Читать книгу Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая - Группа авторов - Страница 7

За более чем двухтысячелетнюю историю существования китайской империи в стране много раз возникали острые внутренние ситуации, приводившие к вооруженному противоборству. Хорошо известны, например, грандиозные народные восстания, неоднократно потрясавшие государственные основы и приводившие к падению правящих династий. Вместе с тем вспыхивали подчас и междоусобицы, которые выливались в длительные и жестокие военные столкновения, также отражавшиеся на судьбах страны. Одним из ярких примеров может служить война «за преодоление трудностей». Продолжавшаяся почти три года, она завершилась дворцовым переворотом, воцарением нового императора Чжу Ди, правившего Китаем с 1402 по 1424 год.

Чжу Ди – личное имя императора. Так как по традиции личные имена императоров табуировались, при жизни его имя заменялось названием (девизом) годов его правления – Юнлэ, а после смерти – храмовым (посмертным) именем – Тай-цзун. Однако спустя век с лишним после смерти потомки дали ему новое, более почетное и приближавшее его к статусу основателя династии храмовое имя Чэн-цзу. В этом отразилось признание его успехов на поприще государственных дел. Он был одним из выдающихся китайских правителей, хотя его приход к власти и некоторые поступки после воцарения отнюдь нельзя назвать благонравными.

Чжу Ди был четвертым по старшинству сыном ниспровергателя монгольского господства в Китае и основателя Минской династии Чжу Юаньчжана. Он родился в Нанкине 2 мая 1360 года, за восемь лет до воцарения отца на престоле. Официально считалось, что он является сыном главной жены (императрицы) основателя династии. Но согласно неофициальным источникам, его матерью была одна из «жен второго разряда», наложница по имени Гун. Она была кореянкой и попала в гарем Чжу Юаньчжана из гарема одного из разгромленных им соперников в борьбе за власть. Более того, высказывались сомнения, был ли будущий основатель династии Мин настоящим отцом Чжу Ди. По некоторым сведениям, Гун появилась в его гареме, уже будучи беременна от прежнего мужа-хозяина. Китайские ученые еще с 20‐х годов XX столетия спорили об этом. Но как бы то ни было, существенного значения это не имело, поскольку Чжу Юаньчжан официально признавал его своим сыном.

В 1370 году во имя укрепления правящего дома основатель династии роздал уделы своим многочисленным сыновьям (к концу царствования их было 25). Они получили резиденции в крупных городах, целый штат подчиненных им чиновников и воинские подразделения. Мудрые сановники указывали на опасные последствия подобного шага, но император не внял их предостережениям, а наиболее упорствовавших просто казнил. Чжу Ди был пожалован Пекин с близлежащими территориями. Пекин – бывшая столица свергнутых монгольских властей – оставался крупным городом и крепостью на северо-западных рубежах империи. Одновременно Чжу Ди был дарован высокий титул Янь-вана (Янь – название царства, существовавшего здесь в древности, ван – второй после императора разряд знатности). Однако Чжу Ди был еще мал, и в фактическое владение уделом он вступил лишь в 1380 году. До этого, в 1376 году, его женили на дочери Сюй Да – друга и соратника основателя империи Мин, первого полководца новой династии.

После переезда в Пекин Чжу Ди получил в свое распоряжение 5770 солдат и командиров – часть «охранного гарнизона», положенного всем удельным властителям. Пекин находился недалеко от монгольских степей, где изгнанные из Китая монгольские ханы лелеяли мечту о возвращении в свои бывшие владения. Он являлся одной из ключевых крепостей на этом опасном для китайцев направлении, где набеги извне и ответные удары не прекращались. С 1390 года, по замыслу императора, активную роль в этом противоборстве стали играть владельцы уделов, лежавших на северных и западных рубежах страны. Чжу Ди вместе с одним из старших братьев получил приказ вести китайскую армию в Монголию. Согласно официальной версии, старший брат действовал нерешительно и подставил группировку Чжу Ди под удар, но последний, проявив полководческий талант, сумел разгромить врага и захватить в плен монгольского полководца. Так это или нет, судить трудно, ибо эта версия появилась уже после восшествия Чжу Ди на престол. Но успехов в походе 1390 года он действительно добился, за что получил в награду от императора много денег.

В следующем году Чжу Ди взял в плен еще одного монгольского военачальника, после чего ему (вместе со старшим братом) было поручено организовать оборону всех северо-западных рубежей страны. В 1395 году он разбил чжурчжэньские племена в Южной Маньчжурии, а в следующем – снова повел войска в монгольские степи. Одновременно он контролировал подновление крепостных стен города Датуна близ монгольской границы. Таким образом, к 1398 году, когда в Нанкине скончался основатель династии, Чжу Ди обладал немалым военным и управленческим опытом.

Смерть Чжу Юаньчжана обострила и без того непростые отношения между удельными властителями и центральным двором. Положение усугублялось тем, что еще в 1392 году умер старший сын и наследник престола. Возник вопрос, кем его заменить: сыном умершего, то есть внуком императора, или же следующим по старшинству сыном? Император колебался, при дворе появились сторонники и противники обоих вариантов решения. Уже тогда некоторые советовали пренебречь принципом старшинства и сделать наследником престола Чжу Ди, учитывая его способности и заслуги. В конце концов Чжу Юаньчжан завещал трон своему старшему внуку – Чжу Юньвэню. По воцарении последнего все удельные властители, будучи его «старшими родичами» – дядьями, стали вести себя еще более независимо, чем прежде. Центральный двор вполне резонно счел это опасным для единства страны и приступил к ликвидации уделов наиболее строптивых властителей.

Удел Янь и его повелитель Чжу Ди вызывали особую тревогу двора. В 1398 году умерли оба его старших брата и он остался старшим в роде – естественным главой вызывавших недовольство двора держателей уделов. Но ликвидировать удел Янь можно было лишь силой: Чжу Ди, осознавая опасность, готовился к отпору. Он наращивал сверх положенной нормы численность своих войск, организовал в Пекине подпольное производство оружия и доспехов, заручился поддержкой местных военачальников и сановников, придворных группировок. Осуждая политику двора, он рекламировал себя как верного продолжателя «дела отца». Конфликт быстро и неотвратимо обострялся. Наконец летом 1399 года центральный двор направил в Пекин своих эмиссаров с тайным приказом об аресте Чжу Ди. Но последний заманил их хитростью в ловушку и убил, тем самым открыто выступив против императора, на словах обвиняя во всем его ближайших советников. В стране началась междоусобная война.

6 августа 1399 года Чжу Ди обратился к своим войскам с манифестом. В нем говорилось: «Я – сын императора Тай-цзу Гао-хуанди (Чжу Юаньчжана. – Авт.) и его старшей супруги императрицы Сяо-цзы, то есть ближайший родственник царствующего дома. С момента получения мною доверенного поста лишь выполняю свой долг: соблюдая законы, охраняю полученный удел. Все вы это знаете. Ныне молодой император оказывает доверие лукавым наветам, наносящим ущерб кровнородственным отношениям в императорском доме. Мой покойный отец и покойная мать наделили всех своих сыновей вассальными владениями. Эти владения должны извечно передаваться по наследству и служить защитой Поднебесной. Теперь же уничтожены и отобраны владения у пятерых властителей. Очередь дошла и до меня. Небо видит все, что происходит на земле. Разве может происходящее порадовать души умерших предков? Поэтому мой долг объявить смертельную вражду с коварными злодеями. Призываю в свидетели души умерших в Храме Предков императора в чистосердечии моих слов!» В тот же день войска, принявшие клятву верности, были приведены в боевую готовность. Началась борьба, которая получила официальное название «за преодоление трудностей». Это название было заимствовано из речи основателя династии перед высшими сановниками на банкете 28 апреля 1370 года по поводу титулования его старших сыновей (в том числе Чжу Ди) удельными властителями. Под «преодолением великих трудностей» Чжу Юаньчжан подразумевал борьбу за свержение власти монгольских ханов в Китае. Избрание подобного девиза как бы ставило противников Чжу Ди на одну доску с неправедной властью и приоткрывало его далеко идущие планы: в случае благоприятного оборота событий не только устранить «коварных злодеев», но и сменить самого правителя. Недаром он приказал заменить девиз правления нового императора на девиз правления покойного основателя династии. Это было равносильно непризнанию власти правящего государя.

6 августа 1399 года Чжу Ди направил в столицу послание, где подробнее, чем в манифесте, мотивировал свои действия. Мотивировка в целом была та же, что и прежде, но общее звучание послания было несколько иное. В нем заметны попытки самооправдаться: подчеркивалась невиновность пекинского властителя, вынужденность его действий против провокаций высших советников двора и присланных ими эмиссаров. Выражалась уверенность в непричастности самого императора к неправедным поступкам. «Ведь это же не было Вашей волей, а поистине является деянием коварных сановников», – писал Чжу Ди, давая возможность императору избежать столкновения. В послании также содержались ссылки на волю умершего основателя династии, который завещал, чтобы в случае появления в стране «коварных» злоумышленников император отдал приказ всем удельным властителям выступить на их подавление. «Я, с почтением простираясь ниц, жду такого приказа», – заканчивал свое послание Чжу Ди.

Отправляя данное послание, восставший удельный властитель, конечно, не надеялся, что императорский двор коренным образом изменит свою политику и встанет на его сторону. Его целью было оправдать свои действия в глазах современников и потомков. Естественно, в столице никто не поверил в искренность намерений Чжу Ди. Особенно возмутила двор отмена девиза правления царствующего императора. Поэтому ответа на послание не последовало. Было приказано исключить Чжу Ди из списков императорской семьи, объявить преступником и идти на Пекин карательным походом.

Чжу Ди же, не надеясь на примирение, не терял времени зря. Он укрепил Пекин на случай возможной осады и начал наступление на правительственные войска, остававшиеся близ города и дислоцированные на севере Китая. Легенда гласит, что во время вознесения жертв в Храме Предков в связи с началом военных действий Чжу Ди было видение – человек с распущенными волосами, в доспехах и со стягом. Придворный монах и советник пекинского властителя Даоянь истолковал это как поощрение со стороны воинственного духа Севера. Оставляя этот эпизод на совести китайских летописцев, отметим, что сам Чжу Ди к описываемому моменту уже обладал немалым военным опытом. Участвуя в обороне северных рубежей страны от попыток монгольских ханов вновь утвердить свое господство в Китае, он проявил себя как способный полководец, имеющий поддержку среди военачальников. Что же касается правительственных войск, расквартированных на севере страны, то они действовали против него несогласованно и неактивно. Последнее можно объяснить неожиданностью для них событий в Пекине (акция против Чжу Ди готовилась императорским двором в тайне), а также отсутствием на первых порах четких инструкций из столицы.

Чжу Ди, храмовое имя Чжэ-цзу. Изображен в ритуальной одежде минских императоров. Справа надпись «Минский Чжэ-цзу»

Сохранявшие верность центральному двору войска отошли из Пекина в двух направлениях: отряд под командованием Юй Чжэня – на северо-запад, к горному проходу Цзюйюнгуань, а под командованием Ма Сюаня – на восток, к Сучжоу. Начальник крупного военного гарнизона в городе Сюаньхуа Сун Чжун, двигавшийся со своей 30‐тысячной армией к Пекину, успел дойти лишь до Цзюйюнгуаня, где нашел отступивший отряд Юй Чжэня. Сун Чжун не решился идти дальше и отвел войска в район города Хуайлай – приблизительно на полпути между Сюаньхуа и Пекином. Воспользовавшись этим, Чжу Ди послал на восток своих полководцев, которые уже 9 августа разбили отряд Ма Сюаня под Сучжоу (сам командир был схвачен и умерщвлен) и, пройдя еще дальше, овладели городом Цзуньхуа. На сторону Чжу Ди перешел гарнизон города Юнпин близ Бохайского залива.

Второй удар был нанесен на северо-западе. 12 августа Юй Чжэнь был выбит из Цзюйюнгуаня, а 17 августа произошло первое крупное сражение у Хуайлая, где повстанцам противостояли войска Сун Чжуна. Силы мятежников насчитывали 8 тысяч человек, и командовал ими сам Чжу Ди. Защитников Хуайлая было больше. Очевидно, именно это обстоятельство позволило Сун Чжуну рассчитывать на успех боя в открытом поле. Выведя свои войска за стены города, он стал строить их в боевой порядок. Но Чжу Ди, не дав завершить построение, атаковал противника под гром барабанов. Бой был упорным. Описывавшие его историки отмечали героизм многих командиров правительственных войск, таких, как Сунь Тай. Врезавшись в ряды мятежной армии, он изрубил и захватил в плен немало врагов. Раненый, залитый кровью, он продолжал сражаться, пока вражеская стрела не сразила его. Стойко сражался и погиб другой военачальник – Пэн Цзюй. Но быстрота удара обеспечила победу Чжу Ди. Войска Сун Чжуна были сломлены и стали отступать за городские стены, атакующие ворвались в город. Потеряв несколько тысяч человек, гарнизон сдался. Сун Чжуна нашли спрятавшимся в отхожем месте и вместе с Юй Чжэнем и сотней пленных офицеров, отказавшихся перейти на сторону Чжу Ди, предали казни.

Войска, двигавшиеся с запада (из города Датун) на помощь Сун Чжуну, были остановлены и отброшены назад. Победа Чжу Ди была полной. После разгрома Сун Чжуна и падения Хуайлая на сторону мятежников перешли почти все правительственные гарнизоны, стоявшие вдоль пограничных с Монголией северо-западных рубежей страны, в том числе и кавалерийские отряды монголов-урянхайцев, находившиеся на китайской службе. В распоряжении Чжу Ди всего через две недели после начала военных действий оказалось несколько десятков тысяч профессиональных солдат и офицеров и территория от северной излучины реки Хуанхэ до Бохайского залива.

Все это заставило императорский двор в полной мере осознать опасность, грозящую с севера. 25 августа 1399 года был обнародован манифест, оповещающий страну о поднятом мятеже. В нем перечислялись все провинности Чжу Ди, начиная с прежних времен, говорилось о связи его действий с «коварными планами» других удельных властителей. «Ныне он, забыв заветы предков и наперекор Небу, начал войну, навлекая беду на страну. В своих помыслах и намерениях он идет против императора, создает угрозу государству. Небо и Земля не позволяют простить этого», – говорилось в манифесте. Вслед за тем правительство стало готовить массированный поход на Пекин.

Командовать походом было поручено опытному начальнику Гэн Бинвэню. Его 300‐тысячная армия двинулась из Нанкина на север несколькими колоннами по разным дорогам. Одновременно верным правительству войскам в северных и северо-восточных районах страны предписывалось атаковать Чжу Ди с флангов. В ставке последнего решили не ждать приближения противника к Пекину и самим выступить навстречу. 11 сентября 1399 года основные силы Гэн Бинвэня достигли города Чжэньдин (в 200 с лишним километрах к юго-западу от Пекина), а 9‐тысячный авангард двинулся дальше. 15 сентября он был разгромлен внезапно появившейся армией Чжу Ди, которая 24 сентября была уже под Чжэньдином. Узнав, что войска Гэн Бинвэня рассредоточены и стоят отдельными лагерями, Чжу Ди начал атаку. Силам мятежников удалось рассечь строй противника, зайти ему в тыл и взять в клещи. Правительственные войска обратились в бегство. Однако Гэн Бинвэнь сумел остановить солдат и снова построить для боя. Когда же кавалеристы полководца Чжу Нэна, сражавшегося на стороне Чжу Ди, «с громкими криками» врезались во вражеские ряды, противник был окончательно сломлен. Часть отступавших, давя друг друга в крепостных воротах Чжэньдина, бросилась искать спасения за городскими стенами, многие попытались переправиться на противоположный берег протекавшей у города реки и утонули, а три тысячи, побросав оружие и доспехи, сдались на поле сражения.

Тем не менее взять город с налета Чжу Ди не удалось. Три дня победители осаждали затворившегося в крепости Гэн Бинвэня, но так и не смогли сломить осажденных. Получив сведения об активизации правительственных войск в тылу, Чжу Ди снял осаду и отвел свою армию к Пекину. Поражение правительственной армии под Чжэньдином было страшным: она потеряла около 90 тысяч человек и 20 тысяч лошадей. Вина за это была не без основания возложена на Гэн Бинвэня. Главнокомандующий был отозван, и вместо него назначен Ли Цзинлун, которому было поручено возглавить новое наступление на Пекин. Но для этого нужно было подтянуть резервы, что требовало определенного времени. Этой передышкой Чжу Ди воспользовался для ликвидации опасности, грозившей ему с северо-востока, где правительственные войска из Ляодуна перешли в наступление и осадили гарнизон верного ему города Юнпина.

В начале октября 1399 года армия Чжу Ди появилась под Юнпином и сняла осаду. Ляодунцы отступили к крепости Шаньхайгуань на границе с Маньчжурией. Мятежники не стали их преследовать, а предприняли поход на город Данин, где стоял крупный гарнизон, находившийся в подчинении Нин-вана – местного удельного властителя, младшего брата Чжу Ди. Несколько дней братья пировали, клянясь друг другу в братской любви, а тем временем войска Чжу Ди принудили к сдаче стоявшие поблизости правительственные войска. Теперь Нин-вану не на кого было опереться, и Чжу Ди, для большей гарантии, взял брата под стражу, а его войска явочным порядком присоединил к своим. Армия мятежников пополнилась 80 тысячами солдат, обильным военным снаряжением и распространила свой контроль на многие крепости на северо-востоке страны. Вслед за тем армия Чжу Ди была заново переформирована и разделена на пять подразделений, готовых отразить новое наступление с юга.

Однако некоторые высшие сановники двора (в том числе и Гэн Бинвэнь), напуганные поражением под Чжэньдином, попытались вступить с Чжу Ди в дипломатические переговоры. Чжу Ди было направлено предложение признать свою вину, попросить прощения у императора, прекратить военные действия и разоружить большую часть своей армии. Взамен ему гарантировалось прежнее положение удельного властителя и прекращение попыток его ущемления или же смещения. Естественно, это никак не устраивало мятежную сторону.

В ноябре 1399 года, узнав о походе Чжу Ди на Данин, Ли Цзинлун решил воспользоваться его отсутствием в Пекине и двинул туда свои войска. Они осадили город, но тот не сдавался. В начале декабря на помощь пекинцам подошла армия Чжу Ди и сняла осаду. Ли Цзинлун, оставив армию, уехал на юг, а его войска стали постепенно отступать, бросая снаряжение.

Потерпев неудачу, Ли Цзинлун продолжал готовить новое генеральное наступление на Пекин. Чжу Ди решил нанести отвлекающий удар. В январе 1400 года он атаковал и взял город Датун на севере Шаньси и двинулся на юг провинции, вынудив Ли Цзинлуна послать туда значительную часть его сил. При их подходе северяне стали отступать к Пекину, изматывая противника трудными переходами по гористой местности. Территория Шаньси была отвоевана южанами, но наступление на северную столицу сорвано. В военных действиях наступила передышка, длившаяся с февраля по апрель 1400 года. Предпринятая за это время правительством новая попытка переговоров также не дала результатов.

В мае 1400 года основные силы правительственной армии в третий раз двинулись на Пекин. Войска северян снова выступили навстречу. Противники сошлись у селения Байгоухэ на одноименной речке. Здесь 18 – 19 мая произошло одно из крупнейших сражений: 600 тысячам правительственных войск противостояла 100‐тысячная армия Чжу Ди. 18 мая, подойдя к северному берегу реки, она начала переправу. В это время ее внезапно атаковал отряд полководца Пин Аня, заставив мятежников отступить. Схватка продолжалась до вечера, после чего обе стороны разошлись на исходные позиции. Северяне понесли большие потери и не смогли перейти реку. На рассвете 19 мая они все же преодолели водную преграду, и главные силы обеих армий сошлись в открытом поле. И снова Пин Ань и Цюй Нэн стали теснить северян. Судьба боя висела на волоске. Чжу Ди, сражавшийся на левом фланге, не уставал разить врага. Три лошади под ним были убиты, а его меч затупился от ударов.

Его отряды на левом фланге прорвали ряды противника, но тот с тыла чуть было не захватил Чжу Ди в плен. К полудню мощная атака кавалерии северян позволила выровнять положение. Но бой продолжался, стрелы сыпались как дождь. Отряды Цюй Нэна снова перешли в наступление. Но в это время сильный порыв ветра сломал стяг над ставкой Ли Цзинлуна, вызвав замешательство среди солдат и командиров, не знавших, как понять исчезновение стяга. Пользуясь этим, кавалерия северян нанесла удар с тыла, строй дрогнул и стал рассыпаться. Цюй Нэн пал на поле сражения, Пин Ань был принужден отступать, и вскоре все войско Ли Цзинлуна обратилось в бегство. Шум от бегущих, повествуют летописи, был словно гром небесный. Северяне преследовали и добивали отступавших. На расстоянии 50 километров все поле боя было усеяно трупами. Южане потеряли около 200 тысяч человек, 100 тысяч сдались и перешли на сторону северян. В руки Чжу Ди попали все обозы и снаряжение противника.

После этой победы правительственные солдаты, расквартированные в близлежащих районах, «стали разбегаться куда глаза глядят». Путь на юг для победителей был открыт. 8 июня 1400 года, почти не встречая сопротивления, они подошли к крепости Цзинань (в провинции Шаньдун) и осадили ее. Но гарнизон и жители города, возглавляемые местным сановником Те Сюанем, не сдавались. Осада затянулась.

Императорский двор после поражения при Байгоухэ снова попытался договориться с Чжу Ди дипломатическим путем, обещая «прощение его вины». Понятно, что это не имело успеха. Однако среди северян появились сторонники примирения, предлагая Чжу Ди пойти на раздел страны, ограничившись претензиями лишь на ее северную часть.

Осенью 1400 года положение северян осложнилось. Цзинань по‐прежнему сковывала силы Чжу Ди, а правительство подтянуло резервы. Создавалась угроза, что осаждавшие будут отрезаны от своего тыла, от Пекина. В сентябре Чжу Ди предпочел не рисковать, снял осаду и отвел армию к северной столице. Дав армии передохнуть, в ноябре того же года он начал новый поход на юг. Наступавшие вышли к Великому каналу, и здесь, около города Дунчана (приблизительно в 120 километрах западнее Цзинани), 9 января 1401 года они столкнулись с правительственной армией во главе с новым главнокомандующим Шэн Юном. Северяне были встречены залпами из дальнобойных самострелов и пушек, что охладило порыв наступающих. Тогда Чжу Ди лично повел их в атаку. Однако, врезавшись во вражеские ряды, он оказался в окружении. Спас его вовремя подоспевший полководец Чжан Юй, который сам погиб в этой схватке. Исход боя решила пришедшая на помощь южанам армия Пин Аня, которая обратила северян в бегство. На следующий день, 10 января, правительственные войска догнали отступавших и довершили разгром. Потери северян оцениваются по‐разному: от десяти до нескольких десятков тысяч человек. Однако отрезать отступавшим путь на Пекин южанам не удалось, они остановились примерно в 150 километрах от города.

Чжу Ди довольно быстро оправился от поражения и уже 18 февраля 1401 года выступил в новый поход на юг. Его расчет строился на том, чтобы разгромить поодиночке рассредоточенные и возглавляемые различными командующими армии противника. И в целом этот расчет оправдался. В бою при Сяхэ 5 – 6 апреля потерпела поражение армия Шэн Юна. Сражение было упорным. Южане снова применили пушки и арбалеты, а также некие «огненные повозки», но северяне уже были готовы к этому и тоже использовали техническую новинку – длинные пики с крюками. Удача склонялась то на одну, то на другую сторону. Противники расходились и снова сходились. К концу второго дня налетел сильный ветер, поднявший тучи пыли. Воспользовавшись этим, северяне бросились на врага с криками, барабанным боем. Южане отступили, потеряв около 100 тысяч бойцов.

Затем войска Чжу Ди разгромили еще одну крупную правительственную армию под командованием У Цзе. Это произошло 22 – 23 апреля под Гаочэном близ Чжэньдина. Придерживаясь оборонительной тактики, южане построились в форме квадрата. Войскам Чжу Ди удалось смять один из углов этого построения и обратить противника в бегство. Южане оставили на поле боя более 60 тысяч человек, но и северяне понесли большие потери. В начале мая 1401 года, дойдя до города Дамин (на юге провинции Хэбэй), Чжу Ди остановил наступление и начал дипломатические переговоры с правительством. Императорский двор сообщил об отставке прежних советников. Чжу Ди, не без основания заподозрив, что отставка эта фиктивна, потребовал отвести с севера страны все правительственные войска. Двор, в свою очередь, настаивал на приезде Чжу Ди в Нанкин для примирения. Все эти хитрости не могли обмануть ни одну из сторон, и переговоры не дали результатов.

В июне военные действия возобновились. Они вылились в столкновения отдельных отрядов, приносившие успех то одной, то другой стороне. Генеральных сражений не происходило. Кампания закончилась в ноябре 1401 года отводом мятежных войск на север. Чжу Ди сделал вывод, что для решающего успеха надо выбрать главное направление удара и не распылять силы. Этот план и был задействован.

5 января 1402 года армия северян выступила из Пекина и стала продвигаться на юг, не отвлекаясь на осаду отдельных городов и на стычки с мелкими отрядами противника. К маю она вышла к междуречью Хуанхэ и Янцзы. Потерпев поражение у города Дадянь и на реке Сяохэ, северяне быстро оправились и в битве при Линби (в провинции Аньхуэй) 28 – 29 мая разгромили крупную группировку правительственных войск. В этом сражении, где обе стороны применили пушки, сторонники Чжу Ди захватили в плен сразу несколько военачальников противника и среди них наиболее прославившегося в этой войне Пин Аня. Затем северяне беспрепятственно форсировали Хуанхэ и в двадцатых числах июня появились на северном берегу Янцзы, совсем недалеко от имперской столицы Нанкина.

Положение императорского двора было отчаянным. Резервы, вызванные из южных провинций страны, запаздывали. В окружении императора царило упадническое настроение. Выслав из столицы сановников, наказания которых потребовал Чжу Ди, двор тщетно пытался помириться с ним на любых условиях. Чжу Ди, предчувствуя близость окончательной победы, не поддавался никаким уговорам. Последней попыткой двора спасти положение был призыв к «чиновникам и народу» добровольно вступать в «армию верности государю». Но это было нереально и к тому же поздно.

3 июля 1402 года корабли мятежников с поднятыми флагами, под звуки флейт и бой барабанов форсировали Янцзы. Встретившая их на противоположном берегу армия Шэн Юна не устояла. Последний бой в 30 километрах от Нанкина дали северянам войска под командованием полководца Сюй Хуэйцзу. Это несколько задержало движение Чжу Ди к столице. 9 июля к мятежному властителю прибыли посланцы двора Ли Цзинлун и начальник Военного ведомства, чтобы уговорить его поделить страну с императором. Когда же 13 июля северяне подошли к стенам Нанкина, Ли Цзинлун и один из удельных властителей открыли им крепостные ворота. Уличные бои были непродолжительны, но в ходе их загорелся императорский дворец. Император исчез. По одной версии, он сгорел во время пожара, по другой – бежал за море, по третьей – укрылся в одном из буддийских монастырей, не претендуя более на престол. Есть даже хроника его жизни в монашеской рясе, закончившейся, по мнению составителей, лишь в 1440 году – много лет спустя после смерти Чжу Ди. Так или иначе, престол оказался свободным. И хотя у исчезнувшего императора был законный малолетний наследник, Чжу Ди пренебрег этим и, «сокрушаясь» о неразумности пропавшего государя, после положенных трехдневных уговоров «согласился» занять трон.

В течение трех дней шла «зачистка двора»: казнили большую часть дворцовых служащих, не пожалев ни женщин, ни евнухов. Обвиненных во всем случившемся ближайших советников Чжу Юньвэня четвертовали вместе с родичами (с одним из них уничтожили 873 человека). Однако впоследствии Чжу Ди не был склонен к патологической жестокости. Но во время его царствования продолжала сохранять свою силу служба сыска и расправы, учрежденная еще отцом-основателем. В 1420 году она пополнилась еще одним «специальным» органом, названным Дунгуан, где трудились особо преданные евнухи. В целом же перемена на престоле не породила конфликтов в измученной трехлетней междоусобицей стране, и Чжу Ди смог приступить к решению насущных задач управления страной.

В истории страны Чжу Ди остался одним из сильных и мудрых правителей. При нем было совершено несколько походов в Монголию, окончательно лишивших монгольских ханов надежды на возвращение в Китай, присоединен к империи Вьетнам.

Годы правления Чжу Ди отмечены небывалой военно-дипломатической и торговой активностью Китая на морях. По его приказу огромный флот под командованием Чжэн Хэ с 1405 по 1422 год шесть раз отправлялся в дальние плавания в страны Южных морей и Индийского океана. Корабли Чжэн Хэ доходили до Индии, берегов Аравии, приближались к Мекке, появлялись у северо-восточного побережья Африки. Они демонстрировали в далеких краях «силу и мощь» Китая, налаживали дипломатические отношения, призванные возвеличить и укрепить положение только что вступившего на престол китайского императора, вели торговлю. Китайцы прокладывали лоции и составляли описания заморских стран и народов. В 1419 году у берегов Ляодуна было нанесено серьезное поражение так называемым японским пиратам – смешанным флотилиям японцев, корейцев и китайцев, промышлявшим у берегов Китая незаконной, с точки зрения правительства, торговлей, а также грабежами и налетами.

Главное достижение во внутренней политике Чжу Ди – это ликвидация реальной силы удельных владык, предотвратившая распад страны. Хотя в борьбе с центральным двором Чжу Ди выступал от имени держателей уделов, заняв престол, он осознал исходившую от них угрозу. Где уговорами, где угрозами, а где силой он методично урезал возможности и влияние властителей уделов, не покушаясь на удельную систему как таковую. В результате к концу его царствования их политические и военные потенции оказались радикально ослаблены. С именем Чжу Ди связаны широкомасштабные начинания в культурной жизни. По его приказу было составлено самое грандиозное китайское энциклопедическое сочинение – «Большой свод годов правления Юнлэ». В его основу легли 7 – 8 тысяч более ранних трудов по философским и религиозным канонам, истории, географии, астрономии, медицине, искусству и т. д. Над его созданием работало 2169 ученых, он насчитывал 11 095 томов, оглавление включало 60 глав. К сожалению, до наших дней он дошел лишь частично.

Сделав в 1420 году Пекин столицей Китая, Чжу Ди постарался придать ему подобающий облик. Город был перепланирован, дворцовый комплекс, основные храмы и крепостные стены были построены заново. Центр города был сдвинут к юго-востоку от прежнего. При перепланировке в основу всей градообразующей схемы была положена ось юг – север. На этой оси располагались основные ансамбли государственного и культового назначения: знаменитый Храм Неба с сопутствующими сооружениями на южной оконечности оси, мощные ворота Цяньмэнь в городской оборонительной стене, ансамбль правительственных учреждений на месте современной площади Тяньаньмэнь, грандиозный и величественный дворцовый комплекс, парковый ансамбль на горе Цзиншань, башни Барабана и Колокола, служившие для отсчета времени, и, наконец, Храм Земли на северной оконечности оси.

Город был обнесен высокими крепостными стенами, облицованными темно-серым кирпичом с зубцами наверху, с девятью воротами с надвратными башнями. Основные улицы имели вертикальное (параллельно оси юг – север) или же горизонтальное направление, за исключением тех случаев, когда природный ландшафт (водоем, пригорки и т. п.) заставлял вносить некоторые коррективы. За стенами лежали городские предместья. В южной части они органически сливались с собственно городом. В XVI веке эта южная часть была обнесена крепостной стеной и стала называться Внешним городом. Сердцевиной столицы был ансамбль императорских дворцов – Пурпурный запретный город. Он также был обнесен высокими стенами с воротами и причудливыми башенками- павильонами по углам. По площади и числу строений он во много раз превосходил дворцовый комплекс в Нанкине. За всемирно известными воротами Тяньаньмэнь справа располагался Храм Предков императора, слева – окруженный парком Алтарь духам земли и плодородия. Далее к северу, за внутренним двором, высились грандиозные крепостные ворота Умэнь, ведшие в собственно дворцовый комплекс. Павильон-ворота Тайхэмэнь открывал вид на обширное пространство, обрамленное по краям ажурными галереями, посреди которого на белокаменном парапете возвышались три парадные дворцовые палаты. Высокие несущие колонны из цельного дерева держали черепичные, желтого цвета кровли с загнутыми краями и ажурным карнизом. Стены были украшены деревянной резьбой. В центре каждой палаты на возвышении стоял великолепный императорский трон. Внутреннее пространство палат разделялось колоннами.

Каждая главная палата имела свое предназначение. В первой устраивались самые торжественные церемонии и приемы. Во второй хранились государственные печати. В третьей проводились менее значительные приемы и банкеты, а также экзаменационные испытания, открывавшие доступ к самым высоким должностям. Небольшая внутренняя ограда отделяла три главные палаты от почти таких же, но предназначенных для личных (не парадных) нужд императора. Слева от них располагались покои императора и императрицы: ряд жилых павильонов, уютных двориков, помещений для обитательниц гарема, обслуги и евнухов. Справа – покои наследника престола, его челяди, а также некоторые внутридворцовые учреждения и дворцовый театр. Наконец, северную часть запретного города занимал дворцовый парк с искусственными скалами, разной формы водоемами, беседками и павильонами, мостиками и изваяниями.

К западу от дворцового комплекса был разбит обширный парковый ансамбль вокруг трех соединяющихся озер. В западной части города был возведен Алтарь Луны, в восточной – Алтарь Солнца, что вместе с Храмом Неба на юге и Храмом Земли на севере создавало четырехчастную композицию. На месте современной площади Тяньаньмэнь находились основные правительственные учреждения: здания Шести ведомств – Церемоний, Чинов, Налогов, Военное, Судебное и Общественных работ, так называемые 144 комнаты, опоясанные изящной галереей, Управления императорских родичей, Главного военного командования, сыскного и карательного органа – «Охраны в парчовых одеяниях» и др. Здесь же было возвышение для оглашения императорских указов. Все это, обнесенное особой стеной, составляло как бы продолжение императорского дворцового комплекса. К временам Чжу Ди относится также строительство ряда других известных и почитаемых в Китае храмов, возведение близ столицы обширного и величественного храмово-погребального комплекса для грядущего вечного пристанища Чжу Ди. Позже вокруг него стали сооружаться гробницы последующих минских императоров.

Превращение Пекина в великолепный столичный город явилось результатом искусного мастерства китайских зодчих и ремесленников самых различных специальностей, результатом изнурительного труда сгоняемых на строительство крестьян, горожан, солдат, а также отбывающих наказание преступников. Облик, приданный Пекину в начале XV столетия, во времена Чжу Ди, его основная планировка сравнительно мало изменялись в последующие века.

Умер Чжу Ди как воин в очередном походе в монгольские степи 12 августа 1424 года. Его с почетом доставили в Пекин и похоронили в заранее подготовленной гробнице близ города. Тридцать «дворцовых женщин» были умерщвлены для обслуживания духа усопшего в загробной жизни.