Читать книгу Карандаш надежды. Невыдуманная история о том, как простой человек может изменить мир - Группа авторов - Страница 9

После Индии мы отправились на бескрайние равнины Масаи-Мара в Кении, потом побывали в поселках Южной Африки, побродили по разросшимся бразильским фавелам. Вместо того чтобы ходить на экскурсии по историческим местам, я стал заводить друзей среди местных сверстников и просил у них разрешения немного пожить в их родных селениях. Эта простая просьба уводила меня очень далеко от исхоженных путей и позволяла заглянуть внутрь деревенской жизни. Я стал просто одержим желанием узнать, как живут другие люди, меня поглотила вновь обретенная страсть помогать им. «Морской семестр» подошел к концу, мы замкнули круг вокруг земного шара, и я чувствовал в душе огонь.

Когда мы пришвартовались в Форт-Лодердейле во Флориде, на берегу нас уже ждали семьи. Мне сразу бросилось в глаза, что американцы намного крупнее, чем люди, которых я видел за рубежом. В развивающихся странах редко встретишь человека с лишним весом, а в толпе, махавшей нам с берегов Флориды, половина казалась просто гигантами. Как писал Марсель Пруст, «настоящее путешествие в открытие состоит не в том, чтобы стремиться находить все новые пейзажи, а в том, чтобы уметь по-новому увидеть то, что нас окружает». Я волновался, что дальние страны вызовут у меня культурный шок, а оказалось, что самый большой культурный шок ждал меня дома.

Ба очень хотела сходить со мной в свой гольф-клуб в Бока-Лаго, а пока откармливала меня огромными порциями грудинки, фрикаделек, фаршированной рыбы, суши и куриной лапши. В море я много месяцев питался безвкусными роллами и вялым салатом, поэтому все это было настоящими деликатесами. Я хотел ими насладиться, но когда мы выбрасывали остатки в мусор, не мог не думать о том, сколько людей ложатся спать голодными там, где я недавно побывал.

Вечером мой брат Скотт, который теперь работал ведущим промоутером в ночном клубе в Атланте, настоял на том, чтобы мы отпраздновали мое возвращение в Саут-Бич. Я не провел на американской земле и десяти часов, а мы уже ехали в модный Sky-bar в Майами. В клубе танцевали полуобнаженные красотки в блестящих украшениях, держа в руках огромные бутылки Dom Pérignon по пять тысяч долларов. Их выступление до жути напоминало мне церемонии, свидетелем которых я стал в прошлые несколько месяцев. Только вот в обрядах религии кандомбле[13] в Бразилии и в храмах приверженцев каодай[14] во Вьетнаме люди превозносили жизнь, а не бутылки с алкоголем. Я почувствовал, что осуждаю окружающих, а это несправедливо, потому что они не видели того, что видел я, а сам я ни дня не пробыл в их шкуре.

Но как ни старался я избавиться от этого чувства, мне было ясно, что оно не пройдет, пока я не отправлюсь в новое путешествие. За время, проведенное за границей, я возмужал, однако дома жизнь, казалось, замерла. Я как будто вернулся в детскую спальню: все было так знакомо, что я мог не глядя нажать выключатель; когда же свет загорался, я чувствовал, что больше не подхожу к окружению. Родители всегда заверяли, что, когда речь заходит о путешествиях, в их моральной поддержке можно не сомневаться, поэтому я начал вынашивать планы, как опять отправиться в путь.

В мае и июне я сменил много работ и накопил ровно столько, чтобы июль и август посвятить вольному путешествию. Мы с другом Люком начали с Европы. Питаясь сэндвичами, мы посмотрели популярные туристические столицы вроде Парижа, Вены и Праги, но в поисках приключений заглянули и в более отдаленные уголки, например в Братиславу и Сплит. Там нам часто встречались добрейшие люди, нас приглашали в гости. В Дубровнике мы остановились у немолодой пары, с которой познакомились на автобусной остановке. Когда мы признались, что очень скучаем по домашним завтракам, нам по утрам стали оставлять на кухне свежий сок, теплый хлеб и яичницу. Эти лакомства подняли наш дух и напомнили, что даже в дороге можно встретить незнакомых людей, с которыми чувствуешь себя как дома. Дело, конечно, не только во вкусной еде. Сам их поступок показал нам, что доброту не измерить в долларах и центах. Она измеряется силой сопереживания, побуждающего повлиять на жизнь ближнего.

Остаток лета после поездки в Европу я провел с рюкзаком за плечами в Сингапуре, Таиланде и Камбодже. Со мной были Деннис, мой друг по «Морскому семестру», и его сосед по общежитию Зак. Чувство наступившего будущего в Сингапуре и великолепные тайские пляжи, конечно, не разочаровали. А в Камбодже мы погостили у Скотта Нисона, несгибаемого австралийца, бывшего кинематографиста, курировавшего такие блокбастеры, как «Титаник» и «Люди Икс».

Несколькими годами ранее Скотт побывал на печально известной свалке Стунг-Меанчей в столице Камбоджи Пномпене, где в ужасных условиях живут несколько тысяч нищих детей. Поняв, что помогать на расстоянии мало, Скотт ушел из Голливуда. Он продал дом и «порше», переехал в Камбоджу и основал организацию Cambodian Children’s Fund (CCF), дающую кров, пищу, образование и профессиональную подготовку детям с социального дна.

Фонд оказался маленьким, но активным, и руководил им человек, с которым я почувствовал глубокую связь. Я несколько раз по разным поводам проходил со Скоттом через Стунг-Меанчей. Запах отходов был ужасающий. При этом казалось, что Скотта там все знают, он беседовал со многими семьями об осмотре детей врачами CCF. Дети крайне нуждались в помощи, и Скотт был лично связан с теми, кого хотел поддержать.

Он рассказал, что у него в штате работают местные сотрудники, потому что так лучше для детей, которыми занимается организация, но ему нужна помощь в сборе средств в США. Я сразу согласился стать первым координатором фонда по привлечению средств и обещал весь последний курс помогать организации давать детям образование.

Мой день рождения приходится на Хеллоуин. Я, как обычно, устроил карнавал, но на этот раз попросил гостей вместо подарков пожертвовать по десять долларов на благотворительность. В результате мне удалось собрать несколько тысяч, и это стало первым из многих моих мероприятий в поддержку CCF.

Первая вечеринка прошла как по маслу, однако, планируя следующую, я столкнулся с препятствием. Я не мог доказать, что связан с CCF, поэтому мне не была положена налоговая льгота на аренду помещения, которое я присмотрел. Я попросил Скотта придумать, как обосновать наши контакты, и он прислал мне по почте фирменные двусторонние визитки. С одной стороны по-английски были написаны мои имя и должность – «координатор по сбору средств», а на другой – то же самое на кхмерском, государственном языке Камбоджи.

Эти скромные визитки стали для меня лучшим подарком в жизни. Я почувствовал принадлежность к большому делу, почувствовал себя нужным. Двадцать долларов, которые были потрачены на печать этих карточек, подарили мне ощущение значимости и позволили за несколько лет собрать для CCF тысячи долларов. Я вдруг обрел идентичность, которой можно было гордиться, и все, что для этого потребовалось, – маленький кусочек бумаги.

Я стал острее, чем когда бы то ни было, ощущать цель в жизни, но меня по-прежнему грызло чувство, что меня никто не понимает. Четыре года в колледже очень быстро и радикально меня преобразили, и иногда у меня возникало ощущение, что разум уводит меня очень далеко и жизнь не поспевает за мыслями. Когда я решил после окончания вуза открыть благотворительную организацию и набросал план, все – родители, друзья, преподаватели – начали меня отговаривать. Я упорно работал, чтобы получить сразу три специализации – экономика, социология, а также частное и государственное управление, – и они боялись, что я все это перечеркну. «Тебе надо работать в высших эшелонах бизнеса, – уговаривали меня. – Только так ты заработаешь по максимуму, а потом, когда тебе будет сорок или пятьдесят, вложишь сбережения и сможешь улучшить наш мир».

С этим аргументом не поспоришь, и мне с неохотой пришлось согласиться. Мое резюме выглядело прекрасно и могло открыть много дверей. Я это отлично понимал и начал рассылать резюме в самые хлебные места, на которые только может претендовать выпускник, но в глубине души я знал, что дело уже совсем не в деньгах.

Все эти годы я работал и смог кое-что скопить. Но когда я заглядывал в бумажник, самой важной в нем всегда оставалась визитка CCF. Она значила для меня намного больше, чем лежащие рядом с ней долларовые купюры, потому что благодаря ей я принадлежал к чему-то большему, чем я сам. Цель в жизни может проявляться по-разному, но чаще всего – в мелочах, дарящих нам чувство связи с более широким целым.

Мне предстояло окунуться в мир корпораций, но визитки CCF разбудили во мне чувство, которое мне хотелось изучить поглубже. И я решил еще раз отправиться в путешествие по развивающимся странам. У меня были рюкзак, пара темных очков и ровно столько денег, чтобы четыре месяца продержаться в Латинской Америке.

Оставалось только написать завещание и сесть в самолет, летящий на юг.