Читать книгу М.Ю. Лермонтов художник и поэт - Группа авторов - Страница 4

Барон Н.Н. Врангель

«Я помню один сон; когда я был еще восьми лет, он сильно подействовал на мою душу. В те же лета я один раз ехал в грозу куда-то; и помню облако, которое небольшое, как бы оторванный клочок черного плаща, быстро неслось по небу; это так живо передо мною, как будто вижу.

Когда я еще был мал, я любил смотреть на луну, на разновидные облака, которые в виде рыцарей со шлемами теснились будто вокруг нее, будто рыцари, сопровождающие Армиду в ее замок, полные ревности и беспокойства».

Это юношеские записи Лермонтова, записи случайные, но знаменательные для поэта-живописца. В образных очерках он сохранил впечатления видимости, которые в ярко живописных чертах зарисовались в его памяти: «облако, как клочок черого плаща», «разновидные облака в виде рыцарей со шлемами»… И эти мотивы «грозовой» романтики постоянно встречаются в его разных рисунках. Но был ли Лермонтов подлинным художником, сделал ли он какой-либо вклад в сокровищницу русской живописи?

Редко кто из людей, одаренных гением, мог в разных образах воплощать свои переживания. Пример Леонардо да Винчи почти единственный в мировой истории, и кроме него, этого всестороннего гения, мало кто может быть назван талантом всеобъемлющим. Одному суждено выразить свое мироощущение в живописных образах, другому это удается в звуках, третьему – в красках или формах. Лермонтов должен быть причислен к гениям слова, и в области изобразительных искусств он не оставил следа. Но как характеристика его мысли и ощущений, как пример разносторонних попыток его воплотить свою мечту, – все многочисленные рисунки и редкие картины Лермонтова должны быть рассматриваемы с величайшим вниманием и интересом. Ибо каждый штрих его хотя и слабое, хотя порой и «косноязычное», но все же – выражение его мысли.

Ранний рисунок М.Ю. Лермонтова в альбоме его матери

К.П. Брюллов

Портрет князя Г.Г. Гагарина

М.Ю. Лермонтов

Портрет В.А. Лопухиной

Лермонтовские рисунки, рассеянные по разным альбомам и хранилищам, – характерные образцы «культурного баловства» его времени. В эту эпоху всякий, принадлежавший к известной среде, писал в альбомы стихи и набрасывал рисунки. И незначительные, порой полные огня и дарования, но всегда дилетантские попытки Лермонтова рисовать должны быть отнесены именно к работам такого рода. Но тем не менее при внимательном изучении их, при пытливом их рассматривании, видишь сквозь эти подчас неуклюжие линии и неловкие штрихи романтическую душу поэта. Часто в неумелой композиции, в черством очерке вдруг блеснет какая-нибудь яркая живая черта, одухотворяющая «детский лепет» рисовальщика. Если сопоставлять творчество Лермонтова-живописца с произведениями его современников, то ближе всего примыкает оно к созданиям двух талантливых дилетантов: князя Гагарина и графа де Бальмена. Впрочем, первый из них, друг и ученик Карла Брюллова, несравненно опытнее, более учен, да и более одарен от природы. Граф де Бальмен, оставивший нам восхитительный альбом талантливых набросков жизни помещиков, также более умел, но и он дилетант, и Лермонтов к нему близок. То же внимательное наблюдение житейских типов, тот же бойкий, часто неправильный, но всегда живой и правдивый штрих. Особенно занимательны набросанные им сцены военного быта, столь хорошо знакомые поэту, где каждый росчерк карандаша живо повествует какой-нибудь эпизод. Менее удачны картины в красках, слишком резкие и пестрые, или композиции, где более всего требуется строгая, последовательная школьная выучка. Но там, где художник предоставлен сам себе и не заботится о «компоновке», там его рука легко и непринужденно воспроизводит бег его мыслей. Как хороша и жизненна, например, сцена-набросок пером, хранящийся в рукописном отделении Публичной библиотеки. Здесь изображен какой-то военный скалозубовского типа и нежная тоненькая девушка, сидящие на широчайшем диване, а в отдалении, в стороне, – поникшая фигура молодого офицера, приближающегося к сидящим. Мы не знаем ни темы этого наброска, ни лиц, здесь представленных, но общая схема рисунка, метко схваченные типы и живо зачерченные движения – все это говорит о не заученном, а природном даровании рисовальщика. Столь же хорош отлично распланированный, широко задуманный очерк пером – офицер на коне и фигура женщины. Размах, с которым намечены деревья и лестница, общая спайка фигур с ландшафтом – все это свидетельствует о далеко не заурядном даровании. В этих набросках рука послушна велению мысли, и тут не видна неумелость техники.

Хуже, когда вопрос касается целой композиции картины. Здесь недостаточно наметить, указать главнейшее. Здесь нужно довести до конца, т. е. синтетически наиболее просто и сжато резюмировать все составные элементы художественного произведения, и в картинах дилетант сказывается сейчас же. Оттого и произведения Лермонтова, претендующие на «картинность», всегда очень наивны и почти по-детски выполнены. Таков его так называемый «Предок», таковы же и его батальные композиции.