Читать книгу Штамм. Вечная ночь - Группа авторов - Страница 14

Доктора Нору Мартинес разбудил пронзительный лагерный свисток. Она лежала в брезентовой люльке-гамаке, подвешенной к потолку и плотно обволакивающей ее. Выбраться можно было, только ерзая под одеялом и продвигаясь ногами вперед.

Она встала и сразу же почувствовала: что-то не так. Повернула голову в одну сторону, в другую. Голова показалась слишком легкой. Ее рука тут же коснулась затылка.

Обрита. Обрита наголо. Это ее потрясло. Нора не страдала нарциссизмом, но Господь наградил ее великолепными волосами, и она носила длинную стрижку, хотя для профессии эпидемиолога это был не лучший выбор.

Нора обхватила голову, словно в приступе невыносимой боли, ощущая голую кожу там, где всегда были волосы. По щекам покатились слезы, и женщина внезапно почувствовала себя маленькой и (она не знала почему, но ощущение было точное) ослабевшей. Обрив ее наголо, они отобрали частичку ее силы.

Однако ее неустойчивое состояние объяснялось не только этим. Ее пошатывало, словно пьяную, она с трудом держалась на ногах. После унизительной процедуры приема в лагерь Нора, постоянно пребывавшая в тревоге, удивлялась, как ей вообще удалось уснуть. Собственно говоря, она вдруг вспомнила, что твердо решила не спать, чтобы узнать как можно больше о карантинной зоне, прежде чем ее переведут в общую зону лагеря, словно в насмешку названного «Свобода».

Но по вкусу во рту (ей словно засунули в рот кляп из чистого хлопчатобумажного носка) Нора поняла, что получила дозу наркотика. Они подмешали что-то в бутылку с водой, которую ей дали.

Ее распирала злость, частично направленная на Эфа. Нет, это непродуктивно. И Нора сосредоточилась на Фете, на своем по нему томлении. Она почти наверняка больше не увидит ни того ни другого. Если только не найдет способа выбраться отсюда.

Вампиры, которые заправляли в лагере (а может быть, их помощники-люди, служившие в «Стоунхарт груп»), благоразумно ввели карантин для новеньких. Лагеря такого рода были рассадником инфекционных заболеваний, способных уничтожить все население – драгоценный источник крови.

Через брезентовые клапаны на дверях в комнату вошла женщина, на ней был грязно-серый комбинезон, того же цвета и простого покроя, что и на Норе. Нора узнала ее – она видела эту женщину вчера. Ужасающе худая, кожа – прозрачный пергамент, морщины в уголках глаз и рта. Короткие темные волосы – похоже, близится время бриться наголо. И тем не менее по какой-то причине, непонятной Норе, женщина выглядела жизнерадостной. Она явно была в лагере чем-то вроде суррогатной матери. Звали ее Салли.

Нора, как и вчера, спросила ее:

– Где моя мать?

К лицу Салли прилипла улыбка, снисходительная и обезоруживающая.

– Как вы спали, миз Родригес?

Нора при регистрации назвала чужую фамилию, поскольку ее настоящая из-за связи с Эфом наверняка была в списке разыскиваемых.

– Спала я прекрасно, – сказала она. – Спасибо успокоительному, что было в воде. Я спросила вас, где моя мать.

– Я думаю, ее перевели в «Закат». Это что-то вроде содружества «Активная старость» при лагере. Таков заведенный порядок.

– А где это содружество? Я хочу увидеть мать.

– Это отдельная часть лагеря. Я полагаю, визит туда возможен, но не сейчас.

– Покажите мне, где она.

– Я могу вам показать ворота, но… сама я там никогда не была.

– Вы лжете. Или же сами в это верите. А это означает, что вы лжете самой себе.

Нора понимала, что Салли врет не намеренно, пытаясь ввести ее в заблуждение, а просто повторяет то, что ей говорят. Возможно, она понятия не имела о так называемом «Закате», и ей не хватало ума подозревать, что в этом «содружестве» происходит совсем не то, что подразумевает название.

– Прошу, послушайте меня, – сказала Нора, впадая в исступление. – Моя мать нездорова. У нее помутнение сознания. Болезнь Альцгеймера.

– Я уверена, за ней там хорошо присмотрят…

– Ее убьют. Ни минуты не колеблясь. Она бесполезна для этих существ. Но она больна. Она напугана, ей необходимо увидеть знакомое лицо. Вы меня понимаете? Я просто хочу ее увидеть. В последний раз.

Это, конечно, было ложью. Нора хотела вытащить отсюда их обеих. Но для этого нужно было сначала найти мать.

– Ведь вы же человек. Как вы можете делать это… как?

Салли протянула руку, чтобы утешительно – но механически – пожать локоть Норы.

– Там и правда условия получше, миз Родригес. Пожилые получают хороший паек, и за это у них ничего не требуют взамен. Откровенно говоря, я им завидую.

– Вы искренне в это верите? – удивленно спросила Нора.

– Там мой отец, – кивнула Салли.

Нора схватила ее за руку:

– Разве вы не хотите его увидеть? Покажите мне, где это.

Салли была крайне доброжелательна. До такой степени, что у Норы возникало желание отвесить ей оплеуху.

– Я знаю, как тяжело, когда разделяют с близким человеком. Но вам сейчас нужно сосредоточиться на другом – подумайте о себе.

– Это вы подмешали мне седатив в воду?

Безмятежность на лице Салли сменилась озабоченностью; возможно, ее взволновало психическое здоровье Норы, ее потенциал в качестве продуктивного члена лагеря.

– У меня нет доступа к лекарственным средствам.

– Вам они тоже дают препараты?

Салли никак не отреагировала на вопрос.

– Карантин закончен, – объявила она. – Теперь вы должны стать членом сообщества, а я должна познакомить вас с лагерем, помочь вам акклиматизироваться.

Женщина провела ее через небольшую открытую буферную зону под брезентовым навесом, защищавшим от дождя. Нора бросила взгляд на небо – еще один беззвездный вечер. На пропускном пункте Салли передала бумаги человеку лет пятидесяти, облаченному в докторский халат поверх грязно-серого комбинезона. Он просмотрел бумаги, окинул Нору взглядом таможенного контролера, потом пропустил их.

Несмотря на брезентовый навес, дождь доставал их – хлестал по ногам. На Норе были больничного типа тапочки на пористой подошве, на Салли удобные – хотя и промокшие – кроссовки «Сокони».

Тропинка, осыпанная каменной крошкой, вывела их на широкие круговые мостки у высокого наблюдательного поста, похожего на вышку спасательной станции.

Мостки образовывали своего рода развязку – от них отходили четыре другие тропинки. Неподалеку стояли сооружения складского типа, а за ними – здания, напоминающие производственные. Никаких указателей – только стрелочки из белого камня в осклизлой земле. Вдоль тропинок висели низковольтные лампы, без которых передвижение людей было бы невозможно.

Вокруг развязки, словно часовые, стояли несколько вампиров, и Нора, увидев их, почувствовала холодок. Они, голые, белокожие, не были никак защищены от стихии, но при этом не испытывали ни малейшего неудобства. Черный дождь хлестал их по голым головам и плечам, струился по бледной плоти. Руки безвольно висели. Стригои с мрачным безразличием смотрели на проходящих людей. Они были и полицейскими, и сторожевыми псами, и камерами наблюдения.

– Служба безопасности подкрепляет и упорядочивает режим, – сказала Салли, почувствовав испуг и отчаяние Норы. – Что и говорить, здесь почти не бывает происшествий.

– Вы имеете в виду сопротивление людей?

– Я имею в виду какие-либо нарушения порядка, – пояснила Салли, удивленная предположением Норы.