Читать книгу От Сталинграда по дорогам войны (06.02.1943 – 31.03.1943) - Группа авторов - Страница 11

На основе полученных указаний лично от И. В. Сталина и оценки оперативной обстановки, сложившейся к тому времени в Донбассе, командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Н. Ф. Ватутин 12 февраля ставит армиям правого крыла фронта задачу продолжать стремительное наступление к Днепру. Особое значение при этом придается выходу войск к излучине Днепра и захвату переправ у Днепропетровска и Запорожья (к. 3).

Николай Фёдорович Ватутин

Военные действия на других театрах Второй мировой войны

В военно-исторической литературе Англии и США успех десантной операции в Северной Африке объясняется рядом причин. По мнению известного американского историка Морисона, высадка американцев и англичан в Северной Африке увенчалась успехом «главным образом потому, что по приказу адмирала Дарлана французские силы в Северной Африке очень скоро прекратили борьбу». Кое-кто из историков, в частности Фуллер, видит причину успеха операции в том, что враг «был застигнут врасплох вторжением союзников», иначе говоря – в скрытности подготовки и внезапности удара. Наконец, по официальной американской версии, американо-английские войска обязаны своей удачей на редкость благоприятному стечению обстоятельств, едва ли не «чуду». К числу таких «чудес», помимо двух уже упомянутых моментов, относятся также условия погоды, бездействие подводных лодок и авиации противника.

Некоторые из этих факторов, как, например, слабое сопротивление французских войск или ясная погода, несомненно, сыграли свою роль, облегчив союзникам высадку и закрепление на североафриканском побережье. Однако вряд ли можно говорить о внезапности операции, ибо итало-немецкое командование было осведомлено о готовящемся десанте. Чиано еще 9 октября получил от начальника итальянской разведки генерала Аме достоверные сведения, не оставлявшие никакого сомнения в том, что «англосаксы готовятся высадиться крупными силами в Северной Африке» (к. 1).

Вспомним как это было…

Военный корреспондент Великой Отечественной войны Ким Воеводин вспоминал: «Впервые о подвиге двух героев-артистов: солиста Всесоюзного радио Александра Ивановича Окаемова и хормейстера Московской филармонии Геннадия Павловича Лузенина мне удалось узнать из материала, который поступил в редакцию общественно-политического радиовещания. Материал принесли нам, быть может, потому, что в нем шла речь о людях, некогда работавших на радио. Они, постоянные участники радиопередач, в начале Великой Отечественной войны вступили в Краснопресненскую дивизию народного ополчения Москвы и вскоре были на передовой. После одного из неравных, жестоких боев попали в плен и оказались в концентрационном лагере на территории белорусского города Кричева. Здесь они стали членами подпольной антифашистской организации, устраивали диверсии на цементном заводе, где гитлеровцы заставляли работать узников.

Даже в этих труднейших условиях Окаемов и Лузенин старались поставить свое искусство на службу Родине. Они организовали хор, который получил возможность иногда выступать перед населением города. И в том, что исполняли они, явственно звучал призыв к борьбе против фашистских захватчиков: ария князя Игоря «О дайте, дайте мне свободу!», ария Ивана Сусанина, народные песни «Ермак», «Вечерний звон», «Эй, ухнем!»… Это были не просто концертные номера – это было выражение патриотических чувств, твердой веры в победу советского народа, это поднимало силы плененных, но непокоренных соотечественников для борьбы за свободу.

Добившись разрешения выступать с концертами, Окаемов и Лузенин значительно расширили свою деятельность бесстрашных подпольщиков. Они стали принимать по радио сводки Совинформбюро, распространять их и антифашистские листовки среди населения.

Они боролись с врагом во имя победы нашего народа, до которой оставалось тогда, в феврале 1943 года, более двух лет.

Выданные провокатором, они не дрогнули под пытками, не предали товарищей по подполью. Истерзанных, зверски изувеченных, но не сломленных духом, вели их февральским днем на расстрел. И тогда еле стоявший на ногах, поддерживаемый другом Окаемов запел: «Орленок, орленок, взлети выше солнца…». Да, то была песня, о которой Николай Островский сказал: «Это наша песня. Если бы она была написана в годы гражданской войны, с ней бы мы шли в бой…» (к. 36, сс. 257–258).

Александр Иванович Окаемов

Память сердца: Памятник подпольщикам-антифашистам Александру Ивановичу Окаемову и Геннадию Павловичу Лузенину, который находится в Кричевском районе Могилевской области в лесу у деревни Прудок

12 февраля 1943 г. Пятница. 8‑й кавалерийский корпус начинает обходить Ворошиловград с юга, выдвигаясь на коммуникации противника. Непрерывно подбрасывая резервы, враг пытается задержать продвижение советских войск. Он вводит в бой свою 335‑ю пехотную дивизию, но уже поздно.

10‑й танковый корпус подвижной группы Юго-Западного фронта начал выдвижение к Красноармейскому по маршруту 4‑го гвардейского танкового корпуса. На этом участке корпус подвергся массированным ударам штурмовиков немцев.

Утро 12 февраля. Возобновляется наступление войск Брянского фронта. Его 13‑я и 48‑я армии переходят в наступление против 2‑й танковой армии противника, стремясь обойти Орел с юго-востока и юга.

Разрозненные и в значительной степени деморализованные части противника не могут остановить стремительного наступления 13‑й армии. Враг откатывается на запад. Стремясь оторваться от преследующих его советских частей, он взрывает мосты, разрушает дороги, населенные пункты. На окраине районного центра Колпны фашистские варвары взрывают свой собственный госпиталь, в котором находились раненые немцы.

Во время боев за Касторное командующий Брянским фронтом генерал-полковник М. А. Рейтер принимает решение – частью сил левого крыла фронта начать наступление на запад, чтобы перерезать железную дорогу Студеный – Долгая и не дать врагу закрепиться на рубеже реки Тим.

Противник осознает, что успешное продвижение в обход Орла советскими войсками может создать угрозу тылу всей группы армий «Центр». Опасаясь повторения сталинградской катастрофы, гитлеровское командование срочно усиливает свои войска на орловском плацдарме. Но так как свободных резервов не имеется, а подготовка к контрнаступлению на юге не дает возможности взять оттуда какие-либо соединения, то враг вынужден делать это за счет войск, сосредоточенных на ржевско-вяземском плацдарме (к. 1).

День 12 февраля. В ходе Краснодарской наступательной операции части 40‑й мотострелковой бригады под командованием генерал-майора Н. Ф. Цепляева и 31‑й стрелковой дивизии, которой командует полковник П. К. Богданович, врываются в г. Краснодар. Их поддерживают партизанские отряды и группы подпольщиков. Под ударами с фронта и тыла гитлеровцы вынуждены оставить город.

Это было самое страшное время в истории Краснодара. Мученической смертью погибли 13 тысяч жителей города. Около семи тысяч горожан умерли в душегубках, которые фашисты впервые применили в Краснодаре.

В освобожденном г. Краснодаре. Улица Красная. Февраль 1943 г.

Жители Краснодара встречают освободителей – бойцов Красной Армии. 1943 г.

Краснодар после освобождения

В это же время. Продолжая наступление, войска правого крыла Юго-Западного фронта все более расширяют район своих действий. Части 4‑го гвардейского стрелкового корпуса 6‑й армии приближаются к Павлограду.

В эти дни. Патриоты города Павлограда готовятся к вооруженному восстанию. Подпольный Днепропетровский обком и Павлоградский горком КП(б)У собирают для него силы. На всех предприятиях, на железнодорожном узле и в окрестных селах действуют боевые группы.

По указанию обкома формируется штаб вооруженного восстания, все боевые группы сведены в один отряд под командованием П. О. Кравченко. Комиссаром отряда становится секретарь подпольного горкома С. С. Прибер. Подпольщики считают своей главной задачей оказать помощь Красной Армии в освобождении города, сохранить его от разрушения врагом, не допустить угона жителей в фашистское рабство. Чтобы согласовать план восстания с командованием наступавших советских войск, в штаб 4‑го гвардейского стрелкового корпуса послан связной отряда – отважная патриотка О. В. Куликова. Подпольный обком партии просит командование Красной Армии ускорить наступление, так как гитлеровцы подтягивают к Павлограду резервы.

Подпольщики расклеивают в районе Днепропетровска листовки об окружении Павлограда Красной Армией. Это вызывает панику среди оккупантов. Жандармерия и полиция поспешно покидает город, вывозит награбленное имущество. В суматохе молодой подпольщик комсомолец В. И. Алексеев захватывает в немецкой комендатуре портфель с документами, среди которых находится карта дислокации немецких войск.

Вечер 12 февраля. Ворошиловградская операция. Части немецкого 40‑го танкового корпуса 1‑й танковой армии Э. фон Маккензена контратаковали 11‑ю танковую и 11‑ю мотострелковую бригаду и к ночи заняли восточную часть Черкесского.

В ночь с 12 на 13 февраля. Ночной атакой войска 3‑й гвардейской армии – 279‑й стрелковая дивизия совместно с частями 2‑го гвардейского танкового корпуса – прорывают оборону врага и выходят на подступы к Ворошиловграду с востока.

Командование противника принимает самые беспощадные меры, чтобы навести порядок в войсках и прекратить панику. В венгерской армии создаются специальные офицерские отряды, которые располагаются за передним краем и расстреливают всех, кто без разрешения оставляет поле боя. Командующий 2‑й венгерской армией издает приказ, в котором требует «использовать все средства… против тех, кто не подчиняется…». «Все должны понять, – говорится в приказе, – что сейчас идет речь о возвращении потерянной чести. Все должны понять, что дальнейшее бегство с линии означает верную смерть». Характеризуя сложившуюся для 2‑й венгерской армии обстановку, начальник штаба армии доносит в Будапешт: «Бесспорно, положение ужасное… То, что я видел, было наибольшим разочарованием в моей жизни… Часть высших командиров вела себя плохо, отходила, бросала ведущие бои подразделения».

В это же время. Брянские партизаны впервые производят минирование железнодорожного полотна противопоездными минами замедленного действия. Проведение этой операции согласовывается с командованием Брянского фронта. Ввиду того что враг, напуганный действиями партизан, усиливает охрану своих железнодорожных коммуникаций, минирование производится под прикрытием довольно крупных партизанских сил. Минирование участка Навля – Борщево на железнодорожной линии Брянск – Льгов прикрывают бригады «За Родину» и «За власть Советов», которыми командуют Г. Х. Ткаченко и Я. К. Киселев. Здесь установлено свыше 70 мин. Постановку мин на участке Белые Берега – Мылинка дороги Брянск – Карачев обеспечивает бригада имени Д. Е. Кравцова под командованием М. И. Дука. Закладываются около 60 мин. На участке Почеп – Жудилово дороги Брянск – Гомель партизаны устанавливают более 50 мин. Этот участок прикрывает бригада имени В. И. Чапаева, которой командует В. И. Кошелев. Многие мины устанавливаются со сроком замедления до полутора месяцев. Чтобы ввести в заблуждение немецких саперов, партизаны в нескольких местах, где не поставлены мины, подрывают железнодорожное полотно. Противник после восстановления полотна открывает движение. И тут неожиданно для него начинают взлетать на воздух состав за составом.

Немецкий эшелон, подорванный партизанами

Специальные немецкие саперные подразделения проверяют путь на ряде участков. Но и они не могут сразу обнаружить мины. Оккупантам приходится перекапывать всю насыпь, чтобы извлечь оставшиеся мины. Движение на дорогах надолго задерживается. В это время по скопившимся на перегонах и станциях эшелонам наносит сильные удары советская авиация (к. 1).

Из архивных материалов и документов текущего дня

Обстановка в Ленинграде 12 февраля 1943 г.

Два дня назад за линию фронта был доставлен приказ о сформировании в тылу врага 5‑й Ленинградской партизанской бригады. Но только сегодня комбригу К. Д. Карицкому удалось встретиться с отрядами, которые войдут в новое партизанское соединение. Отряды вели бой, и знакомиться с ними комбригу пришлось под огнем. Только к вечеру с помощью соседней партизанской бригады удалось разбить карателей. Формирование было завершено в другом, более спокойном месте.

На подступах к Ленинграду, в районе станции Поповка, потребовалось уточнить местонахождение батарей противника, затруднявших наступление наших частей. Это было поручено сделать радисту 35‑й лыжной бригады сержанту Леониду Филипповичу. Один из его друзей, пожелав сержанту удачи, пошутил:

– Если заблудишься, спрашивай: «Это что за остановка – Бологое иль Поповка?»

Филиппович улыбнулся:

– Да, кто бы мог подумать, что придется воевать под той самой Поповкой, о которой писал Маршак!..

Бывший ленинградский школьник, перед самой войной перешедший в десятый класс, Леонид Филиппович двинулся в сторону вражеских позиций. Вскоре ему удалось проникнуть в расположение войск противника. На рассвете он передал в штаб своей части координаты батареи гитлеровцев. Следующее сообщение было о том, что наши артиллеристы ударили точно. Затем сержант указал местонахождение вражеских танков. Но фашистам удалось запеленговать рацию Филипповича и окружить его. Сообщив об этом в штаб, радист передал свои координаты и несколько раз повторил:

– Огонь на меня…

Открывая огонь, артиллеристы в душе надеялись, что их снаряды сметут гитлеровцев, но пощадят отважного радиста-разведчика. Чуда не произошло. Леонид Филиппович погиб.

Фашистская артиллерия выпустила сегодня по Ленинграду 118 снарядов.

Из воспоминаний немецкого генерал-лейтенанта Зигфрида Вестфаля: «Зимой 1943 г. Рундштедт попытался доложить Гитлеру о действительном положении, сложившемся тогда на Западе, но только потерял время. Беседа в Оберзальцберге, продолжавшаяся 3 часа, на две трети состояла из речи Гитлера, высказывавшего свои взгляды на положение на Восточном фронте, и на одну треть из чаепития, когда официальные разговоры запрещались. Легко себе представить, что Рундштедт едва усидел в кресле от поднимавшегося в нем бешенства. Потом ему осталось только пробормотать несколько язвительных замечаний в адрес своего верховного главнокомандующего и приказать, чтобы для ОКВ составили подробный отчет о состоянии обороны побережья».

СТРОГО СЕКРЕТНОЕ И ЛИЧНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА г-на УИНСТОНА ЧЕРЧИЛЛЯ г-ну СТАЛИНУ

Ваше послание от 30 января. Я совещался теперь с Президентом, и вопрос был передан в штабы стран по ту и другую сторону океана. Я уполномочен дать следующий наш совместный ответ:

а) В Восточном Тунисе находится четверть миллиона немцев и итальянцев. Мы надеемся уничтожить или изгнать их оттуда в течение апреля, если не раньше.

b) Когда это будет сделано, мы намерены в июле или раньше, если окажется возможным, захватить Сицилию с целью очистить Средиземное море, способствовать краху Италии с вытекающими отсюда последствиями в отношении Греции и Югославии и измотать германские военно-воздушные силы. За этим непосредственно должна последовать операция в восточной части Средиземного моря, вероятно против Додеканезских островов.

с) Эта операция потребует использования всего тоннажа и всех десантных средств, которые мы сможем собрать на Средиземном море, а также всех войск, которые мы сможем подготовить для десантных операций к этому времени, и масштаб операции будет порядка трех или четырех сот тысяч человек. Мы будем развивать до пределов любой успех, как только будут развернуты порты и базы высадки десантов.

d) Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции форсирования Канала в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов. Тоннаж и наступательные десантные средства здесь будут также лимитирующими факторами. Если операция будет отложена вследствие погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с участием более крупных сил на сентябрь. Сроки этого наступления должны, конечно, зависеть от состояния оборонительных возможностей, которыми будут располагать в это время немцы по ту сторону Канала.

e) Обе операции будут происходить при поддержке весьма крупных военно-воздушных сил Соединенных Штатов и Великобритании, причем в операции по форсированию Канала будут участвовать все военно-воздушные силы британской метрополии. Все эти операции потребуют крайнего напряжения судовых ресурсов Великобритании и Соединенных Штатов.

f) Президент и я дали указания нашему Объединенному Штабу о необходимости предельной быстроты и об усилении атак до крайних пределов человеческих и материальных возможностей.

Получено 12 февраля 1943 года