Читать книгу Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - - Страница 5

Во второй половине XVI века по городам и селам русским немало скиталось нищих и юродивых. По большей части это был убогий люд, а именно калеки и больные. Но среди них выделялся один уроженец страны Вологодской, где, по рассказам, мужики местные перенимали от медведей силу тела. Крепко сложенный, румяный и здоровый, в молодости он, согласно житию, уйдя из родительского дома, для изнурения своей плоти избрал тяжкую работу водоносом на соляных варницах – отсюда и соответствующее прозвище, связанное с этим периодом[9]. Трудился он бесплатно, а подкреплением сил ему служили пост строгий, молитва усердная и смирение великое.

Между тем строго трудовая жизнь не удовлетворяла запросов сердца Ивана, и в нем зрело желание к высшим подвигам. И однажды было молодому вологодцу видение, направившее его жизнь по подвижнеческому пути. Что именно ему привиделось, о том водонос никому словом не обмолвился, но даже если что и поведал, письменных свидетельств об этом до нас не дошло. Как бы там ни было, он тайно оставил Вологду и направился в Ростов, где «учини себе жилище» близ монастыря, в крохотной келии, избрал тяжкий, чрезвычайный подвиг юродства о Христе и принял имя Иоанна.

Множество дорог исходил юродивый Христа ради Иоанн, множество тягот перенес, какой бы ни был мороз, тело его прикрывало лишь жалкое рубище, ноги же и вовсе оставались босыми. Волосы не стриженые у него свалялись, образуя шевелюру до плеч, он их посыпал пеплом или покрывал смолой. Стремясь обуздать свою плоть, он носил на себе тяжелые вериги с крестами из меди, вместо пояса использовал цепи. Кисти рук его отягощали железные кольца, железные же и медные тесные кольца стискивали пальцы. Блаженный Иоанн не снимал никогда со своего тела вериг и цепей, не бывал никогда в бане. Славу ему принесло его благочестие и нетерпеливость к невоздержному винопитию.

Что до известности среди народа, он ее приобрел так. Будучи однажды в Калуге, по обыкновению тихий и спокойный блаженный Иоанн, согласно преданию, сохранившемуся в перемышльском Лютиковом монастыре, ни с того ни с сего впал в отчаянное беспокойство. Он вертелся на одном месте подобно волчку, опускался на корточки, пятернями по бедрам себя хлопал, суматошно бегал от дома к дому по всему городу, колотил кулаками в двери и в ставни, за полы и рукава хватал проходящих мимо, жутким их видом своим стращая, и при всем при этом кричал: «Железные двери, железные затворы!»

Немалое время он таким своим поведением и жуткими воплями пугал ничего не разумеющих людей, потом один из пожилых горожан, наделенных мудростью, сообразил: надо прятать добро, нажитое трудами тяжкими, в каменные погреба с запирающимися железными дверьми. А вскоре полыхнул огонь по городу, и ужасный пожар уничтожил в одночасье торговые ряды и практически все деревянные постройки. Лишь благодаря предупреждению блаженного Иоанна те калужане, которые прислушались к его словам, сберегли хотя бы самую ценную часть своего имущества.

К великому сожалению, несмотря на то, что он был одним из известнейших русских юродивых Христа ради, сохранилось очень мало фактов из жизни блаженного Иоанна.

Что касается пребывания в Ростове, куда он пришел около 1580 года, там блаженный стал дружен с преподобным Иринархом Затворником. Навестив его как-то раз, он посоветовал ему носить на теле железные кресты и предсказал учительство его повсеместное и польское на Москву: «Даст тебе Бог силу провидения, даст поучать людей от востока до запада, наполнять землю учениками, отводить людей от пьянства. За беззаконное же пьянство и разврат Господь Бог нашлет на Русскую землю иноплеменных. <…> Но их Святая Троица Своею силою прогонит».

Вскоре Божий промысел привел Иоанна в Москву, где он поселился у собора Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву. В Москве за ним закрепились такие прозвища (не считая прозвища Московский), как Большой Колпак, Великий Колпак или Великоколпачник, Железная Голова, а причиной вроде бы послужило ношение им необычного головного убора, немалого веса колпака (в поздних вариантах Жития – шапки) из железа. Между тем отдельные современные исследователи подвергают сомнению эту версию происхождения характерного прозвища святого блаженного и настаивают на том, что А. С. Пушкин, который, создавая образ юродивого Николки для своей драматической трагедии «Борис Годунов», в первую очередь подразумевал Иоанна, допустил поэтическую вольность. Точнее сказать, в «Годунове» просто-напросто отразилось бытовавшее тогда представление, что блаженный Иоанн носил на голове колпак из железа. Наиболее же вероятно, что своего легендарного прозвища широко известный московский юродивый удостоился за то, что в качестве верхней одежды он использовал хитон с широким валяным капюшоном. Это находит частичное подтверждение в иконописных образах Иоанна, на которых он представлен в хитоне с большим капюшоном или с большим колпаком под мышкой или в руках. В иконописных подлинниках (по списку Г. Д. Филимонова) внешний вид этого юродивого описан так: «Подобием старообразен, брада невелика, едва мало знать; главою плешив, лицом морщиноват, власы русы, назад свалилися; свита празеленная, пуговицы до подолу; в левой руке клюка, и колпак велик, ноги босы». Что касается наилучшего изображения блаженного Иоанна, то считается, что оно представлено на «Древе государства Российского» (другие названия: «Похвала Владимирской иконе Божией Матери», «Насаждение древа государства Российского») – одном из вариантов Владимирской иконы Богородицы, созданном в 1668 году знаменитым русским московским иконописцем Симоном Ушаковым[10].

Страстные порицания московского юродивого заставляли испытывать робость не только тех, кто пьянствовал, но и тех, кто имел власть. Он всех без разбору уравнивал перед Богом, кому угодно, невзирая на происхождение и звание, Блаженный Иоанн мог без боязни изречь правду в лоб, что и характерно для настоящего юродивого. Призывая народ молиться и каяться, святой ходил по всему городу, однако большую часть времени он пребывал на Красной площади, где загадочными словами, несвязно предсказывал грядущее лихолетье, повторяя то и дело, что на Москве будут множество «видимых бесей» (позднее эти его слова были интерпретированы как пророчество о событиях Смутного времени).

В позднейшем предании, которое нашло отражение в агиографических текстах XIX–XX веков, сообщается, что блаженный нередко вступал в острые дискуссии с боярами и даже, останавливая его, часто беседовал с Борисом Годуновым, всесильным главой правительства при Федоре I Иоанновиче. Он якобы даже говорил будущему царю: «Умная голова, разумей Божьи дела! Бог долго ждет да больно и бьет!»[11]. Мрачнея лицом и ничего не отвечая, Годунов следовал дальше, быстро крестясь. Вместе с тем он не позволял трогать Иоанна: или относился с доверием к его пророчествам, или не решался наказать юродивого, облеченного любовью народа.

Каждый раз, когда бывало вёдро, Иоанн становился на колени в центре площади, вскидывал голову и с молитвой на виду у прохожих продолжительное время неотрывно глядел на солнце. Тем, кто пенял ему, что он себе глаза попортит, и спрашивал, для чего на солнце смотрит не щурясь, блаженный отвечал: «Промысел это мой, про солнце праведное помышляю».

Московский люд привык круглый год видеть на Красной площади босоногого юродивого в позвякивающих под его власяницей тяжелых веригах. Настоящий сын своей родины, блаженный Иоанн не столько к собственному спасению стремился, сколько пекся про спасение своих соотечественников. Благодаря Божьему промыслу сподобившись пророческого дара, он предсказывал будущие трагедии и тем самым побуждал сограждан своих молиться об их предотвращении и каяться. Подвижник был способен духовным взором прозревать тайники душ людских, и это позволяло ему правдиво, открыто и со всей суровостью порицать греховное, порочное бытие своих единоземцев, говоря им нелицеприятную правду.

Знойным июльским днем 1590 года Иоанн Большой Колпак, сидя посреди площади, по своему обыкновению глядел на солнце. Вокруг него собрались мальчишки, поддразнивая юродивого и донимая вопросом, что он на небесном светиле увидал. Тот все больше молча улыбался или изредка отделывался шуткой, но в какой-то момент неожиданно стал серьезным, глаза Иоанна распахнулись, а лицо его, застыв, стало словно каменное. Притаив дыхание, он стал совершенно неподвижен, точно старался что-то расслышать. Замерла и назойливая ребятня, сдивованная необычайным его преображением.

Долго-долго блаженный Иоанн бездвижно сидел с распахнутыми глазами, обратив лицо к солнцу. Наконец, выйдя из оцепенелого состояния, он встал, подтянул руками кверху железную цепь, скреплявшую железные кольца, что отягощали его ноги, и направился прямиком в церковь Живоначальной Троицы и Пресвятой Богородицы, честного и славного Ее Покрова, что на Рву, прозванную среди народа храмом Василия Блаженного.

Войдя со звоном железным под сень церковную, он повертел головой, осматриваясь, и, разглядев его в полумраке, приблизился к протопопу Димитрию. Тот осведомился, что привело юродивого во храм. Вещая пророчески, блаженный Иоанн отвечал, что ищет место, «где бы ему положитися». Протопоп, поняв, что тот желает быть похороненным в храме, пообещал юродивому, что будет ему такое место. Со вздохом облегчения Иоанн двинулся к выходу.

Заинтересовавшиеся его поведением зеваки, которые пошли за юродивым в собор, переглянулись недоуменно, не уразумев ни слова из короткого диалога, и отправились восвояси. Те же, кого любопытство не оставило, последовали за блаженным Иоанном.

А тот между тем по Васильевскому спуску направился к Живому (Москворецкому) мосту. Возле моста ему повстречался хромой нищий по имени Григорий. Юродивый спросил его, как давно он хромает и что привело к болезни. Григорий рассказал, что прошло уже два года, как он повредил ногу, и с того времени она его донимает болью и не сгибается. Выслушав ответ, Иоанн как бы не нарочно наступил хромому нищему на больную ногу. Вскричав, тот схватился за нее и тут же осознал, что безболезненно ее согнул. Блаженный же сказал Григорию, чтобы тот не скрывал исцеления, которое через него дал ему Господь, и рассказал о произошедшем «протоиерею и служащим при церкви Покрова Божьей Матери и святого Василия Блаженного».

Потом Иоанн пересек мост и вошел в «мирскую баню», где не бывал немало лет. В бане он снял с себя вериги и три раза облился водой, тем самым готовя себя к погребению. Потом лег на скамью, сложив себе под голову все свои «обременительные тяжести», и сказал присутствующим: «Простите меня, братие. Было мне Божие знамение, что я сейчас помру. Когда преставлюсь, отнесите меня в церковь Покрова Богородицы, к могиле Василия Блаженного, чтобы протопоп с братией похоронили мое тело». После этих слов он испустил дух, отходя к Господу с миром.

Случилось это, согласно Житию блаженного, в третий час пополудни 3 июля. Последнюю волю Иоанна исполнили не мешкая: протоиерей с остальным духовенством собора перенесли остатки святого в «свою» церковь, при этом присутствовало множество людей. Наутро протопоп со всей братией, все священники и дьяконы и весь причт церковный начали молиться об упокоении души умершего. К моменту его положения во гроб собралось множество народу, и у мощей святого Иоанна исцелился Елеазар Юрьев, боярский сын, который в течение двадцати лет мучился от болезни глаз.

Отличавшийся набожностью царь Федор I Иоаннович, который много слышал о подвигах юродивого и ценил их, повелел, чтобы его отпевал весь священный собор Москвы. При погребении присутствовал сам самодержец, первый Патриарх Московский Иов, отпевали блаженного Иоанна митрополит Казанский, архиепископ Рязанский, настоятели монастырей, протопопы, священники, диаконы, клирики и множество народа – мужчины, женщины и дети, стар и млад.

Во время погребения было знамение с небес: разразилась буря с громом и молниями; церковь Покрова содрогнулась стенами, разбились окна; ризничего Рязанского архиепископа убило молнией в алтаре; дьякона Покровского собора Пимена «еле жива вынесли»; священника Иоанна из Коломенского уезда подняло бурей над церковными дверьми и ударило о землю так, что он полтора часа оставался без сознания, а когда очнулся, то успел лишь покаяться перед смертью; много народа было покалечено, оглушено и опалено грозой. В летописном описании этой небесной кары сказано, что только Богу ведома ее тайна. Более поздние же интерпретаторы полагают ее предвестием до основания потрясших в скором времени Русское государство событий, а именно смуты и безвластия, испытаний волнениями, смутой и безначалием для Руси.

В скором времени после преставления блаженного Иоанна у его могилы стали получать исцеление многие верующие, которые с усердной молитвой обращались к нему за помощью, – уже начиная с 14 июля 1589 года (и на протяжении следующего), когда выздоровела женщина по имени Варвара, в течение двадцати лет страдавшая от болезни ног. В рукописной записи Покровского храма значилось семнадцать подобных чудесных исцелений.

После обретения их нетленными 12 июня 1672 года, мощи блаженного Иоанна были положены «под спудом в приделе Покровского собора близ раки святого Василия Блаженного». Тут же, в Ризоположенском приделе, находились вериги его весом 1 пуд 30 фунтов, служа напоминанием священнослужителям и мирянам о тяжести земного пути того, кто взял на себя подвиг юродства во Христе.

Дни памяти блаженного Иоанна, Христа ради юродивого, Московского чудотворца: 12 июня празднуется обретение его нетленных мощей, 3 июля отмечается его блаженная кончина.