Читать книгу Легенды и мифы о животных - Группа авторов - Страница 6

На Алтае бытует такая легенда. У Зверя зверей (Панан-панысты) было семь сыновей. Карагула (лев), Бар (тигр), Айу (медведь), Барсук, Бёрю (волк), Шюлюзин (рысь) и Тюлкю (лиса).

Известно, что все братья жили в дружбе и согласии. Однажды, все семь братьев решили устроить охоту на марала (Сыгын). И вот, идя по тайге, они наткнулись на спящего марала.

Братья остановились и заспорили вдруг: кому идти на марала первому?

Тут выскочил вперед барсук и говорит: «Я пойду первым, я старше вас всех». Братья посмотрели на него, и никто не стал возражать. Барсук, получив молчаливое согласие, стал подкрадываться к маралу. Он немного прополз, обернулся и спрашивает: «Как братья, у меня хвост?». Те ему в ответ: «Торчит твой хвост».

Барсук поджал свой хвост и пошел дальше. Но, пройдя несколько шагов, опять обернулся и спрашивает: «Каковы у меня глаза?» Братья ответили ему вновь: «Маленькие стали».

Тогда Барсук смело стал подходить к маралу, надеясь показать свою удаль перед братьями, каков он ловкий и сильный, и не боится большого зверя. И только подумал он об этом, как марал проснулся и встал на ноги.

Марал увидел подкрадывающегося барсука, да как его ударил задними копытами и был таков. От такого сильного и неожиданного удара барсук далеко улетел в кусты, а когда оправился и выполз оттуда, то на его голове не оказалось шкуры. Предстал он перед братьями совсем лысым и растерянным.

Видя, такую картину, все братья-звери дружно рассмеялись. Льву и тигру, медведю и волку, рыси и лисе стало досадно, что барсук упустил марала, да еще и сам сильно пострадал, вызвавшись идти на охоту первым.

«Эх, – сказали братья, – сам не предвидел, что останешься лысым».

В горах Алтая до сих употребляется эта поговорка, в том случае, когда желают укорить хвастуна или самоуверенного человека. Обычно, в таких случаях говорят: – «Эй, брат! Барсук-то, сам не знал, что будет лысым! Неужели не знаешь, что есть такая поговорка?!»

Есть еще японская легенда о Кадзутоё и барсуке. Как-то раз Кадзутоё и его слуга отправились ловить рыбу. Удачно порыбачили и уже собирались возвращаться домой, как внезапно полил сильный дождь, и они были вынуждены искать убежища под ивой. Подождав некоторое время, они увидели, что ливень не прекращается и становится темно, и тогда вопреки ненастью они решили продолжить свой путь. Не успели рыбаки отойти далеко, как повстречали горько плачущую молодую девушку. Кадзутоё отнесся к ней с подозрением, но его слуга был очарован красотой девушки и спросил у нее, кто она такая и почему блуждает в такую ненастную ночь.

– Увы! Добрый господин, – отвечала девушка, все еще рыдая, – моя история очень печальная. Я долго терпела насмешки и жестокость злой мачехи, которая ненавидит меня. Сегодня вечером она оклеветала меня и побила. Я не могла больше терпеть такие горькие унижения и ушла к своей тетке – она живет вон в той деревне, – чтобы найти покой, защиту и кров, но меня внезапно поразил странный недуг, и я была вынуждена оставаться тут, пока боль не отступила.

Эти слова тронули добросердечного слугу, и он тотчас посочувствовал прекрасной девушке, но Кадзутоё, основательно поразмыслив обо всем, выхватил меч и отрубил ей голову.

– О, мой господин, – вскричал слуга, – что вы наделали! Как вы могли убить ни в чем неповинную девушку? Поверьте, вам придется дорого заплатить за свое безрассудство!

– Ты ничего не понимаешь, – отвечал Кадзутоё, – но я тебя прошу сохранить все это в тайне.

Когда они пришли домой, Кадзутоё вскоре уснул, но его слуга после размышлений об убийстве прекрасной девушки отправился к родителям своего господина и рассказал им эту печальную историю.

Отец Кадзутоё, когда услышал этот наводящий ужас рассказ, страшно разгневался. Он тотчас отправился в комнату сына, разбудил его и сказал:

– О, презренный убийца! Как ты мог убить невинную девушку без малейшей на то причины? Ты опозорил благородное имя самурая, имя, которое носят истинные воины, те, что защищают слабых и беспомощных. Ты принес позор в наш дом, и мой долг – лишить тебя жизни.

Произнеся эти слова, он вынул меч.

– Отец мой, – отвечал Кадзутоё, не дрогнув перед сверкающим оружием. – Вы, как и мой слуга, ничего не понимаете. Мне надо было разгадать загадку, и после того, как я ее разгадал, уверяю вас, я не виновен в столь грязном преступлении, как вы предполагаете, и я честно предан призванию самурая. Девушка, которой я мечом отрубил голову, не была смертной. Будьте добры, пойдите завтра со своими слугами на то место, где все это произошло. Если вы найдете труп убитой девушки, вам не надо будет лишать меня жизни, ибо я сам сделаю харакири.

На следующий день рано утром, когда солнце еще едва всходило, отец Кадзутоё вместе со своими слугами отправился в путь. Как только они добрались до места, где разыгралась трагедия, на краю дороги отец увидел обезглавленный труп, который так боялся обнаружить, но не прекрасной девушки, а огромного барсука.

Когда отец снова вернулся домой, то спросил сына:

– Как так случилось, что ты разглядел барсука под личиной прекрасной девушки?

– Господин, – отвечал Кадзутоё, – существо, которое я увидел прошлой ночью, вначале и мне показалось девушкой, но ее красота была странной, не похожей на ту, какая бывает у земной женщины. Более того, хотя в то время шел проливной дождь, я заметил, что одежда девушки нисколько не намокла, и, поразмыслив над этим странным явлением, я сразу же понял, что эта женщина не что иное, как какой-то злой дух. Это существо приняло облик прекрасной девушки, чтобы околдовать нас своими чарами в надежде, что она сможет получить весь наш улов.

Старого отца переполнило восхищение мудростью сына. Обнаружив в нем такой дар предвидения и осмотрительности, он решил отречься от престола и провозгласить Кадзутоё вместо себя правителем Тосы.

Существует легенда, почему барсук и лиса в норах живут. Когда-то, рассказывают, не было у зверей хвостов. Был он только у льва. Плохо жилось зверям без хвостов. Зимой еще кое-как, а подойдет лето – нету спасения от мух да мошкары. Чем их отгонишь? Не одного, бывало, за лето до смерти заедали оводы да слепни.

Прознал про такую беду звериный царь и дал указ, чтоб все звери шли к нему хвосты получать.

Кинулись царские гонцы во все концы зверей созывать. Увидали волка – передали ему царский указ. Увидали быка, барсука – тоже позвали. Лисице, кунице, зайцу, лосю, дикому кабану – всем сказали.

Остался один лишь медведь. Долго искали его гонцы, нашли наконец сонного в берлоге. Разбудили, растолкали и велели, чтоб за хвостом поспешал.

Да только неторопливый медведь не очень спешил за хвостом.

Плетется, да мед выискивает. Видит – пчелиное дупло на липе. Взобрался медведь на дерево, а там, в дупле, меду полным-полно. Ест мед, торопится.

Наелся, глянул на себя, а шуба-то вся в меду да в трухе!.. «Как же, – думает, – в таком виде мне пред царские очи являться?»

Пошел медведь на речку, вымыл шубу да и прилег на пригорке сушиться. А солнышко так припекло, что не успел Мишка и оглянуться, как уже сладко захрапел.

Тем временем стали звери к царю собираться. Первой прибежала лиса. Огляделась по сторонам, а перед царским дворцом целая куча хвостов: и длинные, и короткие, и голые, и пушистые.

Поклонилась лиса царю и говорит:

– Ясновельможный господин царь! Я первая откликнулась на твой царский указ. Дозволь же мне за это выбрать себе хвост какой захочется.

Царю-то все равно, какой хвост дать лисе.

– Ладно, – говорит, – выбирай себе хвост по вкусу.

Разворошила хитрая лиса всю кучу хвостов, выбрала самый красивый – длинный, пушистый – и помчалась назад, пока царь не передумал.

За лисой прискакала белка, выбрала себе хвост тоже красивый, да только поменьше, чем у лисы. За нею – куница. И она с хорошим хвостом назад побежала.

Лось, тот выбрал себе хвост самый длинный, с густою метелкой на конце, чтоб было чем от оводов да слепней отмахиваться. А барсук схватил хвост широкий да толстый.

Лошадь взяла себе хвост из сплошного волоса. Прицепила, махнула по правому боку, по левому – хорошо машет.

– Теперь мухам смерть! – заржала она на радостях и поскакала на свой луг.

Последним прибежал зайчик.

– Где же ты был? – говорит царь. – Видишь, у меня один только маленький хвостик остался.

– А мне и этого хватит! – обрадовался зайчик. – Оно и лучше, чтоб налегке от волка и собаки убежать.

Прицепил себе зайчишка коротенький хвостишко куда полагается, скакнул раз, другой и побежал веселый домой. А звериный царь, все хвосты раздав, пошел спать.

Только под вечер проснулся медведь. Вспомнил, что надо ведь к царю за хвостом торопиться. Глянул, а солнце-то уже за лес катится. Кинулся он со всех ног галопом. Бежал, бежал, аж вспотел бедняга. Прибегает к царскому дворцу, а там – ни хвостов, ни зверей. «Что ж теперь делать? – думает медведь. – Все будут с хвостами, один я без хвоста».

Повернул Мишка назад и злой-презлой потопал в свой лес. Идет он, вдруг видит – на пне барсук вертится, ладным своим хвостом любуется.

– Послушай, барсук, – говорит медведь, – зачем тебе хвост? Отдай его мне!

– И что ты, медведь, выдумал! – удивляется барсук. – Разве можно такого красивого хвоста лишиться?

– А не дашь по доброй воле, силой отберу, – буркнул медведь и положил свою тяжелую лапу на барсука.

– Не дам! – закричал барсук и рванулся изо всех сил бежать.

Смотрит медведь, а у него в когтях кусок барсучьей шкуры остался да кончик хвоста. Бросил он шкуру прочь, а кончик хвоста себе прицепил и двинулся в дупле мед доедать.

А барсук от страха места себе не найдет. Куда ни спрячется, все ему мерещится, что вот-вот придет медведь, остаток хвоста отберет. Вырыл он тогда в земле большую нору, там и поселился. Рана на спине зажила, а осталась зато темная полоска. Так до сих пор она и не посветлела.

Бежит раз лиса, глядь – нора, а в ней кто-то храпит. Забралась она в нору, видит, там барсук спит.

– Что это тебе, соседушко, наверху тесно, что ты под землю забрался? – удивляется лиса.

– Да-а, лисичка, – вздохнул барсук, – правда твоя – тесно. Если б не еду искать, то и ночью бы не выходил отсюда.

И рассказал барсук лисе, отчего ему на земле тесно. «Э-э, – подумала лиса, – коль медведь на барсучий хвост позарился, то мой ведь во сто раз краше»

И побежала она искать от медведя убежища. Пробегала целую ночь, нигде спрятаться не может. Наконец под утро вырыла себе нору, такую же, как у барсука, залезла в нее, прикрылась своим пушистым хвостом и спокойно уснула.

С той поры барсук и лиса живут в норах, а медведь так без хорошего хвоста и остался.