Читать книгу Внутренняя речь в структуре художественного текста - Группа авторов - Страница 5

Общение человека с самим собой производно от общения человека с человеком, в котором создаются и опробуются различные знаки, усваиваются правила их сочетания, употребления, интерпретации. И поскольку общение на межличностном уровне осуществляется, прежде всего, в формах диалога и монолога, то и в интраперсональном общении мы выделяем такие формы, как внутренний монолог и внутренний диалог. Наряду с ними выделяется также такая самостоятельная форма интраперсонального общения, как простое внутреннее реплицирование.

1.3.1. Простое внутреннее реплицирование

Простое внутреннее реплицирование представляет собой отдельные, относительно краткие, невзаимосвязанные высказывания, возникающие обычно в неречевых ситуациях либо отражающие внутренний комментарий индивидуума к воспринимаемой им внешней речи.

В ситуации интерперсонального общения индивидуума его внутреннее реплицирование служит показателем явной активности процесса восприятия чужой речи. Но, несмотря на то что краткая реплика – ответ на чужие слова, она не адресована другому, т. е. реальному собеседнику, а предназначена себе самому. Подобные высказывания представляют собой скрытый комментарий индивидуума к воспринимаемой им внешней речи. Эти внутренние комментарии выражают согласие или несогласие, одобрение или отрицание слов собеседника и, таким образом, создают дистанцию между своим и чужим словом. Простота и краткость высказываний объясняется здесь двумя причинами: с одной стороны, это известность, понятность, обычность ситуации и, соответственно, ненужность многословия; с другой стороны – необычность, непонятность ситуации и, следовательно, отсутствие необходимых слов. Проиллюстрируем это положение соответствующими примерами.

Lydia [to Captain Absolute]: Let her choice be Captain Absolute, but Beverley is mine.

Mrs. Malaprop [aside]: I am astonished at her assurance! – to his face – this is to his face! [23, p. 249].

Малопонятные на первый взгляд слова тетушки, подслушивающей разговор Лидии с ее возлюбленным, контекстуально обусловлены: Лидия и не подозревает, что Беверлей, которому она в данный момент раскрывает свои чувства, и капитан Абсолют, за которого ее сватает тетка, одно и то же лицо. Эллиптическое предложение to his face не требует семантической и структурной экспансии, поскольку ситуация предельно ясна говорящему.

Когда же обман раскрывается, капитан Абсолют испытывает вполне естественное замешательство и сразу не находит нужных слов для объяснения с Лидией, что и отражает его внутренняя реплика:

Sir Anthony: Now, Jack, speak to her.

Captain Absolute [aside]: What the devil shall I do! – [Aloud] You see, sir, she won't even look at me whilst you are here. I knew she wouldn't! [Ibid. 257].

Параллельное развертывание внешней и внутренней речи обусловлено психофизиологическими свойствами последней, в частности возможностью существования на уровне обычных слуховых представлений, почти лишенных словесной оболочки («чистая мысль»). Безусловно, в художественном произведении подобные фрагменты внутренней речи требуют соответственного словесного оформления. Например:

The old man spoke in his own language, then one of the young men stepped forward politely and said in careful English: "My Chief travels to see his brothers beyond the river."

A Chief! I thought, understanding the pride that made the old man stand before me like an equal [52, p. 462].

Во время восприятия чужой речи и формулирования собственной краткой реплики отношения между внешней и внутренней речью могут быть различны: индивидуум может задумать больше, чем сказать, или выдать вслух высказывание, совершенно противоположное тому, что он произносит «про себя». Например:

"I'm so thirsty, do you mind if I have a glass of champagne?"

Julia was silent for a fraction of a second. It was his champagne and his compartment. Oh, well, in for a penny, in for a pound.

"Of course not." [47, p. 92].

"Now listen to me, Ben. If you ever, ever, ever hurt anyone again, you'll have to go back there."

She kept her eyes on his, and hoped that he could not know she was saying inwardly, But I'd never send him back, never [46, p. 101–2].

Нередко индивидуум вообще не озвучивает свое внутреннее высказывание, и тогда реплики его собеседника идут одна за другой, что отчетливо видно в драматических произведениях:

Mr. Horner: Come, I'll treat thee, dear rogue; thou shan't spend any of thy Hampshire money today.

Mr. Pinchwife [aside]: Treat me! So he uses me already like his cuckold.

Mr. Horner: Nay, you shall not go.

Mr. Pinchwife: I must; I have business at home [23, p. 16].

В следующем примере персонаж также ограничивается лишь внутренней репликой-реакцией на слова собеседника по внешнему диалогу:

"Colonel Coltrane, I'm ashamed to do it. I want you to let me wear your coat and hat until we are out of sight beyond…"

"Now, what does this mean?" said Coltrane to himself, as he compared his companion's sane looks and quiet demeanor with his strange request. But he was already unbuttoning his coat, assenting readily, as if the fancy were in no wise to be considered strange [61, p. 227].

Реплика героя во внутренней речи выражает удивление по поводу странной просьбы его спутника обменяться верхней одеждой. Однако его внешняя реакция состоит лишь в готовности выполнить эту просьбу.

Следует отметить, что в процессе межличностного общения краткие реплики не всегда являются безадресными, но приобретают адресата в лице собеседника индивидуума по внешнему диалогу. Безусловно, подобные реплики не озвучиваются индивидом, поскольку носят явно выраженный оценочный характер. Это невысказанное суждение не обязательно является отрицательным по отношению к адресату, оно может быть и положительным, но в любом случае у индивидуума есть причина скрывать свои мысли от собеседника. Приведем несколько примеров подобных высказываний:

"He said I was a daughter of the bards. What are they?"

"Welsh poets who lived hundreds of years ago."

"Why am I their daughter, please?"

"He meant that you were the sort of girl they sang about."

She smiled.

And Ashurst thought: "You are a pretty thing!" [54, p. 144].

"Come in, fool," said he angrily, as soon as he saw me; you may well be ashamed to see me after your noise and nonsense, and exposing me as you have done."

"I ashamed to see you!" thought I: Very pretty indeed!" But I said nothing [67, p. 15].

Но все же простое внутреннее реплицирование является в большинстве случаев интравертным коммуникативным актом, который не адресован внешнему собеседнику – ни реальному, ни воображаемому. Основная прагматическая функция данной формы аутокоммуникации – выражение весьма широкого спектра эмоциональной оценки.

Говоря об эмоциональном аспекте высказывания, следует подчеркнуть, что эмоциональность служит, прежде всего, для выражения оценочного отношения