Читать книгу Про вампиров - Группа авторов - Страница 2

Утором сегодня я поднялась рано, еще шести не было, хотя вставать мне в такую рань было абсолютно незачем! Муж до конца недели уехал в командировку, девочки несколько дней назад с радостью отправились в загородный лагерь, и я осталась – сама себе барыня, сама себе хозяйка. Но раз уж проснулась, то решила, – пока народ не поднялся, пока не наступил палящий жар летнего дня, – пойти и полить цветы. Живу я на первом этаже, вот и соорудила весной самодельный газончик с клумбой под своими окнами, у самого входа в подъезд. Посеяла газонной травки, насадила разных цветов: кое-что семенами, кое-что рассадой. Вот и ухаживаю теперь, – уж очень хочется, чтобы было нарядно и красиво!

Правда, есть соседи, которые просто органически не выносят, чтоб было нарядно и красиво. Вот ведь прекрасно видят они, что здесь посажены растения, но нет, – обязательно надо пройтись по клумбе, шагая без разбора прямо по цветам, или собачку тут же прогулять, чтобы она «сюрпризик» мне на память оставила, хотя вокруг буквально изобилие «ничейных» пустырей. А кто-то постоянно кучу окурков выкидывает с верхних этажей нашего трёхэтажного дома, а ведь тоже прекрасно знают, куда бросают. Одно слово – вандалы! А если в двух словах, то просто – бессовестные варвары. И тут уж я ничего не могу поделать! Обидно очень, конечно, даже иногда хочется как-нибудь их побить, но я понимаю, что ничего и никак мне с ними не сделать, поэтому просто собираюсь выйти пораньше и напоить свои цветочки, чтобы росли крепкие и красивые.

Утешая таким манером сама себя и радуясь на свои цветочки, набрала я ведро воды, развела пакетик купленного накануне удобрения и вышла из подъезда. Вышла и… буквально остолбенела! – на единственной щербатенькой ступеньке подъезда сидела и смотрела на меня в упор большая нахохлившаяся птица. По виду она была мне явно незнакома: ни сорока, ни ворона, размером значительно крупнее курицы, и с какой-то странной, волнующе необычной, сине-радужной окраской оперения. Местами тёмный синий цвет крыльев отдавал в переливающуюся глянцевую черноту. Местами чернота неуловимо переходила в лазурь, а затем плавно в небесный голубой цвет и еще множество оттенков голубого, синего, бирюзового и лазурного. А, кроме того, – всё это великолепие роскошно переливалось перламутром!

Уж очень необычной была эта пташка, внимательно смотревшая сейчас на меня! Вот только вид у нее был то ли уставший, то ли больной, или она была чем-то сильно расстроена, в общем, какой-то очень уж тревожный, неспокойный был вид. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. У меня – просто язык к горлу прилип, а она – словно терпеливо выжидала.

– Ты кто? – наконец спросила я почему-то хриплым шепотом.

– Клементина, – ясно и совершенно отчётливо ответила птица.

– Клементина, прости, пожалуйста, но ты – кто? Ты ведь не простая птица, верно? – я вдруг очень разволновалась, да так, что совершенно не обратила внимания на то, что я разговариваю с птицей!

– Я – Птица Счастья. Или ещё, по-другому, меня называют просто Синяя Птица. А ты кто?

– А я Валентина. Я здесь живу. Вот видишь, – показала я ей наполненное водой ведро, – цветы собираюсь полить. А что с тобой, Клементина? Прости, но ты как-то неважно выглядишь… Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Да, Валентина, можешь. Я здесь именно тебя и жду. Только ты и можешь помочь мне.

– Тогда давай я тебя домой занесу, а то здесь полно собак бегает, – как бы не обидели тебя ненароком! Дома покормлю тебя, отдохнешь, и спокойно поговорим. Ладно? Ты согласна?

– Хорошо. Я тебе верю, – тяжело вздохнула Клементина и устало прикрыла глаза полупрозрачными веками.

Я отставила в сторону ведро, бережно и аккуратно взяла Клементину на руки и занесла ее в квартиру. Она была совсем не тяжелая и выглядела совершенно обессиленной. Чувство жалости к несчастной птице буквально захлестнуло меня! И мне очень захотелось, чтобы со мной она почувствовала себя в безопасности, чтобы она поняла, что здесь её никто не обидит и другим в обиду не даст.

Вот так и появилась у меня Синяя Птица Счастья. А я… да что там говорить, состояние у меня было в тот момент какое-то взбудораженно – растрёпанное: согласитесь, ведь не каждый день такое происходит! Даже сразу и не сообразишь, что делать и как себя вести. И вдруг, – стоп! – до меня только что дошло, и я ловлю себя на мысли, – да я ведь с птицей разговариваю! И она мне тоже русским языком отвечает! Разве так бывает? Ну, есть, конечно, говорящие попугаи и говорящие вороны, но их или специально обучают человеческой речи, или же они очень искусно имитируют услышанные звуки. Но здесь – совершенно не то, пока не знаю точно, что, – но здесь смысл, без сомнения, абсолютно другой! От разных мыслей мозг буквально вскипает, того и гляди, взорвется. Ладно, буду пока считать, что попала в сказку, или нет, лучше буду считать, что это сказка пришла ко мне. Иначе крыша может поехать. На этом и успокоилась, поскольку понимала, что сейчас мне нужна совершенно ясная голова.

Так, первым делом мою милую птаху необходимо чем-нибудь подкрепить! Только кто его знает, чем питаются сказочные Птицы счастья… ладно, предложу для начала то, что есть, – авось, да что-нибудь сгодится, а после разберемся. Достала из морозилки несколько рыбешек мойвы, – кошка моя её очень любит, – изрезала на мелкие кусочки, так же мелко нарезала яблоко и положила на блюдечко немного варёной гречки – вечером с печёнкой готовила, вкуснотища! Ну и конечно, чистой водички налила в маленькую пиалушку, – да не с хлоркой из-под крана, а артезианской, бутилированной, из кулера, чтобы невзначай не отравить ослабленную птицу. Со всем своим угощением я угадала: Клементина всё съела с удовольствием! От сытной еды она быстро разомлела, и её сразу же потянуло в сон. Я решила, что это хороший знак! Я и младшей дочери, когда заболеет, всегда говорю: «Спи, милая! Когда спишь, болезнь уходит и силы восстанавливаются. Покушала, и спи. После каждого сна здоровее будешь». Так вот и сейчас.

Уж не знаю, какие на самом деле у этих птиц гнёзда или дома, или какие-то другие жилища, но сейчас я быстренько освободила большую коробку из-под телевизора, в которой у меня в кладовке хранилась несезонная обувь, решив из неё соорудить удобную «гостиницу» для моей птахи. Затем я в несколько слоев свернула маленькое детское байковое одеяло, застелила этим одеялом дно коробки, – и спальное место для моей необычной гостьи было готово! Клементина с признательностью взглянула на меня и мгновенно заснула. А я подумала:

– Бедная, бедная, сколько же ты настрадалась! Это же сколько пережить надо, чтобы до такого вида дойти! Но ничего, отдохнешь, поправишься, а там видно будет, что делать дальше.

…Ну а цветы-то всё-таки надо сходить полить. Подальше от греха закрыла я кошку в другой комнате и пошла во двор. Кошка, конечно, очень оскорбилась таким моим поведением, но иначе поступить я не могла – это была вынужденная мера безопасности! Так что, – уж прости, Муська!

Второй раз за утро вышла я из подъезда. За это время во дворе ничего не изменилось. Как я поставила на крылечке у двери свое ведёрко час назад, так оно и стояло, дожидалось меня. Посмотрела я на цветы и опять огорчилась: самые крупные головки бархатцев, которые вчера ещё красовались на клумбе и радовали глаз, сейчас валялись оборванные рядом, тут же на грядке. Интересно, – тому, кто это сделал, от сделанного идиотизма стало легче? Или радостнее? Или веселее?

…Руки автоматически поливают каждый кустик, поднимают веточки, что-то поправляют, а в голове все мысли сейчас – совершенно о другом! Постепенно начинаю осознавать всю невероятность событий последнего часа. Да разве проснувшись поутру, еще пару часов назад, могла ли я представить такой поворот событий? Да никогда! Даже случайно в голову не пришло бы! Хотя ведь давно уже я поняла и неоднократно убеждалась в том, что жизнь иногда такой сюжет может закрутить, что ни в какой сказке не придумаешь. Вот, наверное, мой случай и есть из разряда подобных сюжетов… Но как голову ни ломай над этим вопросом, пока с Птицей не поговорю, даже примерно не представляю, в каком направлении следует думать!

Птица спала долго, и невооруженным глазом видно было, насколько же она уставшая и измученная! Только к вечеру Клементина проснулась и чувствовала она себя уже значительно лучше. Я ещё раз хорошо накормила гостью, и она охотно поела. А я быстренько закруглила все свои дела, и началась наша долгая беседа. Синяя Птица не торопясь рассказывала о своих злоключениях, а мне все больше и больше становилось стыдно за род человеческий…

Сейчас их, этих самых Птиц Счастья, осталось в мире не больше трёх десятков, а когда-то было достаточно для того, чтобы помогать всему человечеству. Это был Золотой Век на пути эволюции планеты: люди и вся окружающая их природа жили в гармонии, во всём соблюдалось равновесие, – во всех сферах деятельности людей, во всех взаимоотношениях человека и природы, – всюду чётко выдерживался баланс между добром и злом. Поэтому всеобщее развитие шло правильно, благополучно и успешно. Потом как-то постепенно и незаметно началось расслоение среди людей, начались войны за власть, за территории, за политическое влияние; всё сильнее становились зависть и злоба и, в конце концов, хрупкое равновесие было нарушено. А дальше всё нарастало, как снежный ком, – злость и агрессия пошли по Земле семимильными шагами!

Чтобы остановить весь этот беспредел, к людям применяли самые жёсткие меры! Уж и прореживали человечество с помощью разных болезней и войн, – просто-таки тысячами выкашивали, чтобы хоть как-то переключить все народы на другие дела и заботы, на мирное созидание! Но нет, не хотели люди понимать, что надо изменить себя, изменить своё мышление, изменить свои действия: как Владимир Высоцкий сказал: «… на Земле забыли десять заповедей рваных», а если бы они соблюдались, эти несложные, в общем-то, заповеди, насколько бы легче всем нам жилось на белом свете!

И, кроме того, большая беда была в том, что человечество пошло по технократическому пути развития, вследствие чего мы имеем сейчас совершенно обескровленную землю, загаженную воду и отравленную атмосферу. В результате всего этого резко стала сокращаться популяция Синих Птиц: у них просто перестали рождаться птенцы! В настоящее время существует всего один птенчик. Представляете себе, всего один единственный птенчик! И это на всю нашу многострадальную планету! Но хоть их и осталось этих птиц всего ничего, по пальцам сосчитать можно, тем не менее, они по-прежнему – Птицы Счастья, и в меру своих небольших сил всё так же стараются помогать людям. А ещё нам крепенько повезло в том, что эти пташки живут не менее трехсот лет. И хотя люди в большинстве своем воспринимают этих птиц на уровне народной сказки, – счастья всем хочется! Надо сказать, что сколько сказочных образов Птиц существует, – птица Феникс, птица Рухх, птица Алконост, Жар-птица и так далее, – всё это разные ипостаси одного прообраза: Синих Птиц Счастья. Помните, совсем недавно песенка такая была: «Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня…» Об этом обычно не говорят, но на самом деле очень многие страстно желают уж если не птицу поймать, то хотя бы пёрышко синее найти, хоть одно… Эх, хочется всем, да не всем даётся…

В наш город Птица прилетела ранним утром, три недели назад. Несколько раз пролетела она над городом, осмотрелась и облюбовала себе красивое местечко: нарядный фонтан на площади в центре города, – хотелось ей утолить жажду после долгого перелёта, да и просто немного отдохнуть. Несмотря на ранний час, на улице уже был кое-какой народ – энергично шуршали мётлами дворники, уже пошли первые трамваи, и дороги постепенно заполнялись автомашинами. Тут же неподалеку играла стайка мальчишек, что было несколько удивительно, – и что только деткам не спится тёплым летним утром?

Все вокруг дышало спокойствием, и ничто не предвещало беды. Да только Птица не знала того, что у нас зачастую взрослые гады вырастают из маленьких гадёнышей. Так произошло и сейчас. Ничего не подозревая, птица осторожно опустилась возле фонтана. Но стоило ей сделать лишь несколько шагов, как вдруг что-то резко дернуло её за ноги, и она упала, больно ударившись крылом. Кое-как Птица ухитрилась подняться и посмотрела на свои ноги. Что это? Чем же ноги вдруг стали опутаны, да так, что шагнуть нет возможности? Присмотревшись, Птица поняла, – это была петля из толстой суровой нитки, и в эту-то вот петлю наша Птица попала обеими ногами.

Тут же, визжа, хохоча и перекрикивая друг друга, на Птицу накинулись милые детки! Это у них развлечение такое было…

И когда Клементина рассказывала мне об этом, я вспомнила, что – да, я тоже видела у фонтана стреноженных голубей, которых даже и поймать было невозможно, чтобы освободить их от нитяных оков. Люди с жалостью смотрели на них, видя как птицы мучаются, и поминали тех, кто это сотворил, «тихим, добрым словом»…

Малолетние садисты, конечно, не знали и даже не догадывались, – кого они изловили! Пойманную Птицу они радостно притащили в подвал какого-то полуразрушенного двухэтажного дома, предназначенного под снос, и там привязали к трубам крепко-накрепко синтетическим шнуром. Хотели детки поразвлечься, как обычно, – повыдёргивать из птички пёрышки, повыкручивать ей косточки и так далее. Но их спугнула остановившаяся вдруг напротив подвального окна милицейская машина. Пришлось им быстренько и по-тихому убегать, а Птица осталась одна, совершенно беспомощная, голодная, страдающая от жажды, и с заклеенным скотчем клювом.

А дальше милые детки про неё, видимо, забыли, – или их самих всех переловили за мутные делишки, – потому что в последующие несколько дней её не посетил никто. Привязали они её достаточно туго, однако за несколько дней голода она очень похудела и верёвки ослабли. Но зато она смогла хоть немного двигаться! Птица и сама тоже стала очень слаба, – она то впадала в беспамятство, то пыталась перебить свои путы заклеенным клювом, долбя и долбя в одно и то же место. Ждать помощи было неоткуда. А силы убывали просто катастрофически… Ведь она была хоть и необычная, но всего лишь птица… Наконец, каким-то чудом ей удалось понемногу размочалить клювом свои путы и постепенно разорвать ненавистную верёвку!

Подвальные окна были давно, ещё при жильцах, все накрепко заколочены, и несчастная Птица с трудом ковыляла на ослабевших ногах от окна к окну в поисках выхода. Вы спросите, а как же дверь? Ведь мальчишки беспрепятственно проникали в подвал! Но они хоть и вынуждены были поспешно ретироваться, все-таки не забыли подпереть дверь тяжелой ржавой бочкой, в которой когда-то оставалось полбочонка краски, а теперь это все давно засохло, но весило очень тяжело. Видимо, детки собирались сюда вернуться чуть позже, но по какой-то причине сделать этого не смогли! Отодвинуть такую подпорку от двери Птице было не под силу.

…В конце концов, Птице немного повезло: она нашла одно окно, которое было забито фанерой, в отличие от других, заколоченных металлическими листами. И фанера эта оказалась какой-то рыхлой, покоробленной и не крепкой, так как приколочена она была много лет назад, и за это время неоднократно и намокала и высыхала, опять разбухала от сырости во время дождей и снова ссыхалась в жаркую пору. Вот от этой-то фанеры и начала Птица ощипывать и отрывать с одного угла небольшие щепочки, полосочки, драночки, – тут уж хоть как назовите, – но она всё-таки смогла этот самый слабый уголок полностью убрать!

Ура! Вот она, свобода! У Птицы от радости сильнее забилось сердце, и как будто даже сил откуда-то добавилось! Образовавшегося в фанере просвета как раз хватало для того, чтобы выбраться на волю. Но, увы, радость оказалась преждевременной. Получилось так, что всё, пережитое ею, было только началом многочисленных испытаний измученной Птицы!

А дальше произошло следующее. Едва она вы бралась из подвала и только-только встала на землю, как увидела мчащегося прямо на неё злобного питбуля. Из-за сильной слабости лететь она не могла, а прятаться было некуда, – даже назад в подвал быстро не пролезть в то небольшое отверстие, из которого она только что выбралась! Положение Птицы было незавидным и просто отчаянным! Однако буквально в пяти шагах от подвального окна стояла легковая машина без водителя, но с опущенным стеклом, – видимо, он где-то тут, рядом, отлучился на минуту, раз в таком виде машину оставил. На тот момент Птица посчитала эту машину за огромную удачу и, собрав все остатки сил, вспорхнула в машину через приоткрытое окно. Ну вот, спасена в очередной раз! Собака яростно заливалась лаем, в дикой злобе скакала и металась вокруг машины, но внутрь попасть, конечно, не могла.

Да только на самом деле это спасение Птицы означало всего лишь то, что называется: «попала из огня, да в полымя»! Потому что машина, в которой нашла убежище наша Птица, принадлежала местному пройдохе, прохиндею от рождения, кровопийце без стыда и совести, Видалию Сегреевичу Гадимирову, – кривому на один глаз, напыщенному полутораметровому квартирному аферисту сорока с лишним лет.

Хитёр и изворотлив был этот проклятый дрозофил: много людей оставил он без жилья, успешно проворачивая мошеннические операции с квартирными документами доверчивых граждан, за что неоднократно попадал в каталажку, но обычно – только на период следствия! А потом ему в очередной раз удавалось выкрутиться, ловко подставив своего заместителя и предоставив ему возможность повести несколько ближайших лет своей жизни в небольшом замкнутом пространстве в строгой изоляции от общества. Короче говоря, этот одноглазый обмылок был «чёрным риелтором». Хотя промышлял он не только на этом поприще! Для отвода глаз он трудоустраивался в какую-нибудь завалящую фирмочку. Например, – исполнительным директором в фирму «Синка.» Но настоящей его деятельностью были обман, мошенничество, подлог и так далее. Это с молоком матери было заложено в его поганой крови, это было смыслом его жизни, без этого кривой гоблин просто не мог существовать! Была у него и семья: взрослый сын, никчёмный раздолбай Тимка, и жена Татьяна, с которой он давным давно предусмотрительно оформил развод, ну так… на всякий случай, вдруг дело дойдёт до конфискации имущества, а он – вот он, гол, как сокол, у него ничего нет, всё только у жены со смешной и нелепой фамилией Немытая! Да-да, не удивляйтесь, именно так: Татьяна Немытая. Хотя чему удивляться, таких упырей с грязной душой никогда и никому не отмыть, какие моющие средства к ним ни применяй, эти хмыри навсегда останутся немытыми…

Вот к этим-то гнилушкам и угодила измученная Клементина. Когда Видалька вернулся в машину и увидел Клементину, его единственный настоящий глаз загорелся алчным огнем: этот сверхсупержадный недомерок сразу смекнул, какой подарок ему судьба подкинула, можно сказать, – на блюдечке преподнесла и прямо в его коротенькие загребущие ручонки сама же и передала! Уж чего-чего, а дураком-то он не был… а тут такое! Даже сердце бешено застучало под слоем жира!..

Ну, про его загребущие ручонки-то все знают, – это у них в семье наследственное, по роду идёт. Папаша Видалькин всю жизнь на тракторном заводе проработал и, считай, ни одного дня не было, чтоб он что-нибудь не вынес с работы: то гвозди прихватит, то дощечку какую, то что-нибудь другое, что плохо лежало и что можно было унести в руках…

У Видальки ещё младший брат есть, Никовлай, – так они оба с детства запомнили все папашины приёмчики и наставления по поводу того, как следует жить! Он и не скрывал от детей, что тащит везде и всё, что только можно унести, но при этом не уставал повторять им, назидательно направив в потолок свой указательный перст:

– Главное – не попадаться, главное – вовремя смыться!

А детки были умненькие и папенькины уроки усвоили крепко, хорошо и на всю жизнь!

…Вот к этому злыдню, неудачному созданию природы, и попала бедняга Клементина! Весь путь до дома Видалька лихорадочно соображал, как заставить Птицу помогать ему, – знал ведь, подлая душа, что Птицы эти помогают только добровольно. Мысль о том, что её следует просто выпустить на волю, даже ни разу не возникла в его паскудном мозгу, – воображение уже рисовало ему картины владения всем миром, где превыше всех он, всемогущий и всесильный Видалька, а Птица беспрекословно выполняет все его желания по одному щелчку пальцев! Ну, помните, как одна противная старуха хотела быть владычицей морскою и чтоб золотая рыбка была у неё на посылках?.. Вот, примерно, что-то такое представлялось сейчас озабоченному недомерку, – только, естественно, с благополучной концовкой, конечно! Зря, что ли, Фортуна ему такой куш отвалила?

Ну а дальше – фантазия кривого злого карлика ненамного отличалась от фантазии противных деток! Дома Видалька первым делом – как вы думаете, что сделал дома Видалька первым делом? – правильно, первым делом он крепко-накрепко прикрутил Птицу к батарее! План был прост, как три копейки, – в обмен на еду и питье Птица воленс-неволенс станет осчастливливать ублюдочного Видальку!

Но вот тут злобного карлика ждал полнейший облом, – если Птица не считает нужным что-либо делать, её не заставишь это делать ничем и никакой силой!

Видалька, конечно, ни с кем не хотел делиться своей находкой, он вообще намеревался всё это событие держать в тайне и подальше от посторонних глаз. Соответственно, и разведённая супруга Видалия Сегреевича Гадимирова, глупая Немытая гусыня, и его безмозглый наследник, торкнутый никчёмный Тимка, – все получили строжайшее повеление: никому ни слова, никому ни звука! Ослушание чревато самыми суровыми карами! Хорошо хоть, Тимкина жёнушка с отпрысками к своей родне в деревню укатила! Дав ценные указания, грозный Видалька с самой суровой «мордой лица» для пущей важности ещё и жирненьким кулачком сурово потряс перед ликами своих домашних, – всё уяснили?! И те дружно закивали головами, – да, да, конечно всё поняли, как же иначе!

…И без Видалькиных ухищрений жизнь Птицы уже висела на тонкой ниточке, а когда ещё трое суток прошли без пищи и воды, тут уж жизнь в ней и вовсе еле теплилась. От бессильной злобы Видалька буквально исходил на говно, – хотя и так уж давно на сто процентов состоял только из этой вонючей субстанции и из ничего более, – но поделать всё равно ничего не мог!

Тогда он надумал обратиться за содействием к младшему брату. Долго, конечно, терзался – уж очень не хотелось делиться с таким же алчным братиком, но другого выхода не было. И, скрепя сердце и скрипя зубами, он пригласил Никовлая к себе домой, сказав, что дело очень срочное и не терпит отлагательства! Больше он ни о чем по телефону не рискнул говорить.

Никовлай тип был ещё тот, и об этом стоит поговорить отдельно. Будучи младшим братом, по комплекции Никовлай был немного крупнее малорослого Видальки, но тоже обладал барской осанкой и величавыми манерами. Он с детства имел непомерные амбиции и всегда желал только одного – любой ценой быть на виду, чтобы им восхищались, чтобы о нём говорили! Словом, с самого раннего детства маленький Никовлашка мечтал о славе! Этому посредственному во всех отношениях ребенку славы хотелось просто до безумия! Поэтому всеми способами он старался всегда, везде и всюду быть на виду, чтобы в глазах окружающих добавить себе значимости и веса!

Ещё в далёкую нежную пору детства маленький Ковля сумел понять, что всеобщее признание кроме чувства превосходства дает ещё и какие-то материальные блага, к которым душа малолетнего хапуги была ну очень чувствительна и неравнодушна! И случилось это вот в какой момент. Видалька тогда учился в пятом классе, а Никовлашка, соответственно, во втором. Обладая хорошим музыкальным слухом, он всегда принимал участие в художественной самодеятельности: когда один, а когда и вместе с Видалькой.

И вот как-то раз детский коллектив школы успешно выступил в местном дворце культуры на Новогоднем празднике, после которого всем участникам художественной самодеятельности выдали не по одному, как всем прочим детям, а по ДВА кулечка новогодних подарков. И если другие просто радовались нежданным сладостям, то маленький Никовлаша серьёзно и осмысленно поедал их, осознавая всю важность момента. Вот тогда-то он и уяснил, что можно иметь что-нибудь материально приятное, не прилагая особых усилий. Достаточно быть на виду, в правильном месте и в нужное время! Таким образом, основной жизненный тезис Никовлая был успешно сформирован. Когда хитрожопенький мальчик подрос, перед ним встал неизбежный вопрос, – а дальше-то как быть, на кого учиться и кем стать? В каком направлении дальше двигать, да так, чтобы без особого напряга быть всегда на виду и на почёте!

Ишачить на заводе, как папаня, ему, конечно, не хотелось – фи, этот вариант отвергался категорически! Имея хоть и небольшую, но артистическую, жилку, – или, как теперь говорят, имея задатки шоумена, – Никовлай принимает решение: ступить на музыкальную стезю.

В ту пору доморощенные вокально-инструментальные ансамбли плодились, как грибы после дождя, вот в такую-то самодельную группу и пристроился Никовлашка барабанщиком – ударником. Сначала ему вроде и понравилось это дело, но вскоре он понял, что нет, не то! Здесь он всего лишь один из многих безликих музыкантов, а ему хотелось быть единственным в своём роде! А куда податься? Все доступные ниши на рынке труда и искусства уже давно и прочно заняты, а славы-то хочется по-прежнему! Просто до скрежета зубовного!

И юный рвач принимает неожиданное для всех решение: он будет православным батюшкой! Мать рыдала от стыда перед соседями, знакомые ехидно усмехались, многие от него просто отвернулись: ну какой, к чертям собачьим, из Никовлашки батюшка? Так, разве что курам насмех… А надо сказать, что ещё лет двадцать назад отношение в обществе к этому вопросу было иным, нежели сейчас, и поэтому решение Никовлашки выглядело так нелепо и «скандальёзно». Хотя в данном случае – ради светлого будущего сейчас ему было абсолютнейшим образом плевать на всё!

…Учился Никовлай усердно, молился и поклоны бил, что называется, до усрачки! И это совершенно серьёзно, без всяких шуток, потому что – по его собственным словам – пердёж грохотал такой, что стены сотрясались, а от густой жгучей вони щипало в горле и резало глаза!

Так прошло несколько лет. Никовлай к этому времени уже успел жениться, нашел себе такую же, как сам, соратницу и спутницу жизни. Но вдруг в какой-то момент его выпендрёжная натура запротестовала, – он всегда любил принарядиться, покрасоваться, распустив павлиний хвост, а ведь православный батюшка обычно ходит в тёмном одеянии, какая уж там красота! Как-то уж очень сильно Никовлашке этот момент не нравился! И Никовлай начал лихорадочно искать выход из этой ситуации. И ведь нашел, каналья!

На Западе давно и успешно действуют протестантские церкви различного толка. Поясняю, чтоб было попонятнее: протестантство – это, по сути, реформированное лютеранство и является самостоятельной ветвью христианства, наряду с католичеством и православием. Вот в эту-то сторону и обратил свои взоры пронырливый Никовлай. Вопрос веры в данном случае – это дело десятое! Главное – что можно вещать перед большой аудиторией и одеться посолиднее, да и жена будет называться не матушкой, а гораздо изящнее, – она будет женой пастора.

Сказано – сделано! После немалых усилий и махинаций ему удалось организовать церковь с многообещающим названием «Обновлённая жизнь». Какие, говорите, тут могут быть махинации? А вот какие. Один из примеров: его дружок, не будем называть имени, организовал фирму под серьёзным и заманчивым названием «Росстрой плюс» по строительству жилья, и привлекал деньги граждан под это жильё, причём немалые деньги, причём каждый месяц, причём на протяжении длительного времени! Правда, «плюс» получился только для фирмы и Никовлашки, а для всех доверчивых вкладчиков – один только жирный «минус» и ничего более! Поскольку, как вскоре выяснилось, на строительство жилья не было потрачено ни рубля! На собранные с граждан-лохов деньги был оборудован шикарный офис для пускания пыли в глаза, – чувствуете, насколько это в духе Никовлашки? А ещё там выплачивались фантастических размеров зарплаты и премии всем сотрудникам, поскольку все они были прихожанами Никовлашкиной церкви. Ну а все остальные деньги в огромном количестве шли на строительство церкви Никовлая Сегреевича. Это называлось: «Бог помог».

Закончилось это грандиозное мероприятие тем, чем и должно было закончиться: неосторожного доверчивого друга посадили на восемь лет, а Никовлай за него благополучно помолился. Всё! Больше он об этом друге даже и не вспоминал!

И таких примеров можно привести еще немало. Только зачем, мы ведь не биографию жуликов изучаем, верно? Справедливости ради надо сказать, что проповеди он читал интересно, ими можно было бы заслушаться, если бы… если бы не знать про его гнилое нутро посредственного шоумена и безмерные амбиции бывшего барабанщика – ударника, каковым он навсегда и остался в душе!

Не нами придумано, что чёрного кобеля не отмоешь добела…

Вот к этому-то братишке и обратился за содействием Видалька, до крайней степени раздражённый и обозлённый несговорчивостью полудохлой Птицы. Не в её положении выкобениваться! Никовлай с двух слов ухватил суть происходящего, и уж как забилось у него сердце и загорелись его глазки – это ни в сказке сказать, ни пером описать… Что ему там Видалькины проблемы, он его даже и не слушал! У него самого последнее время дела шли не очень успешно, как-то так себе, ни шатко, ни валко, а хотелось-то, как всегда, блистать и возвышаться. А тут… такая удача! Сердце от сверхвозбуждения стучало, словно молот кузнеца по наковальне, а в висках пульсировало с такой силой, что даже уши закладывало: вот оно, счастье, наконец, дождался, не зря столько лет молился, все-таки вымолил! Вот уж, действительно, Небо послало ему помощь!

Никовлашка чётко понял, что это его шанс, и упустить его никак нельзя! Он еще не знал, как этим шансом воспользоваться, но точно знал, что что-нибудь обязательно прридумает! …А уж чтобы отпустить измученное существо на волю, – эта мысль даже не промелькнула в его набожном благочестивом мозгу. Жадность и тщеславие перекрыли абсолютно всё!

Рядом эти два братца – афериста, Гадимировские отпрыски, выглядели очень комично: взъерошенный телепузик Видалька и напыщенный тщеславный барственный Никовлашка. Братья давно уже друг друга крепенько недолюбливали. Но они, как ни говори, были одной гнилой крови, а ведь давно известно, что свой своему поневоле друг! Вот и получалось, что хоть они друг друга не особо жаловали, но в некоторых ситуациях вынуждены были объединяться по принципу: «Против кого дружить будем?», как вот, например, сейчас.

…Никовлашку издавна раздражала слишком уж явная Видалькина пронырливость, а Видалька отчаянно завидовал Никовлашкиной способности всегда и везде втихаря урвать себе кусок пожирнее! И съёмную трёхкомнатную квартиру ему прихожане оплачивают; за их же счёт чуть ли не каждые полгода, а то и чаще, меняет он свои машины, за их же счёт оплачивает обучение своих детей! Да и много чего ещё ему удаётся проворачивать, оставаясь при этом в глазах окружающих порядочным и кротким, белым и пушистым. Ну, это, конечно, в том случае, если кто лично не был знаком с Никовлашкой, – только тем так казалось. А кто его знал поближе, те на его счет не заблуждались!

И был ещё один момент, который Видалька не мог простить братцу. Однажды Никовлашка крепенько облажался, невзначай выдав Видальку следственным органам. А всё из-за своего вечного желания похвастаться и покрасоваться.

Дело было так. Шло очередное следствие по поводу Видалькиных махинаций, и его разыскивала милиция. А ему, как всегда, с милицией встречаться не хотелось, и он скрывался, как только мог! Дело уже дошло до того, что если ему зачем-нибудь нужно было зайти домой, то, подъехав к дому, он останавливался где-нибудь неподалеку за углом, за деревьями, за мусорным баком и так далее, – с таким расчетом, чтобы в случае тревоги можно было моментально смыться. Так вот, подъезжал он таким манером к дому и звонил своей Немытой курице, а она по его звонку сразу же из всех окон обозревала окрестности, – высматривая, нет ли поблизости подозрительных личностей или не менее подозрительных машин, – и в свою очередь отзванивалась Видальке. Если все было чисто, он мигом заскакивал в подъезд дома! В квартире он надолго не задерживался, – боялся, и, наскоро сделав свои делишки, быстренько сматывался, – вот где папашкина выучка пригодилась, не раз его добрым словом вспоминал в такие минуты благодарный сын!

И надо же такому случиться, что именно в эту пору Никовлашка на очередном воскресном богослужении после проповеди решил огласить названия организаций – спонсоров, конкретно указав, кто и чем помог материально в нуждах церкви. Оглашение выглядело так: «Вот такая-то организация подарила нам шифер на крышу, вот такая-то организация оплатила установку окон, а вот такая-то организация, фирма „Синка“, в которой работает мой брат, завезла нам доски и плинтусы для пола» и т. д. Он-то хотел показать всем, насколько его церковь уважают, – для того, чтобы привлечь новых спонсоров, поскольку взымаемой десятины на все нужды Никовлая Сегреевича хронически не хватало! Но последствия страстного призыва Никовлая оказались несколько иными…

Более того – эффект от его жаркой проникновенной речи оказался совершенно неожиданным и непредсказуемым и… плачевным для Видальки! После того, как тщеславный братик публично указал Видалькины координаты, нужные люди спокойно дождались Видальку возле работы, взяли его тёпленького под белы рученьки и, раскачав хорошенько, на раз-два-три закинули с размаху в «черный воронок»! Что уж и говорить, Видалька тогда пережил много неприятных минут, но ему опять удалось выкрутиться, так как он предусмотрительно все сделки проворачивал через подставных лиц. А уж что дальше будет с этими подставными лицами, – это уже его не интересовало: были бы поумнее, не подставлялись бы! Так что их жалеть? Но с той поры он ещё больше затаил злобу на Никовлашку, не смог простить ему тяжкие дни нахождения в следственно изоляторе.

И вот теперь эти два упыря были едины в своей озабоченности: как бы вырвать из Птицы побольше благ для себя! И если все Видалькины просьбы почти уже умирающая Птица игнорировала, то в Никовлашкиных увещеваниях она уловила проблеск разумности, хотя видела насквозь всю его лживую, хапужную натуру. А просил наш лжесвятоша не менее, как помощи в открытии им ещё одной церкви. Те, кто посещал уже существующую его церковь «Обновленная жизнь», его, конечно, хорошо знали, – в том смысле, что в этом узком кругу он был широко известен, и, хоть относились к нему по-разному, но… на этом было и всё, больше о нём никто не знал! А честолюбивому Никовлаше по-прежнему отчаянно хотелось популярности! Хотелось стоять над толпой с вытянутой вперед рукой и указующим перстом направлять массы на путь истинный! В его интерпретации это называлось «нести людям Божье слово».

Вот в этом моменте, после некоторых размышлений и колебаний, Птица с большой натяжкой и большой долей сомнения согласилась с Никовлашкой. Своё согласие Клементина мотивировала для себя тем, что ведь все священнослужители – это люди, люди со всеми присущими им недостатками, но, тем не менее, каждый из них, в меру своих сил и понимания, распространяет Божье учение. Вот так и этот чванливый пузан… Так почему бы не помочь? Глядишь, и он кого-то к Богу обратит… А в отношении его деяний люди потом со временем сами разберутся…

И если Видальке помогать Птица наотрез отказалась, то хитрожопенькому Никовлашке она всё же помогла. Благодаря чему вскоре он благополучно открыл еще одну церковь, эта уже называлась «Благовестие для всех».

А через какое-то время благочестивый пастор ещё более благополучно смылся в Швецию: всеми правдами и неправдами выкупил наш Никовлашка в небольшом городке небольшой приход и теперь по воскресеньям читает проповеди там. Все, кто остался здесь, – это для Никовлашки уже отработанный материал, исчерпанное месторождение, которое уже ему совсем неинтересно! Правда, ему всегда отчаянно хотелось в Америку, в Талсу, штат Оклахома, но и Швеция тоже жилось неплохо. Хотя отличие от России – в Швеции, конечно, дураков нет, ну да ладно, дальше видно будет…

Это все произошло, конечно, уже потом. Не за один день, разумеется, хотя и в очень небольшие сроки. Так что встреча с Птицей очень даже пошла Никовлаю на пользу!

Но вернемся сейчас к нашей измученной Птице! Спасение пришло с совершенно неожиданной стороны: вот уж воистину, не зря говорится, что не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Спасителем оказался обкуренный торчок Тимка, Видалькин выдристыш, – в молодёжной среде больше известный по прозвищу Гад, Гадёныш, Гадючонок и прочие производные от своей тухлой фамилии. Где-то он был дурак дураком, а тут, глядя на папашку с дядькой, тоже сообразил, что ведь и ему своё надо урвать, не всё этим двум загребущим удодам жировать за чужой счет! В последнее время за Тимкой бдительно надзирали, но сейчас всё внимание было обращено на Птицу, и неусыпный контроль за Тимкой значительно ослаб. Чем он успешно и воспользовался!

Выбрав подходящий момент, он вывалил перед Птицей примерно полмешка различных лекарств и пояснил:

– Вот, мамахен здоровая, как конь с яйцами, а любит выискивать у себя разные болезни, лечиться любит, – так это всё её барахло!

И следом задал свой самый важный вопрос, ради которого всё и затевалось:

– Скажи, Птица, от чего-нибудь из всей этой свалки мне может стать хорошо?

Птица подумала, внимательно на всё посмотрела и кивнула:

– Да, может.

Правда, в слово «хорошо» они вкладывали разный смысл, но Тимка-то об этом не знал! Он стал требовать, чтобы Птица указала на нужный препарат, но тут уже Птица проявила упорство:

– Сначала развяжи, потом покажу! Развяжи, ведь все окна и двери закрыты, я никуда не денусь, но хоть по комнате пройдусь, хоть разомну затёкшие мышцы!

Юный наркоман ничего не заподозрил и начал лихорадочно её отвязывать, лишь бы скорее указала нужные «колеса»! А после того, как Тимка все верёвки развязал, Птица показала ему… импортное снотворное, – от него тебе, дорогуша, точно уж станет хорошо! Ведь сам-то Тимка не понимал, что там на наклейке написано, так как надпись была на английском языке!

Когда довольный Тимка нажрался этих таблеток, «захорошел» и окончательно отрубился, Птица быстро и аккуратно продолбила своим твёрдым клювом оконное стекло и, наконец-то, вырвалась на свободу, навсегда распрощавшись с вонючей семейкой зловонных Гадимировых! После этого и оказалась она у моего подъезда, буквально под моими окнами.

А дальше Клементина рассказала, зачем она прилетела в наш город и почему именно ко мне. Чтобы повысить угасающую деторождаемость Синих Птиц, им нужна определенного вида трава, которой раньше практически всюду произрастало великое множество. Но в последние десятилетия, из-за резко ухудшившейся повсеместно экологии, эта травка осталась только в нашем регионе, да и то не сплошными лугами, как было когда-то прежде, а небольшими редкими островками, или даже и вовсе отдельными травинками. Слушая её, я удивилась (надо же, в нашей паршивой экологии – и сохранилось такое чудо!) и одновременно порадовалась: Слава Богу, что хоть здесь, у нас, несмотря ни на что, – эта травка выросла!

Тут надо сказать, что у меня есть очень хорошие родственники, которые всей своей дружной работящей семьей живут в красивом собственном доме на берегу озера. Так вот – именно у них во дворе и растут несколько былинок необходимого Птице снадобья! Причем, заметьте, именно в зацементированном дворе, а не на ухоженном огороде. Не поверите, но между зацементированной площадкой двора и гофрированной изгородью из профнастила в одном углу осталась буквально пятисантиметровая полосочка земли, так вот на этом-то крошечном пятачке и выросла редкая травка! Именно эти травинки и попросила меня Птица раздобыть для неё. Правда, во дворе обитал весьма суровый сторожевой пёс, и я сначала подумала, что Птица боится его, – ведь она хоть и волшебная, но всего лишь пташка! Я спросила – так ли это? – Нет, – отрицательно покачала головой Птица, – причина не в этом. – А в чём тогда? – удивилась я. – Знаешь, Птица, они хорошие люди, и с радостью отдадут тебе все травинки, если ты их об этом попросишь! – Нет, – ещё раз отрицательно качнула головой Клементина, – они хорошие люди, это так. Но дело в том, что они не верят в чудеса, а ты веришь! В этом и разница. Поэтому только ты можешь принести мне эту траву! Если захочешь, конечно…

Хочу ли я? Конечно же, хочу! Да ещё как хочу! Не откладывая дела в долгий ящик, я тут же позвонила родственникам, договорилась с хозяйкой, что я скоро к ним подъеду, и она будет ждать меня дома.

Я мигом собралась и, не теряя ни минуты, поехала, – уж очень мне хотелось помочь исстрадавшейся Птице! Птица мне подробно объяснила, что это за травка: как выглядит, какие листочки, какие цветочки, и как следует каждую травиночку срезать, чтобы на этом месте такая трава могла расти и дальше.

Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что данное поручение выполнила я в лучшем виде! А уж как счастлива была Птица, это даже и не пересказать! А когда первые бурные эмоции несказанной радости немного поулеглись, Птица вдруг неожиданно посерьезнела и сказала:

– Дорогая Валентина, а теперь я хочу наделить тебя твоей долей счастья. Я с радостью сделаю это для тебя. Да и к тому же, как ни говори, это всё-таки моя прямая обязанность, – делать людей счастливыми! Как для каждого человека существует своя правда, точно так же для каждого существует своё счастье. Твоё счастье будет вот какое. В вашем городе живет необыкновенный человек, всемогущий Волшебник, и я подарю тебе счастье знакомства с этим человеком. Он всегда поможет тебе при любой нужде, в любой необходимости, он всегда поймёт и всегда подскажет, как правильно следует поступить, если тебя будут обуревать сомнения. Далеко не всем подряд дается по жизни такой друг, и со временем ты поймешь, какое это счастье – ИМЕТЬ ТАКОГО ДРУГА. Он не похож на других людей, он особенный, он не такой, как все. Для него нет ничего невозможного, ему открыты все тайны мироздания, он может ВСЁ!

Я слушала Птицу, и у меня при этом было какое-то очень странное состояние: на слух вроде бы я все её слова воспринимала, но умом понять не могла, – уж слишком фантастически всё это звучало! Тут же я мысленно одернула себя:

– Стоп, Валечка, не забывай, что к тебе пришла сказка! Поэтому все слушай внимательно и запоминай, потом разберешься, что к чему!

…Дальнейшая действительность во много раз превзошла всю эту фантастику! Птица оказалась совершенно права, – права абсолютно во всём!

Клементина погостила у меня ещё два дня. Я уговорила её не улетать, пока она как следует не окрепнет. Мне было очень тяжело расставаться с Птицей: сердце щемило от грусти, но я прекрасно понимала, что пришла пора нам распрощаться. Птица была очень мне признательна за помощь, а я была рада, что смогла хоть немного помочь ей в выживании всего их Птичьего клана.

…После моего знакомства с Волшебником как-то незаметно, но довольно скоро, жизнь моя совершенно изменилась качественно, – постепенно ушли все болезни, которые уже давно стали хроническими; незаметно наладились давно и непонятно по какой причине испорченные отношения с некоторыми родственниками; материальное положение моё стало просто прекрасным, потому что все денежные проблемы сами по себе куда-то подевались, их не стало совершенно, они просто непостижимым образом испарились, исчезли, – и как следствие всего этого и ещё многого другого, – в душе моей наступила полная гармония. Я СТАЛА СЧАСТЛИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ! Конечно, для этого и мне пришлось хорошо потрудиться, – причем потрудиться главным образом самой над самой собой, уж простите за тавтологию. Но когда знаешь, что следует делать, как, когда и для чего, то поверьте: это всё дает душе только радость! Понимаете, – всё получается, всё удается, всё, что ни делается – всё только в радость! Даже представить такое трудно, верно? А я вот в этом теперь живу постоянно. Разве это не счастье?

И еще одно маленькое дополнение: хоть и не по существу вопроса, но, несомненно, ко всеобщей радости. Примерно через два с половиной года после описываемых событий наступила Видалькина кончина: совершенно неожиданная, бесславная и какая-то плебейская, что ли, если так можно выразиться о кончине.

Однажды мелкими шажочками подошёл к нему престарелый дедок, которого Видалька когда-то выселил из квартиры на улицу. Он подошёл и попытался отвесить Видальке пощечину, причем выражение его лица означало высшую степень презрения к Видалию Сегреевичу Гадимирову. Но полновесно отвесить пощечину дедулька не смог, потому что движения его были очень медленными, да и Видалька мгновенно среагировал. Он быстро отклонился назад, но от резкого движения поскользнулся на брошенной кем-то банановой кожурке! Не удержав равновесия и нелепо раскинув руки, Видалька повалился вверх тормашками, при этом сильно долбанувшись башкой о стоявший рядом большой цветочный вазон, который был установлен здесь на кубической гранитной тумбе ещё аж в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году! А дальше произошло нечто невероятное, или наоборот, – скорее, закономерное! То ли Видалькина башка была железная, то ли у материала, из которого когда-то был сделан вазон (может, это был бетон, может, гипс, а, может, алебастр), истёк срок годности, – теперь это уже неважно!

Но только от мощного удара Видалькиной башкой вазон дал трещину, мгновенно разделился на две неравные части, и большая половина этого сооружения обрушилась на распластавшегося внизу Видальку. Причем упала эта увесистая половина очень прицельно: прямехонько на самую нежную и трепетную часть Видалькиного организма! Короче говоря: там, где раньше у гоблина – недомерка были яйца, образовалась свежая яичница – болтунья! Да, видимо, и ещё что-то в гнилом Видалькином нутре раздавилось от такого удачного прямого попадания, потому что он выл и подвывал всё время, – пока ждали «Скорую», пока его довезли до больницы, пока его забросили на операционный стол…

Врачи сделали всё, что могли, но, к счастью, все их усилия оказались напрасны! И ни одна живая душа не пожалела об откинувшем копыта Видальке, и ни одна слезинка не пролилась по безвременно ушедшему…

Даже его Немытая курица и то, после того, как Видальку закопали, пришла домой, с облегчением потянулась всем своим пышным телом и смачно сплюнула, с наслаждением выдохнув при этом:

– Наконец-то, сдох, козлина! – и думать забыла об этом огрызке, который когда-то был её мужем.

Он и так-то уже давно мешал ей в личной жизни… А чего о нём думать, если всё их имущество, – движимое и недвижимое, – оформлено на неё?

А Тимка – так тот даже ради приличия не пришёл проводить родителя. Некогда было! В день папашиных похорон он до обеда проспал, и никакой силой его разбудить было невозможно! А вечером отправился в клуб потусоваться с друзьями и там между делом обрадованно им сообщил, что папаша, наконец-то, склеил ласты и теперь уж точно отстанет от него со своими нравоучениями. А то, вцепился, как клещ в собаку, и надоел уже хуже горькой редьки! Вот и довоспитывался!

Однако проводить Видальку в последний путь пришло очень много народа, люди шли со всех концов города! Но не из уважения к нему, нет, ни в коем случае! Обиженные им люди пришли, чтобы воочию убедиться, что эта гнида, наконец-то, закопана и больше из могилы не вылезет. Мысль у всех провожающих была одна:

– Чтоб ты, гадина, во веки веков горел в адском пламени! Ныне, и присно, и во веки веков! Аминь.

Вот так бесславно пришёл конец Гадимирову Видалию Сегреевичу, местному гоблину-недомерку, который ломал жизнь каждому встреченному им человеку.

Ну что ещё можно добавить к моему повествованию? Разве что вот такой небольшой штришок. Как-то раз я довольно долго наблюдала, как общались между собой Клементина и моя кошка. Они находились очень близко друг от друга, буквально в десяти сантиметрах, как говорится, – «лицом к лицу», и очень внимательно смотрели одна на другую. Причем они не просто молчали: я как-то поняла, что они общаются между собой телепатически. Это было понятно по выражению их «лиц». Кошка что-то спрашивала, о чем-то рассказывала, с чем-то соглашалась, с чем-то нет, а Птица – отвечала и в свою очередь тоже что-то рассказывала. И было очень понятно, когда она одобряла или не одобряла кошкины речи. В этот момент я вспомнила, что недавно слышала в какой-то эзотерической передаче, будто кошки пришли к нам из шестого измерения. Тогда мне это было непонятно, я восприняла те слова просто как сказочное преувеличение, сказанное ради красного словца. Но теперь, увидев собственными глазами то, что немногим доведётся увидеть, – я не сомневаюсь, что так оно и есть!

…Бог знает, где она теперь, моя Синяя Птица Счастья! А я знаю, что буду помнить о ней всю свою жизнь, я её никогда не забуду…

В действительности всё иначе, чем на самом деле.

Антуан Де Сент-Экзюпери

Привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей

в бессловесных скотов.

Это в России – наследственное. Мы

умеем изменяться только в силу жёсткой необходимости.

Борис Стругацкий

Неважно, насколько человек удалился от Бога, для него

путь назад никогда не будет отрезан, ведь в основе нашей

сущности лежит божественная сила. Без божественной

искры мы не могли бы жить.

Петра Шнайдер, Герхард Пьерот, «Ангелы среди нас».