Читать книгу Приемный ребенок. Жизненный путь, помощь и поддерка - Группа авторов - Страница 15

Понятие «родительская депривация» вошло в научный обиход в 6о-е – 70-е годы прошлого века, когда врачи и психиатры стали признавать определяющую роль эмоциональной связи с родителями для развития ребенка. Говоря простым языком, «родительская депривация» – это лишение родительской любви и заботы, которое переживает ребенок. Нарушения привязанности, которые описывались выше, возникают вследствие родительской депривации. Депривация может быть вызвана разными причинами и бывает разной степени тяжести для ребенка. В зависимости от характера действий родителей и нанесенного ребенку вреда выделяют разные формы жестокого обращения.

Жестокое обращение. Формы насилия

Наряду с ситуациями, где в семьях есть социально-бытовые проблемы при сохранной привязанности между родителями и детьми, встречаются случаи жестокого обращения и насилия по отношению к детям.

Физические травмы проходят быстрее, чем душевные. Для любого взрослого человека очевидно, что ребенок должен быть сыт, одет и здоров. Но это только «внешние» критерии благополучия, и они не являются однозначными признаками благополучия внутреннего. Долгосрочными и серьезными последствиями жестокого обращения становятся нарушения в формировании привязанности и складывающиеся у детей поведенческие модели, изменение которых требует альтернативного жизненного опыта и работы со специалистами.

В настоящее время в реабилитационной практике принято выделять четыре формы насилия.

Пренебрежение нуждами

В случаях, когда взрослые игнорируют жизненные потребности ребенка (не кормят, не одевают, запирают в доме, не играют, не покупают игрушек, не разговаривают, не следят за чистотой и т. п.), не только нарушается ход его естественного развития, но может возникнуть непосредственная угроза жизни. От пренебрежения нуждами, по статистике, умирает больше детей, чем от прямой агрессии. В то же время если пренебрежение нуждами связано не с эмоциональным отвержением ребенка, а с общим бытовым укладом жизни семьи, то эмоциональная сфера ребенка пострадает меньше, чем его физическое и интеллектуальное развитие. Как уже упоминалось, у детей может даже сохраняться привязанность к семье.

Эмоциональное насилие

Оно возникает в ситуациях, когда ребенка оскорбляют словами, угрожают, издеваются и высмеивают, обвиняют, перекладывают на него ответственности за то, в чем он не виноват. Например, кровные родители могут внушать ребенку, что его отдали в детский дом за то, что он не слушался. Сюда же относится отсутствие эмоционального тепла: эмоциональное отвержение, игнорирование; угрозы самоубийства с целью контроля над поведением ребенка или другого родителя; вовлечение ребенка в конфликты между замещающими и кровными родителями, вопросы из разряда «Кого ты больше любишь, папу или маму?». Изоляция: установление безосновательных ограничений на общение ребенка со сверстниками, родственниками или другими взрослыми; запрет или ограничение без достаточных оснований на выход из дома. Социальное отвержение детей из детских домов просто за то, что они «детдомовские», также является формой эмоционального насилия. При этой форме насилия в наибольшей степени страдает эмоциональное развитие ребенка. Поведенческие нарушения в этих случаях выражаются в том, что ребенок либо выглядит «забитым», либо склонен проявлять защитную агрессию (усвоение поведенческой модели «жертва-тиран»). Нарушения в области интеллектуальной сферы не обязательно могут быть сильными, это зависит от индивидуальной степени устойчивости к стрессу и от степени эмоционального насилия, которому ребенок подвергался (разовый или хронический характер унижений, наличие эмоциональной поддержки в жизни ребенка, опыт позитивных привязанностей и пр.). Физическое развитие может не пострадать.

Физическое насилие

Это побои и различные телесные повреждения от родителей, других взрослых или детей. Также это могут быть не опасные для жизни, но унизительные действия – «опущения». Очевидно, что физическое насилие чаще всего включает в себя эмоциональное насилие и пренебрежение нуждами. Поэтому при физическом насилии страдают прежде всего эмоциональная и интеллектуальная сферы. На поведенческом уровне у большинства детей, подвергавшихся физическому насилию, происходит усвоение агрессивных моделей поведения, которые не так просто изменить. Эти дети легко втягиваются в драки с другими детьми, провоцируют их сами, также могут проявлять агрессию в отношении самих себя, наносить себе телесные повреждения, попадать в ситуации физического риска. Также они могут портить свои личные вещи, одежду, игрушки. Кроме того, эти дети могут рассматривать бытовые обязанности в замещающей семье или в учреждении как что-то унизительное: «Я вам не раб, я вам не шестерка». Это происходит именно в тех случаях, когда пренебрегали эмоциональными потребностями ребенка и часто заставляли делать что-то нежелательное.

Относительно недопустимости физических наказаний в современном обществе происходит активная дискуссия. Многие люди считают, что недопустимо вообще физическое воздействие как форма воспитания. Другие, наоборот, полагают, что иногда просто не обойтись без шлепка или подзатыльника. Когда взрослые воспитывают приемного ребенка, о котором известно, что он подвергался физическому насилию, важно помнить, что:

– вряд ли у приемных родителей получится «впечатлить» ребенка своими мерами физического воздействия, зато он получит полное право думать о них как о таких же взрослых, с которыми он уже имел дело раньше;

– дети склонны провоцировать привычные для них взаимоотношения, и взрослым понадобится умение противостоять этому, чтобы сформировать альтернативные модели отношений – те, которые более желательны с точки зрения самих взрослых.

Взрослым, испытывающим трудности в воспитании ребенка, подвергавшегося физическому насилию, было бы нелишне обратиться к помощи специалистов и воспользоваться литературой о воспитании без физических наказаний.

Сексуальное насилие

К этому виду насилия относят любые сексуальные действия по отношению к ребенку: прикосновения к гениталиям, эротические поцелуи, требование от ребенка этих действий, половой акт. Сюда же относятся вовлечение ребенка в наблюдения за действиями сексуального характера, показывание детям порнографии и привлечение их к таким съемкам, привлечение к проституции и пр. Сексуальное развращение может не нанести сильного физического вреда ребенку, однако физическое развитие детей в этих случаях может либо затормозиться, либо опередить возраст. Первое происходит в тех случаях, когда для ребенка вовлечение в действия сексуального характера сопряжено с эмоциональной травмой. Ребенок чувствует, что с ним происходит что-то плохое, страдает от этого, ему хочется стать маленьким и незаметным, а иногда даже не хочется жить совсем. В других случаях, когда развращение ребенка происходит постепенно, становится условием «любви» и особых отношений со взрослым, подкрепляется подарками и привилегиями, ребенок становится «партнером» взрослого человека, и его физическое развитие начинает соответствовать происходящему. При этом ребенок в таких отношениях лишается детства, он слишком рано становится «партнером» по взрослым отношениям.

Само по себе опережающее физическое развитие ребенка не является признаком сексуального насилия. Это может быть признаком акселерации или раннего физического развития, свойственного, например, южным народам.

Интеллектуальное развитие при сексуальном развращении также не всегда нарушается, это зависит от особенностей ситуации и субъективного восприятия ее ребенком.

Физические признаки сексуального насилия не всегда возможно обнаружить, но сексуализированное поведение и эмоциональные последствия сексуального насилия носят долгосрочный характер и могут быть диагностированы даже спустя длительное время. Очевидно, что гораздо проще научить ребенка вести себя приемлемым образом, чем изменить эмоциональные последствия сексуального насилия. Способность доверять другим, вера в то, что ребенка можно любить без сексуальных отношений с ним, понимание семейных ролей и нормальных взаимоотношений в семье, ощущение своей ценности и самоуважение – все это нарушается в результате развращения. Если ребенок подвергался сексуальному насилию со стороны взрослых, подрывается базовая вера в то, что взрослые могут любить ребенка бескорыстно, просто ради него самого.

Зачастую бывает так, что для детей осознать, что с ними происходило, и рассказать об этом становится возможным, когда они вырастают и находятся в эмоционально безопасной обстановке. Например, через несколько лет после попадания в любящую приемную семью дети могут начать вспоминать и говорить о том, что с ними было в прошлом. Работа с последствиями сексуального насилия требует особых терапевтических подходов и проводится привлеченными специалистами профильных центров.

Обобщая тему последствий насилия, можно сказать, что травматические последствия сильнее всего проявляются в эмоциональной сфере: страдают самовосприятие, отношения с другими людьми, способность к привязанности. На уровне поведения могут сформироваться дурные навыки и негативные модели, которые можно скорректировать сравнительно быстро на уровне «переучивания», но корни этих проявлений находятся в эмоциональной сфере и потребуют более серьезной работы. Интеллектуальное развитие не всегда нарушается серьезным образом в результате насилия как такового. Скорее интеллект тормозится эмоциональными травмами. Душевные и телесные травмы необходимо врачевать с помощью врачей и психологов, а дурные навыки – перевоспитывать. И то, и другое требует времени. Некоторые негативные последствия жестокого обращения удается исправить до попадания ребенка в приемную семью. Но в тех случаях, когда ребенок получил травматический опыт именно в семье, очень велика вероятность, что там же этот опыт и проявится, только семья уже будет не кровная, а приемная. По мере формирования новой привязанности поведение ребенка начнет меняться. Но в некоторых случаях требуется специальная терапия.

Завершая краткий обзор этой непростой темы, приходится добавить, что вынужденная и, как правило, необходимая мера – отобрание ребенка из семьи, где есть угроза его жизни и здоровью, также является формой родительской депривации.