Читать книгу Не отступать и не сдаваться. Моя невероятная история - Группа авторов - Страница 5

Фрэнсис Скотт Фитцджеральд однажды написал, что «жизнь американца – пьеса, в которой не бывает второго акта».

Я в это не верю. Да и с чего бы?

Мне девяносто семь, и у меня за плечами столько всего, что кажется, будто я прожил все двести. Но мой ум по-прежнему ясен, дух несломлен, и я не утратил интереса к жизни.

Многим из вас известно о перипетиях моей жизни из автобиографии «Дьявол, наступающий мне на пятки», вышедшей в 2003 году. Кто-то узнал обо мне из бестселлера Лоры Хилленбранд 2010 года «Несломленный», который был экранизирован Анджелиной Джоли. Не исключено, что вы присутствовали на моем выступлении в школе или церкви, больнице или компании, где вы работаете. Вероятно, вы видели, как я бежал с олимпийским огнем или давал интервью на телевидении, а может быть, прочли в журнале или газете о моих подвигах в годы войны. Возможно, вы провели неделю в моем лагере для подростков Victory Boys Camp. Я не раз выступал на круизных лайнерах и перед военными. Может, я консультировал вас или давал совет члену вашей семьи, когда в этом была нужда? Или сидел за соседним столиком в El Cholo, моем любимом мексиканском ресторане в Лос-Анджелесе? У меня большой жизненный опыт, так что все из перечисленного возможно.

Мое детство пришлось на 1920–1930-е годы. Мы с семьей жили в калифорнийском городке Торранс, и я, будучи ребенком, доставлял немало хлопот не только своим родителям, но и всей округе, за что, однако, почти ни разу не поплатился. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, благодаря старшему брату Питу я круто изменил свою жизнь. Он очень вовремя подсказал мне, как преобразовать мое умение быстро убегать от полиции в талант профессионального бегуна, – и я сразу понял, что это занятие может оказаться для меня своего рода «спасательным жилетом». В 1934 году, когда мне стукнуло семнадцать, я установил мировой рекорд среди школьников, пробежав милю за 4 минуты 21,2 секунды в предварительном забеге к чемпионату штата Калифорния.

Окончив школу в 1936 году, я стал членом американской олимпийской сборной в забеге на пять километров, соревнуясь в смертельную жару за первое место с Доном Лэшем в отборочном туре. В Берлине, куда съехалось множество выдающихся бегунов, я оказался восьмым (Лэш пришел тринадцатым), но я первым из команды пересек финишную черту. Гитлер отметил тот факт, что я пробежал последний круг за 56 секунд, и захотел меня увидеть лично. «А, мальчик, который бежал быстрее всех», – только и сказал он.

С 1936-го по 1940-й я учился в Университете Южной Калифорнии, где продолжал заниматься бегом. В 1938-м на чемпионате в Миннеаполисе я установил рекорд Национальной ассоциации студенческого спорта, который держался в течение пятнадцати лет, пробежав милю за 4:08,3. Хотя в 1939 году я бежал немного медленнее, тем не менее снова выиграл забег. На Олимпиаде в Токио в 1940-м я планировал побить рекорд, пробежав милю за четыре минуты: по всем прогнозам, шансы я имел неплохие. Но началась Вторая мировая война, и мои мечты канули в Лету.

Я начал работать в компании Lockheed[2] в Бербанке. Во время обеда я часто видел, как на местном аэродроме один за другим взлетают и садятся самолеты P-38. От этого дух захватывало – я захотел стать пилотом и записался в Армейский воздушный корпус, но был признан непригодным, после того как не смог выполнить фигуры высшего пилотажа в воздухе. Поэтому я стал бомбардиром. Нас расквартировали на Гавайях. Я участвовал во множестве воздушных боевых операций по всему тихоокеанскому театру военных действий и однажды чудом избежал смерти, когда наш самолет B-24 по прозвищу «Супермен» был обстрелян во время налета на остров Науру.

При выполнении спасательной операции неподалеку от атолла Пальмира, находящегося в восьмистах милях к югу от Гавайских островов, 27 мая 1943 года, у B-24, в который мы запрыгнули в самый последний момент (рухлядь, непригодная для использования в боях), отказал двигатель, когда мы пролетали над океаном на высоте восемьсот футов. Самолет рухнул в Тихий океан. Я оказался в ловушке в фюзеляже самолета, когда он начал тонуть. Я уже начал прощаться с жизнью.

Но чудесным образом я выжил. Всплыв на поверхность, я увидел, что пилот Фил (Расселл Филипс) и стрелок Мак (Фрэнсис Макнамара) тоже живы. Все вокруг полыхало, остальные восемь человек из экипажа погибли. Я связал между собой два спасательных плота, оказал первую помощь Филу, получившему ранение в голову, а потом просто стал ждать, пока нас найдут.

Но никто не появился.

Наш стрелок запаниковал и в первую же ночь, пока мы с Филом спали, съел все запасы шоколада. Теперь у нас не было никакой еды. Проходили день за днем. Однажды нам удалось поживиться альбатросом, случайно присевшим на наш плот. В дело шли и те немногие рыбешки, что не успели достаться акулам. А однажды мы поймали пару маленьких акулок и устроили настоящее пиршество, набросившись на их печень. Было тяжело защищаться от солнца, а когда у нас закончились и без того скудные запасы питьевой воды, мы могли пополнять их, только если шел дождь. И все же в этой неравной борьбе за жизнь у нас было одно преимущество – наши светлые головы. Благодаря осознанному поведению, помогавшему мне в мою бытность атлетом, а также той мудрости, которой я научился у профессора физиологии в Университете Южной Калифорнии, мне удавалось сохранять ясность мыслей и помогать не раскисать Филу.

На двадцать седьмой день мы заметили в небе самолет. Спасатели? Нет, какой-то японский истребитель. Он снизился и сделал несколько заходов из пулеметов по нашему укрытию. Мы ныряли под воду, чтобы укрыться от пуль, и в то же время держали наизготовку кулаки на случай, если к нам слишком близко подплывут акулы. Мы-то уцелели, а вот наши плоты, изрешеченные пулями, следовало хорошенько залатать и подкачать. Кроме того, мы стали объектом интереса для одной белой акулы.

Спустя тридцать три дня умер Мак, которого мы похоронили в море. Мы же с Филом продолжали бороться за жизнь.

К тому времени я уже начал делать то, что сделал бы любой, попав в безысходную ситуацию: в полном отчаянии я молил Бога вмешаться, говоря ему: «Я обещаю искать Тебя и служить Тебе, если Ты позволишь мне выжить».

Через сорок шесть дней мы оказались в двух тысячах миль к западу от Маршалловых островов. Нас – истощенных, на грани смерти, переживших страшный шторм – спасли японцы на сорок седьмой день.

Поначалу они вели себя достойно, но вскоре отношение изменилось, впереди были два с половиной года пыток и унижений в многочисленных лагерях. Особенно отличился старшина Мацухиро Ватанабэ, психопат и жестокий тюремщик по прозвищу Птица. Ему казалось, что чем сильнее он будет меня избивать, тем быстрее я начну делать пропагандистские радиопередачи для японцев. Но я не сдался.

Мы с Филом пережили войну и, когда она закончилась, вернулись домой. В прессе обо мне писали как о герое. Хотя для меня герои – это те, у кого нет рук или ног или кто геройски погиб, а также те семьи, которые остались без кормильцев. А ведь таких было много. Но поскольку я был олимпийцем и знаменитым спортсменом, пережившим нечто невероятное, ко мне проявляли повышенное внимание. Не могу, правда, сказать, что мне это не нравилось.

Вот что мне действительно не нравилось, так это то, что я никак не мог найти свое место в жизни и страдал от того, что сегодня называется «посттравматическим стрессовым расстройством» (ПТСР). Чтобы как-то компенсировать растущую фрустрацию и побороть желание отомстить за все ужасы, выпавшие на мою долю, я стал пить, часто ввязывался в драки, страдал от раздутого эго и заниженной самооценки. Меня постоянно мучили кошмары, в которых я пытался убить Птицу.

Каким-то чудом мне удалось собраться; я встретил девушку своей мечты, Синтию Эпплуайт, и женился на ней. Но со временем меня подхватил безжалостный водоворот мыслей, из-за которого я покатился по наклонной и потерял почти все, что мне было дорого: жену, семью, друзей. Однако прежде чем достичь дна, я вдруг обрел веру – в прямом и переносном смысле подняв глаза и увидев на одной из улиц Лос-Анджелеса под каким-то навесом молодого священника по имени Билли Грэм, читавшего проповедь. С пьянством моментально было покончено. С курением тоже. И никаких драк. Это случилось в 1949 году. С тех пор я больше никогда не видел во сне Птицу.

Надо понимать, что решение посвятить свою жизнь Богу – какой бы веры вы ни придерживались – не означает незамедлительного безграничного счастья. Мне предстоял тяжелый труд. Я боролся с унынием и сомнениями и пытался примириться с тем, что со мной произошло, ведь долгие годы я воспринимал право на жизнь как нечто само собой разумеющееся.

Моя вера росла и крепла. Спустя год я вернулся в Японию. Я искал встречи со своими бывшими тюремными надсмотрщиками – я знал, что теперь они сами сидели в тюрьме как военные преступники, но я был исполнен решимости простить их всех, глядя прямо в глаза. Самая сложная вещь на свете – это умение прощать. Ненависть грозит саморазрушением. Ведь испытывая ее к кому-то, вы вредите не этому человеку, а себе. Прощение же обладает настоящей целительной силой.

Я и Птицу хотел простить, но он числился пропавшим без вести. А возможно, покончил жизнь самоубийством.

Когда я вернулся домой, я вспомнил обещание, данное мною на плоту. Наконец я обрел Господа и теперь собирался служить Ему. И свое слово я сдержал. Больше шестидесяти пяти лет я занимаюсь служением Богу и рассказываю свою историю.

И никогда не переставал дивиться результату.

Меня часто спрашивают, будь у меня шанс, прожил ли бы я свою жизнь так же. Я и сам не раз задумывался об этом – но не дольше пяти секунд. Когда я думаю о своем детстве хулигана, травмах, пытках и многочисленных смертельно опасных ситуациях, в которых побывал, мой ответ, безусловно, нет. Это было бы безумием.

Однако все испытания, выпавшие на мою долю, и то, что я сумел с ними справиться, закалили меня и привели к долгим годам душевного спокойствия, в течение которых я научился спокойно воспринимать трагические обстоятельства прошлого. Эти годы обернулись для меня вознаграждением. Мне посчастливилось пережить невероятные приключения и получить уникальные возможности, обрести потрясающую семью, друзей и поклонников по всему миру. Вот это все я бы с радостью повторил.

И очевидно, что одно не могло бы произойти без другого.

Поэтому я принимаю случившееся как есть. Я удовлетворен.

Вы, возможно, решите, что для одного человека я пережил слишком много, но, в отличие от генерала Макартура[3], я не хотел просто сдать оружие и уйти на покой.

В 1956 году один издатель обратился ко мне с просьбой написать автобиографию. Я назвал ее «Дьявол, наступающий мне на пятки». Закончена она была очень быстро, и я не делал из ее публикации особого события. Но кинокомпания Universal Pictures купила права на экранизацию книги. Меня должен был играть Тони Кертис, однако он снялся в «Спартаке», а фильм обо мне так и не вышел. Ладно, я не в обиде.

В то же время я запустил программу помощи трудным подросткам, которые были такими же своенравными – а может, и хуже, – как и я когда-то. Я организовал сеть специальных лагерей для мальчиков под названием Victory Boys Camp. Тысячи ребят получили консультацию и шанс начать все сначала. Мне удалось организовать такие же программы в Англии, Германии и Австралии.

Будучи «героем войны» с потрясающей историей, которой я решил поделиться, я подружился с представителями голливудского бомонда, крупными воротилами в мире бизнеса в Лос-Анджелесе, значимыми фигурами в спорте, политике и даже с одним-двумя гангстерами эпохи фильмов нуар. Я поднимался на ледники и дважды был на волосок от смерти, а также умудрился снова попасть в переплет на море. Дважды.

Но по большей части я вел спокойную комфортную жизнь ветерана, олимпийца и верующего человека. Мы с Синтией, писательницей и художницей, известной своей неукротимой жаждой жизни, вырастили двоих замечательных детей, Сисси и Люка. Я был счастлив.

Но жизнь продолжается. И в 1997 году обо мне снова вспомнили, на этот раз канал CBS Sports. Редакторы искали истории для эфира про Олимпийские игры 1998 года в японском Нагано – городе, который находился неподалеку от моего последнего места заключения. Они очень удивились, узнав, что я жив. Моя история, подготовленная Драгганом Михайловичем и зачитанная Бобом Саймоном, прозвучала в прямом эфире во время церемонии закрытия игр. На следующий год ее повторили в программе 48 Hours. Я получил возможность полностью переписать и оформить свою книгу «Дьявол, наступающий мне на пятки» так, как задумывал ее изначально. Результат имел мало общего с первой версией – разве что заголовок. Снова пошли разговоры об экранизации. И когда, казалось, почти все уже было решено, опять сорвалось. Значит, еще не время.

Незадолго до выхода в 2003 году книги «Дьявол, наступающий мне на пятки» я получил письмо от писательницы Лоры Хилленбранд. Она просила разрешения написать мою биографию. Предложение мне польстило, ведь я читал ее потрясающую книгу Seabiscuit («Сухарь»)[4]. Но пришлось ответить ей отказом: я только что закончил собственную книгу.

Лора не отступила. Она продолжала мне звонить и в конце концов уговорила меня (или я подпал под ее обаяние?) изменить решение. Но я рад, что вышло именно так. Спустя семь лет и сотни интервью (плюс ее тщательное расследование, поведавшее мне о моей жизни даже больше, чем я сам знал) книга Лоры «Несломленный» вышла в 2010 году и с тех пор остается в списках бестселлеров New York Times и других изданий. Мне снова стали звонить с киностудии, и на этот раз все получилось: Анджелина Джоли сняла фильм. Феноменальная женщина, одна на миллион, она вложила в проект всю свою душу.

Но к чему эти воспоминания? Ответ дан в одном из моих любимых библейских изречений: что ни делается, все к лучшему.

Вскоре после того, как в 2003 году книга «Дьявол, наступающий мне на пятки» вышла в печать, мы с моим соавтором Дэвидом Ренсином начали работать над ее продолжением. Ведь моя жизнь не закончилась вместе с окончанием войны и обретением веры. На самом деле самая важная ее часть только-только начиналась: я стал помогать детям, рассказывать свою историю, учить людей быть благодарными за то, что они имеют. В результате я был завален потоком писем от слушателей, которые часто просили совета. Я хранил письма, переплетая их в толстенные тома. Но вместо того чтобы отвечать на каждое из них, однажды я решил проанализировать, есть ли какие-то универсальные уроки, которые я извлек из своей жизни до, во время и после Второй мировой войны.

В то же время я начал помогать Лоре с «Несломленным», и нам часто не хватало двадцати четырех часов в сутках. Нам с Дэвидом пришлось приостановить работу над книгой (той, которую вы читаете) до лучших времен.

В результате лишь через десять лет я все же нашел для нее время.

Есть три вопроса, которые мне неизменно задают везде и всюду, будь то автограф-сессия, дружеское застолье, публичное выступление, пресс-конференция или разговор со случайными людьми:

1. Чем вы занимались после войны?

2. В чем заключается ваш секрет счастливой жизни?

3. Какую роль ваша вера играет в вашей жизни?

«Не отступать и не сдаваться» и стала моим ответом на эти вопросы. Решения не всегда давались мне легко, но неоднократно выручали на протяжении жизни.

Я надеюсь, что, прочитав эту книгу, вы поймете, что я обычный человек, со своими слабостями и ошибками, который, столкнувшись с экстраординарными обстоятельствами – в спорте, на войне, в жизни и вопросах веры, – принял решение не отступать и не сдаваться и продолжил искать ответы и делать все возможное для того, чтобы прожить жизнь правильно и не зря. Мне удалось выжить в определенных ситуациях, и как человек благодарный и осознавший однажды, что должен поделиться своим опытом, я решил показать людям правильное отношение к жизни и попытаться вдохновить их своим примером.

Это было нелегко. Иногда мне просто везло. Но я всегда пытался. И вы тоже сможете, по-своему, какую бы цель вы ни преследовали.

Приятного чтения. И благодарю вас.

Луи Замперини