Россия и мусульманский мир № 10 / 2011

Оглавление

Группа авторов. Россия и мусульманский мир № 10 / 2011

РОССИЯ В ЗОНЕ ТУРБУЛЕНТНОСТИ

РЕГИОНАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ИСЛАМСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В РОССИИ (На примере Пермского края)

СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ: ОТ СЕПАРАТИЗМА К РАДИКАЛЬНОМУ ИСЛАМУ

РЕАЛЬНОСТИ И СТЕРЕОТИПЫ ВОСПРИЯТИЯ ИСЛАМА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

КАСПИЙСКИЙ РЕГИОН В МЕЖДУНАРОДНО-ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ НАЧАЛА XXI ВЕКА

ЭТНОПОЛИТИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ АЗЕРБАЙДЖАНА В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА: ОСНОВНЫЕ СЦЕНАРИИ

МНОГОВЕКТОРНОСТЪ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ И ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ РЕСПУБЛИК ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

ИТОГИ ПРЕЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРОВ В КАЗАХСТАНЕ

КИРГИЗСТАН: ВЗГЛЯД В НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ

ТАДЖИКИСТАН – УЗБЕКИСТАН: БОРЬБА ЗА ВОДНЫЕ РЕСУРСЫ

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ В КОНТЕКСТЕ АФГАНСКОЙ СИТУАЦИИ

ПОНЯТЬ ПАКИСТАН: ПОЧЕМУ ПРОСТЫЕ РЕЦЕПТЫ ТАМ НЕ РАБОТАЮТ

ТУРЦИЯ И СОБЫТИЯ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

СОЦИАЛЬНЫЙ ВЗРЫВ НА АРАБСКОМ ВОСТОКЕ

ВЛИЯНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО И КОНФЕССИОНАЛЬНОГО АСПЕКТА ИДЕНТИФИКАЦИИ БЕНГАЛЬЦЕВ НА ФОРМИРОВАНИЕ НЕЗАВИСИМОГО ГОСУДАРСТВА БАНГЛАДЕШ

БЕН ЛАДЕН – ЯВЛЕНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИКЕ

ИСЛАМ И ЗАПАД

Отрывок из книги

Второе десятилетие XXI в. началось в мировой политике с трагедии маленького человека в провинциальном тунисском городке Сиди-Бузид – самосожжения молодого торговца, который не вынес оскорбления, нанесенного ему местной чиновницей. В других обстоятельствах это событие, вероятно, осталось бы лишь темой пересудов в лавках и кафе тамошней медины, но на сей раз оно в считанные недели превратилось в ураган, охвативший весь Арабский Восток. И хотя предпосылки обрушения режимов Бен Али и Мубарака, гражданской войны и операции международных коалиционных сил в Ливии являются системными, именно крошечный камешек столкнул лавину фундаментальных изменений в одном из ключевых регионов планеты.

Революционные потрясения в странах Арабского Востока уже стали предметом политического анализа, причем сторонники тех или иных подходов спешат увидеть в этих событиях подтверждение своих идей либо повод для их корректировки. Очень многое определяется тем, как описывать международную ситуацию в целом – как процесс нелинейный, многовариантный и не имеющий заранее предрешенного результата в духе «конца истории» Ф. Фукуямы, либо как общее следование за цивилизационным авангардом, который, разумеется, знает, куда идет. Происходящее уместнее описывать в терминах не «волн демократизации», а политической турбулентности. Малые события порождают цепную реакцию массового, низового протеста, за которым организованные политические силы – от партий и движений в самих арабских странах до зарубежных государств, международных организаций и военно-политических блоков – вынуждены следовать, пытаясь направить его в нужное русло. И с куда большим основанием нынешние катаклизмы могут быть интерпретированы как предвестники вступления мирового сообщества в область неизведанного, где его, возможно, ожидает еще более сильная встряска.

.....

От того, какой будет новая конфигурация власти после выборов в 2011 и 2012 гг., зависит не столько радикальное изменение российского внешнеполитического курса (довольно маловероятное), сколько то, станет ли Россия новым источником глобальной турбулентности. И здесь обнаруживается, что менее важен результат, конкретная персона на вершине властного Олимпа, нежели сам процесс выборов, их способность (или неспособность) обеспечить легитимность следующего президентства. Потребность в новой полноценной легитимности вызвана уже тем, что модель «властной плазмы» утрачивает эффективность, переставая отвечать нуждам ряда влиятельных групп и массовым социальным запросам.

Следует подчеркнуть, что это должна быть легитимность в глазах граждан России (критерии ОБСЕ или других наднациональных институций, дающих оценки электоральным процедурам, являются в данном случае не более чем субсидиарными). А она не сводится лишь к чистоте процедуры выборов, но складывается также из соответствия политики избранного президента массовым ожиданиям. В этом смысле легитимность президентства Б. Ельцина обеспечивалась не только победой в реальной конкурентной борьбе на выборах 12 июня 1991 г., но прежде всего огромным потенциалом надежд, которые возлагали на него самые разные слои населения. Выборы 1996 г. едва ли укрепили эту легитимность, но изначального запаса надежд хватило на все 1990-е годы. В случае Путина наибольшую роль в легитимации власти сыграли не конкурентные выборы, но соответствие изменившемуся социальному запросу. Легитимность дуумвирата Путин–Медведев была инерционной, продолжающей легитимность путинского президентства.

.....