеха (корпорации) были и в Древнем мире, и в Средневековье (1) формирование монополии на тот или иной вид ремесла; (1) установление контроля над производством и продажей ремесленных изделий; (3) регулирование отношений между мастерскими и внутри мастерских – между их хозяевами и работниками1.

В Средние века установление цеховой структуры городских ремесленных предприятий обычно относят к XIII – XIV вв. Первый известный случай возникновения городской ремесленной корпорации относится к 1061 г. (парижский цех свечников). При этом в Италии цеха утвердились уже в X в., во Франции – в конце XI – начале XII в., в Англии и Германии – в XIII в., на Руси и в Закавказье – в XII – XIII вв., в Средней Азии, в Иране, Малой Азии, во владениях Золотой Орды – в XIII в.2

Обычно необходимость создания цеха возникала по мере накопления в городе достаточного количества конкурирующих между собой ремесленников, нуждающихся в урегулировании отношений между собой посредством договора. Накопление же их на одной территории происходило стихийно, как это, например, описано в Ипатьевской летописи, где говорится о строительстве города Холма князем Даниилом Галицким: «Идяху день я во день и уноты [юные], и мастере веянии бежаху ис татар: седельницы и лучници и тулиици и кузнеце железу и меди и серебру и бе жизнь и наполниша дворы окрест града, поле, села…» (1259)3.

В общем и целом, устройство и быт ремесленной артели мало чем различался в разных цехах и разных странах, что было обусловлено фактически единой для всех производственной системой и более или менее схожими условиями взаимодействия артели с окружающим миром.

Обычно цех объединял все мастерские, работающие в данной отрасли производства на данной территории (чаще всего, в одном городе). Управлялся он советом Мастеров всех участвующих в союзе мастерских и выборным руководством из числа этих Мастеров. Причем, данная демократическая структура именно в цеховой области не только не испытывала на себе влияния царящих в окружающем мире принципов властного авторитаризма, но и бдительно оберегалась от таких влияний. Недаром такое большое значение придавалось современниками началу кампании шотландских каменщиков в XVII в. за обретение «покровителя дворянской крови»: это было прямое нарушение извечного демократического принципа цехового устройства.

Отдельная же мастерская (артель) состояла из Мастера, ее владельца, основателя и полновластного хозяина (часто представителя династии, которому оставил свою мастерскую отец или другой предок), и нескольких Подмастерьев, свободных работников (обычно не более троих), принятых Мастером на постоянную оплачиваемую работу и полностью подчиняющихся ему. Ученики не являлись полноправными членами артели, в некоторых случаях они должны были оплачивать свое обучение ремеслу (потому что в дальнейшем намеревались извлекать из него выгоду), иногда их обучали даром, из милости или по просьбе. Срок ученичества составлял, в зависимости от рода деятельности, от 3 до 7 лет. На протяжении этого срока Ученик должен был, в основном, наблюдать за работой Подмастерьев и Мастера (чтобы не переводить даром рабочий материал), выполнять черную неквалифицированную работу и фактически состоять при Мастере и его мастерской слугой. Если Ученик умудрялся продемонстрировать недюжинные профессиональные успехи, он мог освобождаться от ряда вышеперечисленных обязанностей и получать второстепенные профессиональные задания, а также наименование Введенного Ученика, или Младшего Подмастерья.

По истечении ученического срока работник обретал все права члена мастерской и становился самостоятельной рабочей единицей. Организационно это означала для него право переходить от одного Мастера к другому (часто после выполнения особого «выходного задания» или выплаты мастерской компенсации). Часто Подмастерья обязаны были совершать странствия, переходя из города в город и совершенствуясь в своем ремесле, наращивая таким образом рабочий стаж и производственные навыки. Иногда переход из Учеников в Подмастерья сопровождался особым экзаменом, иногда обходились без него4.

Однако бесспорно, что экзамен обязательно предшествовал смене статуса Подмастерья на звание Мастера. В таком случае Подмастерье обязан был выполнить сложную работу, требующую применения всех навыков, усвоенных за время обучения – «шедевр», – назначенную ему советом Мастеров цеха. После успешного преодоления этого испытания ему оставалось только собрать начальный капитал и открыть собственную мастерскую. Также, согласно известным цеховым уставам, после присвоения звания Мастера работник обязан был устроить праздничный пир для всех Мастеров и приглашенных ими лиц, а также одарить их одеждой или деньгами. Иногда такое же требование предъявлялось к поступающим в мастерскую Ученикам. Например, в приведенных в этой книге старинных уложениях цеха каменщиков встречается требование к новопосвященному Ученику снабдить каждого из членов артели (ложи) новыми рабочими рукавицами.

Среди существенных отличительных черт гильдий каменщиков в то время следует, в первую очередь, назвать их странствующий характер. Не привязанные к земле: конкретному городу, конкретной вотчине, – в отличие от вотчинных ремесленников и городских коллегий, – они вполне свободно перемещались по различным территориям в зависимости от наличия в пределах досягаемости строек. Работа их была основана, говоря современным языком, на договорном, антрепризном праве, и, закончив одно строительство, они могли в течение некоторого времени оставаться на том же месте, а могли сразу же уйти в другое графство или даже в другую страну, получив приглашение на новый «проект». В основном, этим объясняется еще больший авторитет Мастера и еще большая его власть в каменщических гильдиях, чем в любых других цехах: договоренности между владельцами застраиваемых земель, спонсорами строительства, распорядителями строительного процесса (архитекторами) и поставщиками строительных материалов заключались исключительно Мастерами, от которых непосредственно зависело как наличие у всей артели, так и своевременное получение заработной платы всеми ее сотрудниками. Также возможно, что именно по этой причине в каменщических артелях был значительно усложнен и растянут во времени процесс присвоения Мастерского звания Подмастерьям, по сравнению с другими цехами5. Вышеуказанная особенность строительного ремесла того времени также не способствовала возникновению в каменщической среде компаньонажей – организаций свободных Подмастерьев, ушедших от своих Мастеров и желавших получать плату без отчислений в пользу артели и цеха. Про компаньонажи каменщиков практически ничего не говорится в известных источниках, поскольку строительная индустрия Европы того времени была невероятно капиталоемкой, и крупные строительные цеха старались максимально быстро и эффективно делить сферы влияния в ней.

Говоря о цеховых уставах каменщиков, также необходимо упомянуть и о теоретической подготовке работников в процессе обучения. Помимо чисто практических навыков обработки камня, они явно получали уроки теоретических дисциплин, необходимых для ведения строительных работ. В собранных в данной книге документах они носят собирательное название «Геометрия», описываемая как совокупность арифметики, архитектуры, землемерных приемов и начертательной геометрии с началами тригонометрии. Уложения каменщиков недвусмысленно указывают на изучение мастеровыми полного комплекса средневекового университетского образования – Тривиума и Квадривиума, однако вряд ли можно допустить, что полные курсы Семи Вольных Наук действительно преподавались Мастерами своим ученикам. Скорее, эти термины употребляются здесь для придания большего авторитета как ремеслу каменщика, так и его организационной единице – цеху. Тот же характер носит и однозначное отождествление понятий «геометрия», «архитектура» и «каменщичество» в летописях масонской легендарной истории.

Как бы то ни было, символическое обучение Тривиуму и Квадривиуму широко используется в ритуальной практике позднейших спекулятивных масонских лож, где оно лежит в основе ритуала первой и второй посвятительных степеней и воплощается в постепенном восхождении посвящаемого по винтовой лестнице «к Свету Знания».

Кроме внутреннего распорядка, цеховые уставы регулировали и взаимоотношения артелей внутри цеха, и различных ремесленных цехов между собой, и отношения ремесленных цехов со светскими и религиозными властями, от которых напрямую зависело обеспечение мастеровых работой. Как говорилось выше, преимущественно цеха были саморегулирующимися организациями с собственными судами и нерушимыми прерогативами в решении всех конфликтов в своей среде. Однако иногда контроль за внутренней жизнью цехов брало на себя государство, как, например, в случае с запретительным эдиктом английского короля Генриха VI, о котором будет сказано ниже, или с венецианской магистратская коллегия, «которая разрешала на судебных заседаниях самые разнообразные цеховые дела, в том числе те тяжбы между членами цехов, которые не подлежали компетенции их официалов. Кроме того, giustizia регистрировала уставы цехов, вела повседневное наблюдение за их деятельностью; с ее разрешения созывались цеховые собрания, устраивались выборы, она же утверждала выборы гастальда и официалов, разрешала или запрещала продажу некоторых товаров, выступала в Советах республики по делам цехов. Всякие препирательства цеховой администрации с членами giustizia пресекались самым решительным образом»6.

Особо следует отметить религиозный характер цеховой организации. Довольно часто, если не в большинстве случаев, у каждого цеха имелся собственный святой покровитель, собственная церковь (или часовня) его имени и официальное торжество – цеховой праздник, обычно отмечавшийся в день этого святого покровителя по церковному календарю. Вообще немало места в корпоративных уставах ремесленников уделяется именно торжествам и пирам. Например, в Дании «в уставе преуспевающего цеха ювелиров, ременщиков (шорников) и сабельщиков Свенборга, утвержденном между 1450 и 1500 гг., насчитывается 32 параграфа, из которых 10 посвящено торжествам и попойкам. И это относительно скромно»7.

Обязательным торжеством было также общее собрание старшин мастерских – Мастеров и старших Подмастерьев, назначенных волей Мастера надзирателями (или стражами). Оно обязательно сопровождалось пиром, и в уставах отдельно оговаривается строгий запрет любых попыток уклониться от братского застолья. Некоторые уставные положения, относившиеся к цеховым застольным собраниям, успешно пережили века и вошли в современные масонские регламенты, описывающие правила проведения ежегодных и ежеквартальных ассамблей. Кстати, два обязательных праздника масонского Братства в наши дни отмечаются 24 июня и 27 декабря, в праздничные дни Св. Иоанна Крестителя и Св. Иоанна Евангелиста, традиционных покровителей «иоанновских» лож первых трех степеней. Также часто отмечался (и в некоторых странах отмечается масонами ныне) день Четверых Царственных Мучеников 8 ноября.

Цех вообще довольно жестко и властно управлял жизнью своих членов как в стенах мастерской, так и за ее пределами. Мотивировалось ли это заботой о репутации цеха, церковной ли моралью, но, отстояв право на самостоятельную юстицию, цех действительно должен был постоянно демонстрировать окружающему миру способность контролировать качество продукции, финансовую чистоплотность и моральный облик своих членов.

Возвращаясь к процессу обучения в ремесленном цехе, вероятно, будет уместно здесь сказать, что применительно к каменщичеству смена эпох произошла на рубеже XVII и XVIII вв., когда вновь посвященные Ученики впервые услышали, что демонстрируемые им орудия труда могут быть использованы не только для обработки камня, но и для обучения нравственным истинам. Например, «резец означает принятое решение. молот – волю, приводящую его в исполнение». Это ознаменовало преобразование оперативного мастерства в спекулятивное искусство.