Читать книгу Легенды древнего Крыма - Группа авторов - Страница 12

В наших старых рукописных сборниках, минеях и торжественниках встречается рассказ, как вскоре, по кончине святого Стефана Сурожского, стало быть, в конце VIII или в начале IX века, на Сурож, теперешний Судак, напал русский князь Бравлин. Он пришел из Новгорода и, прежде чем осадить Сурож, опустошил все побережье Черного моря, от Корсуня до Керчи. Десять дней продолжалась осада Сурожа, но на одиннадцатый, когда удалось взломать Железные ворота, город пал и был предан грабежу. С мечом в руке сам Бравлин бросился к Святой Софии, где покоились в драгоценной раке мощи святого Стефана, рассек двери храма и захватил его сокровища. Но тут случилось чудо. У раки святого постиг князя паралич. Поняв кару свыше, Бравлин вернул храму все захваченное, и, когда это не помогло, приказал своим воинам очистить город, отдать святому Стефану всю награбленную в Крыму церковную утварь, и, наконец, решил креститься. Преемник святого Стефана архиепископ Филарет, в сослужении местного духовенства, тут же совершил крещение князя, а затем и его бояр. После этого Бравлин почувствовал облегчение, но полное исцеление получил, лишь когда, по совету духовенства, дал обет освободить всех пленных, захваченных на крымском побережье. Внеся богатый вклад святому Стефану и почтив своим приветом местное население, князь Бравлин удалился из сурожских пределов.

Таково содержание легенды, которая представляет для нас, русских, несомненный интерес.

В самом деле, сурожская легенда говорит об историческом факте, не известном нам ни по летописи, ни по другим источникам. Она называет имена действующих лиц и место действия, устанавливает приблизительную дату события и всем этим проливает некоторый свет на эпоху, на полстолетия предшествующую той, с которой мы привыкли связывать выступление русских на историческую арену.

Сам по себе факт отвечает возможностям времени. Ныне окончательно установлено, что поход русских на Царьград времен Аскольда и Дира, отнесенный летописью к 866 году, имел место в действительности в 860 году, то есть ранее официальной даты бытия Руси. Но если в половине IX века мог быть совершен морской поход на дальний Царьград, то мысль о более ранних походах на более близкие крымские колонии напрашивается сама собой…

Наша сурожская легенда связана с именем Стефана Cурожского. Святой Стефан – лицо историческое, и память о нем закреплена минологием Василия конца Х века. По этому минологию, святой Стефан пострадал за иконы при царе Константине Копрониме (741–775), и нет никакого сомнения, что это его подпись дошла до нас в протоколе пятого заседания на седьмом вселенском Никейском соборе 787 года («Стефан, недостойный епископ города Сугдайского, охотно принимая все выше описанное, подписался». Сугдею, или Сугдаю, русские называли Сурожем).

То обстоятельство, что Греческая церковь не празднует этого святого, не должно смущать исследователя, так как Стефан Сурожский был местный святой и чествование его могло не выходить за местные крымские пределы. А что в Крыму, и именно в Суроже, он был почитаем, доказывает Сугдейский синаксарь XII века, найденный в 40-х годах XIX столетия в библиотеке греческой богословской школы на острове Халки (близ Константинополя).

В нем помещено краткое житие Стефана Сурожского и на полях сделаны пометки последующими обладателями рукописи XIII и XIV веков, пометки, относящиеся к интересам и событиям местной сурожской жизни. Из них можно заключить, что память святого Стефана праздновалась, как у нас теперь, 15 декабря, что мощи его покоились в алтаре Святой Софии и что в Суроже в честь его была построена церковь, которую вместе со Святой Софиею разрушил в 1327 году некий Агач Пасли. Уцелели ли при этом мощи святого Стефана до времени окончательного разгрома города турками, в конце XV века не выяснено.

Но если мы не знаем ни одного подробного греческого жития Стефана Сурожского с приведением посмертных чудес и в том же числе чуда с русским князем Бравлином, то такие жития святого в древнерусской литературе XV–XVI века не составляют исключения.

(Месяцеслов)

Еще в начале XV века в Москву прибыл из Сурожа Стефан Васильевич Сурожский (родоначальник Головиных и Третьяковых), и, может быть, он-то и завез на Русь житие святого Стефана…

Надо думать, что русское житие Стефана появилось именно в XV веке, а не раньше, так как в состав его вошло заимствование из жития Петра-митрополита, а митрополит Петр умер в начале XV века.

С этого времени на житие Стефана начинаются делаться отсылки. Так в жизнеописании преподобного Дмитрия Прилуцкого, составленном во второй половине XV века, как отметил В. О. Ключевский, приведен рассказ из Стефанова жития.

В XVI веке житие Стефана Сурожского рассматривается уже как важный исторический документ, и приведенный в нем рассказ о походе князя Бравлина принимается как факт. Так Степенная книга царского родословия говорит:

«Иже и преже Рюрикова пришествия в словенскую землю, не худа бяша держава словенского языка; воинствоваху бо и тогла на многие страны, на Селунский град и на Херсон и на прочих тамо, якоже свидетельствует нечто мало от части в чудесах великомученика Димитрия и св. архиепископа Стефана Сурожского».

Однако в последующее время доверие к исторической ценности жития падает, и эпизод с князем Бравлиным не входит ни в печатный пролог 1642 года, ни в Минеи-Четьи Димитрия Ростовского. Постепенно легенда о походе на Сурож ускользает из историко-литературного кругозора и забывается настолько основательно, что только благодаря найденному А. Х. Востоковым одному рукописному сборнику с легендой наши историки снова вспомнили о ней с середины XIX века…

Память о святом Стефане и доселе чтима в Судакском округе. Верстах в пятнадцати от Судака, в Кизильташских горах, ютится монастырь его имени, русский монастырь 50-х годов ХIХ столетия, и монахи уверяют, что монастырь возведен на том именно месте, где во времена, близкие к Стефану, был построен храм в честь этого святого. Имя Стефана распространено и в русском, и в инородческом населении общины, но народ не сохранил памяти ни о Святой Софии, где покоились мощи святого, ни о храме его имени в Судаке; остались памятны лишь Железные ворота. Неподалеку от немецкой колонии, в сторону Нового Света, выход из ущелья и доселе носит имя Железных ворот, а вблизи можно найти остатки старинных построек.

Не здесь ли нужно предположить местоположение Сурожа времен святого Стефана и похода на Сурож русского князя Бравлина?

(«Легенды Крыма»)