Читать книгу Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Группа авторов - Страница 2

«Агентуру проинструктировать: в случае отхода наших войск оставаться на местах, проникать в глубь расположения войск противника, вести подрывную диверсионную работу. При возможности обусловливать формы и способы связи с ними»[1]. Это цитата из Директивы НКГБ СССР о задачах органов госбезопасности прифронтовых областей, которая была разослана во все НКГБ и УНКГБ 24 июня 1941 года. Фактически это означало, что уже на третий день войны чекистам было предписано заниматься зафронтовой работой: разведкой и диверсиями на захваченной противником территории СССР.

Обратим внимание, что этим должны были заниматься сотрудники всех оперативных подразделений НКГБ (контрразведка, СПО (секретно-политический отдел) и др.), а не только 1-го Управления (отдела) – внешней разведки, чья задача в мирное время – разведка на территории сопредельных государств, а в случае вооруженного конфликта – еще и организация диверсионной деятельности. Именно так произошло в Мурманской области. В мирное время 1-й отдел создавал на территории оккупированной немцами Норвегии агентурную сеть и регулярно отправлял агентов-маршрутников, причем невооруженных, а когда началась Великая Отечественная война, то на территорию сопредельного государства начали регулярно выводиться разведывательно-диверсионные группы.

Спустя месяц выяснилось, что данная директива выполняется, мягко говоря, недостаточно «качественно». Об этом свидетельствует Директива НКВД СССР № 252 «Об организации партизанских отрядов и диверсионных групп, предназначенных для заброски в тыл противника» от 27 июля 1941 года.

«В практике организации партизанских отрядов и диверсионных групп, предназначенных для заброски в тыл противника, имеют место серьезные недочеты, могущие полностью сорвать намеченные мероприятия:

1. Отряды и группы сколачиваются наспех, буквально за несколько часов, из лиц, которые друг друга не знают, не умеют обращаться с оружием, в частности с гранатами и взрыввеществами.

2. Для отрядов и групп не выделяются проводники из местных жителей, не выдаются карты и компасы.

3. Отряды и группы инструктируются коротко, в результате чего они не получают достаточно ясного представления о том, что и как они должны делать.

4. Вопросы одежды, питания совершенно не продумываются.

В итоге такие отряды и группы в лучшем случае разваливаются, не доходя до линии фронта, а в худшем – попадают в руки противника и расстреливаются».

Реакция руководства НКВД на происходящее предсказуема:

«Такая организация отрядов и групп не только недопустима, но и преступна. Руководящие товарищи, виновные в такой организации дела, будут привлечены к строжайшей ответственности».

Далее следуют указания, как исправить ситуацию:

«Предлагаю при организации групп и отрядов тщательно прорабатывать все связанные с этим делом вопросы, учтя вышеизложенное, и направлять в тыл противника только такие группы и отряды, которые в результате тщательной подготовки действительно могут справиться с возложенными на них задачами.

Все уже организованные вами группы и отряды заново проверьте с точки зрения их готовности»[2].

Как показал дальнейший ход событий, и об этом подробно будет рассказано в данной книге, указания заместителя наркома внутренних дел Всеволода Меркулова, а именно за его подписью была издана цитируемая выше директива, не были исполнены. Вернее, там, где не было указанных выше недостатков, они и не появились. А там, где были, так и остались.

Подлинная история организации партизанского движения в июле 1941 года – весны 1942 года так же трагична, как и первые месяцы войны для Красной армии. Большинство спешно сформированных летом-осенью 1941 года партизанских отрядов не пережили первую военную зиму. И причина не в многочисленных кровопролитных боестолкновениях с противником: как раз боев, по сравнению с последующими годами войны, было относительно немного. С одной стороны, немцы еще не осознали всю опасность находившихся у них в тылу партизан. А с другой стороны, сами партизаны в большинстве своем не имели необходимой компетенции, навыков и опыта разведывательно-диверсионной и повстанческой деятельности.

Основная причина – указанные в июльской директиве недостатки так и не были исправлены. Добавьте к этому отсутствие у большинства партизан элементарных навыков выживания в лесу (ведь большинство из них были городскими жителями), навыков оказания первой медицинской помощи, знания тактических приемов организации засад и т. п.

Впрочем, нас больше интересует история разведывательно-диверсионных групп и спецотрядов, а не партизанских отрядов. Если упрощать ситуацию, основные отличия первых двух подразделений от третьих (с учетом специфики Великой Отечественной войны): малая численность количества бойцов (в среднем от 2 до 50), комплектация за счет прошедших спецподготовку, нацеленность на решение конкретной задачи и после ее выполнения выход в советский тыл. Отметим, что часто разведывательно-диверсионные группы дислоцировались на базе крупных партизанских отрядов или соединений. Иногда они (спецгруппы и спецотряды) вырастали до партизанских соединений, если это было необходимо.

В отличие от партизанских отрядов, деятельность большинства разведывательно-диверсионных групп НКВД-НКГБ до сих пор продолжает оставаться одной из малоизвестных тем в истории Великой Отечественной войны. Можно назвать три причины, почему это произошло.

Во-первых, еще в советское время в официальной версии зафронтовой работы роль НКВД-НКГБ была минимальной. Исключение сделали лишь для спецотрядов ОМСБОНа и отдельных групп Четвертого управления НКВД-НКГБ СССР. И то не для всех. Реальная и полная история зафронтовой работы ОМСБОНа – тема для отдельной книги. О том, что областные управления также перебрасывали за линию фронта разведывательно-диверсионные группы, причем не десятками, а сотнями, не принято было писать. Возможно, из-за того, что слишком велики были потери.

О том, как реально складывалась судьба большинства разведывательно-диверсионных групп областных управлений НКВД-НКГБ, можно судить на примере того, что происходило на территории современной Новгородской области. Поясним, что она была образована в 1944 году из районов, «изъятых» из Ленинградской и Калининской областей, а также городов областного подчинения: Новгорода, Боровичей и Старой Руссы.

В марте 1942 года после десантирования не вышла на связь группа «Уторгошцы» под командованием К. А. Ваганова, без вести пропала группа «Оредержцы» под командованием А. Г. Иванова. В сентябре 1942 года погибли 12 бойцов группы «Стрижов» вместе со своим командиром В. Г. Павловым, а в бою у станции Батецкая – 8 бойцов группы «Мост» Н. В. Черноярова. Не менее трагичны были потери и в 1943 году[3].

24 января 1943 года разведывательно-диверсионная группа «Магистраль» в составе 7 человек под руководством И. Г. Киннаря была десантирована в Демянском районе, в зоне Шумилов Бор – Лычково – Демянск. 3 февраля 1943 года в бою с карателями Киннарь погиб, из состава группы с разведывательными данными вернулись только 2 бойца.

В ночь с 17 на 18 февраля в Тосненском районе (Новгородской области) с самолетов десантированы сразу 3 группы. «Боевики-1» в составе 6 человек была выброшена для разведывательно-боевых действий в зоне Чудово – Любань – Кириши. Два бойца вышли в наш тыл, двое погибли, судьба еще двоих неизвестна. Группа «Разведчики» в составе 6 человек была выброшена вблизи Ушавинского болота в Тосненском районе. Командир и один из бойцов пропали без вести. Двое из четверых вернувшихся за добытые ценные разведданные награждены орденами Красной Звезды. Группа «Боевики» в составе 6 человек во главе с командиром А. Д. Ивановым была выброшена также в районе Ушавинского болота. 4 марта 1943 года в ходе боя Иванов погиб. Его заместитель П. И. Успенский и боец В. В. Гаврилов вышли в наш тыл.

19 февраля 1943 года в зону Кудровского болота для проведения разведки и диверсий на железной дороге Тосно – Мга – Красногвардейск в Тосненском и Красногвардейском районах заброшена группа Баскакова в составе 6 человек, из них трое пропали без вести, один погиб, двое вышли в наш тыл.

20 февраля 1943 года для проведения разведки и диверсий в Тосненском и Оредержском районах в зону болота Тушинский Мох Чудовского района заброшена группа «Состав» из 6 человек во главе с командиром Сухаревым и его заместителем И. М. Потаповым. Из-за ошибки при выброске группа рассеялась, и собрать ее не удалось даже с помощью двоих разведчиков, направленных 3 марта специально с этой целью из Малой Вишеры. Все бойцы группы признаны пропавшими без вести[4].

В феврале 1943 года в Старорусском районе погибло 7 бойцов группы «Путейцы» В. Г. Пшеничникова[5].

4 марта 1943 года в Демянском районе была выброшена разведывательно-диверсионная группа «Гвардейцы» А. А. Краморенко в составе 6 человек. Последняя связь по рации прошла 5 марта 1943 года, когда группа уходила от преследования карателей. Все бойцы признаны пропавшими без вести.

6 марта 1943 года вблизи озера Черное для проведения разведки и диверсий на коммуникациях Дно – Дедовичи выброшена группа «Истребители» в количестве 8 человек во главе с командиром Н. Г. Павловым. Три бойца – Алексеев, Панкратов и Шакаль – 31 марта вышли из немецкого тыла. Судьба остальных неизвестна.

22 марта 1943 года в Уторгошский район заброшена боевая группа «Лесные братья» в составе 10 человек во главе с командиром А. А. Трофимовым. Из группы 6 человек пропали без вести, остальные четверо вошли в отряд Скородумова 5-й партизанской бригады[6].

В апреле при выполнении очередного задания погиб командир группы «Урики» И. С. Гончарук[7].

В ночь с 16 на 17 октября 1943 года в Чудовский район была десантирована группа «Неуловимые» Н. В. Овчиникова численностью 6 человек. Она сразу же вступила в бой с карателями. В живых остался лишь один боец – А. А. Петров[8]. В октябре при минировании полотна железной дороги около Сомцов подорвался командир группы «Питерцы» Д. Д. Шведов[9].

И это лишь в период с марта 1942 года по октябрь 1943 года! Более того, этот список неполный. По другим областям, особенно в первые годы войны, аналогичная ситуация.

Вторая причина. Большинство групп, особенно в первые годы войны, в тыл противника выводились не радиофицированными. Поэтому в Центре о результатах их работы могли узнать лишь в двух случаях. Во-первых, когда кто-то из бойцов или вся группа благополучно возвращалась с задания. А сделать это они могли лишь в случае полного выполнения поставленной перед ними задачи. Во-вторых, когда выходили в расположение партизанского отряда, у которого была связь с Центром. Поэтому часто бывали ситуации, когда группа, выполнив задание, погибала на пути к линии фронта или в момент ее перехода. При этом ее бойцы числились пропавшими без вести, а задание – невыполненным. Более того, место и время гибели бойцов многих групп до сих пор неизвестно.

Дожившие до мая 1945 года победы бойцы крайне редко по собственной инициативе писали воспоминания о своей зафронтовой работе. Например, если бы командир спецотряда «Победители» Дмитрий Медведев в конце сороковых – начале пятидесятых годов не написал бы свои воспоминания: «Это было под Ровно»[10], «Сильные духом»[11], «Отряд идет на Запад»[12] и «На берегах Южного Буга»[13], а врач отряда Альберт Цессарский не опубликовал бы в 1956 году свою повесть «Записки партизанского врача», то об этом подразделении мы бы узнали значительно позже и значительно меньше.

Аналогичная ситуация с ОМСБОНом. Инициатором издания, еще в советское время, серии сборников «Динамовцы в боях за Родину», где были очерки и воспоминания бойцов этого соединения, был начальник Четвертого управления НКВД-НКГБ СССР Павел Судоплатов.

Третья причина. Зафронтовой работой занималось не только Четвертое управление НКВД-НКГБ СССР, но и другие подразделения органов госбезопасности. Например, значительную работу по разведке и диверсиям в оккупированных немцами районах Псковской области проводило 6-е отделение Особого отдела НКВД Ленинградского фронта. Первоначально оно занималось «переброской в тыл противника разведывательно-диверсионных групп… Завербованные для этой цели люди проходили кратковременную специализированную подготовку… Затем, получив вооружение и радиоаппаратуру, перебрасывались в тыл противника». Только за период с июня по ноябрь 1941 года отделение перебросило в тыл противника 7 групп[14].

Так же активно действовал и Транспортный отдел НКВД-НКГБ Московско-Киевской железной дороги. Согласно отчету этого подразделения, «за октябрь 1941 года по сентябрь 1942 года нами было подготовлено 12 диверсионно-разведывательных групп с общим количеством 38 агентов и 51 агент-одиночка. Из числа завербованной агентуры заброшено непосредственно нами через линию фронта при содействии особых отделов и разведуправлений армий и фронтов – 31 агент-одиночка, остальные передавались нами по требованию 4-м отделам УНКГБ и в 4-й отдел НКГБ СССР. Из числа заброшенной агентуры через линию фронта к нам возвратилось обратно с результатами разведывательной работы 22 агента, а 6 агентов было расстреляно немцами при попытке перехода линии фронта. Остальные использовались непосредственно особыми отделами и разведуправлениями армий и фронтов, а также 4-м отделом УНКГБ и НКГБ СССР»[15].

В данной книге мы расскажем лишь о разведывательно-диверсионных группах и спецотрядах, подчиненных Четвертому управлению НКВД-НКГБ и его региональным подразделениям.