Читать книгу Неаполитанская Ривьера. Неаполь. Капри. Искья. Прочида - Группа авторов - Страница 8

Не принесли французам успеха попытки закрепиться в Неаполе и при следующем короле – Людовике XII (1499 г.). В 1503 г. французы были разбиты в сражении при Чериньоле испанскими войсками и окончательно отказались от итальянского Юга. В мае того же года Неаполь радостно приветствовал победителя в том сражении. Им был вице-король Гонсало Фернандес де Кордоба. Неаполь на 210 лет оказался под испанским господством. Испанцы осуществляли всю политическую и административную власть, хотя и не могли решить всех городских проблем. Они попытались распространить на Неаполь действие испанской инквизиции, но не добились успеха. Одновременно началось масштабное строительство жилых зданий в центре города. Здесь в первую очередь надо упомянуть вице-короля дона Педро ди Толедо, при котором началась застройка Испанских кварталов и виа Толедо. Он же начал строительство жилых зданий на склонах холма Вомеро, где прокладывались «вие градинате» (улицы с лестницами). Другой испанец, граф ди Лемос, занимался сооружением Королевского дворца. С началом испанской главы в истории города серьезно возрастает роль бандитского сообщества каморра, тайной организации, которая первоначально была создана для защиты простого народа от чужеземных властей.

Впрочем, неаполитанцы сумели отстоять особый юридический статус государства. В городе сложился специфический культурный климат, благодаря чему лучшие представители испанской культуры охотно приезжали в Неаполь и жили там. Впрочем, культурная политика Испании зависела от личности вице-короля, а взгляды этих уважаемых персон чаще всего отличались взаимной противоречивостью.

Территория королевства часто страдала от стихийных бедствий, эпидемий заразных болезней и, конечно, от войн. Примерами последних можно назвать военно-морские экспедиции в Тунис и Триполи, конфликт с Венецией из-за главенствования на Апулийском побережье, походы против войск понтифика Павла IV. При короле Филиппо II неаполитанцы предприняли попытку объединения Италии. Эта попытка нашла отражение и в культурной области: король принял в качестве официального языка тосканский. Самым главным врагом Неаполя стали турки и арабы, но королевство разъедали и внутренние противоречия.

Самым значительным выступлением народных масс в XVII в. было восстание Мазаньелло. Его вызвало повышение налогов на предметы повседневного спроса. Народные массы виновниками невыносимого финансового гнета считали конкретных правительственных чиновников. Во главе восстания встал местный рыбак Томмазо Аньелло д’Амальфи. Долгое время полагали, что он родился в г. Амальфи, но в конце концов установили место рождения предводителя народных масс: Вико-Ротто, один из многочисленных переулков возле Рыночной площади в Неаполе. Семья Томмазо не принадлежала к числу самых бедных, но особого достатка в доме не было. Томмазо, как и отец, был не только рыбаком, но и доставщиком свежей рыбы, преимущественно в дома богатых горожан. Плата за товар была невысока, и Томмазо занялся контрабандой, причем втянул в это занятие и жену, но супруге ловкача не повезло: она попалась на контрабанде муки и просидела восемь дней в испанской тюрьме, пока Томмазо собирал выкуп в сто скуди. Согласно традиции, именно это происшествие вызвало у Томмазо страстное желание отомстить испанским властям. Контрабандиста свели с некоторыми представителями имущих слоев, недовольных господством испанцев в городе и королевстве. Томмазо стал прилежным учеником престарелого священника и публициста Джулио Дженойно, пользовавшегося славой народного защитника. Дженойно собрал вокруг себя группу друзей и агитаторов, таких как Франческо Антонио Арпайя, кармелитский монах Савино Боккардо, доктор права Марко Витале. К ним прсоединились несколько капитанов городского ополчения и нищих босяков. Порывистый Мазаньелло стал первым помощником Дженойно.

Тиара с драгоценными украшениями – дар св. Януарию (из экспозиции музея сокровищ Сан-Дженнаро)

Испания в те годы вынуждена была тратить огромные суммы на ведение войн. Немалую часть этих денег вносили неаполитанцы в качестве налогов. О тяжести финансовой дани можно судить хотя бы по следующему факту: когда в 1645 г. испанский король Филипп IV потребовал от вице-короля Хуана Альфонсо Энрикеса де Кабрера собрать с неаполитанцев миллион дукатов для продолжения войны с Францией, королевский наместник предпочел уйти в отставку. Однако правление его наследника, которым стал Родриго Понсе де Леон, герцог Аркос, принесло только изменения к худшему. Дона Родриго современники описывают как большого любителя светской жизни и женщин; он был абсолютно не опытен в делах управления государством. В 1646 г. он ввел налог на фрукты, основной продукт питания неаполитанцев в те годы. В канун Рождества толпа нищих окружила герцога у выхода из одной неаполитанской церкви и буквально вырвала у вице-короля обещание снизить цены на самые необходимые продукты питания. Но в Палаццо Реале придворные убедили герцога Аркоса не отменять налог на фрукты. Неаполитанцы напрасно ждали полгода выполнения полученных ими обещаний. Взрывную ситуацию обострили известия из Сицилии, где широкие массы населения также выступали против вводимых испанцами налогов. В 1646–1647 гг. вспышки недовольства потрясли Мессину, Катанью, Палермо. Это подтолкнуло неаполитанцев к восстанию. Шестого июня 1647 г. толпа, руководимая Мазаньелло, сожгла конторки таможенников на Торговой площади. В воскресенье 30 июня во время празднеств в честь Мадонны дель Кармине молодой рыбак собрал вокруг себя кучку бродяг, одетых в арабские костюмы и вооруженных длинными палками. Неаполитанцы называли их «альарби». Этот сброд присоединился к процессии. Когда торжественное шествие проходило мимо Королевского дворца, Мазаньелло со своими сообщниками обрушили поток грязных ругательств на испанских чиновников, вышедших на балкон встретить процессию со статуей Мадонны. На следующее воскресенье эти же бродяги присоединились к группе Мазо Каррезе, родственника своего предводителя. Рыбаки решили не платить новый налог на продовольственные товары. Успокоить бунтарей направили «народного избранника» Андреа Наклерио. Этот богатый купец, несмотря на свой пост, стоял на стороне испанской администрации. Между купцом и Каррезе завязалась драка, закончившаяся смертью рыбака. Это была последняя искра, от которой вспыхнул бунт. Мазаньелло закричал: «Да здравствует король Испании! Смерть гнусному правительству!», а потом во главе своих «альарби», поддержанных толпой простых неаполитанцев, направился к Королевскому дворцу. Смяв охрану, восставшие прорвались в покои вице-королевы. Герцогу Аркосу чудом удалось бежать. Он укрылся в монастыре Сан-Луиджи, откуда отправил письмо неаполитанскому архиепископу Асканио Филомарино, в котором обещал отменить самые тяжелые налоги. Сам же вице-король поспешил перебраться в хорошо укрепленный Кастель-Нуово.

Узнав об отмене налогов, Дженойно, внимательно следивший за ходом событий, потребовал возвращения жителям города старинной привилегии, отмененной в 1517 г. королем Карлом I (V), которая заключалась в уравнивании прав городских нобилей и простых горожан, а также в равном распределении налогов и прочих повинностей между городскими сословиями. Кардинал Филомарино предложил себя посредником в переговорах плебса с испанской администрацией. Но в ночь с 7 на 8 июля произошли новые беспорядки. Восставшие решили по-своему наказать всех лиц, причастных к установлению новых налогов. В первую очередь толпа сожгла дом Джироламо Летиции, чиновника, виновного в аресте жены Мазаньелло; потом такая же судьба постигла многие палаццо нобилей и дома богатых купцов. Потом бунтари уничтожили все налоговые реестры и освободили из тюрем всех осужденных за контрабанду или уклонение от уплаты налогов. А вот получить документ, затребованный Дженойно, оказалось непросто. Вице-король и оставшиеся при нем нобили несколько раз подсовывали фальшивки. Тогда Мазаньелло со своими сорвиголовами захватил базилику Сан-Лоренцо и овладел хранившимися там пушками. Только после этого восставшие получили желанную привилегию, данную неаполитанцам Фердинандом Католиком, королем Испании, и подтвержденную его внуком в 1517 г. На четвертый день восстания (10 июля) у Мазаньелло было уже немало врагов. Герцог Маддалони устроил покушение на его жизнь, обратившись к обычным разбойникам. Триста бандитов вошли в город и направились к церкви Мадонны дель Кармине, где находилась штаб-квартира революционеров. Однако собравшиеся в церкви горожане задержали и убили известного бандита Доменико Перроне, а за ним и других злодеев, в том числе некоего Антимо Грассо, который перед смертью признался, что бандитов нанял граф Маддалони. Толпа немедленно совершила самосуд над братом графа, доном Джузеппе Карафой, причем после убийства аристократу отрубили голову и отнесли Мазаньелло. В тот же день в Неаполитанский залив вошел генуэзский флот под командованием Джаннеттино Дориа. Мазаньелло приказал генуэзскому адмиралу не подходить к берегу ближе чем на милю. Адмирал, флот которого испытывал нужду в продовольствии, вынужден был подчиниться. Он послал курьера к «глубокоуважаемому господину» Мазаньелло с просьбой снабдить эскадру продуктами, и вождь восставших милостиво согласился: он выделил морякам четыреста кусков хлеба.

На следующий день, после одобрения привилегии народным собранием Мазаньелло вместе с кардиналом Филомарино и новым народным представителем, которым оказался Франческо Антонио Арпайо, направились в Королевский дворец на встречу с вице-королем. Правительственные чиновники попытались подкупить народного вождя, но эта попытка не удалась. На той же встрече с вице-королем Мазаньелло был провозглашен генеральным капитаном преданного королю неаполитанского народа. Филомарино в письме к понтифику Иннокентию Х так описывает народного вождя: «Этот Мазаньелло достиг за немногие дни такой власти, уважения и повиновения своим приказам, что заставил дрожать весь город перед своими распоряжениями, которые исполняются его подчиненными пунктуально и неукоснительно; он продемонстрировал осторожность, благоразумие и умеренность; одним словом, он стал королем в этом городе, и притом самым прославленным и победоносным, которые только могут быть в мире».

Мазаньелло стали приглашать ко двору; городские нобили и даже герцог Аркос при встрече обращались к нему почтительно. Бывший рыбак примерил дворянский костюм. Под балконом его дома на Вико-Ротто был сооружен помост, с которого народный вождь мог распоряжаться от имени короля Испании. Бернардина, жена его представлялась «вице-королевой простонародья». Уличная легенда утверждает, что именно на одном из банкетов в Королевском дворце Мазаньелло был отравлен сильным галлюциногеном розерпином, ставшим причиной его будущего безумия. Впрочем, историки сомневаются в сумасшествии Мазаньелло. Скорее всего, свалившаяся на него неслыханная популярность и бремя почти абсолютной власти привели вождя к серии непонятных поступков, названных его врагами «безумием». Мазаньелло и в самом деле странно вел себя: швырял ножи в толпу; носился по городу на лошади; по ночам купался в море; собирался приступить к проекту преобразования Рыночной площади в порт. С 12 июля Мазаньелло приступил к казням своих противников. Он даже не прислушался к просьбе своего учителя Дженойно, умолявшего помиловать одного из разбойников. Дженойно присоединился к тем из бывших товарищей Мазаньелло, которые теперь намеревались свергнуть зазнавшегося вождя.

16 июля подступившая к дому Мазаньелло толпа стала требовать у него ответа на обвинения в безумии и измене народному делу. Генеральный капитан попытался ответить своим обвинителям в базилике Делла Кармине. В своей последней речи Мазаньелло приписал безумные поступки, совершенные им в последние дни, яду, которым его отравили. Он признался, что не хотел никому зла. Вождь в последний раз призвал людей из народа не складывать оружие, если они только хотят сохранить завоевания, добытые в борьбе. Он отверг обвинения в стяжательстве: «Мне лично ничего не надо. Голым я пришел на этот свет, голым и уйду». И тут же начал раздеваться. Архиепископ уговорил его отдохнуть в обители и увез в монастырскую келью. Той же ночью в дверь кельи постучали. Это были заговорщики: несколько капитанов, возглавлявших городские районы. Узнав голос одного из заговорщиков, Мазаньелло открыл дверь, и его тут же застрелили. Тело вождя бросили в ров, а голову принесли вице-королю. Надо отдать должное вице-королю. Он, возможно, под влиянием кардинала Филомарино, устроил павшему вождю торжественные похороны. Процессия с трупом Мазаньелло прошла по центральным районам Неаполя, и повсюду горожане с нескрываемой болью прощались с генеральным капитаном.

Неаполь. Узкая улица Спакканаполи словно ножом разрезает историческую часть города

Неаполь. Бывший королевский дворец Каподимонте

Восстание на этом не закончилось, потому что испанцы почти сразу же вернули отмененные налоги и последовал новый рост цен на продовольствие. Новым народным вождем стал Дженнаро Аннезе, сумевший придать народному недовольству антииспанский характер. Схватки восставших с нобилями и чужеземными солдатами становились все ожесточеннее, пока испанцы не были изгнаны из города. Семнадцатого декабря горожане провозгласили Королевскую Неаполитанскую республику, во главе которой встал французский герцог Энрико II ди Гуиза (Анри де Гиз), предъявивший свои права на престол в качестве наследника короля Рене Анжуйского. Примеру неаполитанцев последовали жители Палермо и Салерно, где восстаниями руководили соответственно Джузеппе д’Алези и Ипполито ди Пастина. С революционными бунтами покончил приход в Неаполь 6 апреля 1648 г. испанского флота под командованием дона Хуана Австрийского, незаконнорожденного сына Филиппа IV.

Эхо неаполитанской революции достигло северных берегов Европы. В Англии в 1649 г. Оливер Кромвель после убийства короля Карла I провозгласил республику. Личности Кромвеля и Мазанеелло в понимании многих европейцев сближались. Например, в Голландии отчеканили медаль, на одной стороне которой был изображен Кромвель, которого венчали короной два солдата; то же самое проделывали с Мазанеелло на оборотной стороне медали два моряка, причем это изображение дополняла надпись: «Рыбак Мазанеелло, король Неаполя в 1647 г.». Знаменитый философ Б. Спиноза, по словам одного из его биографов, любил называть себя «Мазанеелло метафизики».

В 1701 г. восстание против испанцев попытался поднять городской нобилитет (заговор Маккья), но простые неаполитанцы, помнившие предательство знати полувековой давности, отказались его поддержать. Конец испанскому господству положила Война за испанское наследство. В 1707 г. испанская зависимость сменилась на австрийскую.

Два катастрофических бедствия обрушились на Неаполь в XVII в. В 1631 г. произошло извержение Везувия, второе по силе за исторический период (после печально знаменитого бедствия 79 г. н. э.). В память об этом бешенстве подземной стихии на мосту Маддалены (Понте делла Маддалена) поставлена статуя покровителя города Сан-Дженнаро; лицо святого обращено к огнедышащей горе.

Едва город оправился от гнева проснувшегося вулкана, как жителей его поразила эпидемия чумы (1656). Эпидемия бушевала по всему Неаполитанскому королевству, но в столицу она пришла, видимо, с Сардинии. Эпидемия отличалась очень высоким процентом смертности: 50–60 % (по разным оценкам). В тот страшный год погибло около двухсот тысяч неаполитанцев.