Читать книгу О христианском браке и обязанностях мужа и жены - Группа авторов - Страница 5

В основу брака при сотворении человека положена идея распространения Царства Божия на земле и раскрытие славы Божией через умножение людей, предназначенных к вечному блаженству. Для осуществления этой идеи человек должен был оставить отца и мать и прилепиться к жене. Грех затмил эту идею.

С явлением Христа опять восстанавливается идея распространения Царства Божия и устанавливается принцип, по которому мировое, вечное, Божественное поглощает и разрушает все лично-эгоистическое, временное, земное. Во имя этого принципа, для осуществления основной идеи брака, т. е. идеи распространения вечного Царства Божия на земле, человек оставляет и отца, и мать, и даже детей и «прилепляется» ко Христу (Мф. 19, 27–29). Как Сам Христос, ради исполнения воли Отца Небесного, порвал семейные узы, так и последователям своим дал положительную заповедь на тот случай, когда враги человеку – домашние его, т. е. когда домашние будут отвлекать его от осуществления идеи Царства Божия. В таких случаях, когда домашние будут требовать отречения от Христа и преследуемому члену семьи предстоит выбор между домашними и Христом, Он положительно и бесповоротно говорит: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 36–37).

Выходя из основного психологического закона, что никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть, не может служить Богу и мамоне (Мф. 6, 24), Христос в другой раз выразил в более резкой форме и принцип полного отречения от своих родителей ради Христа при указанных обстоятельствах. Ев. Лука передает Его слова так: Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14, 26).

Приведенные слова нисколько не говорят о разрушении Христом семейного начала семейной жизни. Напротив, в них выражается восстановление основной идеи брака, идеи развития Царства Божия, извращаемой и совсем разрушаемой ненормальной постановкой семейной жизни. Там, где эта идея глохнет, насильственно искореняется, нет места истинному последователю Христа. Для сохранения в себе Царства Божия (Лк. 17, 21) он должен оставить эту среду и идти туда, где Христос (Мф. 28, 20).

Требование Христом оставления отца и матери, жены и детей в указанных случаях может показаться кому-либо суровым и жестоким требованием. Но эта резкость, эта жестокость зависит не от Христа, а от ненормальной постановки семейной жизни. И этим требованием Христос предупреждает каждого о будущей судьбе, предоставляя ему самому сделать выбор для себя. Всякого, – говорит Христос, – кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцем Моим Небесным. А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 32–33).

Итак, каждый сам выбирай себе: исповедание Христа вопреки настойчивым запрещениям родных или отречение от Христа в угоду последним.

Такое требование похоже на предложение врача больному ампутировать какой-либо зараженный член, от которого последний должен умереть. Операция болезненна, но боль зависит не от врача, а от свойства и характера самой болезни. Если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф. 5, 30). И этот-то меч, отсекающий вредный и опасный член, принес на землю Христос (Мф. 10, 34).

Отсекая от недостойной семьи здорового члена ее, Христос тем самым показывает идеал христианской семьи в своем Лице, восстанавливает чистоту и святость семейного очага, оздоровляет брачную жизнь и направляет ее к осуществлению своей идейной задачи. А раз семья не удовлетворяет таковым требованиям и находится в антагонизме с Христом, то верный последователь Христа не может быть членом ее. Ясно, что идеалом семьи служит Сам Христос, как душа и конечная цель семьи. И там, где семейное начало нормально, где нет явного и враждебного антагонизма Христу, там Он не требует от своих последователей оставить отца и мать, не требует потому, что вся семья «едиными устами и единым сердцем» исповедует Христа, служит Христу и осуществляет идеал христианского брака. Такая семья представляет собой Царство Божие во Христе, где праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14, 17) как верные признаки истинно христианской семьи.

Другой призыв Христа «оставить отца и мать, жену и детей» вытекает из тех же побуждений, но имеет в виду более широкие цели в расширении и утверждении Царства Божия на земле. Кто мне служит, – сказал Христос, – Мне да последует (Ин. 12, 26). И апостолы, внимая Его призыву, оставили все: и отца, и мать, и жену, и детей – и последовали за Ним (Мф. 19, 27–29).

Вот вторая категория лиц, оставляющих отца и мать по призыву Христа. Различие между ними такое: в первой категории оставляют своих родителей, чтобы самим принадлежать Христу, а во второй – чтобы служить Христу. Там спасают себя, удаляясь из боговраждебной среды, а здесь спасают других служением Христу. Там расширяют Царство Божие включением себя в число членов его, а здесь – приведением других в лоно его. Но в том и другом случае идея христианского брака осуществляется, а именно: хотя сами они и не рождают новых членов человеческого общества, но рожденных другими они делают сынами Царства Божия. Спасаясь сами, они спасают других. А в этом и состоит задача христианского брака. Ведь затем и явился Христос на землю, чтобы доставить спасение всем людям. А христианский брак, христианская семья есть именно та ячейка, где прививается и развивается это спасение, дарованное людям Христом. Не на улице и не на торжищах люди делаются христианами, а в христианской семье, которая находится в тесном единении и с храмом. Для тех, кто не получил христианских начал в семье, и храмы не существуют, и таинства противны.

Мы видим, таким образом, что три раза Бог сказал: Оставит человек отца и мать: в первый раз – при установлении брака, когда Он сотворил мужа и жену; и затем два раза – при искуплении человека, когда Сын Божий восстановлял падшего человека в его первобытное состояние. Ясно, что в том и другом случае преследуется одна и та же цель.

Действительно, искупительный акт Христа вполне совпадает с творческим актом Бога Отца не только по существу, но и по внешней форме. Как жизнь человеческая начинается установлением брака первых людей, так и жизнь искупляемого Христом человечества начинается восстановлением брака. Первый акт искупительной деятельности Христа – это личное присутствие Его на браке в Кане Галилейской, где совершено было первое чудо, послужившее основанием веры для учеников (Ин. 2, 1–11). Остановимся пока на этом факте.

Сопоставляя данный факт с только что рассмотренными требованиями Христа, многие усматривают здесь явное противоречие. Там Христос требует оставить отца и мать и даже детей и следовать за Ним; а здесь Он Сам идет туда, где устанавливаются и реализуются все эти священные наименования, где брачующиеся становятся мужем и женой и производят детей. А всматриваясь в сами действия Христа на этом браке, многие поражаются кажущейся несообразностью их: Он творит там первое чудо, и это чудо по своему характеру и существу таково, что многие соблазняются неуместностью его в данном случае. Христос претворил воду в вино и притом в таком количестве, которое поражает каждого.

Да, многие соблазняются Евангельским фактом. Но мы с глубоким благоговением преклоняемся пред величием значения его для человечества в ряду других Евангельских фактов. Он изображает нам Христа таким, каким Он был и каким должен быть Спаситель мира. Как по сотворении первого человека Бог, поселив его в раю сладости, сказал: Не хорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника, соответственного ему (Быт. 2, 18), так и Спаситель мира, восстановляя падшего человека, Своим присутствием на браке дает помощницу человеку и первым чудом на нем совершает творческий акт, доставляющий людям радость и веселие. Запечатлевая свое присутствие на браке чудом, Он освящает семейное начало брака и тем восстанавливает естественное счастье и радость жизни, для которых и создан человек. Нормальная жизнь человека и должна протекать в радости среди полноты счастья. Не Бог, а сам человек разрушил своим грехом счастье и радость жизни, Бог же только восстанавливает то и другое для человека, что и видим мы теперь в действиях Христа. В данном случае Христос представляет прямую противоположность Иоанну Крестителю как представителю и выразителю Ветхого Завета, суровому и грозному по духу. Завет Христа – завет благодати, завет радости и вечного блаженства. Новый Завет – завет любви и всепрощения. И этот-то завет прежде всего осуществляется, реализуется в семейной жизни. Семейная радость, семейная любовь есть начало и корень всеобщей радости, мировой любви. Там, в семье, любовь зарождается, развивается и укрепляется. И счастье семьи есть первообраз всеобщего счастья, которое составляется из счастья отдельных единиц – семей.

Таким образом, Христос Своим присутствием на браке в самом начале своей искупительной деятельности восстанавливает, благословляет и освящает семейное начало, где и кладется первый камень последующего спасения человечества. Там, где нет христианского начала в семейной жизни, там нет и христианства, там нет спасения, там язычество и разложение жизни. Только христианский брак дает прочное основание к оздоровлению и счастью человечества. И весь древний мир погиб от утраты идеала семейной жизни. Ужасную картину такой утраты идеала брачной жизни рисует нам ап. Павел в первой главе Послания к Римлянам. Чтобы глубже и убедительнее видеть все безусловное значение Евангельского факта, мы позволим себе в немногих словах раскрыть эту картину ап. Павла, которая рельефно указывает нам причину гибели древнего мира в разрушении и совершенном попрании семейного начала брачной жизни.

Так как язычники, познав Бога, не прославили Его и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, – то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца. Поэтому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение. И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы. Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти, однако не только их делают, но и делающих одобряют (Рим. 1, 21–32).

Прочитав эту ужасную картину полного разложения языческого мира с разрушением семейного начала, с утратой идеи брака по премудрому и всеблагому плану Творца, мы поймем, почему Господь наш Иисус Христос начал свою искупительную деятельность с восстановления и освящения брака. Своим присутствием на браке Он одухотворил тайну брака и возвратил ему ту духовную высоту, которую он утратил через грех человека.

А к чему ведет утрата человечеством основной идеи брака, это раскрывает нам и Моисей. Изображая погибель допотопного мира, он указывает и причину того. Высокую духовную потребность брачной жизни они превратили в плотскую похоть нечистых страстей. Когда люди (потомки Каина) начали умножаться на земле, – говорит Моисей, – и родились у них дочери, тогда сыны Божии (потомки Сифа) увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто выбрал. И сказал Господь Бог: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками (сими), потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет (Быт. 6, 1–3).

Таким образом, чувственность, т. е. утрата духовного начала в брачной жизни, погубила древний мир потопом. Извращенная чувственность погубила и содомские города (Быт. 19 гл.). И если мы обратимся к светским писателям, то и у них найдем подтверждение того, что древний языческий мир погиб вследствие извращения идеала брачной жизни и утраты основной идеи самого брака. Достаточно прочитать описание семейной жизни Ассирийских, Вавилонских и Римских владык мира, чтобы понять и оценить Евангельский факт в Кане Галилейской.

Обращаясь к современной жизни, мы наблюдаем то же самое. С отсутствием христианского начала в браке «люди еще молодые, годные к труду, к пользе, к добру, становятся ленивыми, бесполезными, злыми. Общество теряет сотрудников, Церковь – верующих, человечество – добрые сердца. Никто ничего не приобретает в этой мучительной борьбе, в этом самоистреблении, даже колыбель, к изголовью которой склоняются не радостные, лаской озаренные лица, а бледные, измученные борьбой, искаженные судорогой исступленной любви, ненависти и упорства» («Нов. Время», 1899 г.).

С утратой христианского начала в браке начинается разложение семьи, как это мы ежедневно можем наблюдать в современной жизни. Ненормальный строй семьи часто дает нам картины такого рода: отец – алкоголик, постоянно избивающий жену и детей и пропивающий все, приобретенное тяжелым трудом матери-жены на детей; или жена относится к разряду таких лиц, о которых еще древние мудрецы говорили: Позорная жена как гниль в костях мужа (Притч. 12, 4).

Мы поймем теперь, почему Христос начинает оздоровление человечества с восстановления брака в его первоначальном идейном значении до падения прародителей.

Первое чудо, сотворенное Христом на браке, говорит о том, как высоко ценил и охранял Он светлую радость брачного торжества от малейшей даже тени омрачения ее. «Вина не имут», – озабоченная и смущенная этим обстоятельством говорит Иисусу Мать. Пришли новые гости, и к их приходу оказалось, что «вина недоставало». Извинительное обстоятельство для бедной семьи; тем не менее и оно могло омрачить чистую и светлую радость счастливых новобрачных. Христос не мог внести своим приходом смущение и печаль в эту семейную радость: Он всюду и всем приносил с Собой счастье и довольство… И явилось вино! Первый брак Господь благословил «в раю сладости», среди полного довольства всем; и второй брак, в Кане, Господь благословил, устранив чувство скудости своим чудом. Там и здесь творческий акт: там, по слову Творца, вода в гроздьях превращается в виноградный сок, из которого получается вино; а здесь, по слову Христа, та же вода превращается прямо в вино, без всякого посредствующего действия. Какие выводы отсюда – понятно каждому.

Брачное торжество, в силу глубокого и таинственного по своей идее значения, в жизни каждого человека, если только он не опустился в самую гущу нравственной грязи, является исключительно радостным событием. Эта радость – естественная радость, потому что в браке человек становится полным человеком и получает право продолжить творческий акт в размножении человеческого рода и распространении через то Царства Божия на земле. Радость эта исходит из природы самого брака, а не привходит извне. Брак – это не коммерческий союз, не контракт взаимных обязательств и не юридический какой-либо договор на букве закона, где договаривающиеся лица могут быть совершенно чуждыми друг другу. «Брачный союз обнимает собой всего человека, где все элементы мужской и женской индивидуальности свободно, взаимно, всесторонне, органически сливаются воедино, восполняя друг друга и образуя такой тесный гармонический союз, что как будто бы это были уже не два различных существа, а одно, „одна плоть“, как будто бы уже было не две души, а единая нераздельная душа, новая личность». Понятно, что глубокая, чистая и искренняя радость брачного торжества определяется природой самого брака. И Христос уважал эту естественную радость, вложенную в природу человека Самим Творцом.

Мы не можем без трогательного умиления читать ответ Иисуса книжникам и фарисеям, которые явились к Нему с упреком: Почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а Твои ученики не постятся? В ответ на это сказал им Иисус: могут ли печалиться и поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься. Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни (Мк. 2, 16–20; Мф. 9, 14–15; Лк. 6, 30–35).

И эту самую естественную общечеловеческую радость брачного торжества Христос понимал, разделял и поддерживал, потому что Он знал глубокий смысл брака и таинственное его значение. Своим участием в радости брачного торжества Он охранял и возвышал чистоту и святость этого таинственного и поистине священнейшего акта в жизни человека… И как далеко и высоко отстоит этот Евангельский брак в мыслях Христа от того будничного акта в современной жизни, который опошлили люди и извратили до полного скотоподобия и даже хуже того!..